ПОВЯЗКИ
В связи с мыслью о магическом значении круга нужно объяснить обычай, наблюдающийся у коми женщин, носить на голом теле повязку. Более полные и здоровые девицы, чтобы не испортиться от недоброжелательного взгляда или слова, перевязывают свои ноги пониже коленного сочленения шнурком. Некоторые охотники на Мезени (с.Глотово) на голое тело надевают пояс из лыка. Такой же пояс надевают на невесту при снаряжении ее под венец у пермских коми. По Сысоле, когда отправляются в дальнюю дорогу (на войну и т.п.), надевают на себя на голое тело пояс из липового мочала (nin-vӧn). Беременным женщинам не рекомендуется снимать с себя на ночь пояса — пояс будто бы предохраняет от кошмарных снов, воспринимающихся коми как удушение домовым (он наваливается на человека своим телом). Для предохранения растяжения во время работы жил в суставах запястья перевязывают в этом месте руку ниткой из немытой овечьей шерсти, носящей название vudzӧr (тень), т.е. талисман. В с.Палевицах беременные женщины для предохранения своего плода от подмена (vezhӧm) на голое тело опоясываются черной шерстяной ниткой. Некоторые чуваши на последней империалистической войне на голом теле такие имели шерстяные нитки в качестве магического пояса (В.Г.Потолицын).
Для предохранения телят от порчи на шею им, как указывалось выше, привязывают бечевку. На Ижме хозяйки после рождения теленка просят иногда кого-либо из своих детей привязать ему на шею повязку "на свое счастье".
Сила шелковой или сделанной из конского волоса повязки на шее, одеваемой женщинами для предотвращения задушения от предполагаемой порчи, основана на поверьях, имеющих прямое отношение к идее о связывании, замыкании, овладевании1. По сказаниям, можно напугать водяного, если прийти к тому озеру, где будто бы он обитает, и пригрозить замкнуть это озеро веревкой, подобно мешку со стягиваемым отверстием (shyrjavny).
В с.Палауз во время гадания обвязывают сруб колодца веревкой и по ней слушают свою судьбу. Некоторые с этой целью обвязывают даже кадку с водой.
Теперь становится понятным то, почему бессмертие колдунов у коми по эпическим сюжетам заключается в поясе или повязке их штанов (gats vӧn). Этот момент нужно поставить в связь с общими поверьями о магической силе повязки вокруг тела или вокруг его частей.
Таким образом, в основе всех поверий и обрядов, связанных с кругом, кольцам и т.п., лежат трудовые моменты — ограды, безопасности, замыкания, овладения. Нужно принять во внимание, что в жизни большое значение должно было иметь то, чтобы это замыкание было полное, чтобы круг, окружность, были совсем замкнуты. Место замыкания должно было играть особенную роль. Соответственно этому в гаданиях большое внимание уделяется тому обстоятельству, чтобы конец черты обязательно совпал с началом. Место замыкания, по-видимому, считается наиболее слабо защищенным местом. Сюда, между прочим, при обчерчивании себя при гаданиях, всаживается в землю тот нож, то орудие, которым проводилась магическая черта. Рассказывается случай, как на Выми один охотник пострадал от лесных духов из-за того, что, ожидая духов, обчертил себя около костра таким образом, что черту провел в одном месте не по земле, а поверх чурки, которая далеко высовывалась из костра. Когда чурка сгорела, духи проникли через образовавшийся просвет во внутрь круга и его погубили.
Наряду с этим, наиболее уязвимым местом в жилых помещениях являются двери, окна, дымоход и всякое другое отверстие, ведущее в дом, в избу. Поэтому всякие талисманы обыкновенно помещаются над косяками дверей, окон, около трубы (вереск около труб на Ижме). На представлении о магическом значении реальных средств замыкания основаны поверья, связанные, например, с воротами, с выходом из огороженных мест. У удмурт, напр., во время эпидемий добывают для целей обкуривания искусственный огонь при помощи трения ремня о столб общественных ворот. У коми в с.Палевицах от порчи (vomidz) обкуривают заболевшего древесной корой, взятой с 3-й жердинки из того места огородов, где существует вход и выход. Росой, собранной с третьей жердинки огорода, выводят бородавки.
В связи с этим само прохождение через ворота становится очистительным средством. У чувашей до последнего времени сохранился обычай прогонять домашний скот и проходить самим через специально устроенные в обрыве ближайшего оврага земляные ворота, весной, перед тем, как выпустить скот на выгон или во время свирепствующих болезней2.
Понятно, что узел, как место замыкания, где концентрируется сила замыкания, а также замок и ключ, приобретают магическое значение. Этим объясняется ижемский обычай опоясываться во время свадьбы кушаком, связанным наподобие сетей со многими узлами3. Считается при этом, что "порча может подействовать только после того, как будут развязаны ею все узелки в сетях". На Удоре некоторые охотники, для предохранения своих собак от порчи, на шею ей повязывают ошейник, завязанный 100 узлами. С другой стороны, в с.Палаузе, например, при гадании иногда распоясываются и распускают свои волосы (женщины), очевидно, с той целью, чтобы лучше действовала колдовская сила (на них). Волшебные узлы, в которые колдунами заключаются ураганы и бури, были известны древним финнам, норманам, а также лапландцам4. Очень широко распространенный обычай среди женщин распускать свои волосы во время обрядовых ритуальных действий нужно поставить в связь также с поверьями об узлах.
На святках подслушивают с целью гадания под замками. Самой главной частью заговоров являются "ключевые" слова.
Над посудой со съестным всегда бывает какая-нибудь покрышка и часто совсем не для физической защиты. Если под руками не окажется никакого прикрытия, то накладывают поперек отверстия посудины лучинку, называя это vudzӧr, т.е. "тень". Здесь мы имеем пример еще более элементарного и примитивного представления, когда против нечистого, вредного, мистического защищались самыми простыми житейскими, реальными средствами не столько, может быть, принудительного свойства, сколько характера предупреждения. В параллель с этим нужно привести обычай, сохранившийся у известной части народа коми и до настоящего времени. Дело в том, что местная культура, неразложенная еще "цивилизацией", не знала запоров на своих домах и для того, чтобы в отсутствие домашних никто не зашел в пустой дом, достаточно было на дверях, между косяками, наискось поставить палку, по-местному — "тас", в знак отсутствия хозяев. Видя такой знак "тас", никто из посторонних уже не заходил без крайней нужды в этот дом. Vudzӧr над кринкой молока и т.п. есть такой же "тас", знак, показывающий нежелательность проникновения сюда существ, но уже не реальных, а сверхъестественных.
Такое значение этого "vudzӧr"-"тень" сохранилось в своем еще очень материальном понимании на Печоре. Там в каждом вновь строящемся срубе для избы в просвете на предполагаемом месте окон и дверей вы увидите две палочки, сложенные поперек отверстия наискось, крест-накрест, а то и одну палочку, поставленную также наискось. Это делается для того, чтобы нечистая сила не проникла в новый сруб. Ни одно из створчатых окон жилых домов в летнее время не открывается настежь без того, чтобы наискось не были поставлены между косяками палочки. В противном случае в дом может пробраться "mutij" — леший. Эти палочки, лучинки, не убираются с косяков в летнее время даже тогда, когда окна бывают закрыты.
С оформлением идеи о двойнике-духе предметов эта перекладина стала защищать не своей материальной, а "духовной" стороной, тенью, потому она и получила название "vudzӧr" (тень)5.
Итак, идея замыкания, запирания, окружения себя чертой, имеет своим прототипом механическую идею окружения себя замкнутой преградой, чертой — стеной, оградой. Эта мысль сделалась доступной первобытному человеку с того момента, как он научился защищаться от животных при помощи своих первых убежищ. И эта идея о спасительной роли замкнутого пространства потом преобразовалась, дифференцировалась в своем значении и дала материал для колдовского применения соответствующих предметов по отношению уже к нематериальным силам и явлениям.
Эта же идея в дальнейшем стала по аналогии связываться с круглыми, замкнутыми предметами вообще, сначала с кольцом, а потом с предметами, имеющими отверстие6. При этом (с кольцом) большое значение имеет и самый материал.
Примечания:
1. Имеет значение и данном случае и самый материал: конский волос должен устрашить вредную силу потому, что из него приготовляются силки, а шелк опасен для нее тем, должно быть, что он своеобразно шуршит.
2. К.Прокопьев. ИОАИЭ при Казан.Университете, т.XIX, вып. 3-4.
3. U.Holmberg. Die Wassergottheinen. 36.
4. По Сысоле, идущие под венец (жених и невеста) раньше всегда надевали кушак в виде сетей. В настоящее время некоторые надевают за отсутствием таких кушаков просто сети, а те, которые стесняются надевать на себя такой пояс (невеста) всё же в своей одежде прячут кусок от сети.
5. В определенный период истории культуры тень имеет ближайшее отношение к понятию о душе. Часто тень просто отождествляется с душой. Интересно, что леший, между прочим, но представлениям коми, не имеет тени и по этому признаку его и можно отличить на базарах от обычных торговцев (торговлю леший, между прочим, ведет очень бойко).
6. Для предметов, имеющих отверстие, можно допустить и другое объяснение.
XЛЕБ КАК МАГИЧЕСКИЙ ПРЕДМЕТ
Во всех рассмотренных выше группах магических предметов мы установили большое жизненное значение их, от которых зависело часто существование человека. Большая часть предметов магического инвентаря является средством борьбы за существование. Благополучие людей связывается с наличием соответствующих предметов. С ними, и пользуясь ими, человек приобретал исключительную мощь. Сытый человек, ощущая себя сильным, легко преодолевает те препятствия, которые кажутся ему страшными, неодолимыми в то время, когда он чувствует себя больным, голодным. Поскольку орудия и оружие, защищая человека от физической опасности, приобретают способность магически защищать от сверхъестественных существ, постольку же пища, благодетельно влияющая на организм, не может не иметь в глазах человека того же свойства. То, что дает безопасность — воспринимается сакраментально, то, что питает — становится священным. Магические свойства предметов — это только разновидность общеполезных их свойств, взятых в жизненно-необходимом значении.
Предметы питания неизбежно становятся средством поддержания жизни не только физически, но и символически. Хлеб у коми в настоящее время считается даром божьим. С хлебом нужно обращаться благоговейно. Во время еды за столом все члены семейства держат себя серьезно и сосредоточенно: вертеться, выглядывать на улицу отнюдь не полагается. Упавший на пол хлеб поднимают и подносят ко лбу; наблюдают, чтобы не положить хлеба обратной стороной наверх. На стол, где помещается хлеб, не разрешается класть руку выше локтя. Хлеб и другие продукты питания фигурируют во всех религиозных обрядах. Религиозное значение его самое разнообразное в настоящее время. Но теперь хлеб осознается как дар божий, а первоначально это — сам "бог". Если в древнейшие эпохи человеческой культуры хлеб, как таковой, не был известен, тогда вместо хлеба в таком же магическом значении выступали другие соответствующие продукты питания.
Магическое, сверхъестественное значение хлеба самого в настоящее время выступает во многих обрядах и поверьях. Хлеб как непременная принадлежность фигурирует в обрядах гадания (nim-kyv). Хлеб, хлебный нож, тесто — необходимый материал и при святочных гаданиях. Ружье, заряженное с хлебом, не подвержено колдовству, порче. На медведя, во избежание его сверхъестественного влияния, настораживают ружья, заряженные также с хлебом. Хлеб употребляется в значении простого талисмана, держится в люльке ребенка, охотниками под своей подушкой. На святках на перекрестке дорог гадающие обчерчиваются и, взявшись за мизинцы или за большие пальцы (Нижняя Вычегда.), слушают. Внутри круга при этом должны быть положены: скатерть, хлебный нож и краюха хлеба (нож — в черту, краюха — на голову, а скатерть-поверху).
Промышленники на охоте ежедневно вечером кидают наотмашь крошку хлеба на свой очаг1. Когда с кем-нибудь случится припадок эпилепсии, его покрывают скатертью, на которую кладут ковригу хлеба2.
Отправляясь в дальнюю дорогу, берут с собой кусок хлеба в карман, — это должно способствовать удаче данного предприятия. Краюшка хлеба, скатерть, печная лопата суть магические орудия против встававших, по сказаниям, из гроба колдунов.
У пермяков существовало убеждение, что для того, чтобы на суде выиграть дело, достаточно иметь в руке или за пазухой круто посоленный и разжеванный кусок хлеба3.У них же челпан хлеба, полученный при встрече похоронной процессии от родственников умершего, приносится домой и вешается там в качестве талисмана.
Хлебу по воззрениям коми можно приписать эпитет "shondyban", т.е. "лицевая сторона солнца", что полагается, по объяснению одного старика, только богу и самым большим святым.
Примечания:
1. Этот обряд позднее принимает характер жертвы.
2. Считается, между прочим, что припадок эпилепсии — один из 3-х каких-то непонятных моментов, которые бывают и жизни каждого человека. Иногда эти принадки проходят в беспричинном плаче, иногда в смехе, а то — в продолжительном сне.
3. Янович. Пермяки, 150.
ПОЧИТАНИЕ ПРОМЫСЛОВЫХ ЖИВОТНЫХ
Если хлеб, как продукт, удовлетворяющий насущную жизненную потребность, мыслится имеющим сверхъестественные, магические свойства, то и другие предметы, играющие и жизни важную роль, также должны иметь значение магических, первоначально ещё ненротивопоставляющееся естественному. Действительно, промысловые животные, имеющие для коми первостепенное жизненное значение и теперь, а в прежнее время, в эпоху исключительного господства отничьего быта — в особенности, занимают почетное место в миросозерцании и дают материал для выполнения большого количества обрядов.
Животные, благодаря своим психическим свойствам, приближающимся к человеческим, дают более благодарный материал для всякою рода построений сакраментального свойства. Охотниками считается, что успех в охоте зависит не столько от личных способностей охотников, сколько от доброй воли самих жиивотных, следовательно, и от соответствующего поведения по отношению к ним охотников. Поэтому в охотничьем быте существуют (особенно господствовали в прежнее время) очень строгие нравы в отношении слов и действий применительно к интересам зверей и промысловых животных вообще.
При подборе членов охотничьих артелей обращается внимание поэтому не столько на чисто охотничьи способности человека, сколько на его характер, поведение вообще. Требуется, чтобы человек был не болтун, не сварлив, не завистлив, не сквернословил, чтобы он никогда ни о чем не проявлял каких-нибудь недоброжелательных чувств, нервозности, нетерпеливости и т.д. Между членами артели не должно быть никаких споров, раздоров и разногласий. "Какими вышли из-за стола, такими же чистыми должны все возвратиться домой". Одним словом, каждый член артели должен "vezha vidznv", т.е. "соблюдать святость", как во взаимоотношениях между собой, так и по отношению к промысловым животным в особенности, потому что звери — "vezha", т.е. звери — священны.
Перед началом охотничьего сезона, прежде чем выйти в дорогу, охотники по Ижме и Пижме совершают обряд очищения. Для этого достается "Богородская трава" (собирают на Тиманском кряже), кладется в особую плошку с горячими угольями, затем промышленник обкуривает себя на пороге своих сеней, после чего он переступает этот порог и направляется в дорогу1. По словам К.Ф.Жакова, старики в прежнее время регулярно каждую неделю обкуривались дымом для свoero очищения от всего нечистого2.
Когда охотники снимаются в путь, то, до прихода на место ночлега, возбраняется в дороге отправлять какие-либо свои естественные потребности. Ни одна лесная птица не должна быть без надобности подстрелена. Лесное животное не должно быть принесено домой живым, под угрозой навлечь несчастья на весь дом. Если лесное животное, принесенное домой, вернется на свободу, то этим самым оно унесет голову кого-либо из членов семейства. Никогда нельзя высказать вперед свою уверенность в удачном окончании охоты на того или иного животного. Хотя многие охотники, стреляя из винтовок одной пулей, не портят шкуры белки, попадая часто в ее голову, тем не менее эти свои качества применить к конкретному случаю или словом, или хотя бы даже в мыслях нельзя: животное испортится, оно или ни за что не будет умирать, или не попадет в руки прежде, чем не испортится пулями. Нельзя выразить недовольства из-за того, что попало малоценное животное, или плоха шкура — в результате может больше никогда не попасть тебе это животное.
Многие охотники придерживаются очень строгих правил в отношении соблюдения благочестия на тетеревиных токах. Так, не говоря уже о том, что возбраняется осквернять это место какими-либо нечистотами, считается недозволительным плеваться на току. Окурки и пепел от них промышленники тщательно собирают и кладут себе в карман или в шапку с тем, чтобы выкинуть их вон после своего удаления, на значительном расстоянии от токовища. Само собой подразумевается, что охотники, как и всегда, избегают каких-либо легкомысленных разговоров или замечаний во время ловли тетеревов.
Всячески остерегаясь выразить недовольство, или тем или иным способом оскорбить зверя, вместе с тем охотники принуждены бывают их убивать. Нет ли тут противоречия? Несомненно, убийство является актом недружелюбия. По р.Кожем-ю старообрядцы на охотничьем промысле на белку пользуются луком с притупленными стрелами, чтобы "не проливать крови" зверя3. Исходя из этих мыслей, охотники стараются чем-либо сгладить свою вину, отвести гнев зверя на кого-либо другого или показать непреднамеренность убийства, стараются примирить с собой зверя. Печорские охотники, напр., боятся осматривать рану промыслового зверя, подчеркивающую акт убийства. Одновременно с этим у самоедов по отношению к хищнику, волку, существует правило противоположного характера: на рану убитого волка не только можно смотреть, но нужно плевать (Г.Старцев). Также и у Вымских коми рыбаки, впервые познакомившись в Вычегодском бассейне со стерлядью, каждый раз, как она неожиданно попадалась в невод, бурно выражали по отношению к ней свое негодование как к нечистой рыбе, всячески оскверняли ее, мочились рыбе и рот и бросали ее с проклятиями и заговорами обратно в воду (В.И.Трошев). Когда снимают со зверя шкуру, то говорят не "снять шкуру", а предупредительно предлагают "помочь раздеться зверю". Чтобы при снятии не допустить какого-либо несоответствия с ритуалом, а также для соблюдения технических требований, снимание шкуры с ценного зверя поручается более пожилому охотнику. Когда имеют дело с более дорогим зверем, то тушу его с почетом хоронят под пеплом костра, перед шалашом4. На Печоре для медведя иногда вырывается яма на месте трупа и в ней по определенному ритуалу хоронится голова его. Раньше при этом хоронились все кости медведя. После захоронения зверя устраиваются "поминки".
Совершенно аналогичные обряды существуют и в рыбной ловле. В рыболовных артелях "vеzha-vidzny", "соблюдать святость", выполняется строжайшим образом. Легкомысленный (ysty-povzi), или завистливый (kolys), человек является совершенно неприемлемым для артелей. В таких случаях поминутно необходимо совершать обряды очищения дымом. Первая рыба в настоящее время в некоторых районах обязательно должна быть принесена в жертву богу (molitӧma). На Выми, между прочим, первый рябчик оставляется на гладко отрезанном пне по адресу лесного духа (gӧnapel)5.
На Печоре из первой крупной рыбы, попавшейся в невод, готовится обрядовый обед для всей артели. Считается недозволительным совершать кровопролитие во время чистки этой рыбы. Убивают рыбу не ножом, а между двумя камнями, ударяя верхним камнем по голове рыбы. Потрошат рыбу также не ножом, путем выдавливания внутренностей6 (Н.Попов).7 Многие угро-финские народности (лопари, вогулы и дp.), также как и многие другие народности, при этом не ломают костей рыбы или птицы, бережно складывают их в естественном виде, и первых бросают в воду, а вторых или хоронят, или оставляют в священных местах, чтобы они снова ожили8.
Многие обычаи, связанные с промысловыми животными, имевшие первоначально магический характер, получают в дальнейшем эстетический смысл. В этом отношении на Печоре "особенно обращает на себя внимание способ украшения красного угла под иконами. Весь этот угол изукрашен оригинальными виньетками, составленными из разноцветных лоскутков, черепов с клювами, грудных душек, лапок глухарей, тетеревов и уток и белых куропаток с их длинными мягкими коготками".9
Примечания:
1. Д.А.Пантелеев.
2. Языческое миросозерцание зырян. Научное Обозрение, 1901, #3, 80.
3. Нат. Очерк, 102.
4. См. мою статью. Пережитки культа промысловых животных у охотников коми. Коми Му, #5 (27), 1926, с.29-35.
5. Одинаково и женщины, собирая ягоды, часть своего сбора оставляют на пнях.
6. U.Holmberg, 62-66,255.
7. Интересен обычай печорских рыболовов, состоящий в том, что при начале рыбной ловли в первую или вторую ночь кидают между членами артели жребий, и на кого он падёт, его перед рыбной ловлей купают в воде. Данный обычай идёт уже из другого источника.
8. U.Holmberg, 5, 33,254.
9. Нат.Т. Очерк промысловой охоты в Печорском крае. (Лес, его изучение и использование. Первый лесной сборник Промышленно-Геoграфического Отдела KEПC. 1922, с.96).
МАГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ОДЕЖДЫ
В соответствии с жизненным значением всех предметов колдовского инвентаря стоят поверия, связанные с частями одежды. Поверия, имеющие отношение к поясу, как указано выше, скорее примыкают к повериям о круге, замкнутом пространстве, к идее замыкания, овладения путем завязывания.
Из других частей одежды значение талисмана получает шапка. На Ижме во время свадьбы не советуется жениху снимать своей шапки, чтобы не быть околдованным. Так же и в Вычегодском районе — засватанной невесте с момента ее сговора до венца полагается, в целях колдовской предосторожности, носить на себе какой-нибудь vudzӧr ("тень"). Таким vudzӧr может быть платок на голове, железный предмет (иголки и т.п.), волокна мужских особей конопли (uv pysh, pys lak) в подстилке обуви и т.п. Талисманы могут быть сняты с молодой только через три дня после венца. Волокна uv pysh (нижней исподней конопли, посконь), по мнению женщин Палевицкой волости, обладают колдовской силой потому, что они (эти особи конопли) "не дают продолжения своего рода, не дают плодов".
В ночь на крещенье, для того чтобы увидеть вещий сон, под свое изголовье кладут или нож, или гребенку, или свое белье. Белье в данном случае выступает в качестве магического предмета, также как и нож.
ПОКОЙНИК И ЕГО ЧАСТИ
В особую категорию нужно отнести действия, связанные с частями тела умерших. Возникает вопрос — существует ли и настоящее время что-либо подобное.
В разрешении этого вопроса нужно быть очень осторожным. Так, например, несколько лет тому назад среди некоторой части населения Прокопьевской волости долгое время передавались разговоры относительно того, что один крестьянин с.Придаш после смерти своей жены вырвал у нее ногти на пальцах рук и ног. Это будто бы вызывалось тем обстоятельством, что при жизни со своей женой они были не в ладах, поэтому, чтобы жена не могла отомстить ему после своей смерти, он и вырвал у нее ногти.
Рассказ этот, по-видимому, казался настолько правдоподобным, что не только местные крестьяне не сомневались в истинности происшествия, даже слушатели педагогического техникума, местные жители, передавали это как факт. Однако, по исследовании вопроса на месте, оказалось, что в основе этой легенды не было ничего соответствовавшего действительности. Муж очень любил свою жену, сам вымыл и обряжал ее. Когда он надевал ей чулки, то стоящие позади женщины высказали предположение: не вырывает ли он ей ногти, что так долго там копается? Этого было достаточно, чтобы выросла легенда. Хотя самая возможность появления этой легенды говорит о том, что население такой факт считает естественным и вполне возможным, но все-таки действительность от представления приходится отличать. Тем не менее фольклор коми заключает массу рассказов, где герои оперируют теми или другими частями человеческого трупа. При этом, обладая этими частями, они являются невидимыми и могут безнаказанно воровать и т.п. Соответственно с этим мне приходилось слышать объяснение строгого дежурства около скоропостижно умерших людей: это будто бы делается исключительно из-за того, что злоумышленники могут украсть или изувечить труп для колдовства.
Чтобы судить о достоверности калечения трупов, я приведу случай в более подробном описании. Летом 1924 года мне встретился случай, подтверждающий практику калечения трупа с колдовской целью и в настоящее время. Дело произошло при следующих обстоятельствах: прожив 4 дня в д.Каринской во время своей Печорской краеведческой поездки, я поселился со своим товарищем у одного очень положительного и серьезного крестьянина Л.Б. Он относился сначала к нам осторожно и отвечал на наши вопросы сдержанно. Но потом, через несколько дней, он вполне освоился с нами и в отношении своих рассказов стал более откровенным. Однажды он спрашивает нас: "Как вы думаете, бывают случаи, что труп тайно поднимают из могилы и для чего-то отрезают у него палец?" Мы определенного сказать ничего не смогли. Тогда он рассказал следующее: "Это было 8 годов тому назад. Однажды заходит ко мне моя двоюродная замужняя сестра1 и говорит: "Братец! Ребенка, которого я похоронила, кто-то поднимал из могилы: на могиле были приметные куски земли, которых теперь нигде нет. Вся земля на могиле разворочена и по первому выпавшему снегу видны чужие следы". — "Молчи, — говорю, — если без меня поднимешь ребенка, как следует проберу". Затем пришли и выкопали могилу (взяли одного местного парня в помощь для работы). И что же оказалось? Установили, что приметных кусков земли действительно нигде не было, угля из кадильницы, бывшего наверху могилы, тоже не оказалось; береста, которая была на гробике, оказалась перевернутой на другую сторону; веревочная перевязка гробика — разрезана; холст, которым был прикрыт труп, высовывался из гробика нapyжy. Как открыли крышку, то увидели, — безымянный палец левой руки трупа был отрезан по первому суставу. Поверхность земли немного кругом могилы попорошило снежком и на ней были заметны отпечатки следов больших человеческих ног в валенках".
Парень, по npoсьбe участвовавший в раскрывании могилы для исследования и приходивший к нам, вполне подтвердил сообщенное Л.Б., прибавив, что ранее совсем не боялся умерших, а теперь их очень боится. Существует в этой местности поверье, что обладание пальцем умершего способствует богатому промыслу на охоте.
Кроме того, существует поверье, как указано выше, на Печоре и по Вычегде, что владение какой-нибудь частью покойника делает человека невидимым. С этой с целью, как сообщает Янович, пермяки хранят свой случайно отрубленный палец (Пермяки, 150).
Покойники, кроме того, по представлениям коми, являются вещими. Этим свойством в некоторых случаях стараются воспользоваться. Существует гадание "с покойником". Один из гадающих изображает покойника. Его сначала обмывают, потом обряжают и укладывают в передний угол, аналогично настоящему покойнику. В руки ему дается горящая свечка. Все остальные гадающие заходят в голбец, держась за мизинцы, и оттуда поодиночке выходят через избу в сени2. "Покойник" должен наблюдать за выходящими и указывать, у кого была какая внешность. Иногда лежащий наблюдает через систему зеркал. В последнем случае одно зеркало ставится у изголовья, в котором отражаются выходящие из голбца. Гадающий же смотрит уже отражение, отраженное в свою очередь в другом зеркале, размещенном у него на груди. Считается, что будущая судьба человека символически выражается на его внешности заранее: одни должны выходить с гробом, другие с венцом, третьи с ребенком и т.д. Мнимый покойник будто бы видит это и должен рассказать каждому гадающему свое о нем впечатление. Существует поверие, что если мнимому покойнику сказать "прoсти-бласлoви", или же воткнуть во время лежания в стену иголку (без ушка), то гадающий уже не встает, а на самом деле умирает.
Кроме этого существует интересная свадебная игра с покойником, при этом здесь выявляется большой публицистический материал. Игра состоит в следующем: на середину избы располагают скамейку, на которой размещают "покойника". Около него располагается несколько человек, имеющих с ним общение (жрецы). Вся группа закрывается пологом. Затем время от времени один из "жрецов" начинает выходить и выкрикивать публике от имени покойника вещие слова относительно того, с кем и что за этот год было предосудительного. Уличают, например, подозреваемого в воровстве, лиц, сделавших кому-либо хозяйственный вред и т.п. В конце игры каждому человеку деревни назначают прозвище. Более изобретательные игроки данную форму игры используют довольно широко. Часто на этих же игрищах получают прочное название части деревни, улицы ее и т.п.
Примечания:
1. Передаю точно с памятной книжки с переводом на русский язык.
2. Во многих обрядах, где имеют дело со сверхъестественной силой, количество лиц, предметов и т.д. должно быть нечётное, как то: 1) количество лиц при приготовлении гроба (пермяки), а также во время гадания; 2) количество сватов на свадьбе, на Удоре; 3) нечётные, по порядку родившиеся, считаются счастливыми. 4) У пермских коми длина и ширина строящейся избы в аршинах должна выражаться обязательно нечетным числом — 7,9,11; таким же образом порог и матицу во вновь строящихся домах стараются приспособить на нечетном числе венцов сруба: порог — на 7-м или 9-м, матицу — на 17-м или 19-м. (Рогов Н. Материалы для описания быта пермяков. Журн.МВД. 1858, Вып.XXIX, 94, 103).
