Такъ или иначе, а увидѣть и даже ощупать его все-таки удается; такъ, каждый хозяинъ знаетъ своего домового.

Теперь обратимся къ занятіямъ домового и его отношенію къ дому и семьѣ. Выше уже было упомянуто, что домовой по современнымъ представленіямъ имѣетъ больше отношения къ скотинѣ, чем къ людямъ.

Изъ скотины особой любовью его пользуются лошади. Но у него есть также и нелюбимая скотина, именно,
несходная съ нимъ самимъ по масти.

Любимый скотъ онъ чистить, кормить, поитъ, отбирая для него кормъ у нелюбимаго; любимой лошади онъ заплетаетъ гриву, которой обыкновенно и не расплетаютъ хозяева, чтобъ не прогнѣвить домового. Если онъ не полюбить какого-либо животнаго, то можетъ извести его. Онъ гоняетъ нелюбимыхъ лошадей,
такъ что тѣ оказываются на утро всѣ въ мылѣ, отнимаетъ у нихъ овесъ, наконецъ, заваливаетъ ихъ даже въ корыто или чанъ, изъ котораго ихъ съ трудомъ приходится освобождать. Такую, пришедшуюся не ко двору скотину спѣшатъ продать и справляются у домового, какой масти ему нужно; при этомъ нужно смотрѣть черезъ хомутъ, и домовой, говорять, иногда даетъ отвѣтъ съ указаніемъ желаемой масти. Кромѣ своихъ, такъ сказать, спеціальныхъ заботъ о скотѣ, домовой не чуждь заботъ о благосостояніи всего дома вообще: охраняетъ домъ, бережетъ от бѣды семью и даже посылаетъ ей счастье.

Являясь сторожемъ хозяйскаго добра, онъ въ случаѣ кражи ходить въ домъ вора и воетъ тамъ
въ переднемъ  углу до тѣхъ поръ, пока воръ не возвратить похищеннаго. Наконецъ, въ случаѣ пропажи скота, онъ иногда отправляется на поиски въ лѣсъ, поля и пригоняетъ его домой .

Домовой, между прочимъ, является и предвѣстникомъ будущего (обыкновенно будущаго несчастія), что дѣлаетъ или по своей собственной иниціативѣ, или же бываетъ вызванъ на это. Такъ, когда онъ ночью «наваливается» на спящихъ, или дышитъ теаіымъ воздухомъ на спнщаго, то его можно спросить: «къ добру, или къ худу?" и получить тотъ или другой отвѣтъ. Отвѣчаетъ онъ или прямо, человѣческимъ голосомъ, или условно: если ему надо отвѣтить "къ добру» — онъ молчитъ, въ противномъ случаѣ — издаетъ звукъ "Х".

Передъ бѣдою, напр., передъ покойникомъ, пожаромъ, онъ окликаетъ хозяевъ, плачетъ и стонеть подъ поломъ. Самое появленіѳ домового въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ считается предвѣстіемъ бѣды, большею частію смерти; въ этомъ сдучаѣ онъ является въ видѣ хозяина, или умершаго дѣда, или хозяйскаго сына. Знаніемъ домовымъ будущаго можно воспользоваться и слѣдующимъ образомъ. Иногда въ различныхъ
частяхъ жилья вдругъ слышится — и слышится всегда только одному лицу— плачъ ребенка: это плачетъ дитя домового; въ этомъ случаѣ можно покрыть платкомъ то мѣсто, откуда слышится плачъ (скамью, столъ, кустъ, если дѣло происходить внѣ избы), и "домовичка» , мать, не находя скрытаго ребенка, отвѣчаетъ на задаваемые ей вопросы, лишь бы только открыли ребенка; спрашивать въ этомъ случаѣ можно все, что угодно.

До сихъ поръ домовой являлся у насъ болѣе или менѣе добрымъ существомъ, расположеннымъ къ людямъ; но онъ не всегда добръ. Въ перемѣнѣ же отношеній его къ людямъ виноваты бываютъ обыкновенно послѣдніе. Обидѣть его можно, между прочимъ, божбой, бранными словами, произносимыми за ѣдой и т. п.
Обиженный домовой или вымѣщаетъ свою злобу на скотинѣ или чаще, по своему миролюбивому характеру, просто уходитъ изъ дому и уходить на бѣду семьѣ и дому: обитатели дома по его уходѣ болѣютъ, умираютъ, на здоровыхъ людей находитъ уныніе, скотина худѣетъ и мретъ. Кажется, единственная непріятность, которую онъ причиняетъ людямъ безъ видимой причины, это то, что онъ наваливается на нихъ во время сна и душитъ, при чемъ принимаетъ видъ кошки или лохматаго ста-
рика.

Для домового, наваливающагося на спящхъ, мнѣ извѣстно, между прочимъ, названіе „постѣнъ".

Такъ какъ обида, причиненная домовому, не влечетъ за собой ничего хорошаго, то его стараются всячески ублажать и въ случаѣ ссоры— возстановить съ нимъ добрыя отношенія тѣмъ или инымъ способомъ. Въ Медынскомъ у. Кал. губ. въ чистый четвергъ втыкаютъ на дворѣ можжевельникъ, подъ верею льютъ
святую воду, курятъ ладономъ, — все это домовой очень любитъ;  передъ масляницей въ заговѣньѳ
ему выносятъ остатки скоромной пищи и оставляютъ ихъ подъ комягой;  послѣ ужина въ "хорошихъ семьяхъ" на столѣ „всегда оставляется" на ночь "харчъ" для домового.

Разсерженнаго домового умилостивляютъ обыкновенно тѣмъ, что отправляются во дворъ съ хлѣбомъ-солью. Это называется "относить относы", при чѳмъ тамъ названный обрядъ совершается слѣдующимъ образомъ: берутъ кусокъ хлеба, посыпанный солью и завернутый въ чистую бѣлую тряпку, прошитую красной ниткой, выходятъ въ сѣни или на улицу (на перекрестокъ) и, положивъ на что-нибудь хлѣбъ-соль въ тряпкѣ, кладутъ четыре земныхъ поклона на всѣ стороны, читаютъ "Отче наш", а также заклина-
нія, призывающія «хозяина" возвратиться въ домъ и переложить гнѣвъ на милость; бѣлая тряпка съ красной ниткой, какъ объясняется, изображает рубаху, жертвуемую домовому; для исполненія этого обряда приглашаются обыкновенно люди, которые «знаютъ" или "шупятъ» ; кромѣ "Отче наш" ими читаются еще молитвы къ Б . Матери, Миколѣ. Прасковеѣ-Пятницѣ, а также къ семи сестрицамъ, къ бѣлъ-горючъ-камню; текстовъ этихъ молитвъ и заклинаній собирательницѣ не удалось записать.

Кромѣ такихъ просительныхъ средствъ, въ сіучаѣ, если разсерженный домовой начинаетъ тревожить домочадцевъ или мучить скотину, прибѣгаютъ также и къ принудительнымъ средствамъ, обращаются къ какимъ-то другимъ силамъ, который заставляють его смириться. Интересныхъ фактовъ такого рода можно привести только три: чтобъ усмирить домового, хозяинъ машетъ по всему двору лутошкой (липовой палкой безъ коры), или втыкаетъ ножъ надъ дверью, или, наконецъ, его усмиряетъ бабка съ помощью наговоренной воды. Въ тѣхъ же случаяхъ прибѣгаютъ также къ изображенію мѣломъ крестовъ на потолкѣ, притолкахъ и проч., или къ служенію въ домѣ молебна, окуриванію ладономъ скотины, кропленію ея святой водою.

Итакъ, для благополучіи семьи весьма важно имѣть домового въ домѣ и сохранять съ нимъ дружественные отношенія. Поэтому при перемѣнѣ жилища хозяева всегда зовутъ его съ собою съ хлѣбомъ-солью. Приглашеніе производится въ такихъ выраженіяхъ: "иди, хозяинъ, съ нами жить", или: "дворный, дворный, иди со мной»,. При этомъ въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ обходятъ три раза вокругъ дома, взявъ въ руки часть навоза. Въ Курской губ. при приглашении домового ставятъ въ трубу водку и закуску для до-
мового, или берутъ первую ковригу хлѣба, испеченную въ новой избѣ и, вынесши ее на дворъ передъ полуночью и обратившись къ востоку, зовутъ: «хозяинъ, пожалуйте ко мнѣ на новоселье!»

Хлѣбъ этотъ вмѣстѣ съ солью ставятъ на ночь на припечкѣ или на столѣ въ избѣ; если все это будетъ тронуто, то, значить, домовой являлся. Безъ приглашенія домовой не покидаетъ вполнѣ стараго дома,
и потому ему приходится вступать въ споръ съ вновь пришедшимъ домовымъ. Неприглашенный домовой жалобно плачетъ и норѣдко мстить какъ прежнему, уже выѣхавшему, такь и новому хозяину дома. Месть его выразится въ томъ, что онъ переведетъ всю скотину на новомъ мѣстѣ; новыхъ же хозяевъ онъ щиплетъ по ночамъ до синяковъ или швыряетъ въ нихъ, чѣмъ попало, наваливается на нихъ, душить у нихъ скотъ,
разбрасываетъ ночью по избѣ дрова, растворяетъ на морозѣ двери, прячетъ разныя вещи,— словомъ, старается выжить новыхъ хозяевъ, чѣмъ бы то ни было.

Кромѣ упомянутыхъ выше средствъ избавиться отъ козней лѣшаго, существуетъ средство болѣе новое — молитва. Насколько жива память о болѣе древнихъ способахъ, способахъ заклинательныхъ, —среди народа, уже прибѣгающаго въ тѣхъ же случаяхъ къ помощи молитвы, показываетъ одинъ разсказъ, въ
которомъ сообщается, что лѣшій не пропалъ, несмотря на молитву путника, а пропалъ лишь послѣ того, какъ тотъ началъ его бранить.

Скудный матеріалъ о лѣшемъ я закончу сообщеніемъ еще двухъ фактовъ, гдѣ онъ является полнымъ хозяиномъ лѣса, старающимся не допустить вторженія туда человѣка. Онъ прячетъ  топоръ у дровосѣка и тѣмъ сокрашаетъ время его разрушительной работы; онъ не любитъ, если кто-нибудь долго остается въ лѣсу, а остающагося тамъ ночевать старается прогнать, бросая въ него сучьями.

Водяной и болотный.

Воды населяетъ водяной или водяной царь; живетъ онъ преимущественно въ омутахъ рѣкъ, глубокихъ лѣсныхъ озерахъ, въ болотахъ, а также близъ мельницъ или даже въ старыхъ пустыхъ мельницахъ. Въ большинствѣ случаевъ онъ имѣетъ видъ сѣдого старика, чаще— нагого, рѣже — одѣтаго въ красную
рубаху. Онъ любитъ выйти изъ воды, стать на какой-нибудь мостикъ, чтобъ умыться и расчесать свою длинную бороду. Иногда этотъ древній, худой старикъ является посинѣлымъ и облѣпленнымъ тиной и грязью. Кромѣ такого вида, водяной можетъ имѣть видъ человѣка съ рыбьимъ хвостомъ вмѣсто ногъ. Подобно домовому и лѣшему, водяной можетъ являться въ образѣ лица, знакомаго тому, кто его видитъ.

Относительно происхожденія домовыхъ и лѣшихъ въ нашемъ матеріалѣ не было свѣдѣній; о водяныхъ же извѣстно, что они произошли отъ воиновъ фараона, потонувшвхъ при переходѣ евреевъ черезъ Чермное море .

Водяному подвластны рыбы, лягушки, а также русалки и утопленницы. Одинъ крестьянинъ видѣлъ, какъ водяной перегоняль стадо раковъ изъ одного озера въ другое, при чемъ водяной обратился къ нему съ вопросомъ, хорошо ли его стадо.

Водяной въ своихъ отношеніяхъ къ людямъ является преимущественно злымъ существомъ, такъ какъ всѣ его отвошенія къ нимъ ограничиваются тѣмъ, что онъ старается затащить въ глубину купающихся и утопить ихъ. Особенно опаснымъ, въ виду такяхъ козней водяного, является купанье въ полдень и полночь; это повѣрье, какъ и повѣрье о томъ, что купаться бѳзъ осѣненія себя крестнымъ знаменіемъ (особенно въ очень раннее или очень позднее время дня) опасно, существуешь едва ли не повсемѣстно.
Одного мальчика, утащеннаго водянымъ, нашли послѣ долгихъ поисковъ стоящимъ въ тинѣ головою внизъ. Исключеніемъ изъ общаго числа людей являются мельники, съ которыми водяной обыкновенно находится въ дружескихъ отношеніяхъ, и отчасти рыбаки, хотя и у нихъ водяной рветъ иногда сѣти.

Про одного изъ мельниковъ, постоянныхъ посредниковъ между человѣкомъ и духами, разсказывается, что онъ нырялъ каждый вечерь въ глубину рѣки и ночевалъ каждую ночь въ гостяхъ у водяного; поэтому на мельницѣ у него всегда былъ порядокъ. Мотивъ этотъ очень распространенъ и весьма извѣстенъ; но въ нашемъ матеріалѣ это единственный случай.

Кое-гдѣ сохранились вѣрованія въ болотнаго, точнѣе сказать, кое-гдѣ болотный отличается отъ водяного. Особый духъ болота отличается отъ воднаго духа своей безвредностью. Видъ имѣетъ человѣка съ
длинными руками, тѣло покрыто сѣрой шерстью, сзади длинный хвостъ крючкомъ, Этотъ видъ болотнаго приближаетъ его къ чертямъ; и действительно, если, съ одной стороны, болотный, какъ  особый духъ, исчезаетъ изъ народнаго представленія, заменившись между прочимъ, водянымъ, то, съ другой стороны, и болото, его исконное мѣсто жительства, народъ населяетъ теперь чертями, т.е. представителями другого порядка вѣрованій— нечистой силы.

Колдуны и вѣдьмы.

Гораздо въ большей неприкосновенности, чѣмъ вѣрованія въ духовъ, сохранились среди народа вѣрованія въ существованіе людей, обладающихъ таинственными знаніями и способностями или находящихся въ сношеніяхъ съ нечистой силой. Насколько еще крѣпки эти вѣрованія, указываетъ хотя бы то об- стоятельство, что у насъ самый обильный матеріалъ приходится именно на долю этихъ вѣрованій. Чуть ли не въ каждомъ селеніи оказывается одинъ или нѣсколько колдуновъ, вѣдьмъ, знахарей. Прежде всего, ихъ боятся, избѣгаютъ сношеній съ ними и обращаются къ нимъ въ случаѣ лишь необходимости.

Не только срединарода живы эти вѣрованія, но встрѣчаются также среди интеллигенціи и даже духовенства . При всемъ томъ часто отмѣчается, что колдуновъ, вѣдьмъ и знахарей въ прежнее время было гораздо больше, чѣмъ теперь,— такъ самъ народъ отмѣчаетъ постепенное исчезновеніе
своихъ древнихъ вѣрованій. Причины уменьшенія числа колдуновъ и вѣдьмъ выставляются различныя: или „попы нашли отъ нихъ заклятье", или „прежде жить было труднѣе, и поэтому находилось больше охотниковъ съ выгодой продать душу нечистому.

Колдуны и вѣдьмы кореннымъ образомъ отличаются отъ знахарей: первые получили свой даръ отъ нечистаго, вторые — отъ Бога; первые существуютъ на зло, вторые— на пользу людямъ. Сначала мы остановимся на вѣрованіяхъ въ колдуновъ и вѣдьмъ, а затѣмъ перейдемъ къ знахарямъ.

Есть преданіе, что колдуны и вѣдьмы завелись первоначально въ Кіевѣ и оттуда уже разбрелись по всей землѣ. Колдуны, иначе вѣдьмаки, и вѣдьмы или бываютъ прирожденные, или же родятся обыкновенными людьми, но получаютъ свое знаніе отъ другого колдуна, обыкновенно при его смерти. Въ одной и той же мѣстности могутъ существовать обѣ категоріи колдуновъ и вѣдьмъ; чаще же существуетъ только одна и именно послѣдняя категорія, — другими словами, болѣе распространеннымъ является вѣрованіе въ преемственность колдовства и связанное съ нимъ вѣрованіѳ въ то, что колдунъ не можетъ умереть, не
передавъ кому-нибудь своего знанія. Какъ передаетъ умирающій колдунъ свое знаніе, удобнѣе разсмотрѣть впослѣдствіи, теперь же упомяну о способѣ, которымъ всякій желающій можетъ получить
отъ колдуна его чародѣйскую силу; для этого нужно снять съ шеи крестъ, положить его подъ пятку и три раза отречься отъ Бога.

Что касается менѣе распространенного вѣрованія въ прирожденныхъ колдуновъ и вѣдьмъ, то таковыми считаются или родившіеся отъ колдуна, или незаконнорожденные отъ третьяго поколѣнія незаконноровденныхъ ; послѣдніе прямо родятся съ хвостами.

Болѣе распространенное вѣрованіе въ то, что колдунъ и вѣдьма получаютъ свой даръ не путемъ наслѣдственности, а путемъ преемства, гармонируетъ съ вѣрованіемъ въ зависимость ихъ отъ
нечистой силы; въ виду этой зависимости даже указывается невозможность колдуну родиться на свѣтъ уже колдуномъ: „нечистый не можетъ погубить души невиннаго младенца.

Узнать колдуна или вѣдьму по внѣшнему виду нелегко (или даже невозможно) тѣмъ болѣе, что они стараются не выдавать себя, ведутъ себя во всемъ такъ же, какъ и обыкновенные люди, напр., для отвода глазъ исповѣдаются и пріобщаются. Несмотря на то, колдунъ любитъ при случаѣ показать свою силу.
По нѣкоторымъ же чертамъ лица и характера удается заподозрить колдуна: онъ обыкновенно необщителенъ, суровъ въ обращѳніи, обидчивъ; лицо колдуна обыкновенно некрасиво, со сросшимися бровями; глаза часто горятъ, какъ огонь; онъ не омотритъ прямо, днемъ не любятъ показы-
ваться; или, наконѳцъ, онъ постоянно у всѣхъ чего-нибудь просить, но надо остерегаться удовлетворять его просьбу, такъ какъ вмѣстѣ съ отдаваемой вещью можно отдать и свое счастье. Кромѣ такихъ примѣтъ, существуютъ еще нѣкоторые способы узнать вѣдьму или колдуна. Для этого надо надѣть на себя
новое платье и подъ Свѣтлый день итти къ заутрѳнѣ; проходя черезъ извѣстноѳ (въ данномъ сѳлѣ) мѣсто, услышишь ихъ голоса и увидишь ихъ ; затѣмъ, всякая вѣдьма непремѣнно обернется, если ей показать сзади кукишъ; если колдуну подать ножъ лезвеемъ къ сердцу, то онъ уйдетъ прочь съ бранью; у
вѣдьмы и вѣдьмака въ глазахъ „ангели кверху ногами кажутся"; наконецъ, колдуновъ можно узнать еще потому, что колдунъ передъ другимъ колдуномъ чернѣетъ, а вѣдьмъ— по тому, что онѣ иногда ходятъ на четверенькахъ въ одной сорочкѣ и съ распущенными волосами. Къ характеристик колдуновъ и вѣдьмъ можно сказать, что они любятъ почетъ и не упускають случая показать свою силу бѳзъ намека, конечно, на то, что она отъ нечистаго.

Оборотнями являются почти исключительно вѣдьмы; съ одной стороны у насъ есть свидѣтельство о томъ, что колдунъ можетъ явиться въ видѣ собаки, кошки, свиньи, но съ другой стороны другое свидетельство говорить, что колдунъ (не вѣдьма) не можетъ перемѣнить своего чѳловѣческаго образа ; оба факта
единичные во всемъ матѳріалѣ.
 

Сначала мы обратимся къ тому, какой вредъ они приносятъ людямъ и какими средствами портятъ ихъ. Они насылаютъ болѣзни, сводять въ могилу; испорченый начинаетъ чахнуть или дѣлается припадочнымъ , или такъ называемой „кликушей"(„крикушей" ), т.е. кричитъ и бьется во время богослуженія и при видѣ иконъ. Порча производится посредствомъ травъ, собираемыхъ ими подъ Ивана Купала (Въ эту же ночь вѣдьмы караулятъ цвѣтъ папоротниіа, открывающій людямъ знаніе кладовъ и дающій пониманіе рѣчи растеній и животвыхъ; крадутъ также (для чего-то) уголья изъ костровъ) , или съ помощью наговоровъ на пищу или питье, — при чемъ при наговариваніи надъ водою опускаютъ иногда въ нее крестъ, или же съ помощью заклинаній надъ вещью, принадлежащей ихъ жертвѣ, наконецъ, путемъ осыпанія наговоренной солью порога жилища того лица, котораго хотятъ испортить. Болѣзнь они могутъ пустить и по вѣтру. Одному крестьянину порча влетѣла въ ротъ, словно муха, послѣ чего онъ два года лаялъ и мяукалъ. Особенно часто колдуны сажаютъ своей жертвѣ килы (мясистые наросты на тѣлѣ), прикасаясь къ человѣку палочкой или ударяя его рукой.

Наиболѣѳ характерными средствами порчи являются: выниманіе слѣда и вырѣзываніе на стѣнѣ тѣни того человѣка, котораго желаютъ испортить. Вынувъ слѣдъ, т. е. небольшой пластъ земли съ отпечаткомъ ноги своей жертвы, колдунъ вѣшаетъ эту землю въ мѣшочкѣ въ трубу, или кладетъ подъ матицу потолка: по мѣрѣ высыханія земли сохнетъ и человѣкъ. Вырѣзываніѳ на стѣнѣ тѣни употребляется, кажется, лишь по отношенію къ дѣтямъ.

Вообще, колдуны весьма изобрѣтательны и, если хотятъ кого извести, непремѣнно добьются своего. Одинъ колдунъ, желая извести крестьянина, положилъ ему на завалинку ложку съ наговореннымъ масломъ; вполнѣ естественно, что крестьянину проходя мимо, увидѣлъ ложку и съ удивленіемъ взялъ ее съ собой въ
избу, чтобъ спросить своихъ домашнихъ, зачѣмъ имъ понадобилось выложить ложку съ масломъ. Этого было достаточно, чтобъ порча возымѣла свое дѣйствіе: крестьянинъ затосковалъ и черезъ годъ умеръ. Наконецъ, колдунъ можетъ испортить человѣка путемъ одного лишь разговора съ нимъ.

Особенно часты случаи порчи на свадьбахъ, при чемъ жертвами являются молодые или одинъ изъ нихъ. Одинъ изъ такихъ случаевъ былъ уже приведенъ выше (о колдунѣ и его внучкѣ); этотъ случай указываетъ на какую-то роковую необходимость для колдуна такъ или иначе помѣшать семейному счастью. Подобные
факты разсказываются почти въ каждомъ отвѣтѣ изъ нашего материала; большинство ихъ, однако, показываетъ, что колдунъ вредить на свадьбѣ большею частію въ отместку за плохое угощеніѳ или за то, что его не позвали на свадьбу. Часто колдунъ въ такихъ случаяхъ ограничивается тѣмъ, что своей силой останавливаетъ лошадей свадебнаго поѣзда и затѣмъ, какъ бы насладившись плодами своего могущества, пускаетъ ихъ. Приведу одинъ изъ такихъ фактовъ, отличающійся по своему содержанію отъ прочихъ тѣмъ, что здѣсь злая воля колдуна была парализована какимъ-то неизвѣстнымъ человѣкомъ. Дѣло было такъ. Играли свадьбу и не позвали вѣдьмака. Боятся всѣ гости, что онъ что-нибудь сдѣлаетъ. Былъ въ деревнѣ въ это время прохожій какой- то: „ти солдатъ, ти кто; тотъ ободрилъ всѣхъ гостей, взялся

самъ быть дружкой. Поѣхали подъ вѣнецъ. Ѣдутъ мимо хаты вѣдьмака; тотъ сидитъ подъ окномъ. Вдругъ лошадь подъ молодыми упала и сразу издохла. Дружка прохожій живо пересадилъ молодыхъ на другую повозку, и поѣхали. Выбѣгаетъ изъ хаты вѣдьмакъ, бросается къ мортвому коню и начинаетъ рвать зубами
его мясо: накинулся на него, какъ волкъ на падаль. Выбѣжали за нимъ дѣти— взрослые сыновья— хотятъ оттащить отца отъ лошади и не могутъ- вѣдьмакъ рветъ зубами мясо лошади. Ѣдетъ свадьба назадъ; стали дѣти вѣдьмака просить прохожаго дружка за отца. Тотъ потребовалъ, чтобы были возвращены деньги за павшую лошадь ея хозяевамъ, и потомъ сдѣлалъ что-то, и вѣдьмакъ отошелъ отъ лошади, какъ ни въ чемъ не бывало.

Есть средства уничтожить чары колдуна и тѣмъ спасти молодыхъ отъ порчи. Прежде всего слѣдуетъ избѣгать навлечь гнѣвъ колдуна; для этого его стараются пригласить на свадьбу, радушно угощаютъ и проч. Застраховать молодую отъ порчи можно, натыкавъ иголокъ въ ея платье. Съ тою же цѣлью молодымъ при возвращѳніи ихъ изъ церкви стелятъ въ дверяхъ овчины, по которымъ они и должны пройти въ избу. Наконецъ, въ томъ случаѣ, если порча уже начала дѣйствовать, и молодые стали тосковать или худѣть, то можно «отбаситься» (вылѣчиться) у другого колдуна; къ сожалѣнію не указано, какимъ образомъ это дѣлается.

Прежде чѣмъ перейти къ другимъ сторонамъ вредной дѣятельности колдуновъ и вѣдьмъ, приведу еще нѣсколько случаевъ примѣнѳнія колдунами своей силы. Одинъ извозчикъ, встрѣтившись съ колдуномъ въ шинкѣ, несмотря на просьбу колдуна, не поднесъ ему водки; выйдя изъ шинка, онъ никакъ не могъ заставить лошадей своихъ тронуть съ мѣста, пока не вернулся обратно въ шинокъ и не угостилъ разсерженнаго колдуна. Двое колдуновъ состязались между собою въ силѣ и оба обратили бѣлую
рѣдьку въ черную; такъ какъ одинъ изъ нихъ не быль въ состояніи изъ черной рѣдьки сдѣлать опять бѣлую, то другой колдунъ, исполнившій это, былъ очень доволенъ пріобрѣтенной репутаціей сильнѣйшаго колдуна.

Выше было упомянуто между прочимъ, что вѣдьмы не любятъ показываться днемъ и обдѣлываютъ свои дѣла чаще по ночамъ. Поэтому запоздавшій прохожій рискуетъ встрѣтиться ночью съ вѣдьмой, которая можетъ свалить его съ ногъ, подкатившись подъ ноги въ образѣ какого-нибудь животнаго, или даже сѣсть на него верхомъ и заставить возить себя.

Злыя дѣянія колдуновъ и вѣдьмъ не ограничиваются самимъ человѣкомъ, но распространяются также и на его скотъ. Я имѣю въ виду извѣстное „отыманіе а вѣдьмами молока у коровъ, о чемъ у насъ есть свидѣтельства изъ чотырехъ местностей. Вѣдьма выдаиваетъ чужихъ коровъ или таинственнымъ образомъ, или обыкновеннымъ способомъ. Одинъ крестьянинъ видѣлъ, какъ его сосѣдка, считавшаяся колдуньей, съ подойникомъ въ рукахъ вошла въ хлѣвъ и стала доить только что пригнанную корову его, которая уже нѣсколько дней перестала давать молоко; догадываясь, что сосѣдка отнимаетъ молоко его коровы, слѣдовательно она вѣдьма, крестьянинъ схватилъ ружье и хотѣлъ въ нее выстрѣлить; но вдругъ и корова и сосѣдка раздвоились: появилось 2 коровы и 2 сосѣдки въ разныхъ углахъ хлѣва; не зная, въ какую стрѣлять, онъ опустилъ ружье,— тогда одна пара исчезла; но лишь только онъ хотѣлъ снова выстрѣлить,
какъ онѣ опять раздвоились, и такъ продолжалось, пока вѣдьма не кончила доить и не ушла изъ хлѣва.

Надо особенно слѣдить, чтобъ вѣдьма не выдоила коровы въ первый разъ послѣ телу: такую корову она будетъ доить цѣлый годъ. Отнимаетъ вѣдьма молоко большею частью по ночамъ и особенно въ ночь подъ Ивана Купала. „Чтобъ сдѣлать это, вѣдьма выходить рано утромъ въ поле, куда выгоняютъ коровъ
на росу. Она окликаетъ коровъ, у которыхъ хочетъ отнять молоко, (напр. буренушка! чернушка! и т. д.), а сама въ это время загребаетъ къ себѣ руками росу на травѣ.

Если вѣдьма будетъ угощать отвятымъ у чужвхъ коровъ молокомъ, то его нельзя много выпить даже при сильномъ аппетитѣ: вѣдьма завораживаетъ его.

Теперь мы обратимся къ вѣровавіямъ и обычалмъ, связаннымъ съ кончиной колдуна или вѣдьмы. Повсемѣстно существуетъ повѣрьѳ объ ихъ страшныхъ предсмертныхъ мученіяхъ, продолжающихся до тѣхъ поръ, пока они не передадутъ кому либо своей силы, своего знанія. Мученія происходять отъ того, что таинственная сила колдуна удерживаетъ его въ этой жизни и борется съ природой, со смертью. Поэтому, не передавъ своей силы, колдунъ (вѣдьма) не можетъ умереть, а будетъ мучиться въ безысход-
ной агоніи (22), въ это время тѣло его точатъ черви, по угламъ дома скребутъ кошки...

Ниже будутъ указаны средства, какими можно избавить умирающего отъ мукъ и дать ему возможность умереть. Но что будетъ съ колдуномъ, если сила его остается при немъ и окружающими не принимается никакихъ мѣръ къ уничтоженію его страданій? На это у насъ есть только одно указаніе, которое я при-
веду дословно, въ виду неполной ясности заключающаяся въ немъ отвѣта на поставленный выше вопросъ: „если колдунъ не будетъ въ состояніи передъ смертью передать свой талантъ другому, то онъ подвергается страшнымъ мученіямъ; приходить къ нему домовой его, сдираетъ съ колдуна шкуру и уносить туловище его къ себѣ, оставивъ одну кожу; конечно, послѣднее бываетъ незамѣтно никому".

Тавъ какъ въ большинствѣ случаевъ не находится желающихъ стать преемниками умирающаго колдуна, то всѣ остерегаются брать что-либо изъ его рукъ, чтобъ вмѣстѣ съ тѣмъ не принять его силы, и принимаютъ, въ случаѣ необходимости, не иначе, какъ съ крестомъ и молитвой. Колдуну приходится въ этомъ случаѣ
прибѣгать къ хитрости. Онъ схватываетъ за руку неосторожно приблизившаяся къ нему человѣка и словами: „на тебѣ" совершаетъ актъ передачи своей силы. Часто умирающій колдунъ или вѣдьма пользуется неопытностью окружающихъ и выбираетъ своими жертвами дѣтей. Такъ, одинъ маленькій мальчикъ принялъ отъ умирающаго колдуна кружку съ водою; послѣ смерти колдуна, стали слышаться голоса, раздававшіеся изъ этого мальчика: „давай намъ работы, давай намъ работы!" Вскорѣ мальчикъ умеръ

Подобный же случай былъ съ дѣвочкой, которой умирающая вѣдьма, когда никого изъ старшихъ не было около, дала баранку; передавъ вмѣстѣ съ баранкой свою силу, вѣдьма тотчасъ же испустила духъ; дѣвочка побѣжала за матерью, работавшей въ полѣ, и между прочимъ показала баранку; мать поняла весь ужасъ случившагося, но помочь уже ничѣмъ было нельзя. Дѣвочка стала вѣдьмой, а бѣсы по ночамъ стали приставать къ ней съ требовааіѳмъ работы; но, такъ какъ дѣвочка ни на кого еще не могла имѣть зла, то и не могла примѣнить въ дѣло своей силы; видя, какъ дочку мучатъ бѣсы, мать рѣшила обратиться къ кол-
дуну; послѣдній избавилъ дѣвочку тѣмъ, что посовѣтовалъ заставить трудолюбивыхъ бѣсовъ вить безконечныя веревки. Впрочемъ, прибавляетъ отъ себя разсказчица, „должно быть мать у нея кол- довство-то взяла". Позволю собѣ привести еще одинъ подобный случай. Одна вѣдьма собралась умирать: „умретъ, положатъ ее на столь, покроютъ, а она черезъ минуту опять живетъ и опять начинаетъ умирать, мечется, охаетъ, кричитъ: „нате! нате!" Разъ шесть она такъ умирала и никакъ умереть не могла, пока
правнукъ ея не подошелъ къ ней и не произнесъ: „давай, бабушъ! Священникъ, по просьбѣ внука, заклялъ вѣдьму при погребеніи . Вскорѣ мальчикъ (правнукъ вѣдьмы) началъ поражать окружающихъ сверхъестественнымъ знаніемъ и впослѣдствіи сталъ большимъ знахаремъ".

Такимъ образомъ совершается передача колдовства и такимъ-то образомъ появляются на свѣтъ новые колдуны и вѣдъмы.

Выше было упомянуто, что при смерти колдуна окружающими принимаются мѣры къ прекращенію его мукъ. Такъ какъ страданія колдуна происходить отъ столкновенія разрушительнаго дѣйствія смерти съ задерживающимъ вліяніемъ колдовской силы, то эти мѣры направлены бываютъ къ тому, чтобы дать выходъ этой силѣ изъ колдуна. Существуетъ повѣрье, что душа человѣка (обыкновеннаго) уходить черезъ окно, душу же вѣдьмака или вѣдьмы бѣсы уносятъ въ отверстіе, сдѣланное въ потолкѣ. Поэтому, чтобъ дать колдуну умереть, открываютъ потолочину. Другое средство, направленное къ тому же, состоитъ въ томъ, что умирающему подаютъ вѣникъ или подкла- дываютъ подъ него метелку; нечистая сила, выйдя изъ колдуна, садится на вѣникъ; этотъ вѣникъ выбрасывается и зарывается въ землю; мимо того мѣста, гдѣ зарыты такіѳ вѣники, не слѣдуетъ ходить, чтобъ не пристала порча. У насъ есть разсказъ о томъ, какъ умирающій колдунъ просилъ дать ему вѣникъ, а затѣмъ отдаваль его назадъ, но никто не рѣшался взять вѣникъ; тогда колдунъ бросилъ его на полъ, и вѣникъ заплясалъ по избѣ. Есть повѣрье о томъ, что колдуны умираютъ на порогахъ.
 
Хотя колдунъ, умирая, теряетъ, повидимому, свою силу, но тѣмъ не менѣе онъ продолжаетъ быть опаснымъ и послѣ смерти. Даже упоминаются нѣкоторыя средства, гарантирующія безвредность колдуна, уже умершаго. Трупъ одного старика, напр., про котораго ходили „дурные слухи" , по совѣту захожаго солдата для безопасности былъ окаченъ кипяткомъ изъ трехъ котелковъ, при чемъ послѣ окачіванія изъ третьяго котолка трупъ съ съ шумомъ провалился сквозь землю.

Характеренъ способъ, которымъ солдатъ узналъ, что покойникъ былъ дѣйствительно колдунъ: онъ повѣсилъ надъ печкой около трубы хомутъ, черезъ который и видѣлъ, какъ появились „съ рожками и, под-
летая къ покойнику, тормошили его.

Знахари и знахарки

Отличіе знахарей и знахарокъ отъ колдуновъ и вѣдьмъ со- стоять въ томъ, что первые имѣютъ знаніе отъ Бога, а не отъ нечистой силы, какъ вторые; поэтому и дѣйствуютъ они не съ помощью злыхъ духовъ, а съ помощью молитвъ, къ которымъ народъ относитъ и заговоры. Деятельность ихъ всецѣло посвящена
на пользу людямъ. У знахарей также наблюдается преемство, но не въ видѣ таинственной передачи силы, какъ у колдуновъ, а скорѣе путемъ выучки; обыкновенно знахарь передаетъ свои знанія кому-либо изъ своихъ родственников. Открывая познанія свои своему преемнику, знахари отъ прочихъ лицъ держатъ ихъ
въ строжайшемъ секретѣ. Про этихъ людей, обладающихъ знаніями отъ Бога, говорятъ, что они „знаютъ а или „шупятъ", или „знаютъ такое слово".

Надо, однако, замѣтить, что, не смотря на такія коренныя различія между знахарями и знахарками съ одной стороны и колдунами и вѣдьмами — съ другой, — нерѣдко замѣчается смѣшеніе этихъ  двухъ категорій. Смѣшеніе это въ большинствѣ случаевъ выражается въ совпаденіи различныхъ сторонъ ихъ дѣятельности. Какъ примѣръ болѣе глубокаго смѣшенія этихъ классовъ лицъ, приведу существующее въ Смоленской губ. вѣрованіе въ такъ называемыхъ „уроженцевъ", противополагающихся вѣдьмамъ и вѣдь-
макамъ."Уроженцы* сильнѣе вѣдьмаковъ; родятся съ хвостомъ; будучи посланы отъ Бога, они не приносятъ людямъ зла, а помогаютъ имъ. Хвостъ (характерная принадлежность нечистой силы и людей, съ ней знающихся), придаваемый уроженцу, ставитъ его скорѣѳ въ разрядъ колдуновъ, но характеръ дѣятельности его обличаетъ въ немъ знахаря. Что касается этимологіи имени уроженца, то она заставляетъ предположить между вѣдьмакомъ и уроженцемъ первоначальное различіе такого же характера, какъ различіѳ между прирожденнымъ колдуномъ и колдуномъ, получившимъ свое знаніе впослѣдствіи.

Какъ бы то ни было, но знахари по преимуществу благодѣтели человѣчества.

Въ ихъ дѣятельность входитъ прежде всего лѣченіѳ болѣзней, почему знахаря и называютъ иногда „лѣчейкой", и отысканіѳ пропажи. Помочь знахарь можетъ и въ другихъ случаяхъ и притомъ въ самыхъ разнообразныхъ, напр., избавить амбары отъ полевыхъ мышей, заговорить клоповъ и таракановъ въ избѣ,
чтобъ они не безпокоили домочадцевъ; наконецъ, знахарки могутъ узнать будущее посредотвомъ гаданія.

Разсмотримъ лѣчебную дѣятельность знахарей и прежде всего отмѣтимъ, что въ этой сферѣ дѣятельности знахари преимущественно являются цѣлителями тѣхъ болѣзней, которыя причинены колдуномъ (килы, порча). Приведу разсказъ о томъ, какъ бабка лѣчитъ больного, испорченваго колдуномъ. Она наливаетъ воды въ чашу, опускаетъ въ воду крестъ, ставить на блюдо три зажженныя свѣчи, молится Богу, читая „да воскреснетъ Богъ" , псаломъ Давида, "Отче наш", "Богородице Дѣво" и всѣ молитвы, которые знаетъ. Упомянутыя молитвы она произноситъ громко, а затѣмъ говорить очень тихо слѣдующія слова: „ гробь да могила — третія кадило".

Послѣ молитвы бабка беретъ съ блюда три свѣчи, изъ коихъ каждой капаеть воскъ (по три капли) въ наговоренную воду. Если эти капли, застынутъ, [сойдутся другъ съ другомъ, то желаемый результатъ достигнуть. Наговоренную воду она даетъ пить больному. Во время наговариванія на воду бабка на-
кликаетъ на колдуна проклятіе, тоску и грусть „съ синихъ морей, съ зеленыхъ луговъ, съ темныхъ лѣсовъ и съ чистыхъ полей".

И прочія болѣзни, полученные не путемъ колдовства, лѣчатъ знахари и знахарки при помощи наговоренныхъ снадобій (воды и др.), а также при помощи разныхъ травъ, умываній и заговоровъ. Заговариваютъ зубы, „сибирку", рожу, обводя больныя мѣста руками; заговоры употребляютъ отъ „летучаго огня" (струпья по лицу— при этомъ выводятъ больного подъ вечерь на улицу и дожидают-
ся первозажженнаго огня или высѣкаютъ изъ кремня искры на лицо больного черезъ сито), отъ укуса
змѣи; заговоромъ останавливают кровь при обрѣзахъ, лѣчатъ бѣсноватыхъ (при чемъ бѣсы кричать по адресу знахаря: „дошелъ насъ, сѣдой!). Упоминается одинъ знахарь, который „отписывалъ" лихорадку. Умываніе и опрыскиваніе съ уголька употребляются при лѣченіи болѣзней, при- ключившихся „съ глазу".

*Вотъ текстъ единственнаго въ нашемъ матеріалѣ заговора „противъ опухоли во рту" (эубной боли):
„Заря моя, зорюшка, заря вечерняя, какь ты утихаешься, какъ ты улегаешься, пускай у (имя) эубъ желан-
ный утихается, улегается, съ буйной головы, съ ясныхъ очей, съ черныхъ бровей, съ ретивого сердца, съ жиль, съ поджилъ, съ составь, съ полуставъ. Зубище, зубище, иди ты на дубище; не пойдете на дубище, — пойду къ Господу Богу, къ Михаилу Архангелу. Михаилъ Архангелъ возьметъ острую мечу, высѣчетъ, вырубить, корень вашъ вырубить съ сучьемъ, съ вѣтьемъ, съ зеленымъ листьемъ. Какъ дубу не стоять, зелеными вѣтвями не махать, такъ этому зубу по костяхъ не ходить, костей его не ломить, бровь
его не томить. Во имя Отца и Сына и святого Духа ( Смол. губ., Ельн.уѣз.).

Весьма распространено вѣрованіе о борьбѣ божественной, свѣтлой силы съ нечистою. Борьба эта выражается въ грозѣ: ангелы и Илія пророкъ со своей громовой колесницы мечутъ огнѳнныя стрѣлы-молніи въ нечистыхъ духовъ. Поэтому черти боятся грозы и, обратившись въ кошекъ и собакъ, стараются
укрыться въ это время въ жильѣ человѣка. Чтобы обезопасить домъ свой отъ грозы, крестьяне обыкновенно выгоняютъ кошекъ и собакъ изъ избы. Повѣрье о боязни чертей грозы легло въ основу многочисленныхъ сюжетовъ для разсказовъ о томъ, какъ черти въ различныхъ образахъ просили пріютить ихъ отъ нея, то въ жильѣ, то въ полѣ подъ телѣгой, куда спрятался отъ дождя путникъ и т. п.Обыкновенно, случайное произнесете имени Божьяго собесѣдникомъ черта заставляетъ исчезать этого послѣдняго.

Средствомъ оградиться отъ нечистаго является молитва и крестное знаменіе. Есть молитвы, обладающія особенной силой: сюда прежде всего относится „да воскреснетъ Богъ" .

Я позволю себѣ привести содержаніе одного разсказа, изъ котораго мы узнаемъ, что надъ чертями есть старшіѳ, которые надзираютъ за деятельностью своихъ подчинѳнныхъ и отбираютъ у нихъ отчетъ въ ихъ дѣйствіяхъ, враждебныхъ человѣку. Рассказывается, что инокъ одного монастыря однажды безъ молитвы зачерпнулъ изъ колодца ведро воды; по дорогѣ отъ колодца монахъ споткнулся и разлилъ всю воду. Вернувшись обратно, онъ почерпнулъ въ другой разъ и опять безъ молитвы; возвращаясь, онъ замѣтилъ на томъ мѣстѣ, гдѣ было разлито первое ведро, плачущаго ребенка. Изъ жалости онъ взялъ его въ монастырь, гдѣ мальчикъ былъ воспитанъ и впослѣдствіи сталъ большимъ грамотеемъ и начетчикомъ. Занимаясь, между прочимъ, переплетомъ книгъ, онъ, переплетая монастырское евангеліе, вписалъ въ него слова: „разрѣшается законный бракъ владыкѣ", т.е. архіерею. Еванге- ліе попало къ одному архіерею, который, прочитавъ вписанный слова и принявъ ихъ за истину, собрался жениться. На свадьбу стала собираться вся епархія. Въ числѣ другихъ и одинъ дьячокъ отправился ко владыкѣ на свадьбу. По дорогѣ онъ остановился ночевать; въ самую полночь, какъ только пропѣли пѣтухи, налетѣли въ избу нечистые, и старшій, командующій всѣми, сталъ отбирать отъ нихъ отчетъ, кто и что успѣлъ сдѣлать... Одинъ изъ нечистыхъ сталъ хвалиться, что живетъ при архіереѣ и до того соблазнилъ его, что тотъ женится; дѣло въ ходу, — только нельзя нечистому быть при немъ въ херувимскую пѣснь: ему дѣлается тошно и онъ выходить тогда изъ церкви. Дьячокъ, под- слушавъ ото, рѣшилъ спасти отъ дьявольскихъ козней архіерея.
Пришедши въ городъ и съ большимъ трудомъ добившись аудіенціи у владыки, онъ разсказалъ ему о своемъ видѣніи. Архіерей приказалъ запереть двери храма во время херувимской и никого не впускать и не выпускать. Какъ только на клиросѣ запѣли „иже херувимы" , вдругъ монахъ-переплетчикъ, бывшій подлѣ архіерея, какъ вихрь, съ крикомъ взвился подъ куполъ, прошибъ сводъ и вылетѣлъ вонъ. Тутъ архіерей вполпѣ убѣдился въ томъ, что это быль за монахъ, раздумалъ жениться и самую книгу, введшую его въ заблужденіѳ, велѣлъ сжечь.

Черти, какъ жители ада, имѣютъ, повидимому, близкое отношеніе къ загробнымъ мученіямъ грѣшниковъ. Такъ, однажды нечистый вь видѣ кучера на тройкѣ предложилъ прохожему крестьянину, большому пьяницѣ, подвезти его по дорогѣ. Дорогой завязялся разговоръ. Нечистый открылъ между прочимъ сѣдоку, что лошади, составляющія тройку, не простыя: всѣ онѣ оказались недавно умершими насильственной смертью горькими пьяницами, которыхъ знавалъ и съ которыми пивалъ сѣдокъ (это были: священникъ, дьяконъ и дьячокъ). Открывъ это, нечистый еще пуще сталъ нахлестывать лошадей. Пьяница изумился: „неужели на томъ свѣтѣ на людяхъ ѣздятъ? " — " А развѣ будемъ баловать? Куда же намъ дѣвать такихъ!" отвѣтилъ нечистый.— „Господи!"- вырвалось у сѣдока... Мигомъ все пропало— и тройка, и кучеръ, а самъ
пьяница очутился сидящимъ на высокой плотинѣ надъ омутомъ.