- Один сапожник шил под Светлое Христово Воскресение до заутрени сапоги. Смотрит- под окном стоит чёрт. И говорит: "Отрежь ты мне дядя, нос". Сапожник был малый смелый- хвать чёрта ножом по носу, чёрт взвизгнул и пропал. Но что же? Хотел сапожник было дошивать сапоги, глядь, а в нем носка нет, отрезан. Плюнул сапожник, выругал чёрта, и перестал с тех пор сапоги точать под большие праздники.
Есть у нас в поле, недалеко от большой дороги так называемый "Весёлый верх", дурная ходит про него слава. Не дай Бог сбиться ночью с дороги, а не то прямо ввалишься в этот верх, и если не разобъёшься совсем, то намнёшь бока и себе и лошади. Заблудившиеся путники едут будто на огонёк, который тогда светится в этом верху, едут и вдруг сваливаются в порядочную кручу, откуда уже не вылезут до рассвета. Если же кто блудит и узнаёт "Весёлый верх", то сотворивши молитву, проезжает без особых приключений.
И удивительно, как только начинаешь читать молитву, огонёк исчезает. Говорят, что это смотрит кривой чёрт одним глазом и завлекает путников. Подле "Верха" находится котловина, называемая "Городищем". Давным давно "Весёлый верх" и "Городище" представляли из себя огромный, дремучий лес, где гнездились одни разбойники. Привольно жили разбойники и пировали круглый год. Полянку, где они обосновались, называли "Городищем". Дремучий лес канул в вечность, а полянка, где совершалось много преступлений и лилась кровь, провалилась, и на месте её появилось озеро. Если сыщется смельчак, который не побоится прийти на "Городище" и взять награбленное золото, так как в то время показывается золото, провалившееся в "Городище". А взять этот клад можно в Светлое Христово Воскресение, мужду утреней и обедней. В это время на "Городище", теперь затянутом трясиной, появляется горящая свеча и открывается клад, который и достанется смельчаку, если он не побоится разных страхов и ужасов, преграждающих ему дорогу к кладу.
-Жил на селе мужик Василий в крайней нищете. Знал Василий, что на "Городище"клад есть и отправился на Пасху до заутрени туда клад искать. Подошёл к "Городищу", видит- свеча горит. Он к ней, и что же? Возле свечи сидит старик и говорит: " Бери, Васильюшка, бери, и другим вели приходить. Здесь на всех хватит". Оробел, было, Василий, но увидел золото, и давай его в мешок класть. Наполнил мешок- и наутёк собрался. Ан, не тут то было. Старик ухватил его за руку- не пускает, да и говорит: "дай мне клятву, что каждый год будешь ездить сюда, в это время, а не то беда будет". Недолго думая, Василий страшно поклялся. Старик исчез, свеча погасла и что-то сильно охнуло. Седым пришёл Василий с Городища, однако, принёс мешок золота и закопал в своём погребе, но испугался своей клятвы и вскоре удавился. Соседи и жена знали, что он ходил за кладом, но никто не знал, где он его схоронил.
-Один мужик пришёл на Городище и давай рыть, клад искать. Рыл, рыл, присел отдохнуть, глядь- из ямы вылезает старик, да и говорит мужичку: "зачем ты роешь, беду на себя накликаешь. Я вот тоже копал, копал, да сюда и попал. Беги лучше скорей, а то товарищем мне будешь. Испугался мужик, да и давай Бог ноги. Даже заступ забыл, а возвращаться за ним побоялся.
-Есть рассказы, что были случаи: пойдёт кто на городище клад искать, да не воротится назад.
Народ говорит, что теперь клады перевелись, поразобраны, в старину же кладов много было. Клады зарывались на известный срок, иной раз зарывали на сто годов. Когда клад открывается, то бери деньги два раза, в третий за ними не суйся- беда будет. Попрёшься за деньгами в третий раз- тебя кто-нибудь остановит, и скажет: "Сколько я сидел, теперь ты посиди". Он выйдет, а ты останешься.
Тот же рассказчик говорил мне, что не дай Бог встретиться с попом, а если миновать этого нельзя, то останови попа и попроси у него благословения, - тогда ничего. Дьякон встретится - ничего. "Еду я, говорит, на суковальню валять сукно, смотрю, поп наш идет на встречу; мне бы остановить его, да подойти под благословенье, а я взял да и проехал мимо. Приезжаю на валяльницу, сдаю сукно, а там и ко двору. Дня через два слышу, амбар на суковальне сгорел, и сукно мое сгорело, так и пропало".
При ходьбе и езде относительно встреч необходимо соблюдать следующие правила: если едешь по какому-нибудь делу, то не отвечай на вопрос: "куда идешь?" закудыкает кто - толку не будет. (От себя добавлю, что эта примета до сих пор живет на курщине, беду от кудыкания отводят приговором "за кудыкину гору воровать помидоры". Считается, что после этих слов кудыкание исчезает.) Кто с порожним встретится-лучше вернись.
Собираясь в дорогу, прочти три раза следующие слова: "Помяни, Господи, деда Адама, бабу Еву, царя Давида и всю кротость его".
Ловили мужики ночью рыбу; ведут невод; глядь - на камне сидит голая, простоволосая баба и чешет голову большим гребнем; один из рыбаков ругнул бабу. что дескать днем не успела выкупаться, ругнул он ее крепко, по-мужицки; не взлюбила баба крепкого словца и нырнула в воду, гребешок же остался на камне. Подивились наши рыболовы, пожалуй и оробели, однако гребешок взяли себе - и что же? Закинули невод, повели, тащат, ан смотрят, невод весь спутан, скомкан, разобрать нельзя; с общего приговора бросают гребешок в воду, и невод тотчас же сам собой разбирается; и рыбья ловля пошла опять своим чередом. Один из этих рыбаков и по сию пору живет в нашем селе, он и передал нам этот рассказ.
Ходят между крестьянами много рассказов про путешествия с помощью черта, однако эти рассказы, т.е. время событий их, относятся ко временам давно прошедшим.
Есть духи, имеющие свое определенное местожительство. Таковы: домовые. банные, овинные, водяные и пр.
Говорят, что в старину в овинах водились черти, но теперь овинов нет, и черти переселились неведомо куда; водились также и в банях.
-Родной отец мой, незадолго до смерти, рассказывал мне следующее: "В чертей и тому подобную бесовщину я не верю, бояться их не боюсь, но однако, милый сын, я скоро умру. Ко мне, вчерашнею ночью, когда я только что лёг, но ещё не заснул, кто-то подошёл, я ясно слышал шаги, и вдруг "он" приложил холодную руку к моим губам". Действительно, вскоре отец умер.
Говорят, что ночью иногда давит, душит домовой, но прочтёшь "иже херувимы". то перестанет.
У одного мужика лошади не водились, корма не ели, были худые, ночью бились. Не взлюбил, стало быть, домовой лошадок. Если домовой не взлюбит скотину, то мучают её и бьют, не дают есть корма. Если же домовой бывает разиня, соня, то соседские домовые воруют корм у скотины и перетаскивают его своим любимым лошадям и коровам. Случается, что домовые из за корма передеруться, поднимут писк, визг, сонливый домовой тогда проснётся и прогонит незванных гостей-воров.
Говорят, что в старину в овинах водились черти, водились также и в банях.
-Наша поповка, т.е. усадьба духовных лиц, находится в черте крестьянских строений; во всей поповке была только одна баня, у попа, да и та стояла от дворов на далеком расстоянии, на задах, ближе к полю; про эту баню ходили страшные слухи, будто бы в полночь сюда приходили с погоста мертвецы, а погост от бани был недалеко; говорили также, что в ней пировали черти с ведьмами, отчего часто слышали шум, крики и хохот; говорили даже, что раз сам сатана был в бане и играл на дудке, а черти с ведьмами плясали и хохотали. Сам поп боялся топить баню ввечеру, а всегда парился в ней днем и то с двумя-тремя работниками; попадья же много лет не заглядывала в баню; жутко ей было. Поп хотел было разломать баню, не одному ж ему в ней мыться, да все откладывал; народ же говорил, что поп не ломает бани из-за боязни, что черти переберутся еще ближе, прямо на потолок; правда ли это, нет ли, но так люди говорили.
Однажды к попу приехали два его племянника, ребята молодые, учившиеся уже в семинарии, про чертей уже слышавшие, но хотя и не прочно, а все таки неверовавшие в их бытие. Узнав про слухи, что в бани их дядюшки водятся черти и всякая бесовщина, молодцы племяннички собрали с дюжину смелых парней, вооружились, что под руки попало и хотя с трепетом на сердце, а все-таки подошли к бане почти в полночь, и о диво из див! в бане огонь, шум и крик, и хохот; оробели наши смельчаки и пошли было назад, но почему-то остановились: голоса из бани послышались не бесовские, а вполне человеческие. Вооружившись смелостью, опять подходят и уже ясно слышат, что в бане люди, а не черти; дверь отперта настежь, табачный дымок выходит из нее; молодцы прямо к двери - и что же? Пять парней и столько же баб, а может и девиц, пьют преспокойно водочку, громко разговаривают и все в амурном настроении.
Вышло, что не молодцы испугались уже, а компания, жаждущая любовных ощущений, пришла в неописуемый ужас, вообразив не на шутку, что это мертвецы идут с погоста. Но скоро дело разъяснилось, и все пошли в разные стороны. Парни, пировавшие в бане, были узнаны, бабы тоже, и их долго после называли: парней чертями, а баб - ведьмами. Дурные слухи про баню исчезли, а не приезжай к попу племянники, баню бы тот разломал, да и черти, пожалуй, переселились бы, уж если не к попу на потолок, то непременно в какой-нибудь сарайчик пустой на деревне.