Поминки крещеных чувашей Чуваши, принявшие христианскую веру, древние языческие поминальные праздники знают только по слухам. Новая религия стерла древние традиции, традиции дедов. Тут с помощью русского попа проводят только панихиду, всего четыре раза. Самый первый раз на т р е т и й день после смерти, потом на с е д ь м о й, потом на д в а д ц а т ы й, и наконец на с о р о - к о в о й день. В эти дни приглашают родных на ужин, однако эти поминки не связаны ни с какими древними обычаями. Съедают ужин, а потом расходятся. В траурные дни не принято пить ни пиво, ни водку. Е ж е г о д н ы е (к а л е н д а р н ы е) п о м и н к и Свечный день (çурта кунĕ) В ч е т в е р г вечером, на второй день после "большого дня" (мункун), приблизительно совпадающего с русской пасхой, поминают всех умерших в семье. В честь этого дня режут курицу, пекут лепешки, блины (хăймалу), заготавливают даже водку. На этот день обычно приглашают только самых близких родственников, братьев и сестер.
Справа от двери на место покойника ставят небольшой столик, на него ставят две посуды для пищи и питья ему, зажигают и прикрепляют к стене по этой же стороне двери, точнее к бревнам, маленькие восковые свечки. Зажигают столько же свечек, сколько взрослых умерших имеется в семье. Хозяин по очереди обращается к ним: Асатте, умăнта пултăр, çурта çутатăп. Асанне, умăнта пултăр, сана та çурта çутатăп. Атте, умăнта пултăр, сана та çурта çутатăп. Анне, умăнта пултăр, сана та çурта çутатăп. Дедушка, да будет пред тобой, возжигаю свечу. Бабушка, да будет пред тобой, и тебе возжигаю свечу. Батюшка, да будет пред тобой, и тебе возжигаю свечу. Матушка, да будет пред тобой, и тебе возжигаю свечу. Детям обычно не зажигают, только для взрослых. Кроме этого в честь домового (хĕрт-сурт) тоже зажигают одну свечку (это "домашняя свечка" - кил çурти) с левой стороны, то есть прикрепляют к стене со стороны печи: Кил çурти çутатăп, Килĕшпе, хĕртĕм-суртăмпа ырлăха, сывлăха пар. Возжигаю домовую свечу, всему дому с чадами, с домовым дай добра и здравия. После зажигания и установки свечек хозяин для каждого умершего откладывает по одному кусочку от каждой пищи и наливает понемногу из напитков в сопровождении слов общего обращения.
Потом все присутствующие родные, как женщины, так и мужчины, воздают ему из пищи и напитков, и, наконец, опять выносят все это на улицу и выливают на землю перед домом. Тут же водой из кружки ополаскивают посуду и выливают туда же. После того, как таким образом сытно накормят своих покойников, для тех, кто помер в пути или погиб неестественной смертью (камалсăр вилĕ), оставляют на улице еще три лепешки и говорят: Камалсăрсем, умăрта пултăр, Ак сире икерчĕ, ĕçсе-çисе кайăр. Погибшие, да будет перед вами, Вот вам блины, идите, угощайтесь. После этого сами тоже садятся за ужин. (Улхаш). Раньше и северные чуваши справляли этот поминальный праздник, но ныне уже его не отмечают. Они только идут в церковь и молятся за своих покойников, некоторые в этот день служат и панихиду за них. Отправляясь домой, зажигают по одной свечке перед иконой. В эту же ночь изгоняют из домов злых духов, а также духов болезней (см. выше сĕрен). Çимĕк Его отмечают в последнюю субботу перед троицей.
Раньше отмечали не в субботу, а в п о с л е д н и й ч е т в е р г перед троицей. Таким образом он оказался в один день с русским семиком, который праздновали в седьмой четверг после пасхи. К этому дню чуваши пекут лепешек, ватрушек (пỹремеç), красят яйца в красный и желтый цвета (хĕрлĕ çăмарта, сарă çăмарта), берут бочонок пива да бутылку водки, и около полудня вся деревня идет на кладбище к могилам своих близких. Располагаются около могилы, достают пищу и питье, сначала отламывают по кусочку и кладут покойнику на могилу, немного отливают выпивки, потом садятся и сами и съедают-выпивают все то, что с собой взяли. Могилы родных и родственников, как правило, находятся рядом, поэтому из пищи и питья воздают всем сразу, обращаясь к ним таким образом: Атте, анне... сана икерчĕ хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Атте, анне... сана пỹремеç хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Хĕрлĕ çăмарта хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Сарă çăмарта хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Сăра хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Эрех хыватăп, Умăнта пултăр, пил ту. Ачасене пахиллĕхне пар, Выльăха-чĕрлĕхе уçлăхне пар, Вăхăтлă пырса, вăхăтлă кил. Йăмăксене, тăвансене, тетесене, Инкесене, ачамсене, шăллăмсене - Пурне те умăрта пултăр, Пил ту, пахиллĕхне пар. Пĕлнисене, пĕлменнисене те, тăлăхсене, çулта вилнисене те, шыва кайса вилнисене те, çын çапса вĕлернисене те, пурне те умăрта пултăр, пил ту, пахиллĕхне пар! Батюшка, матушка... Приношу тебе блины, Да будет пред тобой, благослови. Батюшка, матушка... Приношу тебе ватрушку, Да будет пред тобой, благослови. Приношу красные яйца, Да будет пред тобой, благослови. Приношу желтые яйца, Да будет пред тобой, благослови. Возливаю пива, Да будет пред тобой, благослови. Возливаю водки, Да будет пред тобой, благослови. Дай благословения детям, Скоту и живности благоплодия дай, Приди в урочное время и уходи в урочный час. Сестрицам моим, родственникам моим, Братьям, тетушкам, детишкам и младшим братьям, всем им, да будет пред тобой, благословения и благополучия дай.
Знакомых и незнакомых, сирых, погибших в пути, усопших, убиенных, всех их, да будет пред тобой, одари благословением и благополучием! Потом едят и пьют, весело разговаривают у могилы, а когда кончается пища и выпивка, взятые с собой из дома, встают и идут домой. (Таяпа). Баранье пиво (така сăри) Отмечают осенью перед Покровом, в сентябре. Можно отмечать в любой день, но нельзя в н о в о л у н и е. К этому дню хозяин режет барана, готовят кашу, лепешки, пиво, водку и приглашают на поминки соседей. Вечером перед тем как садиться к ужину, хозяин для всех умерших в семье откладывает еду и наливает питье в их посуду и так обращается к ним: Ваттисем, умăрта пултăр, така сăри хыватăп. Эпĕ пĕлни пур, эпĕ пĕлменни пур, пурте пĕрле ĕçсе-çисе кайăр... Усопшие, да будет перед вами, Возливаем "баранье пиво", Будь известные мне, будь неизвестные, Все вместе угощайтесь... После этого по очереди обращается к умершим и для каждого кладет еду и напиток в посуду. Закончив с этим, все выносят на улицу и выливают, а посуду там же ополаскивают стаканом воды. Потом и сами садятся за ужин. (Улхаш). Осеннее пиво (кĕр сăри, или кĕрхи сăра) Обычно справляют в ноябре через месяц после праздника Покрова в ч е т в е р г в е ч е р о м.
Для этих поминок режут курицу, готовят кашу, блины, пиво, водку и приглашают соседей с обеих сторон. Хозяин и на этот раз перед ужином зажигает в честь каждого умершего отдельную свечу и крепит их на стену, находящуюся справа от двери: Асатте, умăнта пултăр, сана асăнса çурта çутатăп. Асанне, умăнта пултăр, сана асăнса çурта çутатăп. Атте, умăнта пултăр, сана асăнса çурта çутатăп. Анне, умăнта пултăр, сана асăнса çурта çутатăп... Дедушка, да будет пред тобой, Поминая тебя возжигаю свечу. Бабушка, да будет пред тобой, Поминая тебя возжигаю свечу. Батюшка, да будет пред тобой, Поминая тебя возжигаю свечу. Матушка, да будет пред тобой, Поминая тебя возжигаю свечу... Если у них среди умерших имеется маленький ребенок, то по случаю этих поминок и ему тоже зажигают свечу: Ачам, пеххил ту, сана та çурта çутатăп. Çавăн вĕçне юлтăн, умăнта пултăр, пеххил ту. Эс авлан унта, кунтан вара сана урăх çурта çутмастăп. Дитятко мое, благослови, И тебе возжигаю свечу. Остался лишь с этим, Да будет пред тобой, благослови. Ты там женись. В дальнейшем не стану тебе зажигать свечу. Если умерла маленькая девочка, то ей говорят: Эс качча кай унта... Ты уже там выходи замуж... (Впрочем, на остальных поминках никогда не зажигают свечей для умерших маленьких детей.) Как и в свечный день, на этих поминках тоже зажигают одну "домашнюю свечу" (кил çурти) для домового на левой стороне двери около печи. Пока свечи горят, ставят небольшой столик на месте умерших, а на стол две посуды для еды и питья им. Каждого опять поминают и откладывают для них еду, отливают питье.
Между тем свечи догорают, и их остатки кладут в посуды, выбрасывают на улицу, после чего водой ополаскивают миску и кастрюлю. Для тех, кто скоропостижно скончался [в пути] (камалсăр вилĕ), оставляют на улице три лепешки так же, как и в свечный день. Закончив все это, они и сами едят и пьют. (Улхаш). ПОТУСТОРОННЯЯ ЖИЗНЬ Рассмотрев с научной точки зрения веру в потустороннюю жизнь, играющую большую роль в духовном мире и повериях чувашей, следует отметить, что она в разных местах проявляется по-разному. В одних местах она больше сохраняет традиции язычества, в других на нее безусловно оказали сильное влияние ислам или христианство. Самое нетронутое наследие я обнаружил в районе Вомпукассов в устах стариков, видавших на своем веку и языческие времена. По их представлениям, потусторонний мир размещается вне земли, в нем ад и рай не существуют. Умерший, оставаясь невидимым для наших глаз, и после смерти тела продолжает свою привычную на земле жизнь, однако не среди живых, а на кладбище около своей могилы с остальными покойниками деревни.
На похоронах к этому его готовят родные и не отпускают с пустыми руками в могилу. В гроб рядом с ним кладут трубку и кисет, а также огниво, потому что кто на земле любил курить, тот и после смерти не заведет новые привычки. Рядом с ним кладут гребенку, мыло, ножик и кочедык, так как все эти предметы и там нужны будут ему. Не сможет он среди других покойников и без денег, поэтому дают ему и деньги. Тяготы земной жизни не берут с собой на кладбище. Как зарабатывать хлеб, о еде-питье нет у них забот, без всего этого живут они все вместе около своих могил. На поминках, траурных тризнах ходят они и в деревню к своим родственникам, однако их никто не видит. В основном ведут они себя тихо и мирно, но если их обидеть словом, то от этого они гневаются и, насылая разные болезни, мстят своим обидчикам. Среди этих северночувашских традиций как будто встречаются и следы покаяния и искупления вины. Если покойник еще при жизни украл коня или иной скот, то после своей смерти раскаивается в этом своем поступке и украденную скотину хочет вернуть ее хозяину, который также, в свою очередь, есть один из его товарищей-покойников. Однако тот не берет обратно, и вору таким образом суждено вечно стыдиться. Кто при жизни украл что-нибудь из одежды, тот голый ходит вокруг своей могилы, и среди остальных покойников не найдется никого, кто бы его одел. Семейная жизнь продолжается и после смерти, женщина и там следует за своим мужем.
Сколько у него было жен при жизни, все мирно ладят у его могилы, живут одной семьей. У кого было три жены на земле, того на кладбище первая жена будет водить за правую руку, вторая жена за левую, а третья ходит с плачем за его спиной, потому что ей ничего не осталось. Кто умирает молодым, тот женится в потусторонней жизни. Девушка выходит замуж, а парень найдет себе невесту. Потусторонняя жизнь представлялась чувашам вечной, по крайней мере об этом свидетельствует и древнее северночувашское название загробного мира - "настоящая земля" (чăн çĕр), тогда как преходящий земной мир называли "ложной землей" (соя çĕр). Вера в потустороннюю жизнь южных чувашей-язычников отображает уже пеструю смесь старых традиций и позднего влияния мусульманства. Взаимодействуя, эти две традиции создали во многом противоречивый, смешанный конгломерат, который однако не противоречит народному духу, так как в представлениях чувашей, как и у всех других народов, вряд ли можно найти строгую последовательность и закономерность. Народный дух довольствуется даже попытками к последовательности без ее полного достижения. Южные чуваши-язычники осведомлены уже и об аде (тамăк), и о рае (=рай: =рай пахчи). По их поверьям, душа умершего вплоть до проведения больших поминок (пумилке) находится около своего дома и своих близких.
На поминках на третий день вместе ест и пьет с ними, до тех пор пока на больших поминках не выпроваживают его из дома. После этого он окончательно расстается с ними и уходит на тот свет к Богу. Чтобы туда дойти, он должен перейти радугу (асамат кĕперри - "мост божьего величия")*, но через нее сможет перейти полностью только честный и добрый в жизни человек. Грешник же упадет и свалится в ад, где в большом котле (тамăк хуранĕ - котел ада) жарят злых при жизни людей. Зато в раю добрые души живут в спокойствии и в мире. Все это несомненные следы мусульманства. Ад, согласно шаманскому миропониманию, унаследованному из древнего язычества, представляется находящимся под землей - "под седьмым ярусом земли". Но рядом с адом и раем мусульманского происхождения доволно мирно сосуществует и порядок потусторонней жизни, берущий свои корни в древней вере чувашей. И они кладут в гроб рядом с умершим трубку и кисет, а под голову - деньги, правда, немного, лишь по две копейки, но ему говорят, что дали двести рублей. Посошок дают ему в руку, чтобы было с чем ходить.
А во время больших поминок приносят ему на кладбище голову и ноги зарезанных для поминок жеребенка и теленка и говорят, что принесли ему жеребенка и теленка, чтобы он их пас и ухаживал за ними. Приносят ему столик, стул и мост, чтобы, когда он ест за столом, было ему на чем сидеть, а мост, чтобы по нему ходить. Все эти народные поверья являются веским доказательством потусторонней жизни, имеющей древние корни, где покойнику нужны его трубка, деньги да посох, где он садится за стол, когда ему во время поминок на могилу приносят еду и питье. Во всяком случае, все это очень даже противоречит понятиям об аде и рае*.
Как будто оба эти мнения объединяет дощатый мостик, обычно приносимый покойнику на кладбище на второй день больших поминок. Покойник - как уже упомянули - переходит на тот свет к Богу через радугу, через мост "божьего величия". Однако радуга-мост, воспринятый из мусульманских представлений о мосте-сырат, тоньше волоска и острее сабли, не всегда имеется перед покойником. Поэтому, чтобы он мог спускаться из потустороннего мира на ежегодно справляемые поминки, устраивают для него дощатый мостик, чтобы покойник, когда ему захочется, по нему сходил с небес на землю и восходил с земли на небеса.
