Св.Николай Чудотворецъ въ народной слове­сности.

Св.Николай Чудотворецъ, наряду съ пр.Ильей, Геор­гіемъ Побѣдоносцемъ и нѣкоторыми другими святыми, принадлежитъ  къ  числу наиболѣе уважаемыхъ и чтимыхъ нашимъ простымъ  народомъ  угодниковъ  Божіихъ. Уже одно то обстоятельство, что  церкви въ честь св. Николая встрѣ­чаются сравнительно чаще,  чѣмъ въ честь  другихъ святыхъ, ясно свидѣтельствуетъ объ  этомъ. Не менѣе замѣчателенъ и  тотъ фактъ, что имя св. Никоіая весьма часто  упоминается въ  произведеніяхъ  народной  словесности. Въ этомъ  отно­шеніи  съ нимъ могутъ поравняться  только  вышеиименованные  святые.

Говоря  о  произведеніяхъ народной словесности, мы разумѣемъ не только тѣ изъ нихъ, которыя   сложились подъ  вліяніемъ  литературы  книжной  (т. е. такъ  называемые духовные стихи  и  легенды),  но и чисто народныя  произве­денія, напримѣръ  былины. Въ одной  изъ  такъ-называемыхъ бѣлорусскихъ  волочебныхъ пѣсенъ праздникъ въ честь св.Николая ставится на ряду съ самыми уважаемыми народными  праздниками: "Перво свято  (праздникъ)— Великъ  Христовъ  день, Великъ  Христовъ  день съ краснымъ  яичкомъ; Друго свято— Юрій— Егорій,—Во чистомъ  полѣ  стадокъ  спасаетъ...Третье  свято — святой  Микола,—Святой  Микола  около  двора".

Не менѣе выразительно и другое народное  произведеніе,  именно духовный стихъ въ честь св. Николая,  въ  которомъ онъ  выставляется извѣстнымъ не только  всей  Россіи,  но даже  и  „невѣрнымъ  ордамъ". "Микола, Микола  святитель, Можайскій, Зарайскій, Морямъ проходитель, Землямъ  исповѣдникъ. А  знаютъ  Миколу Невѣрныя  орды. А  ставятъ  Миколы Свѣчи воску яры, кануны  медвяны. А ему свѣту слава, слава— держава, во всю его землю, во  всю подселенну."

Причину  такой  популярности  имени св.  Николая нашъ простой народъ видитъ въ его всегдашней   готовности помогать всѣмъ  бѣднымъ  и несчастнымъ. Въ  одной  легендѣ (св.Николай Чудотворецъ и  св.  Касьянъ) этими именно качествами  св. Николая  объясняется то  обстоятельство, что память его   празднуется два  раза  въ году, тогда какъ память св. Кассіана только одинъ разъ въ четыре  года.

Ѣхалъ мужикъ, разсказываетъ легенда,  изъ  лѣсу съ  боль­шимъ  возомъ  дровъ, попалъ въ лужу и никакъ  не  можеть выбиться". Вотъ идетъ  Касьянъ,  угодникъ  Божиі, Римлянинъ. „Батюшка  Касьянъ,  угодникъ  Божій!  помоги возъ вытащить", взмолился   мужикъ. Но  св. Касьянъ отказался помочь: „Стану  я  для  тебя   райское платье  марать", сказалъ  онъ. Вотъ идетъ Николай, угодникъ  Божій.  Мужикъ къ нему: „Батюшка Николай, угодникъ  Божій!  помоги". Николай угодникъ  рускому  человѣку большая  помощь; помогъ, благословилъ;  мужикъ  и  доѣхалъ   съ  Божьей  помощью.— Приходятъ они, Касьянъ, угодникъ   Божій,  и  Николай, угодникъ  Божій,  въ  рай пресвѣтлый, въ  царство  небесное. „Гдѣ  ты  былъ, Касьянъ,  угодникъ Божій"?  спросилъ Господь. Св. Касьянъ  сказалъ,  что онъ  былъ  на  землѣ,  что мужикъ просилъ его  возъ  вытащить, да  онъ не сталъ райскаго платья марать.— „А  ты  гдѣ  былъ,  Николай, угодникъ Божій"? спросилъ  Господь. Св. Николай   разсказалъ, какъ  онъ помогъ мужику возъ  вытащить. — „Слушай,  Касьянъ, угодникъ Божій,  сказалъ Господь: за то, что  ты  не  помогъ человѣку, тебѣ  въ четыре  года  всего-на-все  одинъ  молебенъ. А тебѣ, Николай,  угодникъ  Божій,  за то,  что  помогъ  мужику  возъ вытащить,— два   молебна   въ   годъ.— Оттого-то  и  бываетъ Никола  вешній  и  Никола зимній;  а  Касьяну Римлянину только  въ  высокосный  годъ  празднуютъ"

Въ приведенной легендѣ  особенно характерна подчеркнутая нами  фраза  „Николай  угодникъ—русскому  человѣку  большая помощь". Въ ней ясно выражается взглядъ русскаго простонародья на  св. Николая, а  вмѣстѣ  съ тѣмъ  указывается основная   тема   народныхъ произведеній  о  немъ. Этой постоянной  темой  служитъ именно  милосердіе и всегдашняя готовность  св.Николая оказать  помощь  всякому  нуждающе­муся въ ней. 

Даже люди,  ведущіе  дурной  образъ  жизни, находятъ защиту  въ бѣдѣ у  св.  Николая, если  обратятся  къ  нему  съ  искрен­нимъ  раскаяніемъ.  „Одинъ   воръ,   разсказываетъ  легенда, убѣгая  отъ  преслѣдованія,   взмолился  св.  Николаю": „Ба­тюшка— отецъ  Николай!   скрой  меня— я  тебѣ   гривенную свѣчку  поставлю". Вдругъ ему неожиданно является старикъ. Воръ покаялся ему въ своемъ грѣхѣ; тогда  старикъ сказалъ ему, указывая на  лежавшую  вблизи  падаль:  „Если  хочешь, полѣзай  въ  это  падалище".  Нечего  дѣлать,  воръ  влѣзъ туда и  такимъ  образомъ  благополучно избѣжалъ преслѣдованія.

Въ  домашнемъ  хозяйствѣ   св. Николай  считается  покро­вителемъ  лошадей.  Въ  упомянутой  уже  нами  выше  бѣлорус­ской  волочебной  пѣснѣ  говорится,  что Святой  Микола  около  двора, около  двора  кануны  варитъ, кануны варитъ, коника гладитъ (дѣлаетъ  гладкимъ). Соотвѣтственно   этому   и  пословица   говоритъ:   „Святой Юрій запасаетъ (начинаетъ пасти) коровъ, Никола— коней".

Такой взглядъ на  св.Николая  объясняется, вѣроятно,тѣмъ, что на вешняго Николу трава  достигаетъ  уже  полнаго своего роста. На это указываетъ  и  пословица:  „Никола осенній  лошадь  на  дворъ  загонитъ,  Никола  вешній  откор­митъ .Въ  семейномъ  быту св.Николай   чтится  какъ  покро­витель  брачной  жизни.  Въ  житіи  его  разсказывается,  какъ онъ  своею  своевременною   помощью   избавилъ   отъ  грѣха трехъ  дѣвушекъ,  бросая  имъ  тайно  узелки  съ золотомъ, что давало  отцу  ихъ  возможность  пристроить  дочерей  въ  заму­жество. 

Имя св.Николая упоминается  также  въ народ­ныхъ заговорахъ отъ различныхъ болѣзней. Такъ, напримѣръ, въ  украинскомъ  заговорѣ  отъ  „звиха“   (вывиха)  находимъ, между  прочимъ,  слѣдующее  выраженіе. 
„Миколаю угоднику, скорый  помощнику, мисяцю  ясный, князю прекрасный, стань мени у помощь, у  первый разъ, у третій  разъ".

Въ  „ложной  молитвѣ"  объ  изгнаніи  лихорадки  также   упо­минается,  въ  числѣ  другихъ   святыхъ,   имя  св. Николая Чудотворца. Почитая  вообще  св.Николая и считая его  заступникомъ отъ  всѣхъ  бѣдъ и  несчастій, нашъ  народъ  особенно чтитъ его  какъ защитника отъ   потопа и  бѣдъ  на  войнѣ  и  на морѣ. Такую  спеціализацію дѣятельности  св. Николая можно  разсматривать,  какъ  остатокъ  древнихъ  языческихъ вѣрованій  нашего народа.

Св. Николай  Чудотворец въ народ­номъ представленіи  замѣнилъ  собою  древняго   языческаго водяника.  Вотъ  причина,  по  которой  онъ  особенно  чтится, какъ  покровитель  и  спаситель  на  водѣ. Основаніемъ   для такого  взгляда  послужило  житіе  св.Николая,  въ  которомъ разсказывается  нѣсколько  случаевъ спасенія имъ поги­бающихъ  на  морѣ. 

Однажды св.  Николай  Чудотворецъ  плылъ  на  караблѣ  въ Палестину. Около Египта путешественниковъ  застигла страшная  буря, еще  заранѣе  предсказанная  св. Николаемъ. По просьбѣ путешественниковъ  святой молитвою укротилъ бурю. При этомъ же случаѣ  св. Николаи воскресилъ упавшаго съ мачты и  убившагося  до  смерти  корабельщика.

Въ  другой разъ  св.  Николай  чудесно спасъ  отъ неминуемой  гибели корабельщиковъ, плывшихъ изъ  Египта  въ  Ливію. Кора­бельщики  уже  отчаивались  въ своемъ спасеніи,  потому что буря  уже  почти  разбила карабль; но  вдругъ они  вспомнили о  св. Николаѣ— скоромъ  помощникѣ и  заступникѣ и  тотчасъ стали  призывать  его  на  помощь. Св.  Николай  немедленно явился  и  „запретилъ  вѣтрамъ  и  морю, какъ нѣкогда  Господь нашъ  Іисусъ  Христосъ".  „Тако   вѣрный   рабъ  Господень морю  и  вѣтрамъ  повелѣвайте",  замѣчаетъ  житіе  св.  Николая.

Благодаря   такимъ  разсказамъ  о  чудесахъ  св.Николая, обычай почитанія его, какъ покровителя на  морѣ, суще­ствуетъ на  Руси  съ  древности. Для подтвержденія  этого можно изъ народныхъ произведеній  указать на былину о новгородскомъ богатырѣ  Садко, содержащую въ себѣ много чертъ новгородскаго  быта. Садко  былъ богатый новго­родскій  купецъ; занимался  онъ морской  торговлей. Долго онъ свободно  разъѣзжалъ по морю, не  платя дани морскому царю; но  пришло врема  и Садко  расплатился  за  все  сразу. Однажды корабли его  вдругъ  остановились  среди  моря— знакъ,  что  царь морской  требуетъ себѣ  дани.  Садко бросалъ въ море  и  серебро  и  золото,  но царь  морской удовлетво­рился только  тогда, когда  самъ  Садко былъ  брошенъ въ море  и  попалъ къ  нему „на  подарочкахъ". Заставленный своимъ  новымъ господиномъ  играть на гусляхъ, Садко, какъ искусный  игрокъ,  до  того  увлекъ  его,  что   тотъ   плясалъ подъ  эту  музыку  подрядъ  трое  сутокъ.  Пляска морскаго царя  вызвала  сильную  бурю:

Въ  синемъ  морѣ  вода  всколебалася, со  желтымъ  пескомъ  вода  сомутилася, стало  разбивать  много  караблей  на  синемъ морѣ, стало  много  гибнуть  имѣньицевъ, стало  много  тонуть  людей  праведныхъ: какъ  сталъ  народъ  молиться  Миколы  Можайскому.
Молитва  оказалась  не  напрасною: св.Николай   явился дѣйствительно скорымъ  помощникомъ:
Какъ сталъ  народъ молиться Миколы Можайскому, какъ  тронуло Садко  въ плечо  во правое: „Ай  же ты, Садко  Новгородскій! Полно  играть  въ  гуселышки яровчаты!— Обернулся—глядитъ  Садко  Новгородскій: Ажно стоитъ  старикъ  сѣдатый.  Старикъ  научилъ  Садка,  какъ   прекратить   музыку, не возбуждая  гнѣва  морскаго  царя.   

Содержаніе   стиха,  въ   которомъ   содержится   чудо   съ Христофоромъ,  слѣдующее.  Христофоръ  съ  тридцатью  дру­гими  мужами  шелъ на  поклоненіе  мощамъ св. Николая  и дорогой  былъ  захваченъ  въ  плѣнъ  аравитянами.  Всѣ  плѣн­ные  были  осуждены  на  смертную  казнь,  чрезъ  усѣкновеніе мечемъ.  Стоя  подъ  мечемъ,  Христофоръ  молился: „Избави  мя  отъ  меча, о святый  отче, отъ  напрасны  смерти,  чудотворче. И  помощь  не  замедлила:  мечь  неожиданно  былъ,  невидимо кѣмъ,  вырванъ  изъ  рукъ  палача,  что  повторилось  три  ра­за,  послѣ   чего   Христофоръ   и   остальные   плѣнные   были отпущены.

Почитая  св.  Николая  своимъ  главнымъ  и  могуществен­нымъ  заступникомъ,  нашъ  простой  народъ  искони  привыкъ чествовать  его  память  особыми  празднествами,  которыя,  по имени   святаго,   и  называются   „никольщинами".   Эти  „никольщины"  существовали  на  Руси  въ самой  глубокой  древ­ности.  Само  собою  разумѣется,  что  тогда  онѣ  больше  все­го  были  распространены  въ  Новгородѣ,   какъ  такой  мѣст­ности,  гдѣ  особенно   чтилась   память   св.   Николая,   какъ покровителя  морской  торговли,  составлявшей  спеціальность новгородцевъ.  Вотъ,  вѣроятно,  причина,  по которой  память о  „николыцинахъ“  сохранилась  именно  въ  былинахъ  о  бо­гатыряхъ  новгородскихъ.

Празднованіе  памяти  св.  Николая,  какъ  и  другихъ,  впро­чемъ,  уважаемыхъ  святыхъ,  въ  древней  Руси  было  дѣломъ общественнымъ,  почему  подобнаго  рода  празднества  и  на­зывались  братчинами.  Братчина носила  характеръ  правиль­но  организованной  общины.  Каждый   изъ  участниковъ  да­валъ  отъ  себя  часть,  и  это  называлось  „ссыпь“  (отъ  слова — ссыпать).  Избирался  пировой  староста, который  долженъ былъ  учреждать  пиръ  и  наблюдать  порядокъ.  Въ  отдален­ную  старину,  при  соблюденіи   патріархальныхъ  отношеній, ссыпь  давалась  натурою:  съѣстными  припасами,  солодомъ, ячменемъ,  медомъ   для  напитковъ. Но впослѣдствіи   ссып­щики  стали  давать   свою   часть   деньгами,   предоставляя распоряжаться  покупками  пировому  старостѣ.  Сумма  эта хотя  и  опредѣлялась  заранѣе,   но   иной   ссыпщикъ   могъ дать  и  больше   другихъ,   смотря по достатку и но щед­рости.

Въ  настоящее  время  „никольщины"  уже   не  такъ   часто устраиваются,  какъ  раньше,  тѣмъ  не  менѣе  онѣ  не  исчезли совершенно.   Пословица   „красна   Николщина  пивомъ   да пирогами" имѣетъ  не  только  историческое,   но  и  совре­менно-бытовое  значеніе.   

Лѣтъ тридцать тому назадъ богатый человѣкъ въ честь св.Ни­колая кололъ  быка,  обыкновенно   двухгодовалаго, жарилъ мясо,  варилъ  брагу  и пиво, а также покупалъ вина  и звалъ  всю деревню на   „микольщнну". Пріѣзжали  и  изъ другихъ   деревень;  приглашенные отправлялись   цѣлыми семьями  и  приносили  каравай  хлѣба. Гулянье шло  цѣлый день. На  другой  годъ  „микольщину"  справлялъ  другой  бо­гачъ.  Эти  „микольщины"  обыкновенно  справлялись  на  веш­няго  Николу.  Въ   Малоархангельскомъ   уѣздѣ  (Орловской губерніи)  на  Николинъ   день  кормятъ  бѣдняковъ  въ  полѣ. Въ  Острогожскомъ  уѣздѣ  (Воронежской  губерніи)  на  зим­няго  Николу  устраиваютъ  обѣдъ  въ  избахъ  и  кормятъ  на­родъ.   Въ той же Воронежской  губерніи   „никольщины" справляютъ  и  не  въ  самый   Николинъ  день,   а  просто   въ случаѣ  болѣзни  хозяина,  или  какой  нибудь  скотины,  чаще всего быка. И  въ  данномъ  случаѣ   „никольщина“   справ­ляется  такъ  же,  какъ  и  въ  Курской  губерніи, т.е.  устраи­вается пиръ,   для  котораго обыкновенно убивается  быкъ; предварительно  быкъ  этотъ  нагуливается  на  мірскихъ  хлѣ­бахъ  и  поляхъ. Въ  другихъ  мѣстностяхъ  „никольщины" носятъ  другое названіе, но сущность  празднества остается та  же.  Такъ,  въ Пинежскомъ  уѣздѣ  (Архангельской  губер­ніи) до  сихъ поръ справляются по  семи разъ въ  годъ, между  прочимъ и на  Николинъ день, такъ  называемые „кануны"  или  пивные   праздники. (Церковное  празднество  извѣстнаго  дня  начинается  съ вечера,  съ  вечерни,  съ  канона  или  кануна:  отсюда  наше наканунѣ.  Тогда  же  начинали  готовить  кушанья  и  питья къ  другому  дню. Отсюда,  все  приготовленное  къ  праздни­ку  (кутья,  сладкія  кушанья,  пиво  и  пр.)  получило  названіе кануна).   

Къ  этимъ  праздникамъ сельчане  собираютъ   солодъ  и  варятъ  въ  обще­ственныхъ  котлахъ, которые   имѣются у  цѣлой общины, т.е. у нѣсколькихъ  деревень, пиво,  на  которое  собирается деревня  и  мѣстный  причтъ. Очевидно,  эти  „кануны"  или „пивные  праздники"— тѣ  же   „никольщины",  только  съ  дру­гимъ  названіемъ,  приложимымъ  ко  всякому  празднику.

Изъ приведенныхъ  примѣровъ празднованія Николина дня въ настоящее время слѣдуетъ, что во-первыхъ, это празднованіе до сихъ поръ сохраняетъ свой первобытный общественный характеръ, во-вторыхъ, что  почитаніе  имени св. Николая  не  представляетъ только мѣстнаго  обычая какого нибудь уголка Руси, а  что  на­оборотъ  св. Николай Чудотворецъ пользуется повсемѣст­нымъ уваженіемъ среди  русскаго  народа, а  также, что  это  уваженіе  существуетъ  на  Руси  съ  самой отдаленной  древности.

Н.  С—КОВЪ.

Пензенские епархиальные ведомости. 1890.№10