Путь души на "тот" свет
Мост — сооружение и локус, которые, по народным представлениям, соединяют земное и потустороннее пространство; место контактов человека с мифическими существами; один из наиболее опасных и ответственных участков пути.

Путь души на "том свете" проходит через мост то в виде тонкого волоса, то бревна, настила и т.п. (часто в зависимости от греховности души), пролегающего над адом - пропастью, кипящей смолой (церк.-слав. пькълъ "смола", рус. пекло "ад" - заимствование из лат. picula - "смола") и т.п. Грешные души срываются и падают в ад, а праведные проходят в рай.

В мифопоэтической традиции славян чрезвычайно популярен мотив перехода душ на «тот свет» по мосту. Этот мифический мост имеет вид либо широкого настила, либо, наоборот, очень узкой, шаткой перекладины, скользкого бревна, хрупкой доски, натянутой веревки или тонкого волоса. Он пролегает над бурным речным потоком, или над огненной рекой, или через глубокую пропасть. По пол. поверьям, огненная река с узким мостком отделяет рай от чистилища; пройти по нему очень трудно, так как даже одна нога не помещается полностью на этой тонкой перекладине. Жители вост. Сербии (окрестности Бора) верили, что когда по небесному мосту проходит душа праведника, мост расширяется под его ногами, а неправедной душе приходится переходить по узкой жердочке или по тонкому волосу. Чтобы обеспечить себе удобную переправу на «тот свет», люди еще при жизни соблюдали особые обычаи. Например, белорусы считали, что если баба-повитуха не одарит принятого ею ребенка пояском, ей придется после смерти по пути в загробный мир переходить речку вброд; если же одарит — перейдет по удобной «кладке». После выпечки хлебов, чтобы печь не пустовала, хозяйка бросала в нее три полена в надежде, что они послужат ей «мостками» при переходе на «тот свет».

С этим связан поминальный обычай настилать мостки, кладки, бревна через ручьи или на топких местах. В Гродненской губ. в один из поминальных дней родственники умершего на тропах в болотистых местах сооружали мощеные переходы, чтобы каждый проходящий по настилу помянул бы покойного. В других вариантах этого обряда мостки сооружались лишь в память по умершим женщинам: на следующий день после сорокадневных поминок в лесу срубали сосну, обтесывали ее и везли возом в назначенное место, где перекидываи через ручей (топкое место, ров) и обозначали на стволе время смерти родственницы; затем все участники садились на бревно, вшивали, закусыаалн, поминая умершую словами: «Нехай дасть Бог ей небо, рай светлый, покой вечный!» Сходного типа поминальный ритуал совершался в селах вост. Сербии в память о покойниках обоего пола. Для того чтобы душа смогла перейти на «тот свет», родственники умершего перебрасываи через ручей доски или бревно. Особенно часто это делалось в память об умерших вдали от своей семьи и родного дома. В этих же местах (окрестности Бора) при похоронах в руки покойника вкладываи монетку «да плати мостарину» [чтобы он мог заплатить за переход по мосту]. Повидимому, именно эти обычаи имелись в виду в средневековых церковных поучениях, осуждавших действия язычников, которые «мосты чинять по мртвых».

Вместе с тем, чтобы избавиться от болезнетворных духов и отправить их обратно в потусторонний мир, люди точно так же настилали мостки и кладки через воду в период массовых эпидемий. Так, белорусы Минской губ., чтобы остановить мор на людей, сооружали «перекладины» через реки, болота, топкие места, овраги.

В некоторых снотолкованиях переход по мосту служит знаком смерти, болезни, угрозы. В Полесье считалось, что если человек во сне переходит через мост (и особенно если он при этом проваливается в воду), то его ожидает беда, смерть близких. Так же трактовался подобный сон жителями с.зап. областей России: «Бабушке приснился два раза один и тот же сон, в котором она видела, как переходит речку по мосту, — через какое-то время умер ее муж». В пол. сонниках переход человека по мосту означает некую угрозу, опасность, несчастный случай; ходить во сне по дырявому мосту — предвестие беды. Сон о переходе по мосту мог обозначать просто тот факт, что душа спящего человека временно пребывает в ином мире. В Полесье известны многочисленные рассказы заснувшего на ниве жнеца о том, что он видел во сне, как ему пришлось переходить по железному мосту; тогда как бодрствующий односельчанин видел, как душа спящего в виде «козулечки» ползет по лезвию косы или серпа (ровен.).

Во многих фольклорных мотивах мост обеспечивает приход мифических гостей в мир людей. В колядных и волочебных песнях популярным является мотив «перехода колядников по мосту» и вообще часто упоминаются разного рода мосты: «калиновый», «золотой», «кладки», «брусья» и т. п. Ср. зачины укр. колядок: «По мостах, мостах, по золотеньких / Ой ходет по них все коледники...» или: «Ой мости, мости, ви калинові, / Ой туди ішли три коляднички...» В бел. волочебной песне: «Цераз мора глыбокае ляжыць кладка шырокая, / Іщлі тудой валачэунічкі».

Еще один широко известный у всех славян мотив — «строительство моста», предназначенного для прихода божественных персонажей, праздников, колядников. Например, в бел. колядке: «Станьце вы, кавалі, куйце вы тапары, / Куйце вы тапары, рубайце вы сосны, / Рубайце вы сосны, скіпайцс вы доскі, / Скіпайце вы доскі, масціце масточкі...» Символическое «мощение мостов» осмыслялось как условие, подготавливающее приход на землю сакральних гостей. Иногда сами колядники обращались к хозяевам с призывом: «Масці кладку, прасі гасцей у хатку».

Эти же фольклорные мотивы («переход по мосту» и «строительство моста») часто встречаются в свадебных, весенних, игровых, детских кумулятивних песнях. В болг. весенних закличках дети при виде первого летящего аиста напевали: [Аист чернявый! Ладь телегу, а мы возьмем камни, сделаем мосты, чтобы к нам пришли гости]. У поляков во время ритуала внесення в село «гайка» (украшенного деревца), совершаемого на пятой неделе Великого поста, девушки пели: [А пдет он, идет по липовому мосту, и дивуются ему хозяева и гости].

Лечебная магия
В лечебных заговорах мост чаще всего выступает в качестве «места действия»: по мосту идет или едет верхом на коне сакральный персонаж; тут же происходит встречи болезни или знахаря с божественными нолителями. Для текстов, направленных на лечение травм и ушибов, актуальным является мотив «ломающегося моста»: под ногами пешехода или всадника мост «шатается», «качается», «прогибается», «ломается», «валится» ; конь или наездник ломают ногу, руку, но травму удается быстро залечить. Когда по мосту идут духи болезней, мост проваливается и болезни «пропадают», «расходятся», «исчезают». В единичных примерах мост изображаетсякак центр мира и как сакральный локус: ср. сюжетную схему бел. заговора: «на реке — мост, на мосту — дуб, на дубе — змеиный гроб» или зачин заговорного текста: «Здунуу Гасподзь мост; у канцы таго моста стаіць дуб; на том дубі гняэдо...» Образ небывало крепкого (железного, каменного) моста служит символом неуязвимости, прочности и надежности. Ср. отрывок рус. заговора: «Через ту реку огненну стоит мост каменный. По тому мосту каменному шла Пресвята Мать Богородица, во правой руке несет самого Иисуса Христа, во левой руке — посох железный. Тычет мост каменный. Как у вас, мост каменный, нет ни раны, ни крови <...>, так же у рабы Божьей Александры нет ни раны, ни крови...»

Сама знахарская практика нередко осуществлялась именно на мосту или под мостом. Например, обливание водой совершалось чаще всего под мостом (либо на перекрестках дорог, возле целебных источников и т. п.) (болг.). В Македонии верили, что заговор не будет действснньш, если его не произнести трижды на трех разных мостах и затем не повторить тот же текст во время церковной службы. Чтобы излечиться от полового бессилия, мужчина должен был в ночь на пятницу (в период убывающей луны) пойти на мост и в полночь просверлить дыру в настиле моста.

Фольклор
Семантика моста как пограничного локуса, связывающего «далекое» и «близкое», иномирное и земное, проявляется также в волшебных сказках. Например, требование построить «чудесный мост» за одну ночь часто включается в число «трудных задач», заданных герою; с помощью «премудрой девицы» за ночь возводятся «мосты калиновые, переводины дубовые» или строится хрустальный мост, либо такой, в котором «одна мостина серебряная, другая — золотая», и т. п.

На мосту, который служит переправой в «заморское царство», сказочный герой сражается с «чудоюдом шестиглавым». Сюжет «битва на мосту» имеет о.слав, распространение; в текстах сказок упоминаются мосты: «калиновый», «деревянный», «каменный», «медный», «железный», «оловянный», «серебряный», «золотой»; мост «через огненную реку», мост, «по которому ездят змеи», «через который никто из людей не проезживал» и т. п. Иногда столкновение героя со змеем или чудовищем происходит в полночь «под калиновым мостом». В одной из рус. сказок девушку отдают замуж за черта «под калиновый мост». Для того чтобы узнать будущее, отец с сыновьями строят мост и затем садятся под него «слушать» в ожидании знака судьбы.

Мост как место поединков и массовых сражений изображается в былинах о Василии Буслаевиче: богатырь и его дружина «пошли оны да и на Волхов мост / И биться-то драться с Новым-градом» (Новгородские былины. М., 1978). Кроме того, известны летописные свидетельства о кулачних боях жителей Новгорода на Волховом мосту. Согласно летописным преданиям, когда Перун был низвергнут в р. Волхов, он якобы забросил свою богатырскую «палицу» на мост, и с тех пор ежегодно на этом месте происходят в Новгороде сражения между разными группами дерущихся. В народных обычаях XIX в. кулачные бои у русских (чаще всего приуроченные к святкам или масленице, реже — к весенним праздникам) устраивались на горках, буграх, возле воды, но иногда и на мостах, особенно если он разделял два противоборствующих села.

Возвышенности, луга вдоль реки, мосты служили местом весенних молодежных гуляний: «На праздники на быльшыи туды мы хадили, маладёжь, сабирались вот на мост. Тада штойт вся „улица" (т. с. участники гуляний и хороводов) была на мосту» (рус. рязан.). В одном из вариантов бел. обряда «похорон стрелы», прежде чем забросить в воду украшенную ветку, молодежь собиралась на мосту, устанавливала на нем ступу с обрядовой веткой и водила вокруг нее хороводы (гомел.).

Образ моста как небесного свода или как отрезка времени, соединяющего разные даты народного календаря, отмечается в рус. загадках и поговорках. Ср.: «Стоит мост на семь верст, на конец моста — золота верста» [Великий пост и Пасха]; «Каталися каточки по липову мосточку, увидели зарю — пошли в воду» [гаснущие утром звезды]. Метафора «моста», соединяющего два моря, используется в загадке о радуге: «Промеж двух морей гнутой мостик лежит». По верованиям крестьян Тульской губ,, радуга — это мост, по которому ангелы переносят на небо души праведников.

Л. Н. Виноградова