Некоторые сказания об отходящих говорят, что прежде посетят при сём страхи, от страх наводящих лиц. Но есть и другие сказания, уверяющие, что иные из отходящих не только не устрашаются. Но дерзновенным словом разгоняют сии безобразные полчища, кои, впрочем, к таковым и близко подойти не могут, гонимые живущим в умирающем духом.
Что делается с усопшими? Тело возвращается в землю, а душа получает от Господа особое некоторое место по своему усмотрению, где и пребывает до окончания века, в чаянии радостном или в нечаянии ужасательном. То – закрытая для нас страна. Что там с точностью не определено… тамошнее состояние вполне соответствует тому, как настроит себя человек здесь, на земле. Как настроить – широко разъяснено в Евангелиях и Посланиях. Это и есть теперь для нас главное. Как цель не на земле, а в другом образе бытия, то разумно всю заботу обращать на то, чтобы добре приготовиться туда. По умершим не траур надо надевать, а праздничные наряды, по мнению церкви, и не заунывные петь песни, а служить благодарный молебен. Останкам тела умершего надо отдать некий почёт, это совершенно справедливо.
Что отшедшие живы, только другою жизнью сознательно, пребывают в общении между собою по тамошним условиям и порядкам, и на нас посматривают и к нам приходят, слышат наши молитвы о них и о нас молятся, и делают нам внушения, все по тамошним законам и порядкам, а не как вздумается, – это должно считать положительно верным, хотя ничего определённого по всем этим пунктам сказать не можем.
Стоя пред вратами смерти, конечно, вы помышляете и о том, что тотчас за ними будет и душа ваша. Припоминаю, что кто-то рассказывал, что там душу встречают все, о которых и которым она молилась в продолжение жизни. Окончательное решение посмертной участи усопших последует на всеобщем Страшном Суде. До того они только ждут сего страшного момента…ужасаются и страдают от того.
Что такое чистилище? Чистилище есть пункт веры католической. Это место, на котором грешники не очистившиеся здесь очищаются. Очищение совершается мучениями, соответственно грехам. В него вступают все, в которых есть какая-либо нечистота греховная. В Православной Церкви нет такого ученья, а есть верование, по коему умершие с покаянием и причащением, но не успевшие понести исправительных подвигов, или епитимий, восполняют сие молитвами о них Церкви и милостынями за них и, конечно, своими там молитвами. Они живут в надежде и не страдают, не в муках суть. Это похоже на чистилище, но не то же.
Мытарства – это образ частного суда по смерти, на коем вся жизнь умирающего пересматривается со всеми грехами и добрыми делами. Грехи признаются заглаженными противоположными добрыми делами или соответственным покаянием. Мытарства проходят все умершие, в жизни неоправдавшиеся грешники. Совершенные только христиане не задерживаются на мытарствах, а прямо светлой восходят на Небеса.
При общем воскресении люди вступят в третью, и последнюю, стадию жизни – соединят её с обновлёнными телами (такое тело имел Своем из мёртвых), и жизнь людей никогда не прекратится, как мы исповедуем в Символе Веры, но для одних она будет вечным блаженством, а для других – нераскаявшихся грешников – вечным мучением.
________________________________________________
Привожу рассказ одной прихожанки не известного мне прихода о чудесном видении загробного мира и мытарств, которое было под праздник Рождества Богородицы. И продолжалось ровно 4 часа, с 11 ночи до 3 часов утра.
Вот он:
________________________________________________
«…. Бог весть, в теле или без тела, во сне или наяву, скорее в «тонком сне», я четыре часа была в загробном мире!» – описывает своё состояние Анна. Легла она с вечера и заснула. Только бьют часы 11, и женщина увидела, что выходит из тела. Тело лежит на кровати, а она стоит среди комнаты и удивляется тому, как это произошло. Хотела Анна ощупать себя рукою, и рука её прошла насквозь через тело. Вдруг около неё появился Ангел. Он взял женщину за руку и прямо через стену вынес на улицу, и они стали подниматься всё выше и выше вверх. И вдруг… остановились, и в руках Ангела Анна увидела две грамотки: на одной из них написаны её добрые дела, а на другой бумаге – её грехи. И Ангел стал проверять их. Против каждого греха он старался найти доброе дело, чтобы загладить грех. А женщина заплакала и спрашивает:
– Ангел Божий, куда ты меня ведёшь?
Он спокойно отвечает:
– По мытарствам.
А она всё плачет и опять спрашивает:
– Ангел Божий, а если я не оправдаюсь на мытарствах?
Он ласково улыбнулся и отвечает ей:
– Попадёшь в Ад.
– Значит, я тогда погибну?
– Нет, это не значит, что обязательно погибнешь, пойдёшь в ад. По милости Церкви можешь быть спасена и избавлена от ада.
А женщина от последних слов ещё больше заплакала. Ангел Божий ласково улыбнулся и говорит:
– Раба Божия Анна, чего же ты плачешь? Надо было плакать о своих грехах, пока была на земле! Там каждая капля слёз на пользу… А здесь сколько ни плачь – бесполезно.
«Сколько времени стояли мы в воздухе – не знаю», – рассказывает Анна. И вот опять Ангел взял её за руку, и они снова стали подниматься, и вновь остановка и проверка грехов и добрых дел!
И вдруг женщина увидела: идёт навстречу ей, как бы плывёт по воздуху её подруга детства, умершая давно. Поравнявшись с Анной, она говорит:
– Анна Алексеевна! Когда ты вернёшься на землю, спроси у моей дочери, почему она никогда не поминает меня, свою родную мать? Я поэтому до сих пор ещё не дошла до Чертогов Божиих, хотя понемногу приближаюсь к Ним.
И тут Анна спросила эту тень:
– Почему же ты всё-таки понемногу приближаешься к Чертогам? Ведь тебя никто не поминает?
– А у вас, на земле, каждый день бывает литургия. Как только помянут в церквах: «Всех православных христиан», и меня это касается, и я в числе всех, и я делаю один шаг к Чертогам Божиим. На один шаг приближаюсь к Ним! А в Родительские поминовенные дни на пять шагов. А в Троицкую Родительскую субботу на десять шагов, а всё ещё не дошла!
Сказала и уплыла, как бы растаяла в воздухе! И вдруг вслед за нею идёт навстречу Анне по воздуху совершенно незнакомый ей старик, держит в руках большое деревянное блюдо, на котором лежит огромная просфора, величиной с большой каравай хлеба, и так весело говорит:
– А меня вот на земле поминали 40 дней, и я поэтому живу в Чертогах Божиих!
– А мы поём на Пасху! А когда у вас на земле бывает Пасхальная Заутреня, у нас здесь литургию совершает Сам Господь Иисус Христос! И на этой Пасхальной службе мы все видим Господа, во всей Его Славе! Один раз в год видим Его, а с мучениками Он всегда в раю. А мы, обыкновенные души, – раз в году, и то потом всю Пасхальную неделю отдыхаем, как всё равно дремлем, от видения славы Божией. Так ослепительно обыкновенной душе видеть Господа во всей Его славе! У нас и райские яблоки поспевают ко дню вашей земной Пасхи. Кто подавал милостыню и не скупился, для тех очень сладкие. А кто хоть во время своей земной жизни и подавал милостыню, но в душе жалел, скупился, для тех менее сладкие..
Сказал и проплыл мимо Анны – скрылся!
И вдруг видит эта прихожанка опять своего Ангела-спутника, ведёт какого-то молодого человека. Ангел положил ему свою руку на темя, нажал, и молодой человек куда-то провалился, как в овраг какой-то, как сквозь землю… Там где-то крики и плач.
Ангел сказал Анне:
– Это – отрёкшийся от Бога.
На этом видение женщины закончилось.
________________________________________________
А вот другой пример из литературного источника о загробной жизни, про те же самые мытарства:
________________________________________________
Совершенно здоровая женщина за две недели до своей кончины видит во сне, как проходит мытарства, видит подробности загробного мира, рассказывает нам всем, а через нас ещё многие христиане могут узнать до сих пор неведомое, важные подробности, а потом вдруг умирает!..
________________________________________________
А вот ещё и ещё такие примеры:
________________________________________________
Монахиня Мария сообщает своему духовному руководителю следующее достопримечательное своё сновидение:
«Без всякого предварительного во сне представления я увидела вдруг перед собою как бы просторную палату, совершенно пустую и без кровли. Посреди неё стоял как вкопанный N. Весь нагой, исключая голову, покрытую шлемом из тусклого металла, с полуощипанными перьями. Хотя я признала N по чертам лица и хотя он сохранил свой исполинский рост – это не был человек во плоти, а дух, ищущий какую-то видимую оболочку, какого-то бледного тончайшего тела, подобно тому, как видела в 1849 году, во время тяжкой болезни, душу свою, обнажённую, вышедшею из тела, на которое оглянулась и увидела его лежащим на столе неподвижно, как одежду. А я сама, т.е. мыслящее и чувствующее существо моё было тонко, летуче, неописано легко, но во всём подобие тела. Мне были тогда так же показаны мучения грешных душ, которые я видела, с одной стороны, в тёмном хаосе, а с другой – в бездне огненной.»
Странно было явившееся ей привидение! Ноги его были вкопаны выше колен в ледяную прозрачную твердыню и скользили через неё.
«Я стала понимать лютость этой муки: оцепеняющий, мертвящий холод точно отдавался в моём теле. Изнутри утробы призрака исходило неописанного цвета и жара огнегорящее пламя, испепелено прожигающее насквозь весь состав, устремляющееся с неимоверною силою, всё умножаясь и раздуваясь и не ослабевая, испепеляя неподвижную и несокрушимую жертву свою. От порывов пламени раздувались перья на шлеме. Опущенные руки, казалось, были терзаемы вкупе снизу лютостью холода и около плеч – силою пламени, потому что каждая мука была отдельна: ни холод не разогревался огнём, ни жар не утолялся студёностью.»
Трепеща всем существом своим, монахиня смотрела в ужасе на этот призрак, и душа её как бы вступала в общение с этим духом. Она начала слышать умственно то, что видела и ощущала.
«Привидение громовым голосом испускало стоны: звуки эти не только невозможно выразить, но и уподобить чему-либо: «Ах! Страна моя! Терзаюсь! Леденею! Сердце моё точит червь неусыпающий!»
Затем раздавались вопли и рыканья без слов, страшные, оглушительные. Но к большему моему ужасу мне стало открываться умно, за что такая мука терзает мучимого: «блуд ненасытный заковал полсущества моего в тартаре – сказал монахине этот призрак. Раздирающее утробу пламя – это приговоры мои – казни и убийства. Вопли потрясающие – за вопли от неправедных судов моих. Мука от червя ненасытного, точащего непрестанно сердце моё – за оскорбление святыни, за поругание законов церкви!»
И она не в состоянии вынести далее одолевающего её ужаса от мыслей, что это не мечта, не сон, а истинное видение того, что не ведомо нам, смертным, в обыкновенном нашем состоянии. Простёрлась душа её тогда в трепете перед величием Страшного Судии живых и мёртвых и начала молиться: «Господи Боже! Возьми от меня это нестерпимое видение! Страшусь! Господи помилуй!» Всё скрылось. Осталось одно неизгладимое впечатление ужаса, от которого при воспоминании кровь стынет в жилах, и не даёт оно придать забвению страшное видение. Женщина пришла в себя в состоянии крайнего истощения всех сил, вся облитая потом.
________________________________________________
Загробное состояние самоубийцы
Один благочестивый старец сообщил своему настоятелю о преждевременной и нехристианской кончине своего отца, наложившего на себя руки (повесившегося и похороненного в лесу без отпевания). «Начал я по ночам молиться Богу, чтобы узнать, где теперь отец мой» – повествует старец. И вот однажды вижу во сне, как некто спросил меня о том, желаю ли я знать, где мой отец и что с ним. – «Да, говорю, желал бы увидеть его» – Пойдём, – говорит этот некто, – со мной. Долго мы шли, и не смогу сказать где, точно в тёмном лесу каком; только чем дальше мы шли, тем земля под ногами становилась горячее, так что ноги жгло.
Наконец дошли мы до такого места, где из земли выбрасывается сильный огонь. Незнакомец подводит меня ближе и ближе, даже против моей воли, мне уже становится страшно.
В пламени том постоянно показывались люди; их выбрасывало из той пропасти как будто вместе с огнём, а потом они опять низвергались в огненную бездну, лица их и всё тело были черны, как уголь. Стоны и вопли их были ужасны!
Здесь, видно, мучаются грешники? – сказал я.
Тут и твой отец, – сказал мне незнакомец.
Но отца я не видел. Заснул только с мыслями о его горькой участи и опять увидел во сне те же муки: великое пламя выходит из земли, чувствую отвратительный, смрадный запах и слышу страшные вопли и стоны человеческие. Всматриваюсь, подошёл ближе, думаю, не увижу ли я здесь отца. Вдруг он показался на поверхности, да такой чёрный, что я едва узнал его.
«О! Ваня! Выкупи ты меня отсюда… там у вас копейка – здесь за рубль ценится…» И опять не стало его.
Между тем мне показалось, что сверху откуда-то как роса и мелкий дождь падает что-то на огонь и ослабляет его. Думаю опять: что же это значит? И слышу голос незнакомца: «Это милостыня и молитвы святых за тех, которые здесь мучаются, падают росою на огонь геенский»
________________________________________________
Вот ещё один пример:
Загробная участь человека находится в прямой зависимости от дел земной его жизни и по большей части бывает противоположна сравнительно с настоящим его состоянием. Узкий и прискорбный путь земной жизни легко приводит к блаженству за гробом, тогда как широкий и пространный путь, исполненный земных наслаждений и неизбежного при них греха, легко приводит беспечных к жестоким мучениям и погибели в будущей загробной жизни.
Один врач, по имени Геннадий, – рассказывает блаженный Августин, – сомневался в бессмертии души и будущей жизни. Однажды он во сне видит юношу, который говорит ему:
– Ступай за мною.
Он последовал за ним и пришёл в какой-то город. Потом, спустя некоторое время, тот же юноша явился ему во сне в другой раз и спросил:
– Знаешь ли ты меня?
– Очень хорошо, – отвечал врач.
– А почему ты знаешь меня?
– Ты меня водил в какой-то город, где я слышал необыкновенно приятное пение.
– Ты видел город и слышал там пение во сне или наяву?
– Во сне.
– А то, что теперь я говорю с тобою, во сне или наяву слышишь ты?
– Во сне, – отвечал тот.
– Где же тело твоё в настоящую минуту?
– В моей постели.
– А знаешь ли ты, что в настоящую минуту ты ничего не видишь твоими телесными глазами?
– Знаю.
– Что же такое эти глаза, которыми теперь ты видишь меня?
Врач не знал, что отвечать, но юноша сказал ему:
– Как в настоящую минуту ты видишь и слышишь меня, хотя глаза твои в бездействии, так будешь жить ты после твоей смерти: ты будешь видеть, но глазами духовными, поэтому не сомневайся, что после этой жизни будет другая жизнь.
Учение о мытарствах подтверждается Священным Писанием, которое называет воздух именно областью злых духов: «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 12).
Информация о мытарствах излагается в некоторых молитвах церковных и у многих отцов Церкви, конечно, на основании Священного Писания.
Святой Иоанн Златоуст говорит в слове о памяти умерших, что по разлучении с телом душа имеет великую нужду в помощи и заступлении Ангелов, дабы препроводить её мимо старейшин, и властей, и невидимых миродержцев воздуха сего. В творениях св. Ефрема Сирина есть много мест, доказывающих всеобщность в его время мнения о мытарствах.
Итак, души умерших – и праведников, и грешников – подвергаются частному суду при своём восхождении на Небо и, смотря по своим делам, тут же получают определение своей участи до всеобщего воскресения, «сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную».
Души святых, праведных и богоугодно поживших на земле относятся Ангелами на Небо в райские обители и здесь блаженствуют – по учению Православной Церкви, предвкушают блаженство, а грешники, люди порочные, умершие без покаяния, низвергаются в ад и здесь приемлют мучение.
Смерть – великая тайна. В чём заключается и проявляется загробная жизнь души без тела, мы не знаем, но представляется интересным то обстоятельство, что умирающие нередко как бы предвкушают эту будущую жизнь и видят то, что окружающие не видят, не слышат и не замечают.
Жития святых и жизнь подвижников благочестия дают много примеров того, что умирающие праведные люди видят перед самою смертью Спасителя, Ангелов, апостолов и святых, а также своих скончавшихся родителей и близких лиц.
Вот пример кончины некоего отрока Василия:
«Отрок Василий отличался удивительной кротостью, любил молиться Богу. Однажды он серьёзно заболел. Его болезнь не поддавалась лечению, и врач сказал родственникам, что мальчик умирает. Его кроватку окружили мать, братья и сёстры.
Умирающий, пока мог говорить, всех утешал, наконец, впал в забытье. Вдруг он быстро приподнялся и сел в кроватке, протянул вперёд руки, воскликнув: «Спаситель мой!» – и, откинувшись назад, скончался.»
Известен и ещё один подобный случай смерти одной благочестивой крестьянки. Она умерла с улыбкой на устах, окружённая родными и близкими людьми. Умирая, она вдруг воскликнула: «А вот тётка Лукерья пришла! Вот и дядя Прохор здесь!» – и перечислила ещё ряд близких и родных, давно умерших.
После этого она тихо скончалась. Эти примеры показывают, что мы не должны бояться смерти и что явления умерших перед смертью лишний раз доказывают, что существует связь воинствующей (земной) Церкви с небесной (торжествующей). Вот почему мы должны постоянно молиться об упокоении родных, друзей и знакомых, подобно тому, как они молятся за нас и своими молитвами нам помогают.
На Божественной литургии Святая Церковь вопиет к Богу за умерших, твёрдо веруя, что Кровию Господа Иисуса Христа отмываются грехи всех поминавшихся за литургией. Это поминовение важно в течение первых сорока дней по кончине, потому что в сороковой день изрекается определение Божие о душе, решающее участь её до Страшного Суда. Потому-то и советуется служить и заказывать о скончавшихся сорокоусты.
Польза, важность и сила этого поминовения засвидетельствованы многими примерами не только в житиях святых, но и в устных и письменных сообщениях от начала христианства и до настоящего времени, из которых видно, что усопшие ожидают молитв за себя, являясь во сне или в бодрственном состоянии, просят о них, показывая это в различных знамениях или образах.
Христианская Церковь верует, что на Пасхальной неделе нет преграды между земным и небесным миром, нет мытарств для умерших. Два мира как бы сливаются в духовном общении, внешним знаком чего служат открытые всю неделю Царские Врата в храмах.
Из всего вышесказанного можно также сделать некоторые выводы:
1. Умершие помнят о своих близких и могут общаться с ними.
2. Они нуждаются в молитвах и, конечно, сами молятся за своих родных и друзей.
3. При содействии и через умерших люди могут получать видимым образом помощь от Бога в скорбях и обстояниях и даже спасение, что тоже подтверждает веру, что земные и небесная Церкви находятся в общении.
Одна умершая, явившись во сне своим родственникам, спросила их:
– Почему вы не молитесь за меня? Мы все здесь так нуждаемся в молитвах.
Вот ещё привожу один интересный случай:
На востоке в одном месте стали рыть землю для основания монастыря и нашли в земле двадцать тел, чёрных как уголь, но нисколько не тронутых тлением. Святитель, иноки и народ, желая узнать, чьи это тела, стали со слезами молиться Богу, и по их молитвам один из этих несчастных восстал и сказал, что тут был некогда монастырь, что он и девятнадцать его товарищей, несмотря ни на какие убеждения и угрозы настоятеля жили нечестиво.
И вслед за этим просил, чтобы двадцать иноков обещали перед Богом в течение двадцати лет, проведённых в иночестве, молиться за них Богу с приношением бескровной жертвы. Когда же святитель с иноками изъявил на то своё согласие, усопший перекрестился и опять уснул сном смерти – и сразу же тела его и его товарищей превратились в прах, так что святитель тогда же велел засыпать по обычаю все кости в общую усыпальницу.
В этом рассказе мы, опять же, видим важность молитвы живых об усопших.
Привожу еще несколько подобных примеров влияния на душу отпевания умерших и заупокойной службы.
В книге «Когда умершие приходят во сне», составленной А. В. Фоминым, приведён ещё один случай посмертного бытия на сей раз для людей, далёких от религии, описывающий то, как важны христианские погребальные обряды независимо от того, кем человек был и какие он взгляды поддерживал.
Умер один профессор. Жена его знала, что хоронить будут без церковного отпевания по-граждански и по-светски.
Она пошла в церковь и подала за обедней об упокоении его души. Затем, когда стали прощаться с покойным, женщина перекрестилась и перекрестила его, при этом чувствуя, что здесь это как бы неприлично.
Прошло два дня и она увидела такой сон: умерший профессор обращается к ней и умоляющим голосом просит жену свою дать ему в руки необходимую, очень нужную для него бумагу.
Она тотчас же поняла, что профессор просит отпевания и ту разрешительную молитву, бумагу, которую при отпевании кладут в руку покойника. Но он ведь при жизни не был верующим, что женщину смутило, и она ответила ему довольно холодно:
– Вы же не верите в загробную жизнь, зачем же вам эта бумага?
На что он ей тут же с живостью ответил:
– Я жив, жив, понимаете, как вы живы. Дайте же мне мою бумагу, мне она нужна.
И тут появляются во сне два ассистента этого профессора и почтительно говорят, что состоится заседание в память о его научной деятельности как известного профессора и будут прочитаны доклады с его трудами о животной клетке.
А профессор, отмахиваясь от них, говорил:
– Теперь всё это мне не важно и не нужно, – а затем обращаясь вновь к своей жене, профессор ещё раз попросил так необходимую ему бумагу.
Вернувшись из сна в реальность, жена этого профессора договорилась отпеть его.
Сон она видела до похорон.
Её смущали лишь расходы, но всё было им сделано бесплатно и очень хорошо, с хором. Прочли ему его молитву, и получил он свою бумагу, которую положили с ним в гроб по обычаям церкви, а у супруги полегчало на душе.
Ни одна религия кроме Христианства не имеет таких глубоко прочувствованных заупокойных служб, столь прекрасных заупокойных мотивов, полных глубокой мысли и сердечной молитвы за усопших. Православное богослужение об умерших призвано дать лицам, потерявшим близких и дорогих людей, утешение, примирить их с событием и успокоить их страдающую душу.
В погребальных обрядах Православной Церкви есть такое название службы – парастас. Парастас – это заупокойное всенощное бдение, на котором Церковь особенно молится об упокоении умершего. Через всю службу среди обычных молитвословий всенощной, проходит тёплая, сердечная молитва Церкви об умершем.
Умершим так же строго воспрещено являться людям, которые сильно могут испугаться их. Многие умершие являются единственно с целью убедить тех, кто колеблется в вере или совсем потерял её. Другие являются близким с тем, чтобы уверить, что они снова свидятся в загробном мире, где соединятся навеки. Судя по целям, с какими являются умершие, мы полагаем, что души, удостоенные вечного блаженства, редко возвращаются на землю для свидания с живыми. Если же являются иногда, то стараются проявить свое влияние на живых в смысле нравственного усовершенствования и исправления порочной жизни, отнюдь не вмешиваясь в житейские интересы их. Многие лица, которые ранее не были убеждены в бессмертии души и существовании загробной жизни, после явлений умерших навсегда сделались глубоко верующими, и эту веру их уже никакие возражения не в состоянии были поколебать.
Поминая наших умерших даже такой простой фразой как «Царствие небесное», мы исповедуем свою веру сразу в три серьёзных факта:
1. Биологическая смерть не уничтожает человеческую личность.
2. После смерти, лишившись тела, человек попадает в иной, неизвестный нам пока ещё, но вполне реальный мир.
3. Переход в этот мир объективно неизбежён для всех людей, независимо от их личного желания.
В советский период были возможны лишь бессловесные формы поминовения умерших, будь то минута молчания или поминальная чарка – молча и не чокаясь.
Смерть отнимает тело у души и делает её не способной к какому-либо действию, а значит, и к изменению. Душа не может больше ни грешить, ни каяться; и какой она стала к моменту смерти человека, такой и пребудет в вечности.
В разговоре о поминовении усопших очень часто упускается важный вопрос: а кому, собственно, больше нужно такое поминовение – им или нам самим? Было бы бесконечной самонадеянностью и дерзостью утверждать, что некто из наших умерших близких попал в ад, нуждается в помощи и его необходимо вымаливать. У христиан есть заповедь не судить ближнего при жизни. Тем более нелепо выносить приговор тому, кто уже окончил своё земное странствие и предстал перед судом Божьим. Бог не создавал смерти, и она не имеет ни силы, ни права на наших близких, потому что у Бога все живы.
Православные христиане не расстаются со своими любимыми даже после их смерти. Каждый день поминая усопших в своих утренних и вечерних молитвах, мы вписываем их в круг нашей жизни.
Всякий желающий проявить свою любовь к умершим и подать им реальную помощь может наилучшим образом сделать это молитвой о них и в особенности поминовением на литургии, когда частицы, изъятые за живых и умерших, погружаются в Кровь Христову со словами: «Омый, Господи, грехи поминавшихся здесь Кровию Своею честною, молитвами святых Твоих».
Ничего лучшего или большего мы не можем сделать для усопших, чем молиться о них, поминая на литургии. Это им всегда необходимо, особенно в те сорок дней, когда душа умершего следует по пути к вечным селениям. Тело тогда ничего не чувствует: оно не видит собравшихся близких, не обоняет запаха цветов, не слышит надгробных речей. Но душа чувствует молитвы, приносимые за неё, благодарна тем, кто их возносит, и духовно близка к ним.
Следует использовать свои деньги не на внешнее украшение гроба и могилы, а на то, чтобы помочь нуждающимся в памяти о своих умерших близких, на Церкви, где за них возносятся молитвы.
Из опыта людей, переживших клиническую смерть, можно предположить, что в загробном бытии продолжается жизнь души, которая всё видит, слышит, находится в полном сознании, хотя уже и не имеет соответствующих телесных органов. Если есть на то воля Божия, души умерших людей являются живым во сне и даже наяву. При этом они могут оставлять вещественные доказательства своего присутствия, и тому часто есть документальные свидетельства. Например, передвинутые со своих мест вещи в квартире, тронутая неизвестными еда, изменения в психическом состоянии жильцов, частые сны об усопшем и т.д.
