Святые играли болѣе важную роль въ средневѣковомъ міросозерцаніи, чѣмъ ангелы. Они замѣнили въ народномъ міровоззрѣніи языческихъ героевъ и полубоговъ. Какъ въ западномъ средневѣковомъ міросозерцаніи пророкъ Илія, святые Георгій и Хризостомъ, играли роль языческихъ героевъ полубоговъ, побѣдителей и умертвителей дракона, другіе святые замѣнили языческихъ боговъ и богинь, такъ и въ нашемъ міросозерцаніи и поэзіи съ такимъ же полумиѳическимъ характеромъ и значеніемъ является пророкъ Илія, Георгій храбрый, Власій, и другіе святые. Извѣстно, какъ народъ нашъ донынѣ еще объясняетъ явленіе грома, молніи и дождя - то Илья пророкъ, говоритъ онъ, ѣздитъ по небу на огненной колесницѣ, разгоняетъ нечистую силу, и проливаетъ дождь на землю. Такая христіанско миѳологическая персонификація грома въ образѣ пророка Иліи, очевидно, стоитъ въ тѣсной преемственной связи съ древне языческимъ олицетвореніемъ грома и молніи въ образѣ Перуна громовержца. Отъ чего же въ народно христіанскомъ міросозерцаніи именно Илья пророкъ является персонификаціей или производителемъ грома молніи и дождя? Откуда могло взяться такое представленіе? Вникая въ духовно литературное происхожденіе и развитіе народныхъ понятій, кажется, несомнѣнно можемъ сказать, что поводъ къ такому объясненію грома, молніи и дождя подала отчасти наша древняя церковная литература.

Во первыхъ, въ сборникахъ помѣщались такія объясненія молніи: Молнія есть сіяніе огня, сущаго вверху на тверди; небесный же огнь, то ты разумѣй огнь сущій, его же Илія молитвою сведе на полѣна и на всесожженіе, сего огня сіяніе есть молнія.

Во вторыхъ, на иконѣ пророка Иліи, на свиткѣ, наши иконописцы писали обыкновенно слѣдующій стихъ изъ книги царствъ, гдѣ говорится о пророкѣ Иліѣ, понимая "подъ огнемъ и гласомъ свѣта по огни" громъ и молнію, "се духъ великъ и крѣпокъ расточая горы и сокрушая каменія, и не въ дусѣ Господь и въ дусѣ трусъ, и не въ трусѣ Господь и по трусѣ огнь, и ни во огни Господь и по огни гласъ свѣта, и ту Господь". 

Въ третьихъ, въ канонахъ церковныхъ въ честь русскихъ святыхъ, часто встрѣчались выраженія въ родѣ слѣдующихъ: "возгремѣвый Илія на колесницѣ,  яко на отненной колесницѣ" Въ канонѣ послѣдованія во время бездождія въ 8 й пѣснѣ народъ слышалъ такую молитву: "Илія словомъ дождь держитъ на земли и паки словомъ съ небeсе низводитъ" и проч.

Наконецъ, въ нѣкоторыхъ поученіяхъ церковныхъ, предлагавшихся народу въ церкви въ день пророка Иліи, встрѣчаются такіе образы въ похвалахъ пророку Иліѣ, которые простолюдина невольно наводили на его извѣстное представленіе. Напр, одно поученіе на праздникъ пророка Иліи такъ начинается: "Нынѣ свѣтозарное солнце небеснаго круга шествія огненныхъ конь свѣтлостію просвѣщается радостію пресвѣтлыя памяти огненоноснаго пророка Иліи.  Илія огненоносный Христову пришествію вторый предтеча, Илія тученосный облакъ, Илія небопарный орелъ".

Могъ отчасти имѣть вліяніе на образованіе народнаго понятія о пророкѣ Иліи, какъ производителѣ молніи и дождя, слѣдующій апокрифъ, находящійся въ Сборн. Солов. библ. No 844 . "Илія седмь дѣйствъ сотвори яже суть сія три лѣта и шесть мѣсяцъ бездождіе наведе, огнь съ небесе сведе, дождь сведе, огнемъ пятдесятные старѣйшины съ области попали".

Слыша, такимъ образомъ, въ церкви, что Илія огненоносный и тученосный на огненныхъ коняхъ шествіемъ по небесному кругу просвѣщается, что Илія Ѳесвитянинъ возгремѣлъ на огненной колесницѣ, что Илія тученосной облакъ дождь на землю низводитъ, и проч, народъ, настроенный къ миѳической персонификаціи явленій природы, легко могъ понять буквально всѣ эти образныя выраженія церковныхъ книгъ, принять ихъ за физическую дѣйствительность. И, такимъ образомъ, Илья пророкъ сталъ въ его міросозерцаніи тѣмъ, чѣмъ прежде былъ Перунъ: огненоносный и тученосный громовержецъ, небопарный орелъ, метавшій кремни и кремницы, Перунъ, также разъѣзжавшій по небесному кругу на огненныхъ коняхъ, и гремѣвшій своей огненной колесницей. Сохранилось свидѣтельство отъ ХУ в, что народъ нашъ давно уже держится того вѣрованія, будто Илья пророкъ гремитъ, ѣздя по небу на колесницѣ, пущаетъ молнію по облакамъ, и гонитъ змія огненнаго- языческое олицетвореніе молніи, зооморфическій прообразъ Перуна, въ послѣдовательномъ развитіи миѳологическаго міросозерцанія. Такъ, въ вышеупомянутой бесѣдѣ Епифанія съ Андреемъ, читаемъ: "Епифаній рече: по праву ли сіе глаголютъ, яко Илья пророкъ есть на колесницѣ ѣздя, гремитъ молнія, пущаетъ по облакамъ и гонитъ змія? Святый же рече: не буди то чадо, ему тако быти, велико бо безуміе есть, еже слухомъ пріимати: человѣцы бо умовредни суть, да по своему безумію написали. Илья бо на небеса не взыде, ни на колесницѣ сѣдитъ благодать имѣя на дожди, да ся молитъ Богу, да въ годину бездождія, дабы Богъ далъ на землю дождь. А на небо не вшелъ есть никтоже, но единъ сынъ человѣчь, иже есть на небеси. Илья живъ есть, и есть на земли во плоти своей, и никто же его не знаетъ. Живъ и Енохъ, посреди людей ходитъ, и никтожъ его не вѣсть. Живъ есть и Іоаннъ Богословъ, и есть въ мірѣ семъ, якожь жемчюгъ посреди калу оставленъ, да будетъ на земли вмѣсто во плоти Іисуса Христа, да ся молитъ за грѣхи наша."


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/raznoe/178/iliya-prorok/2092/

Гром — звуковое явление в атмосфере, сопровождающее разряд молнии; в народной традиции это ещё и грозовой разряд и сам удар молнии (ср. рус. убитый громом, громоотвод и т. п.).

Воспринимается как карающая сила, орудие Бога или иного сверхъестественного начала и вместе с тем как сила оплодотворяющая, связанная с небесной влагой и с плодородием. Громом чаще всего управляет пророк Илья. Согласно древним славянским верованиям, эту роль выполнял Перун.

Почитание грома
Почитание грома было известно у всех славян, но способы почитания различались. Так, сербы не тушили дерево, пораженное громом и охваченное огнем, не употребляли его на дрова (см. Громобой). Когда там же, в с. Брзи, гром и молния поразили копну с 12 снопами пшеницы и она сгорела, хозяйка на следующее утро пришла на пожарище, окадила его ладаном, высыпала принесенные из дома горящие угли, зажгла свечу и окропила вином место, куда ударил гром (громиште).

Причины грома
Чаще всего возникновение грома объясняют тем, что Илья Пророк ездит по небу на колеснице с огненными конями (в.слав.): "Як пророк Ілля кіньми бігає по хмарі, тоді грім гримить" (чернигов.). Сербы пророка Илью зовут Илиjа Громовник, а болгары его воображают в виде небесного всадника, скачущего на белом коне, который громыхает копытами (Пловдивский окр.). В Полесье полагают, что "гром создает Микола Светий с Иллем Пророком: хмарой распоряжается Микола, а Лля (Илья) — громом" (гомел.). На Черниговщине считали: "Це Господь Саваов каменя як кине, то камень по небу котиться і стукає; від того грім". У юж. славян, особенно болгар, македонцев и сербов, сохранились также представления о том, что гром и молния происходят от борьбы змеев — хал: когда змей открывает свою огнедышащую пасть, происходит вспышка молнии.

В кого бьет гром
Почти повсеместно у славян существовало верование, что Бог или пророк Илья, небесный змей и т. п. громом преследуют дьявола. Сербы считали, что с каждым ударом грома погибает один дьявол (черт). Черт может прятаться под дерево, под камень, под человека, наконец, в воду. По этой причине следует во время грозы закрывать посуду с водой. В Пиринской Македонин верили, что змей громом преследует нечистую силу (злина), а та может спрятаться в человека или в дерево, и от удара грома может и погибнуть человек, и сгореть дерево. Согласно сербской легенде, Бог дал св. Илье молнию и гром, чтобы побить всех чертей. Св. Илья их всех побил, лишь один хромой черт (хроми Даба) спрятался в цыганской скрипке. От него потом наплодились новые черти, и св. Илья их преследует. Гром может бить в собаку, в которую часто обращается черт. Поэтому русские и болгары во время грозы не пускали собаку в дом.

Куда бьет гром
Гром бьет в те места, где преимущественно водятся черти и другая нечистая сила. Поэтому во время грозы, по представлениям белорусов (Могилевская губ.), нельзя ложиться на меже (см. Граница) — убьет гром. В вост. Польше считали, что гром бьет туда, где зарыти некрещеные младенцы; их погребали в поле на меже. Полешуки считали, что "як бусэнь [аист] гнездо зробить и вывэдэцца <...> тая хата шчаслива, вже гром ни вдарить" (брест.). Сербы полагали, что гром не бьет в крапиву и в орешник, и потому в грозу опоясывались ореховым хлыстиком.

Предварительная защита от грома
Предварительная защита от грома заключалась в целом ряде магических действий и мер, принимаемых чаще всего в весенние и зимние календарные праздники, предшествующие периоду частых грозовых бурь и дождей. Так, на Сретение, называемое у вост. и зап. славян также Громницы, освящалась громничная свеча, сберегаемая в красном углу с иконами и зажигаемая от грома. У вост. украинцев, вост. белорусов и русских ту же функцию выполняла свеча, освящаемая в Великий четверг. У всех славян апотропеем от грома служила ветка молодой вербы, освященная в Вербное воскресенье и воткнутая в поле (часто с четырех сторон по углам) или заткнутая под стрехой. Поляки-гурали на Сретение (в день Божьей Матери Громничной) выжигали освященными свечами кресты на накате, "чтобы оградить дом от грома". Словенцы рвали в Великий четверг крапиву и затыкали ее под стрехой, "чтобы гром не бил в дом". С той же целью словенцы в Белой Крайне клали кости пасхального ягненка или другого жертвенного животного под стреху, а в Вучьей Васи на Купалу клали крестообразно купальские цветы. Хорваты на Юрьев день брали у ребят, обходивших дома, зеленые, чаще всего вербовые, ветки и берегли их для защита от грома.

Сербы Косова Поля хранили обгорелые головешки бадняка на полке у очага "для защита дома от грома и града" (с. Бело Брдо), а словаки после Сочельника выносили солому из дома и затыкали ее под стрехой дома и других построек (с. Велика Лехота, Ср. Словакия). Словаки также полагали, что тот, кто в день Испытания Божьей Матери (2.VII) заткнет за окно ветку орешника, защитит себя и свой дом от грома.

Активная защита от грома
Активная защита от грома совершается возжиганием либо освященной громничной свечи, либо освященной на Вербное воскресенье вербы, либо других ритуальных предметов. Таким образом, земной огонь противопоставляется небесному грозовому огню, грому и молнии. В Словакии повсюду от грома и бури сжигали вербовые сережки и зажигали громничную свечу; в Белоруссии (Слуцкий у.) жгли в печи лен, окуривали дом громничной свечой и выбрасывали во двор хлебную лопату. В Словении жгли почти повсеместно "бутару" — связку украшенных и освященных в Вербное воскресенье прутьев, либо жгли травы и папоротник, которым вечером в канун Купалы был застлан пол в доме, либо жгли ветки, хрен, кости вместе с крестообразно положенными ветками "бутары".

Пассивная защита от грома могла сочетаться с активной, а могла и ограничиваться выбрасыванием на двор хлебной лопаты, как это делали вост. славяне и словенцы, или выбрасыванием крест-накрест лопаты и кочерги, как было принято у словаков. Полешуки выносили во двор "усе сьвечаное" — вербу, крупу и т. п. (гомел.) или ставили на окно молоко от черной коровы (гомел.), белорусы Витебщины клали на горящие угли освященную соль и травы. На Русском Севере от грома выставляли железную клюку (вологод.) или считали, что достаточно иметь при себе громовую стрелу, чтобы избежать удара грома (арханг.). Болгары от грома выносили во двор миску, веретено, брусок и пасхальное яйцо, а на крышу дома ставили два кувшина с головками лука.

Страх перед громом, по представлению вост. славян, можно было преодолеть вкушением гнилого, т. е. заплесневелого, хлеба; в Полесье также хлеба, изъеденного мышами, подпаливанием волос на голове громничной свечой, ударом камнем по голове при первом весеннем громе. Последний способ известен и болгарам, которые, кроме того, клали на голову несколько соломинок.

Запреты, связанные с громом
Словаки в окр. Сабинова считали, что когда гремит гром нельзя переступать через порог, а то гром ударит. Сербы и мусульмане в Боснии не жгли черешневое дерево из опасения, что их поразит гром (запрет основан на народной этимологии: трешка "черешня", тресак "гром", треснути "ударить"), а сербы в Лесковацкой Мораве из страха, что их поразит гром, не убивали ужей.

Календарная обрядность
Дни, которые "празднуют" от грома, т. е. воздерживаются от работы частично или полностью, приходятся на весенне-летний период. Таких дней отмечалось больше всего у сербов, болгар и македонцев. Банатские геры в девятай вторник после Рождества не работали, "чтобы не бил гром". В тот день месили лепешку, варили рис, затем собирались в доме у одинокой женщины и совместно трапезовали. Там же женщины не занимались женской работой по четвергам — от пасхальной недели до Вознесения, опасаясь, что "порвется и лопнет от грома все, что сшито в эти четверги". Эти четверги, иногда называемые "белыми", соблюдались сербами, болгарами и македонцами почти повсеместно. Знойные дни конца жатвы — 15—17.VII (святые Кирик и Юлита, Афиноген, Юлия, Марина — "Огненная Мария") или даже 13—20.VII назывались Горешници (болг.), Горешньаи (серб.) и почитались как праздники. Тот, кто работал в эти дни, мог вызвать пожар и гром как наказание Господне. Особенно строгий запрет был на прядение и тканье. В день пророка Ильи были строго запрещены все полевые работа "из-за грома".

Смерть от грома
Убитый громом человек у славян считался либо праведником, либо большим грешником. В соответствии с этим его хоронили либо на кладбище, либо, как висельннка или самоубийцу, вне кладбища и не отпевали. Украинцы, подобно белорусам и русским, считали: "которого чоловіка грім заб’є, той щасливий у Бога"; хорваты также говорили: "Гром бьет в хорошего человека, ибо не бьет гром в крапиву" (зап. Босния). В то же время широко распространено представление, что "божья стрела" (ср. Громовая стрела) может убить человека, в котором скрылся черт", смерть от грома — Божья кара, т. к. человек оказался как бы укрывателем черта и поэтому его не хоронили на кладбище. В ю.зап. Сербии убитого громом хоронили на кладбище, но считали, что могила через несколько дней после похорон должна дать трещину, а ночью над ней должен появиться огонек.

Первый гром
Первый гром означал первое пробуждение земли, начало нового лета, земледельческого года. При первом громе исполнялся ряд ритуалов: прислонялись к дереву (чаще всего к дубу) или к деревянной стене, терлись о них спиной, дожились спиной на землю, перекатывались по земле. Все эти действия в Полесье, отчасти в других славянских зонах (зап. Болгария, центр. Македония, Шумадия, вост. Сербия, Прекмурье, Польша) совершались ради того, "чтобы не болела спина". Камнем, палкой или железом били себя по голове, "чтобы быть здоровыми и не бояться грома". В вост. Полесье и зап. Болгарии (соф.) камень перекидывали через голову. При первом громе также зажигали сретенскую свечу, крестили тучу к сами крестились (Полесье), но у сербов в Косовом Поле, наоборот, был запрет креститься при громе.

Н. И. Толстой

Посланец неба и небесного огня. Гром, как и молнию, соотносили с верховным божеством неба — Перуном, а позже, в христианстве, со святым Юрием и пророком Ильей. Ибн-Фадлан свидетельствует, что славяне считали удар грома судом Божьим.

В преданиях божество неба каждую весну садится в золотую повозку и скачет по небу — колеса гремят, и эхо на земле раздается, а кони копытами из облаков молнии выбивают. Или же: Перун-гром — бурчащий, громкий, сердитый на зиму, которая сковала воды и заморозила землю, протыкает тучи золотыми стрелами-молниями, будит и согревает ими землю, проливает благодатный дождь.

Во времена христианства в народе возникла легенда, что раскаты грома — это выстрелы небесной пушки, из которой пророк Илья и архистратиг Михаил стреляют в чертей. Во время грозы, когда гром гремит и молния блещет, люди издавна не делали никаких работ, сидели тихо, чтобы не привлечь нечистую силу, на которую охотится Владыка небесный. В народном календаре гром, как и другие природные явления, показывал будущую погоду, определял урожай.

"Первый гром на северном ветре — к холодной весне, при восточном — к сухой и теплой, при западном — к влажному и жаркому лету; если утром слышен гром — к вечеру соберется дождь; глухой гром — к тихому дождю, раскатистый — к ливню; ранний гром — плодородный год; гром зимой — будут сильные ветры, в сентябре — к теплой осени, в октябре — к малоснежной зиме, а значит, к неурожаю и голоду. Это же касательно случая, когда гремит на голое дерево, — тогда говорят: "Будет голодное лето"" (Василь Скуративский).
Первый осенний гром, согласно поверьям, имеет большую силу. Когда впервые гремит — нужно опереться спиной о дерево-дуб — спина не будет болеть.

Алексей Кононенко. Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии