Два — элемент числового кода, символизирует парность, четность, удвоение и раздвоение, двойничество; в народных верованиях получает противоречивую оценку: считается опасным, дьявольским числом, ассоциируется со смертью, но может иметь и положительное значение единения, удвоения блага и т. п. (в матримониальной, хозяйственной, отгонной и др. магии).
Два одинаковых предмета, двойные или сдвоенные предметы могли, по народным поверьям, принести несчастье и смерть. Белорусы на Витебщине верили, что если курица снесет в один день два яйца, то это сулит смерть одного из членов семьи. Болгары ожидали смерти также и тогда, когда курица несла яйцо с двумя желтками (родоп.). Сербы в этом случае предсказывали рождение близнецов у хозяйки, что оценивалось негативно (см. Близнецы). Опасным считалось одновременное пребывание на небе двух светил — солнца и луны: в это время нельзя было сеять, иначе погибнет урожай (пол., серб.). Карпатские овцеводы запрещали вносить второй источник света в дом ("бо хліб попукае [потрескается], а як хліб пукне, та то не на добре") и в загон для овец ("бо шкода ся робит"), считая, что это делают лишь колдуны. Болгары в случае, если по недосмотру в доме горели две свечи, говорили: "роди се еврейче" [букв, "родился еврейский ребенок", так называли некрещеного или внебрачного ребенка, см. Инородец]. Сербы следили за тем, чтобы лучина не была зажжена с обеих сторон; если же это случалось, надо было бросить огарок в воду.
Точно так же считалось опасным и запрещалось двум лицам одновременно совершать одно и то же действие. Сербы не позволяли двоим одновременно пить воду, полагая, что в этом случае пьющие вместе и умрут, так как "один у другого пьет кровь", вставать из-за стола, разжигать огонь и др. Широко распространен запрет вдвоем переносить или качать колыбель, т. к. это могло нанести вред младенцу; у всех славян не рекомендуется мести пол в две метлы, не позволяется вытирать руки одним полотенцем и т. п. На Карпатах запрещалось двум женщинам вместе стирать (бить вальком) белье в период от Введения до девятого четверга по Пасхе из опасения, что град побьет посевы.
Плохим знаком считалась и встреча двух лиц, тождественных по своему социальному или иному положению, например, двух сватов или двух невест (по серб, поверью, одна из них останется бездетной), двух рожениц, в один день разрешившихся от бремени (им вообще предписывалось не видеться друг с другом, чтобы у них не пропало молоко, — серб.), двух матерей с младенцами на руках (о.слав.; по полес. поверью, от этого у ребенка может быть болезнь знос). При встрече двух свадебных процессий ни одна из них не хотела уступить другой дорогу, и между ними нередко затевалась драка, вплоть до побоищ со смертельным исходом (ср. серб, сватовско гробjье "кладбище сватов"), столь же остро могла протекать встреча двух кукерских дружин и других обрядовых групп (см. Кукеры).
Тот же смысл имеет запрет дважды совершать какое-либо действие, повторять его. Повсеместно у славян распространено верование в дурной глаз тех, кого ребенком дважды отнимали от груди (болг. повторено дете), кто "обмирал" (впадал в летаргический сон), а затем вернулся к жизни (серб.). Исполнение магических ритуалов не поручалось женщинам, бывшим замужем дважды (болг, повторена жена). Украинцы остерегались повторно сажать в печь хлеб, избегали этого, даже если вынутый хлеб оказался недопеченным, так как верили, что сделавший это будет "дважды умирать". Вместе с тем человек, поевший хлеб, дважды побывавший в печи, приобретал магическую способность противостоять водяному (словац.). По широко распространенному представлению, нельзя, не доев одного куска хлеба, начинать другой, нельзя дважды задавать вопрос о благополучии скота (карпат.) и т. п. В ряде случаев повторение какого-либо действия применялось как способ нейтрализовать его нежелательные последствия или "отменить" его. Например, по серб. верованиям, нельзя переступать через ребенка, иначе он перестанет расти; если же это случилось, необходимо переступить еще раз (ср. распространенный в быту обычай, по которому нечаянно столкнувшиеся головами должны во избежание неприятности сделать это еще раз; ср. также относящееся к подобной ситуации серб. выражение молим и други пут [прошу еще раз]).
Отрицательное отношение к подобным действиям, лицам и ситуациям объясняется страхом перед всяким "удвоением", трактуемым в свете кардинальной оппозиции земного и загробного мира как опасная неопределенность, существование одновременно в обоих мирах, непризнание границы, разделяющей эти миры и гарантирующей их устойчивость. С этим связана и "потусторонняя" символика зеркала, трактовка отражения в воде (в колодце) и др. К этому же кругу представлений относится восприятие беременной женщины как опасной из-за присутствия в ней двух душ. По серб, обычаю, женщина, ожидающая ребенка от первого мужа, не должна венчаться со вторым мужем, так как в этом случае "венчались бы две души с одним человеком". См. Беременность. Еще ярче отношение к раздвоенности выражено в народных верованиях о демонической природе двоедушников, об упырях, обладающих двумя сердцами (укр.) или двумя душами (пол.). Ср. также устойчивую отрицательную оценку вторника в традиции юж. славян (макед. вторник-повторник).
Особенно большое значение придавалось символике числа "два" в погребальных обрядах и в верованиях, относящихся к смерти. Сербы были убеждены, что в семье, где в течение одного года случились две смерти, непременно будет третий покойник, ибо "первые два его зовут" . Для предотвращения этого, при похоронах второго умершего закапывали в могилу куклу, "замещающую" третьего покойника; закалывали барана или петуха, а голову жертвенного животного хоронили вместе со вторым умершим. Из того же страха перед двумя смертями болгары в день погребения не кололи курбан (жертвенное животное — В.А.) , так как нельзя было допустить, чтобы "две души вместе отправлялись на тот свет". По поверьям сербов, третья смерть должна наступить потому, что "на том свете не принимают четное число". В то же время в ритуалах, "адресованных" миру мертвых, часто использовалась символика двоичности. Сербы, желая облегчить агонию умирающему, поили его "двойной" водой, взятой с места слияния двух рек или потоков, вытекающих из двух источников; водой, принесенной с двух холмов, и т. п. В Лесковацкой Мораве перед выносом тела из дома ставили в ноги умершему скамеечку с двумя зажженными свечами и на поминках также зажигали две свечи. На Рус. Севере было принято, обмывая покойника, дважды натирать его мылом. В ю.слав. обрядах похорон детей числовая символика могла использоваться для передачи половозрастных различий, причем три ассоциировалось с мужчиной, два — с женщиной и один — с ребенком.
Демонический и иномирный характер числа "два" выражен в болг. поговорке: "Если возжигаешь Богу одну свечу, то черту ставь две". Желая расположить к себе лешего, надо было пойти в лес, срубить толстую сосну, так чтобы она при падении уронила две хотя бы небольшие осины, на которые надо было встать и, оборотясь лицом к северу, предложить лешему дружбу. Особенно опасным оружием двоедушников-здухачей были лучины, зажженные с двух сторон, которыми наносились смертельные ранения. Опасными и принадлежащими миру нечистой силы считались деревья с раздвоенными стволами или два дерева, выросшие из одного корня, рогатые палки и т. п. Но эти же раздвоенные предметы служили магическим орудием против злых сил: при опахивании пользовались ралом, изготовленным из раздвоенного дерева, двуствольной палкой погоняли волов-близнецов; через раздвоенный ствол дерева трижды протаскивали больного и т. п.
По верованиям словенцев, собака с "двойными" глазами (с темными кругами под глазами) способна увидеть смерть, при этом она начинает выть и скулить. Болгары-мусульмане уверены, что с демоном "дракусом" может расправиться такая "четырехглазая" собака. По бел. поверью, человек, обратившийся в волка по собственному желанию, обладает двумя парами глаз — на лице и на затылке.
Демонический характер двоичности ярко проявляется в верованиях о том, что черта и другую нечисть можно сразить только одним ударом: если же ударить дважды, он снова оживет и даже удвоится. Сербы уверены, что если ударить дьявола один раз, он станет просить, чтобы ты ударил еще раз, и тогда из одного дьявола получится два; если же не ударить второй раз, то он погибнет. Так же, одним ударом, следует убивать змею. Близкие к этому представления известны в Закарпатье, где существует такой способ опознания ведьмы: "Надо взять палку и, увидев перед собой собаку или кошку, ударить ее один раз левой рукой. Больше одного раза бить нельзя. Как только ее ударишь, она примет человеческий облик и будет умолять: "Миленький мой, ударь меня еще раз!" Но этого никак нельзя делать!" Подобные верования были обнаружены и у русских (Курская губ.).
Мотив "черта-с-два" нашел отражение в фольклоре юж. и вост. славян. В з.болг. эпической песне добрый молодец ударяет своего противника булавой, тот падает с коня и умоляет ударить его ещё раз, но молодец отказывается, и его противник погибает. В рус. былине богатыри сражаются с "силой нездешней" и терпят поражение, потому что от каждого удара противники удваивались, и их число все росло и росло, богатыри же побежали в горы и окаменели; "с тех пор и перевелись богатыри на Святой Руси".
Вместе с тем, число "два" наделяется отгонной магической силой и используется для защиты от демонов. По народным верованиям, черти боятся петуха потому, что он дважды рожден, ср. загадку о петухе: "Два раза родится, ни разу не крестится, а черт его боится". Если в семье "не держались" дети, новорожденному следовало дать два имени, например Петро и Адам, или дважды окрестить его (полес.). Русские Пензенской губ. для исцеления ребенка от "собачьей старости" купали в одной воде щенка и ребенка, затем парили их вместе на полке, ударяя веником по ребенку раз, а по щенку — два раза. Защитный ритуал опахивания села в случае эпидемии чумы совершался у юж. славян двумя братьями-близнецами на двух волах-близнецах; обыденное полотно для подобных же охранительных и отгонных целей должны были изготовлять две сестры, и т. п. В Купянском у. Харьковской губ. в обряде опахивания участвовали две девушки, которые запрягались в борону, и еще две девушки, сопровождавшие их. Для лечения "навьей кости" рекомендовалось, увидев двух людей, едущих на одной лошади верхом, сказать; "Двое вас, двое нас, возьмите навью кость у нас"; аналогично лечат бородавки. У сербов магической силой наделялся хлеб, замешенный на молоке одновременно кормящих матери и дочери.
Широко распространен отгон нечистой силы и болезней с помощью двух предметов или о рудий, между которыми пропускается, протаскивается или помещается защищаемый объект: скот прогоняется между двух огней (костров, факелов или свечей), между чесальными гребнями; новорожденного укладывают между составленных гребней, и т. п. В любовной магии сербские девушки, чтобы привлечь к себе парня, незаметно заставляли его пройти между двумя косточками испеченной специально для этой цели лягушки.
Двойные или парные предметы могли использоваться и во вредоносной магии: те же гребни ставили по обеим сторонам пути жениха и невесты во время свадьбы, а затем соединяли их и прятали, чтобы молодые ссорились; так же могли использоваться замок и ключ и др.
Другой ряд негативных символических значений числа "два" связан с представлением о парности, о паре (предметов, лиц, состояний) как нераздельном целом, на которое приходится одна "доля", единая порция земного блага. Ярким примером такой трактовки служат о.слав. верования о близнецах, ю.слав. верования и обряды, относящиеся к однодневникам, одномесячникам (лицам, родившимся в один день недели или в один месяц), побратимам (см. Побратимство), тезкам и др. лицам, наделенным, по народным представлениям, единой судьбой и одной на двоих жизненной силой. В народном понятии о "двужильных" людях (и лошадях) можно видеть "обратное" отражение этого же верования (там одна доля на двоих, здесь две доли на одного). См. Доля. Считалось, что у таких людей кровь проходит по двум жилам, поэтому они живут двумя жизнями. Во всех слав. традициях встречается запрет называть двух детей а семье одинаковыми именами или вообще давать новорожденному имя, которое уже носит кто-либо из членов семьи или рода, т. к., по поверью, один "сживет со свету другого" (см. Имя).
Особый характер родственной связи, основанной на идее парности, придается в народном календаре так называемым "парным" святым и посвященным им дням (Афанасий зимний и летний, Никола вешний и зимний, Юрий весенний и осенний и т. п.), так же как и некоторым другим симметричным в годовом цикле дням и периодам, не подкрепленным общностью имен. См. Календарь народный. К этому же кругу представлений можно отнести некоторые более частные случаи. У белорусов Могилевской губ. "существует поверье, что если на двух соседних полях одновременно посеяно зерно одного вида, то на одном поле ничего не родится, на другом же будет необычайно богатый урожай". Сербы верили, что "если бы кто-то принес от знахаря лекарство для двух больных, не сказав, что их двое, то одному из них лекарство бы помогло, а другому — нет".
Сходную трактовку получает в народной традиции явление двойничества, т. е. верование в существование двойников человека в мире растений (особенно деревьев) и животных (особенно часто змей), откуда проистекают запреты на нанесение вреда этим природным двойникам, чтобы тем самым не пострадал породненный с ними человек Ср. также у русских восприятие домового как двойника хозяина дома.
Значительно слабее выражена положительная символика числа "два", связанная главным образом с мотивами брака (в обрядах, гаданиях и т. п.) и с продуцирующей хозяйственной магией, где два осмысляется соответственно как символ брачной пары (например, увидеть весной пару аистов — к свадьбе, укр., см. Брак) и как знак преумножения благ: двойной колос (спорыш, двойчатка, близнята и т. п.) ритуально скармливается скотине ради повышения ее плодовитости; двойной орех "спорыш" рекомендуется носить в кошельке, чтобы деньги "спорились" (бел.); двойной каштан (словен.) служит талисманом; в юрьевский венок вплетают два прута ежевики, росшие по обеим сторонам ручья, чтобы молоко текло, как вода, (серб.) и т. п. Наконец, два может иметь свое прямое числовое значение, как, например, в рус. обычае в Чистый четверг до солнца давать корове два семечка капустной рассады, чтобы она принесла двух телят, или девятого марта угощать овец двумя галушками, чтобы они приносили по два ягненка.
Н.И.Толстой
