s Могучий Олег головою поник / И думает: "Что же гаданье? / Кудесник, ты лживый, безумный старик! / Презреть бы твоё предсказанье!" (Пушкин). ... Настала ночь: ушёл сотник с молодою женой в свою опочивальню; заперлась и белая панночка в своей светлице. Горько сделалось ей; стала плакать. Глядит: страшная чёрная кошка крадётся к ней; шерсть на ней горит, и железные когти стучат по полу. В испуге вскочила она на лавку, - кошка за нею. Перепрыгнула на лежанку, - кошка и туда, и вдруг бросилась к ней на шею и душит её. С криком оторвавши от себя, кинула её на пол; опять крадётся страшная кошка. Тоска её взяла. На стене висела отцовская сабля. Схватила её и бряк по полу - лапа с железными когтями отскочила, и кошка с визгом пропала в тёмном углу. Целый день не выходила из светлицы своей молодая жена; на третий день вышла с перевязанною рукой. Угадала бедная панночка, что мачеха её ведьма и что она ей перерубила руку (Гоголь). - Кто же будет вороном? Девушки снова собрались кинуть жребий. - Я буду вороном! - вызвалась одна из средины. Левко стал пристально вглядываться в лицо ей. Скоро и смело гналась она за вереницею и кидалась во все стороны, чтобы изловить свою жертву. Тут Левко стал замечать, что тело её не так светилось, как у прочих: внутри его виделось что-то чёрное. Вдруг раздался крик: ворон бросился на одну из вереницы, схватил её, и Левку почудилось, будто у ней выпустились когти и на лице её сверкнула злобная радость. - Ведьма! - сказал он, вдруг указав на неё пальцем и оборотившись к дому (Гоголь). [Вышневский] Я ведь не волшебник, я не могу строить мраморных палат одним жестом (Островский). ... Пустили про меня дурную славу, что будто я чародей и не своею силою в твари толк знаю (Лесков). Был он знахарь и волхв, знал целебные травы, заговоры, и нечистую силу умел отводить, попросту, значит, колдун (Златовратский). - Послушай, Олеся, - начал я, - мне очень хочется спросить тебя кое о чём, да я боюсь, что ты рассердишься... Скажи мне, правду ли говорят, что твоя бабка... как бы это выразиться?.. - Колдунья? - спокойно помогла мне Олеся. - Нет... Не колдунья... - замялся я. - Ну да, если хочешь - колдунья... Конечно, ведь мало ли что болтают... Почему ей просто-напросто не знать каких-нибудь трав, средств, заговоров?.. Впрочем, если тебе это неприятно, ты можешь не отвечать. - Нет, отчего же, - отозвалась она просто, - что ж тут неприятного? Да, она, правда, колдунья (Куприн). "Да ведь это - Мануйлиха, ириновская ведьма", - мелькнуло у меня в голове, едва я только повнимательнее вгляделся в старуху. Все черты бабы-яги, как её изображает народный эпос, были налицо: худые щеки, втянутые внутрь, переходили внизу в острый, длинный дряблый подбородок, почти соприкасавшийся с висящим вниз носом; провалившийся беззубый рот беспрестанно двигался, точно пережёвывая что-то; выцветшие, когда-то голубые глаза, холодные, круглые, выпуклые, с очень короткими красными веками, глядели, точно глаза невиданной зловещей птицы (Куприн). Она гладила рукопись ласково, как гладят любимую кошку, и поворачивала её в руках, оглядывая со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец. На неё накатила вдруг ужасная мысль, что это всё колдовство, что сейчас тетради исчезнут из глаз, что она окажется в своей спальне в особняке и что, проснувшись, ей придётся идти топиться (Булгаков). Увидев его, Бибигон быстро вскарабкался ко мне на плечо и сказал: / - Вон погляди: стоит индюк / И смотрит яростно вокруг. / Но ты не верь своим глазам, - / Он не индюк. На землю к нам / Сюда спустился он тайком / И притворился индюком. / Он злой колдун, он чародей! / Он может превращать людей / В мышей, в лягушек, в пауков, / И в ящериц, и в червяков! / - Нет, - сказал я. - Он совсем не колдун. Он самый обыкновенный индюк! / Бибигон покачал головой: / - Нет, он колдун! Подобно мне, / И он родился на Луне. / Да, на Луне, и много лет / За мною рыщет он вослед. / И хочет превратить меня / В букашку или в муравья (К. Чуковский).
III. Каков. Волшебство, магия таинственны и непонятны. Ведьма зла и опасна, она не умрёт, пока своё демоническое искусство не передаст другой.
s Ясна тоски твоей причина; / Но грусть не трудно разогнать, - / Сказал старик: тебе ужасна / Любовь седого колдуна; / Спокойся, знай: она напрасна / И юной деве не страшна (Пушкин). Ужаснулся Поток, от красавиц бежит, / А они восклицают ехидно: / "Ах, какой он пошляк! Ах, как он неразвит! / Современности вовсе не видно!" / Но Поток говорит, очутясь на дворе: / "То ж бывало у нас и на Лысой горе, / Только ведьмы хоть голы и босы, / Но, по крайности, есть у них косы!" (А. К. Толстой).
IV. Какой. Волшебное превращение. Волшебные заклинания. Волшебная шапка-невидимка. Волшебный меч. Волшебное зеркальце. Волшебная палочка (с помощью которой совершаются чудесные превращения, чудеса). Волшебный лес. Волшебная страна, край. Злой, добрый волшебник. Тайны волшебства. Колдовское действо. Колдовские травы, порошки. Колдовская наговорная вода. Чёрный колдун (волшебник, знающий тайны чёрной магии). Белый колдун (знающий тайны белой магии). Колдунья-знахарка. Колдун-шаман. Магические приёмы, заклинания. Магический круг (круг, очерчиваемый магом вокруг того, кто заколдован, что заколдовано, подчинено волшебству). Магическая сила (сила волшебства, магии, таинственного воздействия). Белая магия (чародейство под влиянием божественных сил). Белый маг (добрый волшебник). Чёрная магия (чародейство под влиянием сатанинских сил). Чёрный маг (злой волшебник). Старая злая ведьма. Белая ведьма (владеющая тайнами белой магии). Чёрная ведьма (владеющая тайнами чёрной магии). Волхвы-звездочёты. Чаровальные травы. Чародей музыки (кисти, резца). Чернокнижное знание, чернокнижное дело, чернокнижная наука. Каббалистические утверждения, согласно которым с помощью молитв и магических ритуалов можно постичь аллегорический смысл Библии, её букв и имён.
Волшебник кисти (резца, сцены, балета). Чары сновидений. Чары любви. Чары подлинной поэзии. Магия искусства, музыки, красот природы. Чародей звука (о талантливом музыканте). Он маг и волшебник (шутливо о том, кто всё может, всё умеет, делает всё как бы по волшебству). "Колдовской свет [молнии]" (Чехов).
s [Фадей] Куда, право, какому великому колдуну надобно мне быть, чтобы это угадать (Лукин). [Чацкий] Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей! | А чем не муж? Ума в нем только мало; <...> / Вон он на цыпочках, и не богат словами; / Какою ворожбой умел к ней в сердце влезть! (Грибоедов). Старуха не отвечала ни слова. Германн встал. "Старая ведьма! - сказал он, стиснув зубы: - так я ж заставлю тебя отвечать..." (Пушкин). Узнай, Руслан: твой оскорбитель / Волшебник страшный Черномор, / Красавиц давний похититель, / Полнощных обладатель гор (Пушкин). - Конечно, я теперь седа, / Немножко, может быть, горбата; / Не то, что в старину была, / Не так жива, не так мила; / Зато (прибавила болтунья) / Открою тайну: я колдунья! (Пушкин). Волшебный край! Очей отрада! Всё живо там; холмы, леса, / Янтарь и яхонт винограда, / Долин приютная краса, / И струй и тополей прохлада... (Пушкин). Несётся он к Франции милой, / Где славу оставил и трон, / Оставил наследника-сына / И старую гвардию он. <...> Стоит он и тяжко вздыхает, / Пока озарится восток, / И капают горькие слёзы / Из глаз на холодный песок, / Потом на корабль свой волшебный, / Главу опустивши на грудь, / Идёт и, махнувши рукою, / В обратный пускается путь (Лермонтов). О, этот месяц, волшебник! / Как будто бы кровли / Покрыты зеркальным стеклом, / Шпили и кресты-бриллианты... (Фет). Он попытался было спросить самого себя: да полно, точно полюбил ли ты? - и только махнул рукой. Он ещё удивлялся и недоумевал, а вот уже перед ним словно из мягкой душистой мглы, выступал пленительный облик, поднимались лучистые ресницы - и тихо и неотразимо вонзались ему в сердце волшебные глаза... (Тургенев). Кто не видал Венеции в апреле, тому едва ли знакома вся несказанная прелесть этого волшебного города (Тургенев). Постояв несколько секунд, она вошла в вагон и села на своё место. То волшебное напряжённое состояние, которое её мучало сначала, не только возобновилось, но усилилось и дошло до того, что она боялась, что всякую минуту порвётся в ней что-то слишком натянутое (Л. Толстой). "Где это мы едем? - подумал Николай. - По Косому лугу, должно быть. Но нет, это что-то новое, чего я никогда не видал. Это не Косой луг и не Дёмкина гора, а это бог знает что такое! Это что-то новое и волшебное. <...> Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звёздами. <...> Однако вот какой-то волшебный лес с переливающимися чёрными тенями и блёстками алмазов и с какой-то анфиладой мраморных ступеней, и какие-то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких-то зверей (Л. Толстой). Материалист отвергает магию с тем же презрением, с каким относится он ко всякому знахарству и колдовству (Плеханов). В снах печальных тебя узнаю / И сжимаю руками моими / Чародейную руку твою, / Повторяя далёкое имя (Блок). Я бодрствую, задумчивый мечтатель: / У изголовья, в тайной ворожбе, / Твои черты, философ и ваятель, / Изображу и передам тебе (Блок). Всё - мечта, всё - божество, / Вечной тайны волшебство, / Вечной жизни торжество (И. Северянин). Но северные скальды грубы, / Не знают радостей игры, / И северным дружинам любы / Янтарь, пожары и пиры. / Им только снится воздух юга - / Чужого неба волшебство... (Мандельштам). Тот цветок колдовской клады им открывает (Бажов). Полночница, буди и радуй хаты! / Взрывай в полях спокойствие и сон, / Волнующий, / понятный агитатор, / Разгульная кудесница-гармонь! / Рыдай и пой / Затейливо и звонко! / Алмазы слов бросай через плетень! (Жаров).
V. Чей. Чары волшебника, мага. Предсказание волхва, кудесника. Искусство заклинания колдуна. Смерть колдуна (мучительная, с обязательной передачей сил другому). Козни злой волшебницы. Ведьминский шабаш. Ведьмин хвост. Колдовские клады. Колдовское зелье. Чудодейственные приёмы мага. Магические тайны чернокнижника. Магия чародея. Поклонение волхвов (их преклонение перед младенцем Иисусом). Дары волхвов (по евангельской притче о волхвах, по знаку Вифлеемской звезды пришедших к младенцу Иисусу и принёсших ему свои дары: золото как царю, ладан как Богу и благовония как смертному человеку).
s В один день рано поутру, / Идти задумал ворожиться <...> / С родимым дядюшкой своим, / Который <...> Был славен колдовством своим (Осипов). Светилась колдуньина маска, / Постукивал мерно костыль... / Моя новогодняя сказка, / Последняя сказка, не ты ль? (Анненский). Я сама не из таких, / Кто чужим подвластен чарам, / Я сама... Но, впрочем, даром, / Тайн не выдаю своих (Ахматова). Цыганка лукавая и молодая / взяла твою руку: "А ну, погадаю!" / Но ты побоялся её ворожбы. / Ты думал, что можно уйти от судьбы! / Попробуй уйди... (Тушнова).
VI. Действие. Состояние. Отнесённость (связанность). "Ворожить, ворожбить - заговаривать, пускать на кого заговор, порчу; разгадывать неизвестное или будущее таинственными средствами и приёмами, гадать, знахарить, шептать, колдовать, волхвовать, волшебничать, чернокнижничать; лечить, пользовать от болезней" (Даль). "Колдовать, колдовывать - волхвовать; ворожить и гадать; творить чары" (Даль). "Волхвовать, волшить, волшебничать, волшебствовать - колдовать, чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведмовать, заговаривать, напускать, шептать" (Даль). Кудесить - заниматься ворожбой, совершать непонятные, необъяснимые действия. "Кудесить - волхвовать, колдовать, заниматься чарами, ворожбой, заговорами, чернокнижием" (Даль). Заниматься колдовством. Навести чары на кого-н. "Промышлять колдовством" (Даль). Кудесить чудеса. Наложить, снять заклятие. Колдун знает колдовские клятвы и заклинания. Колдун отрёкся от Бога и от Царства Небесного. Колдун обжигает людей волчьим взглядом. Колдун портит стебли несжатого хлеба (делает так наз. "заломы"). Колдун насылает или снимает порчу, сглаз. Ведун извёл порчей немало людей. Ведьма способна превращаться в разных животных, особенно в чёрную кошку. Она колдунья, она "слово знает" (т. е. делает наговоры, колдовские слова). Колдунья сглазила девчонку, извела красную девицу. Колдовским зельем присушила к себе парня (присушить у Даля: "приворожить, поманить невольной любовью"). Заколдованное место. Очарованный замок. Очарованная царевна. Чарующий голос. Чарующие, волшебные воспоминания. Тайны волшебства. Волхвы по знаку Вифлеемской звезды пришли поклониться Иисусу. "Хорошо тому, у кого бабушка ворожит" (Даль).
s Жрец выносил род бубна <...>, употребляемого и теперь кудесниками у наших язычников ("Сев. вестник", 1804-1805 гг.). Увидя Душенька прекрасно Божество <...> / Видение сие почла за колдовство / Иль сон, или призрак... (Богданович). ... Послать прежде на Фили к цыганам и спросить пожилую бабу, ведь они, колдуньи проклятые, отгадывают всё (И. Новиков). [Суеверова] Я когда поворочусь, / На колдовку положусь. [Суеверов] Ворожейки всегда врут, / Только деньги лишь берут (Комическая опера "Колдун", 1791 г.). ... Царь / Иль Маг какой, волхв непостижный... / Планет круг тайно с высоты / Единым перстом обращает (Державин). Весь дом боялся близко и подходить к колдовскому убежищу. Скоро, однако, мы выведены были из сего заблуждения. Известно всем, что в городе сем есть старая цыганка, которая прославилась своими колдовствами и ворожбою. Мы тихонько отправили к ней депутатов, и она, расспрося хорошенько об образе жизни его сиятельства, вашего батюшки, и рассмотрев всё обстоятельно, подумала, погадала и, наконец, сказала решительно: "Нет! Господин ваш не колдун. Первое: такого рода люди всегда дела свои производят тайно, остерегаясь, чтобы никто близко и не подходил. Главное их упражнение происходит в дремучем лесу или открытом поле, а по крайней мере на чердаках. Второе: всякий ворожея, чернокнижник или колдун не может действовать далее двенадцати часов ночи. Третие: ему нет нужды быть собеседником дьяволов, ибо он, будучи богат, может найти хороших приятелей и между людьми (Нарежный). Когда она стала подле больной, то начала на всех дуть, плевать и кривляться. Мы прежде испугались её, но ещё больше, когда и тётка моя начала дуть и плевать на колдунью и кривляться пуще, нежели она. То-то чудеса! После множества самых удивительных диковинок, какие делала колдунья, она призналась, что более уже за собою мудростей не знает и что больная, конечно, сильнее в колдовстве, нежели она, и, вызвав всех в светёлку, она спросила мужа: не позаметил ли он за женою своею чего-нибудь особенного? Он отвечал, что не без того, ибо она повадилась по ночам ходить к соседу, давно уже прослывшему знахарем; и что он, подметя то, прокрался в сени его сквозь слуховое окно, а там и в избу, где нашёл, что сосед учил её чему-то мудрёному (Нарежный). Ты знаешь, приятель, что и я отчасти смышлён в колдовстве и без волшебного прутика знаю, где отыскивать серебро (Сомов). Не божился ли ты мне, что не станешь никогда колдовать? - И не колдую, отец мой, видит Бог, не колдую (Загоскин). [Царь] Напрасно мне кудесники сулят / Дни долгие, дни власти безмятежной - / Ни власть, ни жизнь меня не веселят... (Пушкин). [Первый] Где государь? [Второй] В своей опочивальне / Он заперся с каким-то колдуном. [Первый] Благодарим, волшебница. Ты сердце / Чаруешь нам. Из наслаждений жизни / Одной любви музыка уступает (Пушкин). Так, вот его любимая беседа: / Кудесники, гадатели, колдуньи. - / Всё ворожит, что красная невеста. / Желал бы знать, о чём гадает он? (Пушкин). Но между тем, никем не зрима, / От нападений колдуна / Волшебной шапкою хранима, / Что делает моя княжна, / Моя прекрасная Людмила? (Пушкин). И я, любви искатель жадный, / Решился в грусти безотрадной / Наину чарами привлечь / И в гордом сердце девы хладной / Любовь волшебствами зажечь (Пушкин). Спешил в объятия свободы, / В уединённый мрак лесов; / И там, в ученье колдунов, / Провёл невидимые годы. / Настал давно желанный миг, / И тайну страшную природы / Я светлой мыслию постиг: / Узнал я силу заклинаньям. / Венец любви, венец желаньям! / Теперь, Наина, ты моя! (Пушкин). В мечтах надежды молодой, / В восторге пылкого желанья, / Творю поспешно заклинанья, / Зову духов - и в тьме лесной / Стрела промчалась громовая, / Волшебный вихорь поднял вой, / Земля вздрогнула под ногой... / И вдруг сидит передо мной / Старушка дряхлая, седая, / Глазами впалыми сверкая, / С горбом, с трясучей головой, / Печальной ветхости картина. / Ах, витязь, то была Наина!.. (Пушкин). И слышу: кумушка моя / С печи тихохонько прыгнула, / Слегка обшарила меня, / Присела к печке, уголь вздула / И свечку тонкую зажгла, / Да в уголок пошла со свечкой, / Там с полки скляночку взяла / И, сев на веник перед печкой, / Разделась до нага; потом / Из склянки три раза хлебнула, / И вдруг на венике верхом / Взвилась в трубу - и улизнула (Пушкин). Ты не лебедь ведь избавил, / Девицу в живых оставил; / Ты не коршуна убил, / Чародея подстрелил (Пушкин). К нему волшебница явилась, / Вещая: "Знаешь ли меня? / Ступай за мной; седлай коня!" / И ведьма кошкой обратилась; / Оседлан конь, она пустилась; / Тропами мрачными дубрав / За нею следует Фарлаф (Пушкин). Наконец один ретивый / Вдруг напал на след счастливый. / Он заехал в тёмный лес / (Видно, вёл его сам бес), / Видит он: в лесу избушка, / Ведьма в ней живёт, старушка. / Как он был царёв посол, / То к ней прямо и вошёл, / Поклонился ведьме смело, / Изложил царёво дело... / После ведьма заперлась, / Уголёчком запаслась, / Трое суток ворожила, / Так что беса приманила (Пушкин). Волхвы не боятся могучих владык, / А княжеский дар им не нужен; / Правдив и свободен их вещий язык / И с волей небесною дружен. / Грядущие годы таятся во мгле; / Но вижу твой жребий на светлом челе (Пушкин). Столетний маг в Мемфисе был, / Изиды вещий толкователь. / Он, если не лгала молва, / Проник все тайны естества (Баратынский). Волшебницей зимой весь мир преобразован; / Цепями льдистыми покорный пруд окован / И синим зеркалом сравнялся в берегах. <...> Пусть, растворяя лес очарованьем нежным, / Влечёт любовников под кровом безмятежным / Предаться тихому волшебству сладких снов! (Вяземский). - Я не в печаль вдалася, пан мой Данило! Меня устрашили чудные рассказы про колдуна. Говорят, что он родился таким страшным... и никто из детей сызмала не хотел играть с ним. Слушай, пан Данило, как страшно говорят: что будто ему всё чудилось, что все смеются над ним. Встретится ли под тёмный вечер с каким-нибудь человеком, и ему тотчас показывалось, что он открывает рот и выскаливает зубы. И на другой день находили мёртвым того человека (Гоголь). Тут чудится колдуну, что всё в нём замерло, что недвижный всадник шевелится и разом открыл свои очи; увидел нёсшегося к нему колдуна и засмеялся. Как гром, рассыпался дикий смех по горам и зазвучал в сердце колдуна, потрясши всё, что было внутри его. Ему чудилось, что будто кто-то сильный влез в него и ходил внутри его и бил молотами по сердцу, по жилам... так страшно отдался в нём этот смех! (Гоголь). ...Какой-то коровий пастух <...> видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день (Гоголь). Может быть, эти самые хитрости и сметливость её были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на весёлой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у неё сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она ещё в позапрошлый четверг чёрною кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад (Гоголь). Злая волшебница прогневалась на моего родителя покойного, короля славного и могучего, украла меня, ещё малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудище страшное и наложила таковое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари божией, пока найдётся красная девица, какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня <...> - и тогда колдовство всё покончится, и стану я опять по-прежнему человеком молодым и пригожим (С. Аксаков). Дедушка вообще колдовству мало верил. Даже стрелял один раз (вынув тихонько дробь) в колдуна, который уверял, что ружьё заговорено и не выстрелит; разумеется, ружьё выстрелило и крепко напугало колдуна, который, однако, нашёлся и торжественно объявил, что дедушка мой "сам знает"... (С. Аксаков). <...> Донесу я в думе царской, / Что конюший государской - / Басурманин, ворожей, / Чернокнижник и злодей; / Что он с бесом хлеб-соль водит, / В церковь божию не ходит, / Католицкой держит крест / И постами мясо есть (Ершов). Детей им Бог не дал. Пыталась она и ворожить, и заговариваться, и пить всякую дрянь, и к Троице-Сергию ходила пешком, и Титову сестру посылала в Киево-Печерскую лавру, откуда она ей принесла колечко с раки Варвары-мученицы, но детей всё не было (Герцен). Чародейкою Зимою / Околдован, лес стоит - / И под снежной бахромою, / Неподвижною, немою, / Чудной жизнью он блестит. / И стоит он, околдован, - / Не мертвец и не живой - / Сном волшебным очарован, / Весь опутан, весь окован / Лёгкой цепью пуховой... (Тютчев). Лачуга, построенная давным-давно отставным солдатом, переходила несколько раз от одного хозяина к другому, пока, наконец, лет десять назад не сделалась собственностью одной старухи, черневской уроженки; она занималась знахарством и жила совершенно одиноко. Грачиха (так звали её) пользовалась большою известностью по всему околотку; её знали вёрст на двадцать в окружности <...> Кроме знахарского дела, которым занималась она успешно - потому что никто лучше её не мог заговорить от пострела, никто так скоро не возвращал здоровье корове, переставшей доиться, ничьё спрыскиванье не исцеляло так верно от тоски наносной, потрясихи, ушибихи и других недугов - кроме всего этого, Грачиха чуть ли ещё не успешнее занималась ворожбой и колдовством. Не было почти случая, чтоб обокраденный человек не находил пропавшей вещи, если только прибегал вовремя к Грачихе (Григорович). ...Нервы натянулись, как струны. Недаром он сказал, что сам себя не узнаёт... Он действительно был околдован. Всё существо его было полно одним... одним помыслом, одним желаньем (Тургенев). Вернувшись в Россию, Ладанов не только из дома, из кабинета своего не выходил, занимался химией, анатомией, каббалистикой, хотел продлить жизнь человеческую, воображал, что можно вступать в сношения с духами, вызывать умерших... Соседи считали его за колдуна (Тургенев). Матери келейницы распускали про Егориху славу нехорошую - она-де с нечистой силой знается, решилась-де креста и молитвы и душу свою самому сатане предала. От кобей и волхвований Егорихи честные старицы святыми молитвами скит ограждали, а белицам строго-настрого наказывали не то что говорить с нею, не глядеть даже на кудесницу, угрожая за ослушание помстою от господа... (Мельников-Печерский). И мало ль чего не судачили по скитам про елфимовскую знахарку... И молоко-то она из чужих коров выдаивает, и спорынью-то из хлеба выкатывает, и грозы-то и бури нагоняет, и град-от и молость (молостьем за Волгой зовут ненастье, слякоть, мокрую и ветреную погоду) напускает, и на людей-то порчу посылает... <...> Что стоит такой ведьме над человеком пагубу стрясти, - толковали келейницы, - коли месяц с неба красть умеет, а солнышко круторогим месяцем ставить (Мельников-Печерский). [Иоанн] А кто вас научил / Кудесничать и звёзды толковать? (А. К. Толстой). Передонов не сразу признал Вершину. В её фигуре пригрезилось ему что-то зловещее, - чёрная колдунья стояла, распускала чарующий дым, ворожила. Он плюнул, зачурался (Ф. Сологуб). Я сжечь её хотел, колдунью злую, / Но у неё нашлись проклятые слова, - / Я увидал её опять живую, / Вся в пламени и в искрах голова. / И говорит она: "Я не сгорела, - / Восстановил огонь мою красу. / Огнём упитанное тело / Я от костра к волшебству унесу..." (Ф. Сологуб). Почти ежедневно спорил я с Олесей, стараясь разубедить её в мнимом проклятии, тяготеющем над её родом вместе с обладанием чародейными силами (Куприн). - Вы не чули, что вчерашний град наробил? У половины села жито, как ногами, потоптано. <...> наслала-таки шкоду ведьмака чёртова... чтоб ей сгинуть! (Куприн). Братья, пользуясь всеобщим раздражением против Леонардо, подливали масла в огонь, обвиняли его в безбожии, <...> в колдовстве, в кощунстве над христианскими могилами (Мережковский). Всё больше охватывала душу эта колдовская тишина (Вересаев). Заколдован невидимкой, / Дремлет лес под сказку сна. / Словно белою косынкой / Повязалася сосна (Есенин). Оставалось одно средство - приворот, ворожба. По совету матери, Анна Ивановна однажды, вставши с постели от спящего крепко Петра, зашила ему в край камзола тряпочку маленькую со своей кровью... Он уехал в Воронеж, камзол оставил в Преображенском, с тех пор ни разу не надевал. Старая Монсиха приваживала в задние комнаты баб-ворожей. Но открыться им - на кого ворожить - боялись и мать и дочь. За колдовство князь-кесарь Ромодановский вздёргивал на дыбу (А. Н. Толстой). Колдовал я, волховал я, / Бога Вакха вызывал я / На распутия дорог, / В час заклятый, час Гекаты, / В поддень, чарами зачатый: / Был невидим близкий бог (Вяч. Иванов). Ведьма, сев на треугольник, / Превращается в дымок. / С лешачихами покойник / Стройно пляшет кекуок. / Вслед за ними бледным хором / Ловят Муху колдуны, / И стоит над косогором / Неподвижный лик луны (Заболоцкий). Очарована, околдована, / С ветром в поле когда-то обвенчана, / Вся ты словно в оковы закована, / Драгоценная ты моя женщина! (М. Звездинский).
