VI.  КОЛДОВСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ИХ ЭВОЛЮЦИЯ

Связь колдовских средств с хозяйственным бытом. Происхождение представления о душе. Первобытная общественность, как основа колдовского мировоззрения. Условия внушаемости. Желание, как причина явлений. Происхождение понятия "личности". Способы борьбы с колдовским мировоззрением.

Из разбора состава колдовского инвентаря возможно сделать некоторые выводы. Прежде всего, колдовские действия первоначально были связаны непосредственно с хозяйственной деятельностью человека. Соответственно с этим более важными колдовскими орудиями являлись орудия, наиболее важные в хозяйственной деятельности человека, и предметы, важные в отношении человеческого благополучия вообще (одежда и т.д.) Вместе с тем и сами действия имели целью первоначально непосредственный хозяйственный результат, а потом уже и сверхъестественный магический. Также последующая дифференциация осмысливания одного и того же действия в реальном и магическом его значении была возможна вследствие первоначально синкретического мышления вообще, когда во всякое восприятие вкладывалось комплексное содержание, иное, чем то, которое вкладываем мы в настоящее время в своё восприятие. Реальное и магическое начала первоначально были как бы в диффузном состоянии в мышлении первобытного человека, а обособились они уже в дальнейшем.

Вместе с тем сверхъестественное, как было уже сказано выше, не могло мыслиться иначе, как в форме тех же реальных существ, и потому мы наблюдаем полное соответствие между отдельными разновидностями колдовского инвентаря и материальными "воплощениями" соответствующих сверхъестественных существ. Вредные для человека реальные существа были вместе с тем таковыми же и в сверхъестественном смысле.

ОКУРИВАНИЕ

Особенно мучительным, наиболее ощутительным видом борьбы первобытного человека была борьба против насекомых. Все остальные виды борьбы — с хищниками, с холодом и с голодом — преодолевались коллективно и с "оружием в руках". Борьба же против насекомых, особенно в летнее время, человеку была почти не по силам.

Вспомним отношение к ним животных. Многие животные, собаки, медведи и прочие, в лечнее время принуждены кататься по земле для того, чтобы раздавитъ забравшихся в их густой мех комаров. Лоси в густом лесу находят единственное спасение от мошкары в болотах, в озерах, куда они забредают так глубоко, чтобы только оставалась возможность дышать. Полуприрученные оленьи стада коми оленеводов при приближающемся наступлении оводного сезона начинают чувствовать непреодолимое стремление на север, к Ледовитому океану, и устремляются туда с такой стихийной силой, что оленеводы и не пытаются противопоставлять что-либо этому инстинкту. Наконец, условия существования человека в лесной полосе и в настоящее время представляют много неприятностей в оводное время. Наша всемогущая культура не только не в состоянии побороть силу маленького комара и уничтожить его, но и придумать какое-нибудь более или менее радикальное средство для защиты от них.

Коми крестьяне знают только два средства, при помощи которых немного на время забывают о существовании комаров — баню и дым (окуривание).

В лесных деревнях самым лучшим средством доставить удовольствие гостю является — приглашение его в баню. Бани строятся просторные и топятся поочередно, с тем, чтобы у кого-нибудь она топилась ежедневно в летнее время. Обычно париться приглашают всех из деревни. Париться ежедневно представляется совершенной необходимостью, так как за день кожа настолько отравляется от укусов насекомых, что она начинает гореть. Единственный способ освобождения от такого неприятного чувства — пропотеть в бане.

Другим способом борьбы с комарами является дым, окуривание жилых помещений. При этом окуривание нужно производить весьма тщательно и с большими предосторожностями, необходимо, чтобы все помещение наполнилось дымом, так как в противном случае комары забираются в сено, подстилку на полу и там остаются. Для выхода комаров нужно оставить только небольшое отверстие.

Теперь становится понятной роль дыма и окуривания в системе магических воззрений коми, а также и других народов. Дым, окуривание есть реальное средство против реальных мучителей, насекомых. Насекомые и другие вредные животные по более поздним представлениям являются творениями злого начала, а первоначально они сами и являются злым началом.

Характерна в этом отношении общефинская космогоническая легенда, встречающаяся и у коми. Элементы её заключаются в следующем: творцами мира являются два товарища (по другому варианту — два брата, причем второй брат родился от плевка первого). Один из творцов мира имеет вид лебедя, а другой — гагары1. Это Ен и Омӧль. Ен и Омӧль создают землю и небо (земля достается гагарой-Омӧлем из-под воды) и весь остальной мир. Небо имеет 7 этажей; 1, 7 и все нечетные небеса — создание Ена, а четные — Омӧля. При этом каждое небо имеет один из цветов радуги2. Во время создания неба происходит между творцами спор, а потом и дележ. Землей по праву сильного завладевает Ен, Омӧлю не достается. ничего. Тогда он просит дать ему отверстие в земле, получающееся в результате забивания в землю кола. Это желание Еном удовлетворяется. Дальше Еном создаются все живые существа, полезные для человека. А из отверстия в земле (очевидно, из подземного мира — А.С.), доставшегося Омӧлю, выходит несметное количество различных гадов, насекомых, червей, всего того смрада, что постоянно преследует человека и вредит ему всеми способами3.

У лопарей Н.Харузиным записана легенда, по которой волк является тоже созданием злого начала. Бог однажды, странствуя по земле, наткнулся на топкое болото, пересекавшее ему путь. Обращается он тогда к различным животным, чтобы они перевезли его через болото. Волк отказывается на том основании, что он не его создание, а олень, потому что он голоден. Только медведь перевез его через болото4. Болото, по представлениям коми, тоже создание злого духа (В.П.Налимов).

Отсюда ясно, почему, например, порча-шева представляется коми в виде различных насекомых и гадов — ящерицы5, червячка, бабочки, жука6 и т.п. Это все существа, несущие болезнь, мучение человеку — с одной стороны, с другой — они же всегда сопровождают всякую физическую порчу, разложение, гниение, например, продуктов питания и т.д.

Таким образом, первоначальные представления о порче, — мыслящейся и результате ли механической передачи (шева) или же в результате заболевания через посредство слова (vomidz), — были связаны с представлением о насекомых, комарах и т.д., боящихся только дыма, окуривания. Они являются источниками мучения и становятся в дальнейшем символами болезни, смерти, а также и подземного мира7.

Примечания:

1. См. мою статью "Следы" и журнале "Коми Му", #1-2, 1924.

2. Элемент, записанный по Выми Г.А.Старцевым.

3. У К.Ф.Жакова существует художественная обработка этой темы в рассказе: Ен и Омӧль.

4. Н.Харузин. Русские лопари, 119.

5. Представление о ящерице, как представительнице злого начала, по-видимому, ведёт своё начало из других источников.

6. Г.С.Лыткин. Зырянско-русский словарь, 108.

7. Названия для комара и червя у коми имеют один и тот же корень, комар — nom, и червь — nom-yr.

КУЛЬТ ОРУДИЙ

Круг злейших врагов человека в прошлом, конечно, не исчерпывался насекомыми. У него были более внушительные враги в лице различных хищников-животных. В борьбе с ними человек научился ценить первые свои орудия, в числе которых зубы, ногти занимали все еще почетное место. Вместе с тем и со стороны зверей ему угрожали страшные их зубы и когти. Вполне естественно поэтому применение оружия не только в реальном своем назначении, в момент действительной, реальной опасности, но и и ожидании какой-либо неизвестной опасности магического характера. Первоначально эта опасность конкретно могла мыслиться не иначе, как в форме нападения того или другого зверя или животного.

Неудивительно также и то, что звери и животные дали собой человеку первый материал для создания уже некоторой системы для выражения своих религиозных представлений. Боги и богини не только в эпоху появления социальной религии, когда центральной фигурой религиозных воззрений становится представитель рода, крови, ведущий часто свое происхождение от различных животных, но даже и в исторический период племенной и государственной жизни, когда божества уже антропоморфизируются, тем не менее все же культ животных или же воззрения о частичном или полном воплощении в них божеств и героев мы находим в довольно ясном виде в разнообразных пережитках прошлого.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИИ О ДВОЙНИКЕ ПРЕДМЕТОВ (О ДУШЕ)

Наиболее существенным моментом на пути развития религиозных представлений является вопрос о появлении идеи души, система верований, известных под именем анимизма1. Откуда у человека появилось представление о душе — о духе? Какие факторы привели человека к представлению о том, что вещи, кроме своей физической сущности, имеют еще какую-то другую сущность? Вопрос этот является кардинальным, так как в дальнейшем этим самым фактом дается предпосылка для всей последующей истории развития религий. Это положение можно высказать и виде афоризма — дайте мне душу, и я создам из нее бога.

Все последующие стадии религиозного мышления оперируют этим основным элементом для своих, построений, идеей души. Этим объясняется существование разнообразных подходов к объяснению факторов, вызвавших появление представлений об этом двойнике предметов — о душе. Интересно, что первобытные народности одушевляют не только человека, животных, но даже и самые простые неорганические предметы, котлы, ножи и т.п.



Антропологическая школа этнографов во главе с Тейлором в основу развития анимических представлений кладет физиологические явления сна, жизни и смерти и т.д., в которых человек выступает в двойственной роли, то субъекта, то объекта (сон), то живого, то мертвого, то двигающегося, то теряющего способность двигаться и т.д.

Но упомянутая теория совсем не объясняет самого момента, к которому должно быть приурочено возникновение представления о душе. Почему именно на определенной ступени своего развития человек обратил свое внимание на физические явления сна, жизни и смерти? Эта школа исходит из первичности анимистических представлений. Между тем у ряда различных народностей первоначальные религиозные представления о сверхъестественных силах и теперь часто носят безличный характер. В настоящее время можно считать уже более или менее установленным положение, что анимизму предшествовал период доанимистический, с безличным характером сверхъестественного, который английские исследователи называют аниматизмом2. Понятие мана, как форму безличностного воплощения сверхъестественного, у некоторых народностей находили происшедшими от представлений о духах умерших людей, то это не изменяет сути дела, так как вопросы генетические могут решаться только конструктивно, вследствие того, что нет в современности такого народа, который сохранил бы первичную форму религиозных представлений; даже народы, стоящие на самой низшей ступени развития, в этом отношении гораздо ближе к нам, чем к исходным моментам человеческой культуры.

Таким образом, нужно признать, что явления сна и смерти требуют указания дополнительных факторов, которые позволили бы приурочить возникновение представлений о душе к определенному культурно-историческому моменту. Таким моментом социологической школой считается появление авторитарного общества с его дифференциацией и началом классового расслоения.

Ввиду того, что новый тип общественной жизни связан и с изменением всего миросозерцания в целом, в том числе и самих основ мышления, в силу этого и разбираемую проблему мы ставим в связь с характером первобытного мышления вообще.

Попытаемся показать, что анимизм органически связан с известным типом мышления и вместе с тем через это и с определенным строем общественной жизни, который в свою очередь есть результат успехов материальной культуры.

Исследования Фрэзера, Леви-Брюля, Прейса и мн. др. показали, что первобытные народности в пережиточном виде сохранили возможность мышления совершенно на других началах. Законы современного мышления вообще характеризуются тем, что работа мысли протекает в нормах логики, формулируемых логикой. Основным элементом логического мышления является оперирование представлениями и понятиями. Поскольку представления находятся генетически ближе к восприятию, постольку понятия, наоборот, являются искусственными созданиями нашего сознания. Последние основаны на способности современной психики бесконечно расчленять свои представления на элементы и из этих элементов создавать (абстрагировать) некоторую психологическую формулу, способную быть приложенной к ряду аналогичных представлений. Здесь происходит как бы процесс обобществления содержания психической жизни.

Выходит, что результат такого абстрагирования выводит наше мышление из одной плоскости: над конкретным материалом восприятии и связанных с ними представлений вырастает как бы новый этаж, надстроечный, даже многие этажи, вырастает менее конкретный, но вместе с тем более универсальный слой психических явлений в виде понятий.

В противоположность этому главные признаки дологического мышления — "одноплоскосткость", конкретность и комплексность. Ввиду того, что внешний мир воспринимался человеком в связи, в совокупности, потому в известных комплексах-восприятиях сочетаются такие предметы и явления, которые в настоящее время нами совершенно не могут быть объединенными. Такие связи должны были отразиться, конечно, и в языковом творчестве. Яфетидология своим методом проникновения в доисторическое языковое творчество реально вскрывает эти первобытные связи между корнями слов, следовательно, и между комплексами восприятия мира. Для иллюстрации достаточно привести несколько семантических рядов, какие мы можем найти в работах акад. Н.Я.Марра, например: небо — гора — голова, рука — женщина — вода и т.д. Эти представления, в пределах каждого ряда в настоящее время совершенно обособленные друг от друга, назывались раньше одним словом, следовательно, и в восприятии они представлялись близкими друг к другу элементами.

Спрашивается, что для доисторического мышления являлось критерием для разграничения комплексов, хотя и очень немногочисленных, но все-таки очень важных, вокруг чего комбинировались элементы комплекса, какой из этих элементов являлся основным, выступавшим в качестве некоторою знака всего комплекса (хотя символов, как таковых, тогда отнюдь не могло быть) — вот вопросы, требующие ответа. Не имея возможности здесь подробно останавливаться на этом вопросе, нужно отметить, что в основе этих комплексов, возможно, лежало общее ощущение среды со всеми ее составными частями, не связанными друг с другом ни причинно, ни органически — с одной стороны, и трудовые моменты — с другой.

Подходя яфетидологически к явлениям коми языка, мы в нем находим также очень много пережитков доисторического языка и форм восприятия. Так, коми язык обнаруживает, что в спряжении первоначально не было совершенно категорий времени, т.е, первоначальное восприятие находилось вне понимаемого нами времени. Понимание времени было расчленено по другим конкретным комплексам восприятий, время не было единым как форма восприятия. В дальнейшем появилось в спряжении два времени: прошедшее и настоящее, а впоследствии к ним присоединилось и будущее время3. Действие и предмет, по-видимому, сливались в одном комплексе, так как и в настоящее время сплошь и рядом одни и те же суффиксы образуют и формы глагола и формы имен. Хотя грамматические формы и отстают немного от форм мышления, но в методологическом отношении параллели между ними нельзя отрицать. Счет и числа представляют собой продукт абстрагирования мышления. Числа первоначально воспринимались в связи с целым конкретным предметом. Римские цифры отражают, несомненно, счет по пальцам, V есть кисть с растопыренным пальцем, Х — комбинация двух пятерок. Двойные, парные предметы и теперь коми воспринимаются как цельные предметы, так что для обозначения одного из пары приходится говорить половину. "Sin" — ("глаз" — в ед. граммат. числе) значит — "пара глаз", а "sin-рӧl" ("пол-глаза") — это "один глаз". Также, одна оглобля по-коми будет "пологлобли" (vosh pӧl), а одна нога- "пол-ноги" (kok pӧl) и т.д. "Много" первоначально было то же, что "большой", "старший" (ср. un-aj, un — старший, una — много). Основными числами могли быть только те, которые чаще встречаются в близких для человека предметах: от человеческой руки — 2, 5, 10, 1, от конечностей животных, может быть, 4. Несомненно производными словами являются названия для 8, 9, а может быть и для 3-х, 6 и 7.

По исследованиям академика Н.Я.Марра, в яфетических языках понятие "руки" наложило свой отпечаток на следующие, напр., группы отделившихся от общего комплекса понятий: давать, ловить, побеждать, близость, половина, два, сила, право, правитель, царь, щедрость, радость, благословение, называть и т.д. Кроме того из настоящей работы видно, что и многие виды колдовства тоже связаны с "рукой" и названия их производятся от слова "рука".

Не меньше значений получилось от понятия "дом", который объединял собой и момент самого хозяйствования, и представления о самих постройках, о всех живущих в них, об их благополучии и т.д. Некоторое представление о комплексе дома можно получить из фразы: "он переехал со всем своим домом". Тут, правда, выпадает наиболее существенный признак — это сами постройки, но тем не менее сюда входит достаточно разносторонний и конкретный материал о доме. В комплексе представления о доме сливались и связывались идеи не только о предметах. но и о всех действиях, связанных с этими предметами.

Вместе с тем все эти комплексы едины, каждая часть выступала, как заместитель целого. Рыба — была частью воды и вместе с тем той же природы, что и вода, птица — проявление неба, часть неба, само небо и т.д. Эту мысль хорошо иллюстрирует встречающееся в Вычегодском районе поверье относительно того, что во время цветения ржи нельзя собирать морошки. Северный холодный ветер, случающийся в это время, объясняется тем, что кто-то, наверно, "тронул болото" (принес морошку), вследствие этого и стал распространяться холод (nur vӧrzedisny da voj-tӧv peti). В то же самое время эти комплексы были и достаточно конкретны.

Область психических явлений, как таковая, оставалась совершенно вне поля зрения в смысле объекта восприятия. В лучшем случае внимание обращалось на внешние проявления психических явлений в связи с определенными материальными предметами, которые и становились в центре понимания психических моментов. Ум и ловкость в коми языке одно и то же. Мастерство, искусство, напр., функция руки (ti-etsh).

Сила слова объективировалась со стрелой. Это было отнюдь не уподобление, а реальное восприятие. "Слово, что стрела" — понималось буквально. Vomidz в результате недоброжелательного слова, как своеобразный результат внушения, понимается именно как заболевание сначала местное, которое, как было указано выше, постепенно захватывает в дальнейшем весь организм.

Соответственно материальному представлению слова рот является не только выразителем, но и источником слова. Lok voma, т.е. "с плохим ртом", является человек неуживчивый, вздорный, невоспитанный.

Дальнейший процесс мышления пошел по пути распадения первоначальных комплексов, основанных на пережитках зоологического восприятия и на примитивном трудовом быте, на свои составные элементы. Многие из этих элементов оказались совсем из своеобразного порядка явлений, точно также многое из того, что раньше мыслилось, как предмет, оказалось только функцией. Классификация и разграничение предметов стали проводиться с другой точки зрения. Человек оказался в состоянии создать искусственный мир понятий. Одним словом, старые формы восприятия начали разрушаться, содержание из них начало уходить. Тот же самый дом, та же самая река в представлении людей приняли более реальный и ограниченный смысл. Элемент деятельности из первоначального слияния в материальном символе комплекса выделился в самостоятельный объект восприятия.

В первоначальных недифференцированных звуковых комплексах слов выделились корни — одни с тенденцией выражать действие, глагольность, другие — название предметов. Появилось мышление количественное, а главное качественное, совершенно другого рода. Оно стало более дифференцировано. Первично материальные комплексы восприятия распались и дали начало понятиям с одной стороны — реально-материальных предметов, а с другой стороны — явлениям порядка энергии, функциональности, действия и психологического порядка.

Что же сталось с первичными комплексами? Совершенно ли они исчезли? Нет, человечество настолько долго выносило его в своих недрах, что они сразу не исчезли. "Дух" комплексов витает над современным дифференцированным мышлением.

Язык поэзии, синтетическая мысль представляют собой источник, в пережиточном виде сохранивший те ассоциации, те формы психической деятельности, которые были свойственны далекому прошлому.

В примитивном мировоззрении эти комплексы долго живут в своих уже опустошенных внешних формах. Рука, глаза и др. части тела, возглавлявшие раньше комплексы восприятия, получают теперь душу, как пережиток бывшего когда-то комплекса. Дом, откуда в настоящее время удалено все мистическое, где осталась одна техника, получил в наследие от старого восприятия домового, овин — овинного, баня — банного (последние — по аналогии с домом). Лес в виде наиболее бросающегося в глаза своего признака, медведя, получил своего хозяина, свою душу в виде медведя, вода — своего властителя, рыбу, и т.д. и т.п. То, что из старого наследия не стало вмещаться в новом более узком понятии, стало давать материал для представления о двойнике предмета. Многие — сначала не все — предметы получили душу в наследство от прежнего комплексного восприятия, как его воспоминание — как нечто действительно объединяющее. А на самом деле это есть не что иное, как первоначальное представление единства всего данного комплекса и притом представление сначала довольно материальное, поскольку все мышление раньше было конкретно. Души всех органов человеческого тела объединились в одну бессмертную человеческую душу. Это завершение процесса.

Таким образом, представление о духах, о душе и т.д. вышло и имеет своим источником скорее не столько процесс одухотворения природы, как положительный процесс, сколько представляет собой пережиток первобытной материализации мира по системе комплексного его восприятия. Поэтому идея о духе, о двойнике человека и предметов возникла не из представления о жизненной силе (жизненная сила ведь как раз выражалась в сильных мускулах, в страшных зубах и когтях — предметах очень материальных), так же не могла она выйти из самонаблюдения в связи с физиологическими явлениями сна и смерти, потому что эти явления были раньше, остались и потом. Духи — суть нечто, объективированная привычка мысли, остававшаяся от эпохи комплексного восприятия мира, отзвук от дологического мышления.

Итак, анимизм связан с общими нормами мышления, он есть пережиток первобытного, комплексного восприятия предметов при современном аналитико-синтетическом, логическом мышлении и появление его объясняется именно появлением нового способа мышления. Когда родилось новое мышление, тогда же родилась, как тень, его двойственность, одухотворение, анахронически нашедшее для себя впоследствии почетное выражение в учении о божественной душе и т.д. Разумеется, что это произошло не моментально, а в течение целых эпох4.

Логическое мышление, построившее из элементов комплексного восприятия мира стройное здание научного познания, одновременно с этим из обломков тех же самых комплексов, — бледной тени былого цельного восприятия,- создало другой, параллельный реальному мир, царство духов и богоз с единым создателем в центре вселенной. Прототипом того и другого сооружения было авторитарное общество, которое и подсказало организационные формы как метода построения, так и самого здания реального знания и здания религии.

Примечания:

1. Проблема анимизма, с нашей точки зрения, заключается в проблеме двойника предметов, персонификация же и одушевление являются, с нашей точки зрения, последующими стадиями развития этого представления о двойнике.

2. Если некоторые исследователи, как, например, Кондрингтон, Риверс и другие (см. ст. Л.Я.Штернберг. Современная этнология. Новейшие успехи, научные течения и методы. Этнография, #1-2, с.33.

3. Наиболее важным генетически было, по-видимому, прошедшее время, выработавшее ряд разновидностей.

4. Объяснение А.Богданова (Наука об общественном сознании, изд. 2-е, 66) возникновения понятия души в связи с возникновением причинного мышления из идеи о человеке, как исполнителе и организаторе, не может считаться удовлетворительным потому, что такое объяснение предполагает причинное мышление или уже существующим, или же появившимся моментально для самой постановки первобытным человеком вопроса о причине того или иного явления. Оно верно только отчасти. Оформление понятия о душе — процесс довольно продолжительный и имеет собственную историю, хотя он и совершался одновременно с выработкой причинного мышления. Имея своим источником первоначальные комплексы восприятии, представление о двойнике, раз появившись, начало получать дальнейшее применение уже по типу действительного оформлявшегося постепенно логического, причинного мышления с аналитико-синтетичсским характером. С одной стороны стали одухотворяться и многие другие предметы, ранее не находившиеся в центре трудовых комплексов восприятия, с другой — духи стали складываться в социальные формы, подобно авторитарному обществу. В основе же появления и авторитарного общества, и причинного (логического) мышления лежит хозяйственная деятельность человека, научившегося владеть орудиями. Логика основана на анализе, анализ мог быть осуществлен познанием мира только при помощи орудий.


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/sidorov-znakharstvo-koldovstvo-i-porcha-u-naroda-komi/371/vi-koldovskie-predstavleniya/5043/

ЖЕЛАНИЕ КАК ПРИЧИНА ЯВЛЕНИЙ

Также и в отношении принципа желания, как причины явлений, мы находим большое место применения в первобытной психике, выросшей на почве недифференцированного общества и в условиях сильной внушаемости. Желание, выраженное в словах, приобретает особенное значение. Слово в известном смысле действительно становится всемогущим. Магическое значение слова еще в начале христианской эры настолько ясно сознавалось, что оно ставилось, по Библии, источником мироздания. Вначале было слово и слово было бог. Выражение пожелания (sijem) в определенную эпоху действительно могло в известном смысле вызывать (по принципу внушения) соответствующий результат. Отголоском далекого прошлого веет от рассказа одного печорского красноармейца: "В с.Уса на Печоре одна женщина торговала самокуром и беспощадно при этом обирала покупателей. Колвинцы, наконец, вышли из терпения и выразили ей пожелание: "пусть тебе отрыгнется кровью" (med-pӧ tenӧ virӧn gorzedas). После этого женщина заболела, глаза у нее вылезли, появились припадки, стала она бить свои конечности". Считают, что все это происходит из-за сказанного слова. Заговор первоначально представляет выражение простого пожелания. Причем это желание выражается не только одним словом, но и действием, часто представляющим подобие желаемого. Повторение слова или действия вызывает усиление их. Все магические слова и обряды обычно повторяются троекратно. Характерно, что у коми мы наблюдаем в качестве магического числа не только три, но и три в квадрате, 9 (kujima-kujim), и три в кубе, 27 (kujim ӧkmys)1.

Для успешного сопротивления недоброжелательному и враждебному отношению себе подобных человеческое общество должно было совершить большой процесс хозяйственной дифференциации, применительно к своим человеческим составным элементам, в связи с этим — большой процесс дифференциации в отношении психических особенностей отдельных членов общества и параллельного развития элементов личности, сознания индивидуальности. Этот процесс неразрывно связан с эволюцией хозяйственной. Индивидуальная хозяйственная роль дает человеку индивидуальное положение в обществе и вместе с тем сознание о своем значении, о роли личности, как таковой. Параллельно с вышеизложенным процессом дифференциации общества развивается личность. В связи с этим же уменьшается и роль внушения2.

Примечания:

1. Г.С.Виноградов, 352.

2. Необходимо подчеркнуть, что хозяйственная, общественная и, следовательно, психическая дифференциация могли начаться только со времени появления человеческой индустрии. С этого момента начинается социальная борьба, в результате которой получается общественная дифференциация.

СПОСОБЫ БОРЬБЫ С КОЛДОВСКИМ МИРОВОЗЗРЕНИЕМ

Из предложенного вниманию читателя материала мы видим, что коми народ как будто находится и исключительной власти созданий своей собственной фантазии, своего ограниченного кругозора, что он окончательно подавлен "безвыходностью" положения.

На самом деле активность, бесстрашие и инстинкт самосохранения оказались выше всех вредных проявлений неустойчивой психики и нереальных созданий фантазии. Эта активность, дающая снова и снова ощущать власть и силу человека над внешним миром, открывает горизонты на преодоление всех препятствий.

Инстинкт выводит человека на правильную дорогу. Охотники придерживаются положения, что бесстрашие, активность суть единственные спутники успеха в жизни. Применяя это положение к жизни, коми всегда почти остается победителем в борьбе с созданиями своей собственной фантазии. Испытанным средством против наступления вредных результатов внушения, как было упомянуто, является принятие внушаемым боевого настроения. Такое реагирование имеет большое биологическое значение. В борьбе напрягаются все силы человека, в это время человек мобилизует все накопленные через многовековой опыт свои способности, вызывает к деятельности глубочайшие свои инстинкты, становится бдительным и потому естественно, что сопротивляемость организма ко всякою рода внешним воздействиям в этом случае значительно возрастает. Вместе с тем боевое настроение парализует страх.

Охотник на всякого рода причудливые создания своей фантазии, которые в условиях оторванного от общества продолжительного пребывания в лесу реализуются во всякого рода галлюцинациях, — бесстрашно бросается с первым попавшимся в руку оружием на объект своей галлюцинации: набрасывается с ножом на лесного духа, запускает свой топор в проносящийся поблизости вихрь, стреляет (иногда с левого плеча, иногда между расставленными ногами) в показавшееся привидение, кидает своим ножом в небо. Вооруженный охотник чувствует себя выше бога и выше черта. На этой почве бывают иногда курьезы, иногда же трагические случаи.

Молодые люди из деревни Jӧv-Nӧrys по Вашке однажды, проходя мимо избушки одного знакомого охотника на свой промысел и не застав последнего на месте, устроили над ним злую шутку: натаскали на нары камней из очага, расположили их в виде лежащей человеческой фигуры, затем закрыли все это одеждами хозяина избушки и ушли своей дорогой. Охотник, возвратившись домой с обычного дневного обхода своих ловушек, наткнулся на какое-то человеческое существо в своей избушке. Сначала окликнул его раз-другой, затем, не получая со стороны лежащего никакого отклика, решил, что в данном случае он имеет дело с vӧrsamutij, схватил свой топор и изо всей силы вонзил его в таинственную фигуру. Лезвие топора разлетелось вдребезги от находившихся под одеждами камней.

Или другой пример: из с.Небдина ходили в лес два брата за брусникой. Один из братьев был немного придурковат. Он как-то отстал от своего брата и заблудился. Так и пропал без вести для односельчан. Уже потом рассказывали следующий случай в связи с этим. Шел по тому же месту один локчимскнй охотник. Измученный пребыванием в течение нескольких недель в диком лесу заблудившийся человек, как увидел охотника, обезумел от радости и погнался за ним с дикими воплями. Тот с ужасом оглядывался сначала назад на погнавшееся за ним "страшилище". Затем, решив, что за ним гонится никто другой, как леший, обернулся назад и всадил ему пулю в грудь.

При всех случаях "наваждения" рекомендуется принимать воинственное настроение. Пассивность влечёт страх, страх производит чрезвычайно глубокие психические потрясения. Чтобы не дать воли развитию страха, в том случае, когда в руках нет никакого оружия, рекомендуют не оборачиваться назад, думая, что в противном случае "нечистая сила" пускается наперед.

Вместе с тем опыт привел коми к убеждению, что источником всяких галлюцинаций являются свои собственные мысли. На основании такого убеждения имеется у охотников ряд предписаний относительно тем для разговоров и мыслей в условиях лесной охотничьей жизни.

Что касается до проявлений колдовского мировоззрения вообще, то в этом отношении также замечается борьба, но весьма своеобразная. Между прочим, убеждение в существовании колдунов можно считать повсеместно распространенным. Вместе с тем нужно также считать несомненным и существование людей, действительно применяющих колдовские способы для порчи людей и скота. Имеют место и отрезание частей одежды, и отстригание ушей, хвостов и шерсти у скота, и колдовские манипуляции со следом, с тенью, с изображением и т.д. Многие из жителей деревни слывут за профессиональных колдунов, причиняющих вред всем односельчанам по присвоенной ими бесовской силе. Часто при этом, конечно, подвергаются неприятностям и лица, совершенно непричастные к каким-либо злым умыслам. Бывают трагические случаи в связи с икотой. Истеричные женщины в припадке исступления делают самые неожиданные сопоставления относительно истории своей болезни, которые на окружающих производят неотразимое впечатление. Больной иногда с большой уверенностью, настойчивостью и убедительностью рисует всю конкретную обстановку заболевания, указывает персонально испортивших и в совершенно убедительных формах. Поэтому пострадавшие и их близкие лица иногда приходят с угрозами к мнимому виновнику и заставляют его лечить от напущенной им болезни. Мординская А. со слезами на глазах рассказывала членам вол.исполкома о причиняющихся ей обидах и дурной славе.

В той же д.Jӧv-Nӧrys имелось в довоенное время такое обыкновение. Кликушу и подозреваемого в её порче призывали в какой-либо дом или же прямо в волостное правление. Приглашали сюда все волостное начальство: старшину, старосту, урядника и т.д. Ставили кликушу и обвиняемого на одну половицу друг против друга и заставляли подозреваемого публично проклинать себя, если он напустил порчу.

Афанасьев в своей книге "Поэтические воззрения славян на природу" приводит любопытное извлечение из архивных источников, рисующее бытовые формы проявления суеверных воззрений.

"В 1770 г. в Яренском уезде Вологод. губ. несколько баб и девок притворились кликушами и по злобе на разных лиц стали оговаривать их в порче. Оговоренные были схвачены, привезены в город и там под плетьми вынуждены были признать себя чародеями и чародейками. Одна из этих мнимых преступниц (по ее собственному признанию) напускала порчу по ветру посредством червей, полученных ею от дьявола; она доставила судьям и самих червей, а те препроводили их и сенат; оказалось, что это личинки обыкновенных мух. Сенат отрешил за такое невежество городских властей от мест, а кликуш за их ложные обвинения присудил к наказаниям плетьми; да и впредь подобных кликальщиц предписал наказывать и оговорам их не верить" (цитировано по Краинскому, 48).

По сообщению Попова, в Черныбе был печальный случай такою рода и в наше время. В 1918 г. крестьяне пожаловались армейцам на одну женщину за то, что она будто бы напускает на людей порчу. Те пришли к ней, стащили ее с полатей и тут же на полу расстреляли. В настоящее время многие знахарки, практикующие колдовское гадание, привлекаются к судебной ответственности. Так, М.Н. из д.Ивановской Палевицкой волости условно присуждена к 3-м годам заключения за свою практику.

Не отрицая некоторой роли административного воздействия, нужно отнестись отрицательно к более резким проявлениям суровой кары за колдовство. Дело в том, что причины, питающие колдовское мировоззрение, коренятся очень глубоко. Колдовство, представляя из себя пережиток прошлого мировоззрения, единственно возможного для соответствующей эпохи, тем не менее и в настоящем не совсем еще потеряло почву и в хозяйственных, и в общественных, и в исторических условиях жизни народа коми.

Не нужно забывать, что в свое время колдовство было не только системой взглядов, но и системой регулирования общественных взаимоотношений. Колдовские воззрения "vezha-vidzom", колдуны во главе охотничьих артелей были на страже общественных интересов (по крайней мере своей группы), они являлись до некоторой степени носителями охотничьей морали. В настоящее время мы видим, что охотничий промысел, один из главных источников народного хозяйства Коми области, разлагается не только из-за отсутствия объективных условий в связи с истреблением лесов, уменьшением пушного зверя, но также и с падением охотничьих нравов. Охотничьи угодья, охотничьи амбары и кладовые раньше не знали запоров, кроме того и запоры в лесу по существу не могут играть никакой роли; в настоящее время охотники принуждены строить потайные амбары где-либо в густой чаще, вдали от своей избушки, чтобы их кладовые не попались на глаза злоумышленнику. Коми быт выработал в последнее время yжасные формы расправы с профессиональными похитителями охотничьего промысла из охотничьих кладовых или угодий, расправы, известной под именем sarӧ puktӧm (т.е. воцарения). Никаких других форм борьбы с хищениями, кроме жестокой расправы, в условиях дикого леса охотник не имеет. Жгут виновника в его избушке, прищемляют связанного и раздетого догола вора за его волосы в расщеп стоящего дерева и так оставляют и т.п. В таких условиях колдовство являлось в прошлом сдерживающим и организующим стимулом во взаимоотношениях охотников друг к другу.

А вместе с тем отсутствие надлежащего обслуживания деревни медицинским персоналом1, а также и культурно-просветительными организациями, недостаточность культурной работы на родном языке; и связи с малым пока еще количеством коми культурных работников, отдаленность от населения русской интеллигенции в связи с общей культурной заброшенностью и примитивным хозяйством, нечеловеческий труд в условиях сурового Севера, — вот устои, на которых покоится жизненность колдовского мировоззрения. В соответствии с этим общий фронт культурной работы совместно с напряженной работой по изучению края, с поворотом хозяйственного уклада в сторону рациональных методов работы, усиление врачебного обслуживания — вот очередные, главные и даже единственные рычаги, которые смогут перевернуть несуразные воззрения на мир и на природу и дать новое мировоззрение народу коми.

Примечание:

1. Средний радиус врачебного участка в Сысольском уезде 53 км, в Усть-Куломском — 117 км, в Усть-Вымском — 57 км, и Ижмо-Печорском — 210 км. (Jugyd tuj, окт. 1926, П.Коканин. Бюджет здравоохранения и санитарные показатели).