Кумаха (кума, кумаха, камаха, камаха, комоха, комоха, комуха, комуха, кумоха, кумоха, кумоха, кумошища, кумуха, кумушка) — персонифицированный образ лихорадки.

Настоящим бичом русского народа, проживающего в равнинной и часто болотистой местности, при избытке растительности и неизвестности лекарств, была лихорадка. К лихорадочным заболеваниям относились многие (в том числе простудные) заболевания, связанные с ознобом и жаром.

Имена-заменители
Кума — иносказательно-уважительное обозначение лихорадки, которую опасаются разгневать или навлечь, произнося ее настоящее имя. "Чтобы не накликать и не рассердить лихорадку, называют ее, в противоположность ее настоящему имени, добруха, тетка, кума, кумаха, комуха, комоха, камаха. Последнее есть вместе название червца (красильного насекомого)", – отмечает А. Потебня, подчеркивая традиционность представления болезни насекомым [Потебня, 1914].

Полагали, что если звать лихорадку её собственным именем, то она осердится и, пожалуй, "затрясет".

"Что у тебя за болезнь — Да кумаха-ворогуша" (Курск.);
"Еще свахе-то страннице,
Да ей еще подговорщице —
Кумаха бы замучила
На печи под шубою" (Нижегор.);
"Ишь его кумоха трясет" (Волог.); "Кумошища привязалась: чем ни оденешь, все зябнет" (Нижегор.); "На двенадцать-то манеров кумушка берет людей" (Енис.). "Лихорадка — не матка: треплет, не жалеет", — говорили в народе.

Запрет употреблять настоящее имя лихорадки порождает эвфемизмы, имена-заменители. Лихорадки называют добрыми, ласковыми именами: рус. добруха, рус. гостья, гостьюшка, подруга, соседка; именами собственними: рус. диал. Кондратий, Кондрашка, сибир. Иродовны, Марья Ивановна, Лихоманка Ивановна; терминами родства: рус. кума, кумаха (сибир.), кумушка, матка, матуха, матушка, сестрина, пестуха ("няня"), тетка, тетушка, укр. тітка, бел. цяцюха; уничижительными: укр. Иродова дочь трясовица, поганка, пропасниця, болг. друсла (букв, ‘толстая неряшливая женшина'), серб., болг., макед. грозница.

Под кумой, кумохой (кумохой-ворогушей) нередко понимается весенняя, перемежающаяся лихорадка (см. Ворогуша). При этом перемежающаяся лихорадка может называться кумушка поденна, а ежедневная — кумушка каждодневна.

Мифы о происхождении
По поверьям Костромской губернии, кумаха появляется в конце февраля. Она выходит из дремучего леса, где живет с двенадцатью сестрами-лихорадками. "Поселяне открыли против кумахи удивительное средство; страждущие кумахою выходят на то место, где будто поселилась в них кумаха, обсыпают все вокруг себя ячневою крупою и, раскланиваясь на все стороны, говорят: "Прости, сторона, мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу, вот и тебе, кумаха!" Снова раскланиваются на все стороны и идут домой с уверенностью, что они непременно будут здоровы" [Сахаров, 1849]. "С Тарасия не спят днем: кумоха нападает". Кумоха считалась особенно опасной начиная со дня Тарасия-кумошника (10 марта) (см. Весенница).
Кумохой в некоторых районах России именовали и внезапные напасти, лихо, которое воображали в облике привязавшегося к человеку вредоносного существа, черта. Чаще всего название нечистой силы кумоха употребляется в бранных выражениях: "Какая кумоха тебе надобно?" (Олон.); "Кумоха тебя возьми!" (Арх.).

Миф о лихорадке общеизвестен, повсюду распространен и почти одинаков. По этому мифу лихорадка посылается на людей сатаною, имеющем в своем распоряжении 12 лихорадок, дочерей Ирода. Когда дочери Ирода пришли на могилу Иоанна Предтечи, тогда внезапно раскрылась земля и поглотила их. С тех-то пор Иродовы дочери и служат сатане и он посылает их мучить людей.

Гораздо реже лихорадка считается дочерью не Ирода, а Каина, и потому-то она трясется, как Каин.

Согласно другой легенде, была у лихорадок двоюродная сестрица, которая не под землей, а в дремучих лесах пряталась. До Тарасия ее сам домовой сторожил и на порог не пуская, а уж после Тарасия он над Кумахой силу терял. Ее, в отличие от крылатых сестриц-лихоманок, ничто не брало, даже волшебная абракадабра. Кумаху не пугать, а задабривать надо было.

Внешний вид

Иногда лихорадки рисуются соблазнительной наружности женщинами, которые действуют на людей посредством чар и называются так потому, что уж очень "лихо радуются" страданиям больных.

Но чаще всего это злые, худые, безобразные и простоволосые существа, в других случаях — древние старухи, которые ходят в лаптях, с палкою, и стучат по ночам в окно клюкою,  кто отзовется на их стук, к тем они и "пристают".

Те, кому якобы доводилось с ней встретиться, перекрестившись и оглядевшись по сторонам, шепотом рассказывали: "Большеглаза Кумоха и с лица худюща, а кожа у нее вся синью подернута. Ходит в отрепьях, водит за собой Горе-злосчастье, а Хвори за ней и сами бегут".

Живут они то на море, то в реках и болотах, а иногда в ущельях гор, или летают по воздуху. Во главе всех лихорадок стоит старшая, которая управляет всеми остальными и те исполняют ее приказания.

Каждая из этих сестер, по выражению одной калужской знахарки, имеет "свой вкус". Одна отбивает от еды, другая гонит сон, третья сосет кровь, четвертая тянет жилы и пр. Или же, каждая из них терпит и сама то или другое страдание. Одна вечно дрожит от холода, другая постоянно мечется в жару, третья корчится от ломоты в костях и т. д.

Почти всегда сестер лихорадок 12, но иногда их бывает от семи до семидесяти семи (девяносто девяти). В разных заговорах встречаются их имена, например, Трясея, Кашлея, Душлея, Сонлея, Синея, Пухлея, Секея, Ледея, Гнетея, Хрипуша, Глухея, Ломея, Желтея, Гледея, Авея, Немея, Огнея, Знобея, Дрожуха, Говоруха, Бесонниха, Невея, Сухота и т.п. В этих названиях отражены симптомы заболевания.

Описания лихорадок в поверьях и заговорах обычно очень страшны и картинны.

Например: "Мне есть имя Гнетея. Ложится у человека по у ребре, аки камень, задыхает, задохнуть не дает, с души сметывает..."

Иногда они прямо накидываются на людей, кто только попадется им под руку, в других случаях называют по имени и нападают только на тех, кто отзовется на из зов, "забирают" и таких, кто сругнется не в час или напьется воды, не благословясь. Иногда они стараются передать болезнь через свой поцелуй, а иногда оборачиваются мухой или соринкой и попадают в пищу: кто не догадается их вынуть и проглотит, заболит лихорадкой.

В некоторых случаях можно "наспать" лихорадку, особенно тому, кто любит соснуть под вечер, весной. С крестьянской точки зрения девы-лихорадки особенно опасны в конце зимы и весной. В народном календаре отдельно отмечен день Тарасия-кумошника (10 марта). Начиная с этого дня нельзя спать днем, чтобы не "наспать кумоху".

Если, увидев лихорадку, представившуюся женщиной, ударит наотмашь, то она "отстанет".

Каждая из лихорадок чего-нибудь своего боится и каждую можно выжить известными средствами, действительными только против нее одной.

Лечебная магия
"Отпугивали" лихорадку такими приемами.

Больного приносили в баню, клали на стол и покрывали чем-нибудь белым; что проделывалось перед приступом, так как, когда "приходила лихорадка, она, по мнению крестьян, думала, что этот человек уже мертвый и уходила".

Перед приступом лихорадки больные также прятались в печь. Мы видим, что от лихорадки прятались, как бы старались обмануть ее; то же самое наблюдалось и при других заболеваниях.

Больные уходили в натопленную баню, залезали на полок и проделывали ложный пароксизм или притворялись умершими. Этот прием практиковался и в предупреждение холеры.

В Сургутском крае одним из самых радикальных средств от лихорадки считали лечение в горячей черной бане. Больной на время приступа должен был залезть на каменку и лежать там безмолвно и неподвижно. Если он выдержит это испытание, то, по словам крестьян, лихорадка "разозлится", "оплюет ему все лицо" и убежит. После этого у больного лицо "опрыщевеет" (т. е. покроется прыщиками) и ему станет легче; значит, лихорадка его бросила. Но если больной как-нибудь пошевелится или что-нибудь проговорит, то лихорадка, по мнению крестьян, принимается еще злей и тошней его трепать.

Временный роздых, даваемый больному перемежающейся лихорадкою, народ объясняет тем, что у нее много дела и потому она переходит от одного человека к другому, возвращаясь к каждому из них поочередно — через день, через два или три дня; некоторые же уверяют, что в дни, свободные от пароксизмов, она предается сну. Постоянную, ежедневную лихорадку малорусы называют "трясця-невсипуха". Отсюда суеверные попытки переводить лихорадку с себя на первого встречного, даже на птиц, кошек и собак, в которых так охотно вселяются нечистые духи, или обманывать ее ложною надписью на дверях избы, что больного нет дома. Так поступают русские и чехи; последние пишут на дверях: "zemnice! (лихорадка) nechod’ k nam; Jenik (имя больного) neni doma, šel na hory". В Смоленской губернии во время скотских падежей надписывают на воротах, что на дворе нет ни коров, ни овец, ни лошадей.

Сибиряки советуют больному чернить свое лицо и одеваться в чужое платье, чтобы не быть узнану злою лихоманкою, когда она вздумает повторить свое посещение. Сверх того, чтобы избавиться от лихорадки, ее умилостивляют приношениями или прогоняют силою чародейного слова. Страждущие этим недугом выходят на то место, где, по их соображению, вселилась в них лихоманка, обсыпают вокруг себя ячневою крупою и, раскланиваясь на все стороны, произносят: "Прости, сторона — мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу; вот и тебе, кумаха!". Обращение к земле знаменательно, так как в ее недрах заключен тот страшный мир, где царствует Смерть со своими помощницами – болезнями и пленниками — мертвецами. Белорусы на поминки ("дзяды"), вместе с усопшими родичами, приглашают к ужину и лихорадку


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/o-likhoradkakh-tryasavitsakh/194/kumakha/2223/