Леший — он может также носить имена лесовик, лешак, лесной дедушка, лесной житель, лесной хозяин, лес праведный — один из наиболее значительных персонажей этого рода. В отличие от дома, который считался «своим», человеческим владением, лес воспринимался как опасное и чуждое человеку пространство, одно из воплощений иного мира и место скопления нечистой силы. В лесу человека подстерегали русалки, туда заговорами ссылали болезни («в темные леса, на высокие горы»), в лес попадали дети, проклятые родителями. В лесу могут обитать и души умерших — в некоторых северорусских быличках ребенок, вернувшийся после блуждания в лесу, рассказывает, что там его водили умершие дедушка и бабушка.

О происхождении лешего не сохранилось таких четких представлений, как о домовом. Однако достаточно часто поверья указывают, что лешими становятся проклятые люди, умершие некрещеными или обмененные нечистой силой дети — другими словами, «заложные» покойники. В одной из русских быличек леший заявляет: «Я такой же человек, как и все люди, на мне только креста нет, я проклят, меня мать прокляла». В некоторых местах леших даже называют так же, как и проклятых, — диконькие мужички, дикари, полуверцы.



Отношение к лешему в народе двойственное. С одной стороны, его причисляют к нечистой силе и даже иногда путают с чертом. С другой, поверья часто противопоставляют его «настоящим» чертям: его цель не загубить человека, а наказать (в том числе и смертью) только тогда, когда человек нарушает правила поведения в лесу. Его шутки неприятны, но, как правило, не смертельны: он сбивает с дороги путников или пугает хохотом и хлопаньем в ладоши, но в то же время помогает набрать грибов, ягод, найти дорогу, если человек его об этом попросит. В Полесье об этом рассказывают так.

"Пошла по ягоды женщина, и она отошла от корзинки. Вернулась туда — нет корзинки. Ходила, ходила она: «Вот, кажется, вот здесь оставила корзинку». И собака была с ней — и собаки нет, и корзинки нет. А она говорит: «Лесной хозяин, покажи мне, где моя корзинка!» Так она сказала. Туда-сюда крутанулась, смотрит — и корзинка ее стоит, и собака лежит.


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/drugie/154/leshiy/2035/

"Когда леший из лесу выходит, так у тебя все волосы на голове задрожат. Чем он покажется? Бывает, покажется в красной рубахе — мужчиной, а бывает, покажется вот такой собакой. А бывает так, что не покажется. Ветер хлещет, а где — Бог его знает.

А как ветер, вихорь, так это уж самый леший. Вот здесь позапрошлый год такой был ураган, крыши сняло, а град с маленькое яичко был. А где он шел, этот вихрь-то, да столько лесу навалило. Все сосны вповалочку леший-то выворотил".

Леший обитает во всем лесу, однако больше всего любит коряги, вывернутые с корнем деревья, лесные избушки, глухую чащу.

Считалось, что обычно в каждом лесу живет один леший, но большой лес может быть поделен между несколькими лешими: у каждого собственный участок. Старшего над всеми называли лесничий . Белорусы полагали, что кроме «обычных» леших, существуют еще пущевики — хозяева пущи, огромного девственного леса. Пущевик — косматый, весь заросший мхом, ростом с самое высокое дерево — обитает в самой чащобе и губит людей, которые осмеливаются туда проникнуть. В русских заговорах главу леших называют Мусаил-лес. В некоторых районах Русского Севера верят в лесного царя, который носит имя Честной леса. Ему подчиняются лешие помельче — лесовики, боровики и моховики. Лесовики среди них самые рослые, моховики — самые маленькие.

Поверья часто рассказывают о пристрастии лешего к девушкам и женщинам, которых он похищает из домов или заманивает к себе в лес и берет в жены. Детьми лешего становятся похищенные до крещения младенцы, их часто называют лешевики. По другим поверьям, жены леших — это существа одной с ним природы: лешихи, лесовки или лесовихи . Они похожи на обыкновенных женщин, только ходят с распущенными волосами и вплетают в них зеленые ветки. Лешихами становятся души загубленных лешим девушек, которых прокляли родители. По ночам они качаются на деревьях, а на рассвете уходят под землю.

Леший сторожит лес и безраздельно распоряжается всем, что в нем есть. На Русском Севере об этом рассказывают так.

"Хозяин грибов, мха есть. Хозяин везде должен быть. Он вроде бы выйдет такой старичок старенький, выйдет из-под корня или с земли, окрикнет мальчишек: «Зачем так делаете неладно!» — если они грибы неправильно собирают. Это лесовой хозяин, он бережет, сторожит лес".

Леший охраняет лесных зверей, он начальник над всеми волками. Часто его называют волчьим пастырем, потому что он пасет волков, словно овец. Он перегоняет с места на место табуны зайцев, волков, белок, а также полевых мышей и крыс. В народе миграцию большого количества этих животных объясняли тем, что леший одного леса проиграл в карты соседнему лешему стадо зайцев или белок и теперь гонит их отдавать долг. Леший часто сидит на дереве или пеньке, плетет лапти, строгает клинки из дерева или занимается другими поделками. Любит он и погреться у костра, разведенного в лесу людьми, но если разозлится, может и затоптать огонь.

"В лесу есть дед такой и у него баба Марина. Он — хозяин леса, буйный, губы великие, нос большой, сам огромный. Борода по пояс, борода и усы. Люди поехали в лес. Сели у костра. Дед вышел к ним, а люди стали кидать в него головнями. Он губами здоровыми как дунет — головни разлетелись. Одежда у него оборвана, а вечером одежда у него блестит. Баба его — как бабы по-старому одевались: андарак (белорусское название юбки. — Авт. ) красный, фартук, жилетка такая — черные и красные, бывало, шили. Платок носит под бороду. Не трогай их, и они тебя не будут трогать".

Леший опасен для человека и чаще всего вредит ему. Его излюбленное занятие — сбить человека с дороги, завести в чащобу, водить кругами по одному и тому же месту, заставляя блуждать в течение многих часов. Леший морочит пришедшего в лес бесконечным разговором и глумится над ним: прячет шапки и корзины у тех, кто пришел по грибы или ягоды, укладывает их спать на муравейник, заставляет залезть на дуб, заводит в болото, под видом чарки водки подносит еловую шишку, снимает с телеги колеса.

Особенно часто это случается с теми, кто идет в лес, не благословясь, без креста или забудет «попроситься» у лешего. «Просились» следующими словами: «Хозяюшко, помоги мне ягод найти и не заблудиться». Ни в коем случае нельзя ругать человека, особенно ребенка, идущего в лес, словами «Понеси тебя леший», и вообще вспоминать лешего, находясь в лесу, — в этом случае леший получит доступ к ребенку и может завести его в чащу или навсегда оставить у себя. Чтобы этого не случилось, мать должна сама проводить детей, идущих в лес, благословением, положить на пень кусок хлеба, завернутый в тряпочку, и сказать: «Царь лесной, царица лесовица, прими ты наш подарок и низкий поклон и прими ты моих малых ребят и отпусти их домой…» Считалось, что заблудиться в лесу может и тот, кто случайно попадет на «худой след» — любимую тропу или дорогу лешего, которую в народе называли «лешачьим переходом», или «лешевой тропой». Обречен на блуждание в лесу и тот, кому леший пересечет дорогу или кого леший «обведет», то есть отнимет память. Находясь в лесу, надо всегда помнить первое слово, произнесенное при встрече со случайным прохожим. И вот почему: если этим прохожим был леший, он обязательно спросит: «Помнишь ли заднее слово?» И если человек не вспомнит, леший заберет его с собой. Лесное эхо — это голос лешего, поэтому в лесу без особой нужды не стоит кричать и тем более передразнивать эхо, а также откликаться на незнакомый голос — этим можно вызвать лешего. Леший не переносит, когда свистят в лесу, и сурово наказывает свистуна — он может прийти в село вслед за свистящим человеком и выбить у него в хате все стекла.

Чаще всего с лешим приходилось сталкиваться охотникам. Без договора с ним охотник не только не мог рассчитывать на добычу, но и подвергал себя серьезной опасности — в лучшем случае он оставался без добычи, в худшем его ждала смерть. Охотник мог получить от лешего «особую статью», то есть заключить договор на определенных условиях, например, не брать дичи больше, чем разрешено, приходить на охоту в определенные дни или еще что-нибудь в этом роде. В противном случае леший мог исхлестать охотника верхушками деревьев, наслать на него болезнь или даже паралич. Зато охотнику, заключившему договор, леший загоняет в силки дичь и подводит прямо под выстрел множество зверей, причем так, что они не могут сдвинуться с места, и охотник стреляет на выбор. Охотникам и лесникам часто приходилось ночевать в лесных охотничьих избушках, которые также находились под покровительством лесного хозяина. Перед тем, как зайти в такую избушку на ночлег, полагалось попросить у лешего разрешения: «Пусти, хозяин, не век вековать, а одну ночь ночевать». Если этого не сделать, леший всю ночь будет пугать человека звуком шагов, завыванием, хлопаньем в ладоши, пока не выгонит из избушки.

В тех областях, где скотину пасли в лесу, договариваться с лешим приходилось и пастухам. Чтобы сохранить стадо и уберечь его от лесных зверей, пастух должен был вызвать лешего и заключить с ним специальный договор. Для этого пастух шел в полночь в лес и призывал лешего, а тот являлся, сопровождаемый сильной бурей, шумом деревьев и свистом ветра. Считалось, что вызвать лешего можно словами:
«Приходи завтра», иногда советовали, сняв шапку, кланяться и просить:
«Лесной князь, выйдь сюда, помоги моей беде, сам удружу».

Существовал и более сложный ритуал: в ночь накануне Ивана Купалы нужно было пойти в лес, срубить осину так, чтобы она упала вершиной на восточную сторону, и, стоя на пне срубленной осины, посмотреть себе между ног и сказать:
«Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою, покажись таким, каков я есть».

Иногда пастух, вызывая лешего, предлагал ему красное яйцо:
«Иди, покажись, так яйцо дам красное».

За сохранение скотины леший старался запросить с пастуха как можно больше — иногда несколько коров со стада, но пастух не соглашался, и обычно леший выторговывал себе одну, но лучшую корову. А опытный пастух мог заставить лешего служить всего за два яйца. Однако договор пастух должен был держать в строжайшей тайне, иначе леший мог расправиться с ним.

По договору леший не только не препятствовал пастуху, но иногда и сам обязывался пасти скотину, так что пастух мог вообще не ходить в лес. За эти услуги пастух также жертвовал корову, но еще принимал обязательства: не есть красных или черных ягод, не собирать грибов, не стричься и не бриться, не здороваться ни с кем за руку, не вступать в супружеские отношения с женой, не играть на гармошке, не перелезать через изгородь или еще что-нибудь подобное. О пастухе, вместо которого стадо пас леший, говорили, что он «пасет лесом». Набор запретов, которые пастух должен был соблюдать, а также заговор на благополучие скотины, который должен был иметь каждый пастух, на Русском Севере называли отпуском , или статьей .

Входя в лес, пастух говорил: «Праведный лесной, помоги сохранить мне мое стадо от ветра буйного, от зверя лютого».

"Раньше у пастухов был отпуск. Чтобы скотина ходила, чтобы ни волк, никто не заходил в стадо. У них какие-то слова были, у пастухов. Они с лешим говорили. Выйдет на дорогу — он с ним и говорил, с лесным.

Иные пастухи пасут лесом. Лесом — так лесной пасет, а они только выгоняют. Раньше у нас в Пронине пастухи все пасли — они не ходили в лес сами, выгонят на улицу, коровы уйдут. А они сядут на забор с той стороны, откуда коровы должны прийти, затрубят в рог, и коровы — как по струнке — идут домой все.

А раньше-то у нас здесь пастух был. У нас здесь гоняли коров. Так он придет, отгонит в лес, а обратно он никогда за коровами не ходил. Он на землю ляжет и кричит: «Коровушки, идите домой!» И коровушки все идут. Он коров только отгонит, он их не пас. А уже вместо него хозяин лесной пас".

За нарушение договора леший сурово карает пастуха: стадо перестает его слушаться, а лесные звери начинают нападать на скотину. А если пастух провинился серьезно, леший мог искалечить его, к примеру, выбить глаз.

"У нас два пастуха пасли по соглашению с лешим. У них такие отпуска были, что нельзя с женой спать. Они с женами поспали, так их леший выхлестал. А такие отпуска были, что нельзя спать. А к другому пастуху приехал гость, а он пьяный напился, с гармошкой по деревне походил. Наши оба запольских пастуха. Да леший их обоих налупил. Один из них все с нами жил. «Что у тебя, Тимоша, болит?» — «А, не говори, девушка, меня так выхлестал лесной, так не могу. Три года пас, так не прикасался к жене, пас хорошо, а тут выдумал, так он мне и дал». А второму пастуху за гармонь леший дал".

Не нарушишь отпуск, так не задерет зверь скотину в лесу, а нарушишь — так и на скот может напасть, может и тебя леший наказать. Например, я у дяди запомнил. Он пас с моим братом со старшим, так я пришел брата проведать, а они пасли вдвоем. А у дяди-то в рожке отпуск-то, а ведь я не знал, что рожка не надо брать. Стали тут закусывать, а рожок-то тут у сумки лежит, а я схватил, забегал сразу. «Петро, что ж ты сделал». — говорит брат. И вот потом скотинка какая пришла из леса, а какая не пришла".

Впрочем, за такие прегрешения пастух мог вымолить у лешего прощенье, встав в лесу на колени, повинившись и принеся подарок: хлеб, мелкие монеты, стопку водки и оставив их под кустом.

"У каждого пастуха свой отпуск. Одному бриться нельзя и ягод нельзя есть черных. Красные-то можно есть, а черных не надо. Вот у нас тоже ребята пасли. Сначала пас старик, а он заболел, ребята стали пасти вместо него. Этот старик сказал: «Вы, — говорит, — не ешьте ягод, а то как станете ягоды есть, так, смотрите, худо вам будет». Ну а ребятишки есть захотели, да взяли, поели ягод-то. А на второй день как гонят скот в лес ребята — что сотворилось! Такой шум поднялся, да все деревья клонит до земли, и коров-то всех леший обратно повернул, и всех выгнал оттуда. Ну, ребятишки испугались и убежали. А потом пришел старик и говорит: «Вы зачем телушек-то отпустили?» — «Так и так, Коленька ягод поел». Ну, вот и поел. А потом старик наладил, так они допасли. Наверное, договорился с лесным. Он с лесным пас, с лесным и договорился".

Если же пастух нарушал главное обещание — отдать лешему корову — ему грозила неминуемая смерть. В жертву лешему обычно назначали ту корову, которая в день первого весеннего выпаса первая входила в лес или последняя покидала загон. Такая корова непременно пропадала в течение лета — она или терялась в лесу или ее задирали звери.

"Ну, с лесным раньше пастухи знались, так говорили, что у тех, кто с лесным знается, лесной выбирает из стада самую лучшую скотину. Ну, он забирает, закрывает ее, она так в лесу и остается, она зайдет в такое место, что ей не выйти. У нас все время пас Игнат. Он пас лесом. И вот знаешь, ведь с лесным надо тоже рассчитываться. А лесной взял и выбрал у него корову-то от сирот. Тут вот рядом соседка была, а у нее двое детишек. А лесной-то взял и эту корову выбрал от сирот, от бедных, а не от богатых. Пригнал пастух коров, а этой нет. Эта женщина пастуха спрашивает: «Где, Игнатий, моя корова? У меня коровы нету». Так он сходил и пригнал. Он пригнал эту корову, которую лесной себе выбрал, не отдал эту корову лесному. А надо было отдать — отдал бы, живой остался. А он не отдал, так его старуха рассказывала: «Двери ночью открыло, среди ночи все стены исхлестало в избе». Леший его захлестал. И он умер. Два дня спал, а на третий умер.

Есть, конечно, в лесу есть хозяин. Вот скот пасут, ведь скот раньше пасли в лесах, в пожнях, ведь далеко ходили, за двенадцать километров гоняли скот. С отпусками, конечно, есть такая книжка у пастухов. Называется — отпуск. Сама видала — у нас дедушка пас коров. А тут у нас один пастух умер. У него был такой отпуск, чтобы через два года на третий нужно отдавать лесному лучшую корову из стада. Такой закон. Ну, он знался с хозяином-то лесным. И вот по соседству-то была у соседки корова лучше всех. И она пошла первая, повела хозяйка лесная корову, а пастух не пустил, не отпустил корову. Пришел домой — и ночью его леший задушил. Давно это было, годов тридцать назад.

У одних пастухов божественный отпуск, у других — лесной. Он пас лесным. Раз пас лесным, значит, надо отдавать одно животное. Вот как это делалось: при первом выгоне скота весной такой загон делают. Пастух кладет жердину, а под нее пояс, свой пояс, веревочку какую-нибудь, которую он потом все лето носить будет. Потом он обходит стадо и заговор читает. Ну а потом, когда обойдет, пускает через пояс коров из загона, чтобы все коровы через пояс переступили. Ну и отмечает какую там корову — третью или девятую. Если девятая, так он ее лето пропасет, а осенью она не придет. Ищут, ищут, а чего искать, он-то знает, что она отдана лесному. Ему тоже нельзя не отдать. Вот тут мужик пас и не отдал. Корова-то прошла девятая, а он ее, корову-ту девятую не отдал, потому что она была соседова, с которым они винишко вместе пили. Он осенью не отдал этой коровы, а бросил наотмашку коровий колокольчик. Так потом он пришел чуть живой — его леший верхушками деревьев отхлестал".

На Русском Севере верили, что, забирая себе обещанную корову, леший особым образом «закрывает» ее, как бы окружает незримой, но прочной оградой, из-за которой сама корова не может выйти и, когда съедает вокруг себя всю траву, умирает от голода. «Закрытая» лешим корова невидима для окружающих, даже если она находится на совершенно открытом месте, вблизи деревни. Леший уводит и «закрывает» не только тех коров, которые ему положены по договору с пастухом, но и тех, которые был обруганы своими хозяйками, сказавшими в недобрый час: «Леший тебя побери!» Чтобы вернуть такую корову, обращались к «знающим» людям — колдунам и колдуньям, умевшим вызывать лешего. Лешего просили:

«Батюшко-хозяйнушко лесной, как шутишь, так и открой коровушку». Колдун встречался с лешим и узнавал у него, где искать пропавшую скотину. Об этом существует множество быличек

[При знакомстве с лешим].

Крестьянин, желающий снискать милость лешого, должен в ночь перед Ивановым днем отправиться в лес, и, найдя осину, срубить ее так, чтоб она вершиною упала на восточную сторону; на пне срубленной осины, став лицом на восток, он должен нагнуться, и, глядя в отверстие, образовавшееся между ногами, говорить:

«Дядя леший, покажись, не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою; покажись таким, каков я!»

 Записал А. Харитонов // Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии / Собр. П. С. Ефименком. — М.: 1878.

Албастый, лобастый, лопастый — леший.

По общераспространенным поверьям, леший нередко предстает стихийным духом, он может быть огромного роста, обычно появляется вместе с бурей и ветром. Властен он и над жизнью человека, откуда, возможно, и его общее с албастой-лобастой название, отмеченное в Вятской губернии.

В некоторых районах Урала наименование "лопастики" (от "лопаста", "лопастый") распространилось на всю нечистую силу и, в частности, на чертей: "Не наше дело попов судить, на то лопастики есть".

---

Боровуха — сверхъестественный персонаж в обличье девушки, женщины, появляющейся в лесу или у воды; лешачиха.

«В лесу леший и боровухи-те»; «Красивой-то боровуха выглядит, а лешачиха некрасивая, волосы растрепанные» (Арх.).

В современных поверьях Архангельской области, описанных О. А. Черепановой <Черепанова, 1996>, боровухи схожи с лешачихами (иногда подчеркивается, что они «обитают на бору»): «Боровухи — это лешачихи, на бору дак». Согласно несколько иной версии, боровуха отличается от «растрепанной» лешачихи и гораздо привлекательнее ее.

«Наряжающаяся как девочка» (девушка, женщина) боровуха способна принять облик жены встреченного ею в лесу человека и погубить его: «У нас один охотник жил в Нюхче. По ворге (болотистой местности. — М. В.) раз пошел и встретил свою жонку. Они давно не виделись и сотворили, что надь. А это боровуха была, вот и помер он, и как помер-то на кровати, дак меж досками оказался».

Сожительство с боровухой (или испуг при виде боровухи) может стать причиной помешательства: «Вот дедушка, он испугался тех боровух и чокнулся потом. Она и обнимать начнет, как муж и жена. Говорят, как сотворишь блуд с боровухой, дак и с ума сойдешь»; «Поехал пахать, пашет, и вдруг впереди лошади мышь пробежала. А лошадь-то испугалась. Он взял и матюгнулся. Приехал домой — болен невозможно. Там в деревне-то и говорят: „Ну, это боровухи к нему привязались“. Вот отцу-то его и говорят: „Ты возьми, воскресну молитву прочитай в рубаху-то, да и дай эту рубаху сыну-то. Если он оденет воскресну-то рубаху, то это не боровухи, а если не оденет, то это боровухи, значит, привязались, надо от боровух лечить“» (Арх.) <Черепанова, 1996>.

Очевидно, что в поверьях подчеркивается не столько роль боровухи как лесной (боровой) «хозяйки», сколько исходящая от нее опасность, способность соблазнить, напугать до потери рассудка, напустить болезнь (подобная «деятельность» может характеризовать «лесовых русалок», а также лесных девок, лесачих, причем сходные представления о лесачихах отмечены в этом же регионе и в начале XX в.) (см. Русалка, Лесная девка, Лешачиха).

Власова Марина. Энциклопедия русских суеверий

Дикий, дикий мужичок, дикенький мужичок, дикой, диконький, дикарь — леший; черт; Сатана; персонификация болезни.

«Лешие также известны под именем дикенького мужичка» (Нижегор.); «В лесах Хоперских прежде жили дикенькие мужички — люди небольшого роста, с огромной бородою и хвостом» (Сарат.); «Малых леших, в отличие от больших, называют дикарями или щекотунами» (Сарат.).

По нижегородским поверьям, лешие-дикари живут «в глуши, в больших лесах». Дикенькие мужички перекликаются в лесной чащобе, щекочут попавших к ним людей. Они отождествляются то с лешими, то с проклятыми: когда крестьянин, ночью пасущий волов на лесной поляне, разводит костер, то «вдруг слышит вдали отчетливый хохот, который постепенно приближался; смех прерывался иногда глухими стонами — уфф! и затем вовсе замолкал. Шевченко (крестьянин. — М. В.) струхнул не на шутку, так что волосы поднялись у него дыбом, и он хотел уйти, но лишь поднялся с места, как увидал невдалеке идущего к нему человека, совершенно голого и обросшего длинными волосами, который, не доходя до него сажень трех, сказал: „Дай мне кусок хлеба, я сильно голоден; но брось его левой рукой наотмашь“. Шевченко исполнил просьбу лешего, тот схватил хлеб, съел его, затем захохотал, свистнул, уфнул и исчез из виду» (Сарат.).

В некоторых районах России диким именуют и черта, Дьявола, Сатану: «Поди-ка ты к дикому!» (Костр.); диконький — «нечистый дух, вызывающий паралич» (Вятск.).

Леший — в мифологии восточных славян хозяин леса, покровитель лесных зверей и птиц (см. Духи локусов). Представления о лешем, сильно развитие у русских (особенно на Рус. Севере), в меньшей степени известны в в.бел. и в.укр, традициях, постепенно ослабляясь к юго-западу в.славянского ареала.

Названия
В названиях лешего отражено место его обитания, например: рус. лесник, лесной, лесной дядя, лесовой, лешак и др.; бел. лясун (гомел., могилев.), лешук (витеб.), лісовик (гомел., витеб.); укр. лісовик (харьков., сум., винниц., днепропетров.), лесун, полісун (чернигов.). В других названиях лешего подчеркивается его статус хозяина леса: рус. лесной хозяин, лесной царь, лесной дедушка, господин Шишкин (карел.), честной леса (смолен.), квартальный (костром.); бел. лясной царь (могилев,), лисавой дзед (гомел.), укр. лісней хозяін, лісовий бог.

Ряд лексем, обозначающих лешего, указывает на его демоническую природу: ворог (рус. орл.), дикенький мужичок (рус. нижегород.), дичок (рус. астрахан.), ёлс (рус. костром., ср. рус. ёлс ‘черт’), кривой вражонок (рус.), лесной черт (рус. карел.), некошной (рус,), страшный (рус.), проклятый (рус.), шишко (с.рус.), другая половина (с,рус.) и др.; нячистик лясовы (бел. мин.), нячистик, што по лясех скаче (бел. мин.); лісовий чорт, лісник шут (укр.). Еще одна группа названий лешего указывает на его внешний вид: рус. волосатик. (с.рус.), долгий дядюшка (бят,), красноплеший (ярослав.), а также на основные функции и характерные действия: рус. байкало (карел.), блуд (калуж.), водило (з.рус.), зыбочник (с.рус.), кожедёр (ю.сибир.), костолом (ю.сибир.), шатун (ярослав.).

Происхождение
В славянской мифологии единого представлений о происхождении лешего нет. По некоторым поверьям, он происходит из проклятых людей, некрещенных или обмененных детей (см. Дети некрещеные, Подменыш), из «нечистых» покойников (рус., украинцы Поволжья). Согласно легенде книжного происхождения, в лешего превратились сброшенные с неба ангелы, которые упали в леса (в.слав.). Лешие рождаются от связи женщины с нечистой силой (рус.).

Облик лешего
По верованьям, леший имеет вид мужика, старика с белой бородой, одетого в крестьянскую одежду (в.слав.), странника (рус. помор.), волосатого и нагого человека с белыми волосами и зелеными глазами (ю.рус.), с белыми выпуклыми глазами (з.рус.), человека огромного роста, одетого в белое (с.рус.), старика в ветхой одежде с кошелкой в руках (рус. Владимир.). Некоторые детали облика лешего подчеркивают его потустороннюю природу: правая пола одежды у него запахнута за левую (с.рус., укр. чернигов.), левый лапоть надет на правую ногу, а правый на левую, он сидит, закинув левую ногу на правую (с.рус.), на ногах у него загнутые когти (з.рус.). У лешего нет бровей и ресниц, правый глаз неподвижен и больше левого; волосы зачесаны налево, у него нет правого уха (рус.), он не отбрасывает тени (рус., укр.). Леший никогда не бывает подпоясан (рус.). Леший — существо, обросшее шерстью, с рогом на голове и копытами на ногах (укр. харьков.). Одежда у него белого, красного, черного или зеленого цветов (рус.), а шапка - из разных лоскутьев (с.рус.). По с.рус. поверьям, кровь у лешего синяя или сам он синий. Белорусы полагают, что леший имеет узкое лицо, длинную клинообразную бороду, один глаз, одну ногу пяткой вперед.

Оборотничество
Характерная черта лешего — оборотничество (в.слав.). Он может принимать облик любого человека, превращаться в любого зверя и птицу, часто — в волка, особенно — в белого (рус. смолен.), в зайца (рус,), медведя (в.укр.), козленка, ягненка (в.укр.), а также в дерево, куст или гриб (в.слав.). Леший может являться человеку в виде свечи в поле, клочка сена, птицы с зелеными перьями, обезьяны (укр. харьков.). Встречаясь человеку на лесной дороге, леший часто принимает вид знакомого или родственника, а также ямщика, кучера на тройке, всадника, едущего верхом (в.слав.). Леший может показываться и в виде женщины, если у встреченной им женщины в семье нет мужчин (с.рус.). Леший способен изменять свой рост: в лесу он бывает вровень с верхушками деревьев, в поле — ниже травы (в.слав,). В с.рус. традиции появление лешего обычно связано с различными погодными явлениями, особенно с бурей, вихрем или резким ветром.

Звуковое поведение
Характерное звуковое поведение лешего — громкий хохот, свист, стон, дикий крик, хлопанье кнутом (в.слав.). Он может говорить по-человечески (рус.), однако часто ржет, как лошадь (рус. Владимир.), поет петухом, кричит курицей, кошкой (рус.) или плачет, как маленький ребенок (ю.рус.).

Шапка-неведимка
По с.рус. представлениям, атрибутом лешего является шапка-невидимка. Чтобы ее добыть, нужно найти цветок «Иванову головку», который расцветает накануне Ивана Купалы, и положить его в церкви на престол на сорок дней, после чего можно увидеть лешего и сорвать с его головы эту шапку (вологод.).

Место обитания
Местом обитания лешего является весь лес, однако его излюбленные места — коряги, пни, вывернутые с корнем деревья, охотничьи избушки, где он и ночует — такие дома называются «изба под кружалом» или «изба под кабаком» (с.рус.). Леший часто встречается людям на болотах, на лесной дороге, иногда считается, что луга и поля наряду с лесом являются его владениями (ю.рус.), он может заходить на гумно или в овин, чтобы высушить там одежду. У лешего есть свои любимые тропы. Леший часто сидит на дереве или пне (в.укр.).

Время появления
Обычно полагают, что леший может являться человеку в любое время. По некоторым поверьям, леший ходит по лесу только ночью (рус., укр.), в полночь (в.укр.), до первых петухов (ю.рус.). Днем леший исчезает неизвестно куда (ю.рус.), спит в лесной избушке (с.рус.) или проваливается вместе со своей женой под землю, где у него есть дворец (бел. минск.). Особенно часто леший показывается перед Великим постом, Вербным воскресеньем, в ночь на Ивана Купалу (укр. харьков.). Летом леший справляет свадьбу (рус,). На зиму леший уходит под землю в день св. Ерофея (4/17.X) — в этот день он вырывает с корнем деревья, разрывает землю, разгоняет зверей по норам. Человек, оказавшийся в этот день в лесу, теряет разум (рус.). Леший вновь появляются весной, когда начинает таять снег и «размыкаетея» земля (рус.). В зап. областях России в Юрьев день (23.IV по ст. ст.) лешему оставляли дары, чтобы он оберегал скот от волков (смолен.). По ю.рус. поверьям, в конце августа леший ночью выходит на поля и гумна, развязывает снопы и раскидывает их, поэтому хозяева в такую ночь сторожили свои гумна от лешего, в качестве оберега надевая тулуп наизнанку и очерчивая кочергой круг вокруг себя (тул.).

Семейное положение
В большинстве случаев полагают, что леший одинок, но по некоторым поверьям, у него есть семья (с.з.рус.). Женами лешего становятся проклятые родителями или похищенные девушки (рус., бел.), а дети лешего — похищенные до крещенья младенцы (рус. вологод.). Согласно бел. поверьям, жена лешего — лешиха имеет вид женщины с распущенными волосами, в которые вплетены зеленые ветки. Свадьба лешего сопровождается бурей, после нее остается полоса вырванных с корнем деревьев (ср. Выворотень), поэтому нельзя лежать на лесной дороге — может растоптать свадьба лешего. Удар грома превращает эту свадьбу в росомах (рус. архангел.). Обычно полагают, что в лесу живет один леший (в.слав.), но иногда считается, что их может быть несколько и среди них есть определенная иерархия (рус.). Глава леших называется лесничий (ю.рус.), Мусаил-Лес (с.рус,), честной леса (смолен.), лесной царь, которому подчиняются лесовики, боровики, моховики. Они различаются только ростом — лесовики самые большие, моховики самые маленькие (с.рус.).

Функции лешего
Функции лешего определяются его статусом лесного хозяина — эта черта отличает в.слав. лешего от прочих слав, персонажей, обитающих в лесу. Леший сторожит лес и безраздельно распоряжается всем, что там есть: охраняет и пасет стада лесных зверей, является начальником над волками. На Смоленщине леший может отождествляться с белым волком, предводителем волков и брать на себя некоторые функции, приписываемые св. Юрию, — указывать каждому волку ту добычу, которую тот может схватить в течение года, наказывать волков, нападающил на скот, который им не был указан. Леший часто перегоняет с места на место табуны зайцев, волков, белок, полевых мышеи и крыс. Леший, который гонит из одного леса в другой стаю мелких зверей, проигранных им в карты другому лешему, — сюжет многих рус. быличек.

Отношение к человеку
По отношению к человеку леший ведет себя по-разному. Чаще всего он бывает опасен для человека и вредит ему, но почти никогда не убивает. Сообщения о том, что леший заводит к себе и душит людей, единичны (украинцы Курской обл.). Одна из основных функций лешего — сбивать человека с дороги, заводить в глубь леса, заставлять блуждать в течение многих часов (в.слав.). Часто под видом знакомого, соседа, родственника, случайного прохожего или ямщика леший является человеку на лесной дороге и предлагает довести или подвезти до дома, занимает человека разговором, незаметно заводя его на бездорожье, после чего человек оказывается в лесной глуши, в болоте, на краю оврага, на крыше мельницы, на речной плотине и др., а леший исчезает. Леший в виде какого-либо домашнего животного (чаще — петуха или поросенка) заманивает человека, сбивая его с дороги (рус.). Леший получает власть над теми людьми, которые откликнулись на его голос (укр.). Обречен на блуждание в лесу тот, кому леший пересечет дорогу или тот, кто ступит на любимую тропу лешего (рус.).

Леший морочит человека в лесу и глумится над ним: у грибника прячет шапку или корзину, у дровосека — топор; снимает с воза колеса, укладывает человека спать на муравейник, заставляет залезть на дуб, вводит человека в заблуждение, откликаясь эхом на его крики, подвешивает человека за ноги на дереве, а в результате человек оказывается привязанным к брусу в своей избе (в.слав.).

Леший карает тех, кто не соблюдает установленных норм поведения в лесу: шумит, свистит, остается ночевать в лесу, «не спросясь» у лешего; кто вошел в лес не благословясь или кто не попросил у лешего разрешения собирать ягоды, грибы, охотиться в его владениях (в.слав.). Леший выбивает стекла в доме того, кто свистел в лесу (в.укр,), бьет дубинкой того, кто охотился в день Ивана Купалы (в.укр.), леший пугает человека громким хохотом, свистом, шумом, криком, бросает в него сучьями (рус., бел,).

С.рус. поверья связывают лешего с комплексом представлений о проклятых людях и животных: леший забирает к себе тех детей, которых мать неосторожно «облешакала», т. е. обругала словами «понеси тебя леший». Такой ребенок попадает во власть лешего, живет в лесу и оказывается недосягаем для людей, даже если находится недалеко от своего дома. Той же участи подвергается и скот, который в «злую» минуту был обруган своей хозяйкой. Леший заботится о проклятых детях — укладывает их спать под елку и кормит пищей, которая была оставлена хозяевами без благословения. Вернуть проклятого ребенка или корову из-под власти лешего сложно, но возможно с помощью специальных магических приемов, молитв и даров, приносимых лешему. Леший также похищает или заманивает к себе девушек и женщин и живет с ними (рус., в.укр.).

Согласно с. рус. поверьям, леший может «закрыть» пасущуюся в лесу корову, т. е. окружить ее незримим кругом, из которого она самостоятельно не выйдет, и сделать ее невидимой для людей. Найти «закрытую» корову способен только знахарь после обращения к лешему.

По некоторым поверьям, леший добрый и зла людям не делает (з.рус.). Он помогает тем, кто его уважает и обращается к нему за помощью: женщине, которая не могла найти ягод, показывает ягодное место, заблудившегося выводит на правильную дорогу (рус.). Чтобы леший не вредил человеку, его старались задобрить или заключить с ним договор, Приношения лешему в виде хлеба, яиц, и другой еды относили в лес, чтобы леший вернул пропавший скот или заблудившегося человека. Если человек заболевал в лесу (что также приписывалось воздействию лешего), он шел в лес с яйцом в левой руке и произносил: «Кто этому лесу житель, кто настоятель <...> тот дар возьмите, а меня простите во всех грехах (с.рус., Известия в Архангельском обществе изучения Русского Севера. 1912). Чтобы возвратить людей, которых увел леший, на перекрестках дорог клали для него угощение: сало, горшок с кашей, блины. Еду заворачивали в чистую тряпку с красной ниткой, кланялись на четыре стороны, не крестясь, и просили лешего вернуть родственника.

Чтобы вызвать лешего и заключить с ним договор, следовало в ночь накануне Ивана Купалы пойти в лес, срубить осину, чтобы она упала на восток, и, стоя на пне этой осины лицом на восток, нагнуться и глядя между ног сказать: «Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, <...> покажись таким, каков я есть». Появившегося лешего можно просить о любой услуге, но за это нужно отдать ему душу и соблюдать тайну договора (с.рус.).

Отношения с лешим охотников, пастухов, знахарей
Отношения с лешим «профессионалов» — охотников, пастухов, знахарей — строятся на основе договора. Поскольку леший считался хозяином всех зверей и дичи, то без договора с ним охотник не мог охотиться, иначе он оставался без добычи или погибал (рус., укр.). В тех областях, где скотину пасли в лесу, пастух перед началом сезона должен был заключить с лешим договор на право пасти скот в его угодьях. Для этого пастух шел в полночь в лес и призывал лешего, обещая ему в подарок два яйца или ту корову из своего стада, которая в первый день выпаса первой или последней войдет в лес. Факт договора пастух должен был держать в тайне, иначе леший мог убить его. Согласно договору с лешим, пастух в теченне всего пастбищного сезона должен был соблюдать определенные запреты, например, не играть на гармони, не есть ягод в лесу и т. д. За нарушение договора леший карает пастуха, вредит ему самому или скоту. Пастух мог вымолить у лешего прощенье, встав в лесу на колени и принеся подарок в виде хлеба, стопки водки илн денег. Если пастух нарушает обещание отдать лешему корову из стада, леший убивает его. Согласно с.рус, быличкам, леший забивает насмерть верхушками деревьев пастуха, который заменил предназначенную для лешего корову, т. к. она принадлежала бедной вдове с маленькими детьми.

Защита от лешего
Чтобы избавиться от лешего или предотвратить возможный вред с его стороны, использовали обереги и соблюдали правильное поведение. В лесу нужно быть осторожным со словами — идущего в лес нельзя ругать, а также нельзя ругаться самому — будешь плутать по лесу (с.рус.). Находясь в лесу, нужно помнить первое произнесенное слово при встрече со случайным прохожим, т. к. если этот прохожий окажется лешим, он спросит: «Помнишь ли ти заднее слово?» и, если человек не вспомнит, он станет жертвой лешего (с.рус., Известия в Архангельском обществе изучения Русского
Севера. 1912). Человеку, заблудившемуся по вине лешего следовало вывернуть наизнанку или надеть задом наперед одежду, особенно рубашку, шапку, тулуп и рукавицы, переменить обувь с левой ноги на правую и наоборот, нательный крест перевернуть на спину, нагнуться и посмотреть себе под ноги (рус.); оказавшись в лесу с повозкой, перепрягали лошадь, перевернув дугу в обратную сторону (рус., см. Наоборот). При этом читали 90-й псалом («Живый в помощи») и молились. Оберегами от лешего служили соль и огонь, магический круг, очерченный осиновой палкой, ножом или кочергой, а также липовая палка, очищенная от коры. Считалось, что леший боится собак-«двоеглазок» (т. е, собак, у которых над глазами есть светлые пятна) — такие собаки обладают способностью видеть нечистую силу (в.слав.). Полагали, что если при встрече с лешим молитва не помогает, необходимо прибегнуть к матерной брани (рус. Владимир., см. Брань). Отогнать лешего можно словами «приди вчера» (ю.рус.). Чтобы узнать лешего, нужно посмотреть через правое ухо лошади (с.рус.).

Другие лесные демоны
Другие славянские лесные демоны обладают иным набором признаков; в отличие от лешего они не являются хозяевами и опекунами локуса (лес для них — только место обитания) и занимают второстепенное место в мифологической системе. В з.слав, и укр. традиции известно представление о диких, или дивьих людях (см.: Дикие люди). У гуцулов известен лесной демон чугаистар, лохматый и волосатый. Он имеет веселый нрав и играет на свирели. Людям он не деласт зла, однако представляет опасность для женских демонов нявок, которых ловит, раздирает на части, печет на костре и ест.

Некоторыми чертами в.славянского лешего обладает пол. боровой или боровик — существо маленького роста с бородой до земли. Он сбивает людей с дороги, заставляя блуждать, и проявляет себя свистом, доносящимся с высоких елей. Среди лесных демонов выделяется группа пол. лесных персонажей, которые в разных ареалах называются страшными. Они часто отождествляются с чертом и могут называться также "очень злой". По своим признакам и функциям они близки демонам, нападающим ночью на путников: они пугают людей шумом, свистом и своим появлением в различных обликах, сбивают с дороги, заставляют блуждать. По некоторым поверьям, эти демоны хватают людей и удерживают их в своих норах, отнимают у людей рассудок, насылают на них несчастья. Большинство этих демонов происходит из "нечистых" или «заложных» покойников — безбожников, грешников, отбывающих после смерти наказание на земле, убитых людей, чья душа пребывает на месте убийства, и др.

С лесом связаны с.рус, женские персонажи лешачихи или боровухи. Они имеют вид девушек с распущенными волосами в красных сарафанах. Боровухи показываются человеку в лесу в виде его жены или любимой и вступают с ним в половую связь, после чего человек сходит с ума или умирает. Они также морочат человека, показываясь в облике обычных деревенских девушек, и сбивают человека с пути, заводя на бездорожье. Полагают, что лешачихи имеют детей, которых колышут в люльках, подвешенных к сучьям деревьев.

Среди женских персонажей, обитающих в лесу, известны карпатоукр. демоны типа літавицы, которая может также называться лісна, лісниця, лісоука, лісова панна, лісна гійка.

У юж. славян представления о лесных персонажах развиты слабо. В серб, поверьях известно мифологическое существо шумска маjка — красивая (или, напротив, безобразная) женщина, способная превращаться в животных, копну сена и в др. предметы, а также лесник — дух, живущий в лесу, способный к оборотничеству. Он имеет вид человека с рогами, одетого в шкуры, и покровительствует животным. Если человек попадет на след этого духа, то заболеет.

«Леший превращается. В дом может превратиться. Вот у нас здесь стоит дом и в каждом окне свецка. Это леший дом, люди так скажут» (Арх.) <Черепанова, 1996>. Отметим, однако, что, согласно большей части поверий XIX–XX вв., метаморфозы лешего достаточно единообразны и не стремительны.

Лешего представляют и семейным, и одиноким. По ряду поверий, у него есть жена лешевица, лешачиха («косматка»), которая «некрасива и необрядна» (Мурм., Арх.). Однако лесной дух в женском обличье может быть и совершенно самостоятельным, не связанным с семейством лешего (см. Лешачиха, Лесная девка). Полагают, что леший часто женится на «отсуленных» ему, проклятых девушках, женщинах, а в рассказе, записанном в Олонецкой губернии, даже приезжает сватать понравившуюся ему девицу: «Так славно одет был: козловые сапоги, красная рубаха, тулуп и все, как есть — настоящий купец, значит, или приказчик какой из Питера. Развернул бумажник — денег гибель, деревню покрыть можно. При нем тоже брат, мать и вся, значит, церемония свадебная. Ударили по рукам. Ничего, говорит, вашего не надо, девку одну надо…» (просватанная девушка исчезает, и лишь через шесть недель, ночью, приходит на минуту, чтобы отдать отцу свой крест; рассказывает, что жить ей хорошо, «только молиться нельзя»). Женятся лешие очень шумно. «Поезд их всегда сопровождается сильным ветром и вихрем. Если поезд проезжает через деревню, то на многих домах сносит крыши, разметывает овины и клади, а в лесах ломает сотни дерев» (Вятск.).

Дети лешего — это и проклятые, унесенные и уведенные им крестьянские дети, и дети, рожденные в браке с проклятой, лешачихой, ср.: жены лешего — похищенные девушки, дети — похищенные до крещения младенцы (Волог.). Сюжет о деревенской бабе-повитухе, принимающей по настоянию лешего роды у его жены, — один из самых популярных среди русских крестьян. В олонецкой быличке леший «что конь добрый» уносит бабку-повитуху в лесную избу (на себе), а затем награждает неразменным гривенником, запретив, однако, рассказывать об этом. «Долго старуха после этого держала этот чертов серебряный гривенник. Разменяет его и мелочь издержит, а наутро ей опять в кармане. Так ведь пользоваться не умела! Выпила она это раз на крестинах водки, да под хмельком и расскажи всем. На другое утро сунет руку в карман, а там лежит черепок от чугунного горшка. Только она и была богата!..»

В Архангельской губернии рассказывали даже, что «один леший влюбился в бабу, и от любви так измаялся, что не мог делать ничего и женился на ней. Старуху Маланью он взял к себе бабить новорожденного у него сына, за труды бабке разделался честно» <Ефименко, 1877>.

Ребенок лешего (которым он нередко стремится подменить обычное дитя) (см. ОБМЕН) или уродлив (криклив, «голова с пивной котел»), или незначительно отличается от прочих лесных духов. В Вятской губернии считали, что «плодом от сожития лешего с унесенной им девушкой бывает тоже леший, но не столько злой, как тот, который происходит от лешачихи. Людская кровь-де в том стоит за себя. Леший, родившийся от девушки, пожалуй, рад бы делать и добро людям, но другие лешие при разделе лесов всегда стараются отмежевать ему такой участок, от которого верст на тысячу во все стороны нет никакого жилья».

На Новгородчине и Вологодчине полагали, что «леший не суетлив, не вертопрашен; любит семейную жизнь, а потому его часто видят в кругу своей, то есть лешевой, семьи. Один мужик деревни Заречья Уломской волости поехал в лес за дровами и видит — на пне сидит леший со своею старухой и едят кашу. Мужик им поклонился, и они ему. Мужик догадался, что это лешие, и сотворил Иисусову молитву. Духи исчезли. Другой видел их целую большую семью, состоящую из стариков, взрослых и ребятишек» (Новг., Белоз.).

Тем не менее семья лешего в поверьях не всегда выглядит столь благообразно, скорее, наоборот. В повествовании из Мурманской области проклятая девочка оказывается в избе лешего, где полно таких же проклятых, одетых в рвань ребятишек и среди них — неопрятная, в лохмотьях хозяйка избы.

По-разному называется, описывается и место жительства лешего: от векового дерева или огромного дома, дворца в лесу до маленькой избушки, ср.: «Дядя Андрей срубил жилье лесного [вековую елку] и не рад был; над ним долго гилил леший и провожал его до деревни, а на другой год овин сжег у него» (Арх.) <Ефименко, 1877>.

На севере России лесной дух — исконный хозяин и обитатель охотничьих избушек, куда он пускает или не пускает на ночлег людей. По сведениям из Вологодской губернии, леший живет в избе, покрытой кожами. Иногда (подобно Бабе-Яге) он обитает в «избушке на курячьей голяшке» (Вятск.), в избе, «украшенной» различными частями человеческого тела (она «подперта ногой» и т. п.) (Волог.).

Лешие могут поселиться и просто в болоте; возле угольных ям, в ущелье, на заболотье (Великорусск., Олон., Арх., Новг., Сургут.); в пещоре (Карел.), в лесной чаще (куда никто, кроме них, не в состоянии проникнуть) (Новг.). Лешие живут в глуши, в больших лесах (Нижегор.). Ф. Буслаев упоминает слово «сторожье» (Арх.) в значении «неудобное место, земля, будто бы стерегомая лешим» <Буслаев, 1861>.

Обитают лешие и под землей, куда «проваливаются» в Воздвиженье, 27 сентября, и где проводят всю зиму. В Вятской губернии полагали, что у леших есть дома, но они «своего дома не держатся, разгуливают где им вздумается».

Нередко в одном и том же районе России уживаются достаточно противоречивые понятия о том, как живут лесные хозяева. Одни жители Тульской губернии уверяли, что леший ничего не имеет, живет без пищи, довольствуется тем, что смущает людей, но женат (иначе лешие давно бы перевелись); другие считали, что лешие обитают в лесах с женами, детьми, отцами, матерями. У каждой семьи особое жилище. Охраняют их собаки. Лешие держат скот. Повинуются они старшему — атаману.

По общераспространенным представлениям, в каждом лесу — свой лесной дух. Леших в лесах может быть великое множество, от самых маленьких до старшего лесовика — великана. Среди них есть главный — лес, лес праведный (Олон.), лесной царь (Олон., Костр.) или атаман (Тульск., Вятск.).

По поверьям Олонецкой губернии, лесной царь «со своей женой — лесной царицей — правит в своем царстве, и ему повинуются все остальные лесные духи — лесовики, боровики и моховики…».

Обычно «старший лесовик» («лес честной — царь лесной») предстает величественным стариком — патриархом или высоким человеком в белых одеждах. Он справедлив и «праведен», без причины не тронет человека (Олон.); у него белая борода, высокий колпак, кнут, пощелкивая которым он может гнать стадо волков; он — «сивый старичок, окруженный волками» (Смол.).

Некоторые черты в облике такого лесного властителя, лесного царя перекликаются с соответствующими же чертами в облике святого Егория, «волчьего пастыря» и покровителя пастухов, охотников (см. Белый дедушка).

Подчиненные старшему лесовику лесные духи не столь благообразны, и их отношение к человеку двойственно.

По общераспространенным представлениям, в лесах, болотах пролегают невидимые «дороги лешего» («тропы лешего»), попадать на которые опасно (лесной хозяин может «отбросить» оказавшегося на его пути человека, покалечить его или увести за собой, сгубить).

«И костер-то развел в сторонке, а ноги, значит, оказались у меня на этой тропе. Ночью, понимаешь, такой пошел, как вихрь, сразу — и меня как будто кто-то за ноги бросил в сторону с тропинки. Встал, посмотрел: нигде ничего нет. <…> Лег обратно к этому костру, и вдруг во сне (или мне подумалось об этом, или что) приходит, понимаешь, вот как раньше говорили, в пуговицах во этих, высокий такой, и говорит: „Скажи спасибо, что у тебя ребенок тут был. Нет, дак я тебе показал бы, как на тропе спать“» (Карел.).

Излюбленное время лесовиков — прежде всего сумерки, ночь. Но в полумраке лесной чащобы, на дорогах и тропинках они появляются и утром, и днем. Нередко леший возникает-исчезает внезапно, «что в народных рассказах выражено глаголами одного синонимического ряда: растаял, сгас, сгинул, пропал, потерялся, нет никого, не стало, ничего не осталось» (а также «чудится, блазнится, привиделось, прикстилось» и т. п.) <Криничная, 1996>.

«Распорядок жизни» леших связан и со сменой времен года, и с крестьянским календарем; с первыми морозами, лесовики «проваливаются» сквозь землю, а весной «выскакивают из земли» <Никифоровский, 1875>. Как и многие другие духи, лешие празднуют весну, особенно Пасху: на Пасху им можно поднести «христовские яички» (которые очень любят лесные хозяева) или даже похристосоваться с ними.

Отмечен в «календаре леших» и канун Иванова дня (6 июля): по поверьям, лесного хозяина в это время можно увидеть и заключить с ним договор (Арх.). В одном из рассказов крестьян Карелии необычайные лесные обитатели появляются 7 июля, в день Ивана Купалы: «Вот когда в лес пошли купаться. Вот, ска, только мы купаться не купаться воду взяли, как по лесу шарахнуло — бежит коней табун целый, и до нас добежали… А мы, скаже, свалились, стали воскресные молитвы читать (тогда ведь еще знали). И до нас, скаже, добежало и говорит: „Рано схватились!“ Не то бы всих задавило тут. <…> Это седьмого июля, верно».

Праздником для лесных владетелей является и 2 августа (Ильин день), когда «открываются» волчьи норы, а звери и гады «бродят на свободе». 4 сентября, в день Агафона-огуменника, лешие выходят из леса и бегают по селам, деревням, стремясь проникнуть на гумна, раскидать снопы, «потешиться над соломой» (хозяева стерегут свои гумна в тулупах навыворот, с обмотанными полотенцами головами и кочергами в руках) <Сахаров, 1849>.

Один из самых больших праздников для лесных духов — 27 сентября, Воздвиженье — до недавнего времени крестьяне опасались ходить 27 сентября в лес, боясь попасть на сборище змей, зверей и лесовиков. «Во многих областях Белозерского уезда существует обычай убирать с полей весь домашний скот и заставать его на двор в ночь против Воздвиженья, т. е. на 14 сентября (по старому стилю. — М. В.). По народному поверью, в эту ночь сходятся лешня на лужайку среди дремучего леса, куда сгоняют всех диких зверей и домашний скот, оставшийся на полях. Духи начинают игру и проигрывают друг другу зверей, а домашний скот пожирается на этом сборище волками и медведями» (этим объясняется внезапное исчезновение той или иной породы зверей, птиц из какой-либо местности).

«Случалось слышать рассказы о том, что одному мужику удалось случайно отыскать место такого сборища: луг весь был выбит и исцарапан когтями зверей, а один из леших оставил здесь берестяной лапоть, длиною в сажень». «На Звижнев день (на Воздвиженье. — М. В.) варили пиво ушатами. Выносили вольному (лешему. — М.В.) ушат пива и просили сплясать или спеть. Но если сплясать, то всё повалится» (Волог.) <Черепанова, 1996>.

«Отгуляв» в Воздвиженье, лешие уходят на покой, под землю. Крестьяне некоторых губерний считали последним праздником леших не Воздвиженье, а Ерофеев день (17 октября), когда лесные хозяева «в полянах вырывают землю на семь пядей, загоняют зверей по норам, а сами проваливаются сквозь землю, откуда и появляются затем весною» <Сахаров, 1849>.

Тем не менее, по столь же распространенным представлениям, леший может обитать в лесу и весь год, в том числе зимой, поздней осенью.

Образ лешего, лесного хозяина — один из центральных в поверьях крестьян многих районов России: издавна жизнь здесь была связана с лесом. А. П. Щапов отмечает, что, по материалам судебников XV―XVIII вв., «та деревня признавалась уже безлесною, в полех, от которой лес был хоть верстою дальше десяти». «При лесном местожительстве, и промышленные угодья и урочища жителей северных находились большей частию в лесах и назывались лешими, напр. лешие озера, лешие реки, полешие леса, пашенные леса и т. и.»; «в XVI и XVII вв. здесь не только миряне, но и священники вполне верили, что волхвы, которых на финском севере было чрезвычайно много, и в числе приверженцев которых встречаем даже священников и дьяконов, — волхвы могли наводить и наводили на людей леших и водяных. Духи эти, „по захождении солнечном“ являлись будто бы в домах, то в виде „пламени синего и сильного вихря“, то зверским образом, „мохнатыми с хвостами и кохтями“, „кликали человечьим гласом, яко всем людям слышати“ и уносили девиц в воду, в леса и на холмы. Иногда сами матери еще „на рождении“ как-то отдавали своих детей водяным и лешим. Иногда „поп крестил кого-либо пьяный, и половины св. Крещения не исполнил“, и оттого дети делались „полоняниками“ этих „чернородных демонов“» <Щапов, 1906>.