Самарский уезд

По способам выхаживания детей и лечения их неудивительно, что в семье из рожденных 9-8 человек в живых остаются 2 - редко 4. За советами по лечению детей прибегают к старухам, бабушкам, как к более опытным; кроме того, существуют общераспространенные способы лечения.

Если у новорожденного ребенка делается худосочие, так называемая собачья старость, то его "перепекают в печи". Ребенка сажают на хлебную лопату и суют в горячую печь, как только из нее вынут хлебы. Одна женщина с улицы спрашивает в окно ту, которая держит лопату:

"Что перепекаешь?" - "Собачью старость".- "Перепекай лучше, чтобы ее не было!".
Разговор повторяется три раза, и три раза сажают ребенка в печь. Случается, что с лопаты ребенок сваливается и получает ожоги, или же задыхается от жара.
 
Купают от этой же болезни ребенка с кошкой, чтобы болезнь перешла на животное.
Лечат собачью старость еще следующим способом: три для подряд делают по девяти пельменей, начиняют их землей, затем варят в воде; пельмени отдают собакам, а в отваре купают ребенка.

Взрослых лечат также своеобразными способами."Кумоха окидала", т.е. обметала лихорадка: следует больное место помочить пОтом с оконного стекла или обтереть обломком копыта, найденного на дороге. Если найдут на улице свиную челюсть, то ее берут и прикладывают в случае заушницы или нарыва за ухом; эти болезни лечатся также прикладыванием заячьей шкурки.

Заболит горло - идут к старухе знахарке; она с таинственной молитвой очерчивает три раза сучок на стене и тем заговаривает болезнь.
 
Боль в пояснице зовут "утиною" и лечат ее так: больной ложится поперек переруба (места на полу, где соединяются концами доски) или поперек порога. Старуха кладет больному на спину веник и начинает слегка рубить топором. "Что рубишь?" - спрашивает больной. - "Утину" - "Руби гораздо, чтобы больше не было."
 
Серьезные болезни не поддаются подобным способам лечения, и появление их связано суеверными представлениями. Когда вихрь крутит и подымает столб пыли, - говорят, что нечистый играет. Если человек попадает в вихрь, то его разбивает параличом. Чтобы отдалить от себя беду,следует говорить: "на воду, на воду,на воду!" и нечистый пролетит мимо и разобьется в воде.

"Этнографическое обозрение", 1895 г.

Чтобы получить облегчение при боли в пояснице, надо потереться обнаженной спиной одеревянные подпорки, стоящие около заборов, или же о среднюю стенку овина.(д. Клопузово Мороцкой волости Череповецкого уезда Новгородской губернии)
  Маленьких детей при бессоннице стукают пятками о стенку в нежилой хоромине. (с. Мороцкое Мороцкой волости Череповецкого уезда Новгородской губернии)

"Этнографическое обозрение" 1895 г. № 4

Лечение сифилиса в домашних условиях Российской империи в Скопинском и Данковском уездах Рязанской губернии.

Исследование было написано не этнографом, а земским врачом. И написано было им по следующей причине:

В нашей периодической печати очень часто высказывается желание ближе познакомиться с народными лекарями и с так называемыми народными средствами лечения, а иногда высказывается даже мнение, что эти лекарственные средства гораздо даже лучше и действительнее, чем те, которые предлагаются врачами. В публике же, как мне известно, подобное мнение о народных средствах лечения держится очень давно и кажется очень крепко.

Так, однажды ко мне приходит баба - сифилитичка. Ей назначается мною известное антисифилитическое ртутное лечение. После того баба эта приходит в другой раз
-Ну что, как дело? - спрашиваю я ее.
-Да не помогает! - говорит баба.
-А как же нос твой ведь хороший стал?
А у больной, надо заметить, до этого был преотвратительный, весь в сифилитических язвах, нос.
-Да это верно, - отвечает баба, - только это не от твоего лекарства, а от того, что там у нас бабка-лекарка научила меня его, нос-то, слюнями мазать.
-Ну так ты и мажь его слюнами, благо помогает, а моего-то лекарства не бери! - говорю я.
-Нет, уж ты дай и своего еще! - отвечает баба.

Знахари и, большей частию, прекрасная половина человеческого рода - знахарки, т.е. деревенские бабы и городские мещанки, лечат у нас в деревне в большинстве случаев несчастных сифилитиков, сифилидологи по преимуществу.

Сифилис в деревне ("дурная болезнь" по деревенскому названию) - это своего рода Божий бич! Кто им в деревне не страдал и не страдает! Им страдают и грудные дети, и семидесяти, восьмидесятилетние старики и старухи, им в деревне страдают иногда целыми семьями, иногда человек по 20 и более. Болезнь невыносимая, потому что сама не проходит, а с каждым днем напротив все делается хуже и хуже.
В деревне все быстро узнают, сторонятся, воды из колодезя не дают, а то еще призовут с двумя десятскими на сходку и прочее в этом роде. Врачей и теперь на весь уезд двое-трое, а в прежнее время, до введения земских учреждений, и совсем ни одного не было. Тут поневоле пойдешь лечиться к знахарям. Хотя впрочем ныне этого и нельзя сказать, что поневоле идут к знахарям сифилитики лечиться. Большею частью ныне ходят к знахарям по своей доброй воле, потому что в народе уже исстари укоренилось свое собственное мнение, что знахарь лучше доктора и скорее помогает. А "скорее" вылечиться от "дурной" - это общее желание всех сифилитиков, и поэтому их желанию сильно потворствуют и сами знахари, давая больным слишком больние дозы лекарства.
Известно, что для того, чтобы вылечить сифилис со всеми его первичными, вторичными и третичными проявлениями, нужно времени приблизительно год. Это в счастливых, конечно, случаях, а то и целые годы сифилис не вылечивается, а иногда так, как известно, и совсем остается в организме, в так называемой скрытой латентной форме. Вот этой продолжительности течения болезни и не любят сифилитики. Им, обыкновенно, хочется вылечиться от такой ужасной болезни сразу. Да хотение это и понятно в данном случае само по себе, но тут оно приводит по большей части к печальным, а вовсе не к хорошим результатам.

Для того, чтобы показать, как велика охота у сифилитиков к большим дозам лекарства из желанья, конечно, поскорее излечиться, я приведу здесь примеры из своей практики.
Так, в деревне Арцибасове мужик принес домой из нашей аптеки 30 пилюль из сулемы. Ему велено было по одной пилюле глотать утром и вечером, а он сразу их все развел водой и половину бутылки зараз и выпил. Баба прибегает за мной вся в слезах
-Что такое? - спрашиваю я ее.
-Да и Онисимом моим сделался геморой!
-Какой такой геморой?
-Да с ним этот геморой и раньше был, - отвечает баба.
Я понял скоро, в чем тут дело, потому что припомнил, что Онисим вчера был у меня, и ему дано лекарство от сифилиса. Бегу сей же час в деревню (спасибо в нашей деревне дело было) и моим глазам представилась ужасная картина острого отравления ртутью. Мужик этот еле сидит на заднике и его всего, что называется, корежит, т.е. постоянные судороги, сильная рвота. На окне я заметил бутылку с каким-то лекарством.
-Что это? - я спрашиваю.
-Это мы ваше лекарство развели!
-И он это половину выпил? - спрашиваю я.
-Да! - робко отвечает баба.
Кончилась эта история тем, что я Онисима насилу-насилу привел в себя рвотными и молоком, взбитым с яичным белком. Верно оказалось, что с Онисимом геморой раньше был, как говорила мне баба, потому что Онисим у нас раза четыре уже был на пункте, а отсюда каждый раз и геморой его.

Окуривание киноварью производит в нашем районе преимущественно полька в деревне Ольхах Данковского уезда. Полька эта вышла замуж за здешнего солдата и пришедши со своей родины в Ольхи на постоянное жительство, принесла с собой какой-то польский лечебник, по которому и лечит здесь.
Одно то, что книга эта на каком-то непонятном для народа языке, - одно это производит своего рода впечатление на больного. Живет полька в землянке, чуть не в подземелье, и известна во всем околодке под названием "Ольховской колдуньи". Надо заметить, что лекарка эта постоянно бывает пьяна, потому что без полштофа водки никто к ней не является. Главное свое лечение - окуривание киноварью Ольховская лекарка применяет всюду; окуривает всех без исключения больных, хотя больше все-таки сифилитиков. Так у меня были в разное время три женщины, больные женскими болезнями, которые подверглись окуриванью киноварью и от этого страшно страдали от меркуриализма.

Третье лекарство Якоб или, что то же, Декоб (циттманнов декокт) дается знахарями очень часто. Его дают тоже преимущественно сифилитикам, но кроме сифилитиков, "якоб" пьют и другие больные, как-то чахоточные и золотушные. Корень "дорогой травы" (radix sarsaparillae), из которого приготовляют якоб, продается здесь во всех москательных лавках. В москательных лавках, впрочем, продаются тоже тайком и мышьяк, и сулема, и всякие другие снадобья. Бабе или мужику, значит, достать якоб всегда бывает возможно. Да и пить его бывает очень удобно.
Обыкновенно, четверть водки настоит знахарь или знахарка якобом, прибавит туда изрядную долю сулемы и дает это больному-сифилитику, или бабе - сифилитичке за приличную притом плату. У всех знахарей есть своего рода античная такса, так что четверть якобу стоит например, 3 рубля, полштоф менее и прочее.
Больные пьют якоб всегда с охотою, вероятно от того больше, что это лекарство более безопасно. Замечательно, что все лекарства свои знахари, обыкновенно настаивают на водке, как сулему, так равно и якоб.

Из веществ, неупотребляемых врачами в сифилисе, знахари дают иногда синий купорос. Но дают его очень редко и притом для наружного больше употребления. Его не хвалят за то сами больные. Вероятно это от того, что синий купорос - рвотное средство, а значит и неприятное. "Купорос пила, якоб настаивала, все толку нет!" - обыкновенно слышишь от больных.

Нужно заметить, что лекарственные вещества у знахарей иногда очень нагло заменяются другими более дешевыми средствами. Так например дорогая трава (radix sarsaparillae), т.е. деревенский якоб, заменяется у торговок корнем песочной осоки (risoma graminis rubri). Трава эта растет по берегам рек и озер и продается копеек пятьдесят за фунт, тогда как дорогая трава обыкновенно стоимт 2 рубля 50 копеек.
Иодистый калий, тоже известное в медицине и полезное, притом, лекарство от сифилиса, заменяется часто у торговцев, а отсюда и у знахарей, обыкновенною морскою солью. Такая замена несомненно произошла от того, что, как известно, йодистый калий продается в наших аптеках тайно, по ручной поклаже, т.е. без рецепта врача, под названием "морской соли". Ну торговцы и стали продавать настоящую морскую соль.
Как на курьез, я не могу здесь не указать еще на одного знахаря из села Заболотного,он же кузнец и коновал. Коновал этот лечит тоже и от "дурной", и от разных других недугов, но чем же?
Пойдет он на речку, наберет на берегу разных камешков, как-то: беленьких, желтеньких, синеньких, черненьких, принесет их в кузню, разобьет их там на наковальне все в мелкий порошок, завернет в разные бумажки и после дает их пить больным, или для присыпки наружных болезней. И помогает, говорят!

Белорусские крестьяне, проживающие в Слуцком уезде Минской губернии, свято верят, что, чтобы не хворать весь год, надо когда в первый раз услышите гром, потрясти дубовое дерево.

"Живая старина", 1907 г., выпуск 1-4, год XVI, А. Сержутовский

---------------------

Блядует от мужа бемидофа аще жена, возьми у нее с чела волосов, сожги на железе и тем попелом помажи срам свой, и пребуди с ней в постеле, перестанет блясти.
Аще хощеши быти с женой часто, помажи срам свой: курье сердце смеси с оленьим салом и с девесиловым листьем, и несть сытости.

"Живая старина", 1907 г., выпуск 1-4, год XVI, П. Зенбицкий

---------------------

Однажды местная старая ворожея (Воронеж) изобрела новое универсальное средство от всех болезней, которыми пользовала всех приходящих. Оно называлось "золотой гриб" и состоит из сулемы, синего камня, "острой воды", мухомора и т.д.
Если кто начнет тебе завидовать, то для отвращения несчастья нужно три раза плюнуть в сторону и откусить частицу ногтя. Завидовать нельзя ни человеку, ни скотине.
Нельзя ничего рубить на пороге - будет лихорадка. Во время заговенья нельзя чесать голову, иначе куры будут грядки грести; нельзя также в этот день шить, иначе на пальцах будут нарывы.

"Живая старина", год четырнадцатый, выпуски 3 и 4, 1905 год.

Из записок земского врача в Скопинском и Данковском уездах Рязанской губернии.

Прежде, чем перейти к частному описанию всех наших народных лекарей, я должен предварительно сделать их общую классификацию. Итак, все наши народные лекари разделяются в нашем районе на
1) собственно знахарей и знахарок
2) заговорщиков
3) кровопускателей или рудометов
4) юродивых и угадов
5) колдунов.

Знахари и, большей частию, прекрасная половина человеческого рода - знахарки, т.е. деревенские бабы и городские мещанки, лечат у нас в деревне в большинстве случаев несчастных сифилитиков, сифилидологи по преимуществу.

Кроме сифилиса народными средствами лечения пользуется в деревне очень часто еще перемежающаяся лихорадка, по здешнему "лихоманка", "тетка", "трясучка". У хохлов лихорадка называется "пропастныца", и это название мне больше всех нравится; уж именно - пропастныца! Лихорадка очень часто встречается в народе, так у меня на пунктах ежегодно бывает около тысячи лихорадочных больных.

<я опускаю рассказ о сверхприбылях аптекарей на хине и финансовой невозможности крестьянина покупать прописанные врачом порошки>

И вот, если врач не поможет больному, то больные такие и ходят, просят лекарства, либо к барыне, либо к сельской матушке-попадье, а то и к своим знахаркам-бабкам.
Многие барыни, действительно, дают лихорадочным больным хны, но понятно немного, потому что в деревне хины достать трудно, хорошо если есть запас в городе, да и самим эта вещь постоянно бывает нужна.
Барыни, впрочем, в деревне больше лечат своей гомеопатией. Это лечение для них и более безопасно и очень удобно, потому что одним пузырьком крупинок можно отпустить тысячу человек.
А у матушки-попадьи обыкновенно ни хинина, ни крупинок нет, а больному все-таки нужно чего-либо дать от его болезни, утешить. И вот, между прочим, некоторые из них лечат лихорадку следующим способом: велит бабе принести три кренделюшка, напишет на них три каких-то евангельских слова и дать их больному, чтобы он съел их в три зари по утрам. Иногда эти три евангельских слова пишутся просто на трех бумажках, которые больной тоже в три зари должен съесть.
Бабки-знахарки в лечении лихорадки исхитряются до невозможности. Так например, нужно срезать в саду 12-ть почек от 12-ти разных дерев, налить из 12-тью ложками кипяченой воды, дать им 12-ть дней постоять и пить 12-ть дней сряду по одной ложке.
Или вот средство, несколько аналогичное этому. Нужно испечь 12-ть пышек, пойти в лес и разыскать 12-ть пеньков, положить на каждый пенек по пышке и каждому пеньку отвесить 12 поклонов.
Цифра 12 здесь очевидно означает что-то вроде священной цифры, так как в народе лихоманка олицетворяется в виде 12-ти сестер лихоманок, которые и трясут человека наподобие русалок.
В лихорадке дают также и много других народных средств, например, особенной славой пользуется пережженая соль, также лишайник и пр.

В лечении переломов костей и вывихов деревенские бабки-знахарки выказывают тоже немало всей своей медвежьей ловкости и искусства. Как известно, сделать что-либо путное в данном случае бабка конечно ничего не может. Перелом ли это или вывих, ей узнать трудно, помочь же как-нибудь больному она и вовсе не в состоянии, потому что сростить переломленную кость без гипсовой повязки или вправить вывих без знания анатомии и своего рода ловкости и умения вещь очень нелегкая.
Вот в таких случаях бабка и ломает еще больше своему пациенту больную руку или ногу. Больной или больная в таких случаях кричит и орет во всю глотку, но у бабки это считается за хороший признак, значит, называется, "на жилку попала". "У тебя жилка стронута", говорится обыкновенно больному, "ты пойди и поклонись три раза в землю на том месте, где тебе это подеялось, мать сыра земля и отпустит тебя".
Кончается всегда дело тем, что бабки эти проведут таким образом время, и уже недели через две, через три, смотришь, больной приедет к врачу, когда помощь больному оказать бывает уже очень трудно. Вот такие-то запущенные вывихи постоянно приходится вправлять и, конечно, с большим трудом и болью для пациента.

Всем конечно известно, какую глупую роль играют при родах так называемые бабушки-повитушки. Во время родов, не говоря уже о трудных родах, бабка помочь роженице ничего не может, потому что даже поддержать промежность у роженицы и то для них вещь непонятная и незнакомая.
После же родов бабки проделывают со своими жертвами разные причудливые фокусы. Так, например, каждую родильницу бабка парит в жарко истопленной печке шесть дней сряду, утро и вечер. Парят обыкновенно почему-то одним и тем же веником, а после этого тем же самым веником, что называется, размывают руки роженице. Глупая эта операция заключается в том, что бабка льет на веник воду, причем веник лежит на руках роженицы, сложенных крестообразно. Вода с веника стекает в таз, в котором бабка кладет перед тем одно сырое яйцо. После того, водой, приготовленной таким способом, бабка в последний раз еще всю роженицу обмывает, а яйцо, бывшее в тазу, роженица должна испечь и съесть. Это самая обыкновенная история для случаев благополучных.
В случаях же, когда у роженицы что-либо заболит, или если лохии прекратятся, то бабки сейчас же посылают разыскивать так называемых подъемных капель. Подъемные капли это известный всем киндер-бальзам.
С серьезно же больными роженицами бабки проделывают обыкновенно такую операцию. Больную роженицу, у которой например, сделалось воспаление брюшины, бабка вешает за ноги к потолку или к палатям и в таком положении встряхивает ее, притом несколько раз сряду. Как ни страшна эта операция, но к несчастию, она проделывается очень нередко.
Нечего и говорить здесь о крайней нечистоплотности наших повитух, когда сплошь и рядом от них даже можно заразиться сифилисом.

В заключение я должен еще упомянуть про народное лечение нарывов - прикладыванием коровьего помета и болезней глаз примачиванием их человеческой мочой. Много распространяться об этом не стоит, хотя на моей памяти одну 16-ти летнюю девушку бабки подобным лечением мочой буквально ослепили. Самым обыкновенная из глазных операций у бабок это лазить в глаз языком или выворачивать глаз на кольцо, с целью поискать там соринку, которой там и не бывало.

В накожных болезнях и ревматизме модное средство в деревне натирание дегтем или керосином.

Живая старина, 1896 г.

Заговорщики сибирки (сибирская язва, pustula maligna) в деревне своего рода редкость. Всегда нужно ехать куда-нибудь верст за 10-15, а то и дальше. Сибирская язва болезнь очень редкая, а значит и нужды в таких заговорщиках особой не предвидится.
Из всех заговорщиков сибирки особенной славой пользуются братья Бакокины. Бакокиных четыре брата, все они живут врозь, и в разных местах Скопинского и Данковского уездов и все одинаково умеют заговаривать сибирку. Братья Бакокины по происхождению своему крестьяне из села Ново-Александрова Скопинского уезда, полуграмотные, но успели цивилизоваться по-своему. Каким-либо преимуществом в заговоре сибирки ни один из братьев не пользуется во мнении народа, и для больного нужно только слово "Бакокин", которое до некоторой степени стало нарицательным словом.
Больной, заболевший в одной местности, сейчас же едет к своему Бакокину, и не считают уже нужным ехать в другому Бакокину, который живет от первого верст за 10-15. Над всяким своим пациентом все Бакокины проделывают одно и то же. Сначала они шепчут свой заговор, а после этого они дают больному нашатырю (ammonium chloratum) и велят им засыпать сибирку. Вот и все их лечение!

На чем же, спрашивается, основана такая слава Бакокиных? А дело заключается в том, что в простом народе все носит название сибирки, будет ли то простой чирей, в особенности если он с черным пятном, нарыв ли небольшой (abscessus) с темным кровоподтеком, карбункул, рожа (erisipelas) с темным волдырем, - все это в народе носит название грозной сибирки. А главное, лишь бы появилось какое-либо черное пятно.
Сейчас призовут бабку. Но чего же бабка знает? И сейчас же начинается обычная ея речь: "у тебя сибирка, тебе нужно ехать к Баконину". Вот эти-то и им подобные так называемые сибирки братья Баконины и излечивают с таким блестящим, так сказать, успехом.Настоящей же сибирки они, по всей вероятности, и не видали; а если случайно и видели, то не узнали и уж, понятно, не помогли ни одному такому больному.
И действительно, что значит для сибирской язвы заговор Бакокиных или хоть их присыпка нашатырем, когда сибирку нужно выжечь или каленым железом, или дымящейся азотной кислотой.

Насколько редкая болезнь сибирская язва можно уже судить из того, что у меня на пунктах перебывает каждый год больных от 12-ти до 14-ти тысяч; за 8 лет значит перебывало около 90 тысяч и из них больных сибирской язвой было всего три человека.
Конечно, во всем участке больных сибирской язвой, может быть, было и больше за это время, потому что участок большой, 35 тысяч жителей, на одного врача - город больше Рязани, да кроме того он разбросан на большом 50-ти верстном пространстве, и потому вообще не всякого больного везут на пункт. Но таких-то больных, т.е. с сибиркой, так прямо везут не к врачу, а к заговорщику Баконину или другому какому. Это еще исстари заведено так, ко врачам еще мало доверия.

Я здесь опишу те три случая сибирской язвы, которые были у меня. Тем более они интересны, что все эти больные были предварительно у заговорщиков.
Так, в соседнем селе Шишкине в имении купца Л., заболевает сибирской язвой лошадь. Посылают за бакокиным, который живет от Шишкина недалеко. Лошадь эта, понятно, околевает, несмотря на пособие от Бакокина. На другой день заболевает другая лошадь. Чейчас же опять привозят Бакокина, но лошадь тоже околевает. После того вскоре заболевает конюх, ходивший за больными лошадьми. Его сейчас же везут к Бакокину. К вечера конюха не стало. Осталась у него жена и 6 человек детей. На другой день заболевает сибирской язвой на шее караульный в имении. Караульный этот тащил больную лошадь из конюшни и чуть ли еще не он драл шкуры с больных лошадей. Последнее очень часто практикуется; здесь ведь иногда не посмотрят на то, что лошадь околела от сибирки. Караульного этого тоже везут к Бакокину. Дорогой от Бакокина больной умер. Но на другой день еще заболевает в имении кучер, который вместе с караульным тащил больную лошадь из конюшни.

В имении образовалась паника! Приезжают ко мне с вопросом, есть ли у нас какое средство от сибирки и рассказывают всю историю, что вот двое умерли, а третий заболел от сибирки. Я велел сейчас же привезти больного на пункт. У привезенного кучера была уже несомненная сибирская язва на правой руке, пониже локтя. Это была опухоль, развившаяся в какие-нибудь три-четыре часа, белого, какого-то безжизненного вида, при этом очень большая, более например чайного блюдца, приложенного к руке.
Наощупь опухоль была твердая как доска и в середине опухоли было черное вдавление, род черного пятна, величиной с горошину. Это была уже несомненная сибирская язва, которую в деревне мне пришлось видеть еще в первый раз. В клиниках приходилось видеть сибирку тоже редко, там бывает не больше одного или двух случаев в год. Больного этого мне удалось спасти от верной смерти. Человек он одинокий, жена и трое детей. Я сделал ему крестообразный разрез скальпелем на центре опухоли и залил это место дымящейся азотной кислотой. Я хотел еще выжечь опухоль каленым железом, но каутера для прижиганий не оказалось, а в деревне и кузни совсем не было. Я дал еще больному на дом азотной кислоты и посоветовал влить в ранку несколько ее капель, а предварительно в кузне выжечь это место еще каленым железом.

Так и случилось, что больной, отправившись в свою деревню, пошел прямо в кузню. И когда кузнец не согласился на такую операцию, больной сам себе выжег жигалом средину опухоли, а потом залил еще азотной кислотой. "Раскаленное железо так не щипит, как ваши капли", рассказывал он после того. На другой день больной явился ко мне уже совсем бодрый, опухоль стала опадать и сделалась тестообразной. Вскоре он и совсем оправился.