Икота у русских и шева у коми: Сравнительный анализ
Икота (кликуша) у русских и шева у коми – мифологические персонажи, а также названия болезней (состояний), которые осмысляются в связи с представлениями о магическом воздействии злого колдуна.
Представления и практики, связанные с икотой и шевой, в прошлом бытовали на значительной территории России и в наши дни зафиксированы в Архангельской области, Республике Коми, в западных районах Пермского края и некоторых районах Сибири.
Икота, согласно наблюдениям В.А.Меркуловой, «является самостоятельным образованием на базе специфического местного значения глагола икать ‘кричать, звать’» . Слово шеву у коми: происходит от прапермского *šoua ‘нечто с голосом, звуком, сообщением’, *šо ‘голос, звук’ . И слово «икота», и «шева» семантически связаны со звуком. Икота и шева, попадая в тело человека, наделяются способностью издавать различные звуки или говорить.
Икота обычно имеет облик хтонического животного (лягушки, ящерицы, мыши и т.д.), иногда – икры лягушки, реже – мушки, паука, комара и т.п. Шева также маленькое животное, чаще – ящерица, червячок, бабочка, жук и др. Отличие шевы от икоты в том, что она может быть изготовлена колдуном из предметов, например, из сосновой иглы от метлы для печи или из сора, пепла.
Икота нередко обладает необычными признаками, например, ящерица – красного цвета, или у нее две головы: «По огороду бежит веретельница (ящерица. – Н.М.), у нее две головы, спереду и сзаду. Мамина сестра испугалась, и в горле кабыть колесо встало. Заболела и умерла» .(текст с сайта музея-заповедника "Кижи").
И икоты, и шевы, как правило, достаются колдуну во время посвящения. И те и другие, с одной стороны, являются его помощниками, с другой стороны, колдун зависим от них: мифологические существа постоянно требуют от него работы, например, вселить их в человека. Икота – мужского рода, а вселяются они исключительно в женщин. Шевы бывают и женского, и мужского рода, вселяются они не только в женщин, но и в мужчин и даже детей.
Икоту и шеву колдуны насылали на определенного человека: называя его имя, она вселялась в человека, если человек чертыхался или упоминал нечистую силу. Мифологические существа икота и шева в теле больного пожирает внутренности больного: «Вот притупит к сердцу что-то вроде окаянного гнуса, острозубой мыши, и так грызет, что хоть в воду кидайся» . «Она (шева. – Н.М.), питается (буквально „грызет“) наиболее вкусными тканями организма. Особенным лакомством для нее считается глазной белок». Таким образом, икота и шева, вероятно, похищают часть жизненных сил человека: больной «чахнет», «сохнет».
Икота является разновидностью порчи. По традиционным представлениям русских, порча похищает жизненную силу. Так, в сибирском заговоре «От живой порчи» встречается образ порчи – нечистой силы, которая «ломает кости», «сушит сердце», «пьет кровь», «ест тело», т.е. уничтожает целостность организма и забирает жизненные силы больного:
«…отойди, нечистая сила,от крестьянского сердца (имярек),не пей горячую кровь, не ешь белое тело» .
В том случае, если колдун не вселил шеву в тело человека, он был вынужден кормить ее собственным телом: «Как и всякое живое существо, шева имеет потребность в пище. Колдун принужден бывает их кормить, часто собственным телом» . Про одну колдунью рассказывали, что она переправлялась через реку, в кустах шиповника снимала с себя одежду и кормила своим молоком шев, которые в виде червяков ползали по ее телу . В другом мифологическом рассказе молодуха-колдунья часто спускалась в хлев, свекровь слышала, как она тяжело вздыхала. Оказалось, что она, раздевшись донага, кормит грудью ползающих по ней червяков. (текст с сайта музея-заповедника "Кижи").
Однажды свекровь сожгла червяков-шев, которые лежали в корзинке в пуху, в печи. Когда они с треском сгорали, прибежала молодуха с поля с криком: «Горю» .
У русских подобных представлений об икоте не зафиксировано. Однако существуют косвенные свидетельства о связи тела русского колдуна с икотами: если им причинить вред, его «мает» (он испытывает ощущение жжения). Так, икоту в виде пороза (икры лягушки) следует сжечь в печке: «Как в печь на огонь бросить, они заревут на всякий голос, как человек. Если на улицу выбросить, они в человека войдут» . Верили, что в этот момент в дом под каким-нибудь предлогом заходил колдун, наславший икоту.
У больной, в которую вселилась икоты или шевы, наличествуют некоторые признаки беременности: у испорченной женщины внутри второе существо, оно растет, движется, как плод: «Шева, попавшая в тело в виде незаметного существа, начинает там расти»; «Через некоторое время она покрывается шерстью и может самостоятельно заговорить» .
Плод в утробе матери сравнивается с крысой: например, в русской загадке: «Хлеб на краю избы лежит, а в хлебе крыса сидит». Так же, как беременная, больная (икота) ощущает тяжесть: «О тяжести как признаке нечеловеческого мира свидетельствуют широко распространенные представления об „отягощенности“ животных, имеющих хтоническую природу (например, мышей)».
Икота (порча) сопоставима с беременностью, потому что она может быть представлена в виде идеи «два в одном» так же, как беременность. Как отмечает Д.А.Баранов, «беременная представляла определенную опасность для окружающих из-за наличия у нее двух душ». По народным представлениям славян, «двоедушие» – признак демонических персонажей. Следует отметить, что у славян вторая душа двоедушника имеет облик мыши, мухи и др. Она покидает тело человека и возвращается назад через рот, как шева и икота. У мифологического персонажа (икоты, шевы) и плода разные направления выхода из тела женщины: у икоты и шевы – вверх (через рот), у плода – вниз. По народным представлениям, через рот человека выходит душа. Таким образом, икоту и шеву можно сравнить со второй душой человека. Икота и шева связаны с представлениями о смерти. (текст с сайта музея-заповедника "Кижи")
Больная извергает из себя мифологическое существо, если лечение оказывается успешным. Шеву вскоре после заболевания можно изгнать, например, напоив больную беленой, костяным дегтем, мочой и т.д., икоту – дегтем. Сам процесс излечения напоминает роды: параллелизм ‘родить – тошнить’.
Интересно отметить, что кликуши и икоты часто называют колдуна «отцом», а колдунью – «матерью».
Так, например, чтобы успокоить кликушу, на нее во время приступа надевали хомут, снятый с потной лошади. Когда женщина лежала в хомуте, ее спрашивали: «Кто твой отец?», и на этот вопрос она называла имя колдуна, вселившего в нее беса. Шева, когда ее спрашивают о хозяине, указывает на какого-либо человека, называя его «маменькой» или «папенькой».
«Посадить икоту» означает «испортить». Значение слова «портить» – приводить в негодность, делать плохим, вредить; «портить», вероятно, восходит к индоевропейскому корню *por-, per – однокоренное с «по-роть» со значением «разъединять», «нарушать», «просверливать», «пронзать»; праслав. *port – значение «пронзать», «прокалывать», «проход», «ехать» .
К этой же семантической группе относятся слова «запорток» – ‘испорченное насиженное яйцо’ ; «выпороток» – ‘маленький ребенок’, ‘незаконнорожденный ребенок’, ‘недоношенный детеныш животного’; «выпороть» ‘родить детеныша (о самке животного)’ . Эти слова некоторые исследователи возводят к индоевропейскому значению «высиживать», «носить во чреве», «рождать»: лит. рereti – «высиживать» (яйца), лат. pario, -ere – «производить на свет» .
Значение слова «портить» ассоциируется с представлениями о вторжении, нарушении целостности и представлениями о рождении, причем порча мыслится как «неправильно рожденное», или иначе, порча – это «животное», рожденное в теле человека .
Вероятно, поэтому вселение икоты и шевы в человека способствует наделению его провидческими способностями. Вхождение икоты в женщину напоминает прохождение обряда инициации колдуна, во время которого он должен проглотить в себя животное, например, лягушку. Вкушение животного в обрядах инициации приводит к получению магического знания. Как уже говорилось, обычно икоты и шевы – хтонические животные, связанные с представлениями о многоплодности, а также мудрости/знании . Этимология слова: индоевропейское gen – «знать» тождественно gen- «рождать (ся)» и происходит из него. Важным для нас является предложенный В. Н. Топоровым тезис о рождение как одной форм знания. Таким образом, в представлениях о порче соединяются представления о рождении и вещем знании.
Вероятно, с этими представлениями связаны поверья о том, что икоты наделены способностью узнавать будущее, определять вора, способы, с помощью которых испорчен человек: «Икоты, все сказывали, по Двине. Потеряют деньги, на Двину ездили. Рот откроет (икота), глаза все выворотятся налево, заорет.
И сказывали, кто деньги украл»; «Татя уехал в Сибирь. Татя не верил в колдовство. Пошел к икоте испытать, что такое. Молодая говорит: „Уходи, она и так устала“. – „Не гони чужеземца, у него большое горе“.
Будто бы в ней икота есть, и будто в ней все эта икота скажет. Икота начнет рычать, рычать, и женщина скажет: „Дай ей конфет“. Икота – по-старому нечистая сила»; «Дядю испортили, он с ума сошел. Отец ходил его на Двине, там какие-то икоты были: „Она, – говорит, испортил его мужик. Вычерпай колодец, коровья лытка набита куделью конопляной“. Велела ее икота сжечь». Также и шевы, например, определяли местонахождение пропавших вещей; их способности к ясновидению использовали во время войны для того, чтобы узнать о судьбе воевавших солдат и т.д. Обычно икота-провидица – женщина, как и ясновидящая, в которую вселилась шева. Нам не удалось обнаружить этнографических описаний случаев, когда провидческими способностями наделялся испорченный мужчина.
Провидческими способностями наделен и колдун, только он делает это по собственной воле. Отличие колдуна от больного в том, что первый управляет мифологическими персонажами, а больной находится во власти мифологического персонажа в облике животного, которое, в свою очередь, подвластно колдуну.
Икота у севернорусских и шева у коми обнаруживают типологическое сходство. Прежде всего оно проявляется в том, что и шевы, и икоты имеют облик животного; в этом облике они служат колдуну и вселяются в тело человека, эти мифологические персонажи наделены способностью издавать звуки и говорить.
Икота у севернорусских – разновидность болезни, порча, представления о которой распространены на всей территории России. Иногда порча имеет облик животного, чаще – хтонического, хотя чаще она выступает в облике беса. Как правило, помощники колдуна – черти, однако можно предположить, что они заменили существовавших ранее иных мифологических персонажей. Это подтверждают зафиксированные в различных регионах России представления о помощниках колдуна, имеющих вид животного: кошки, собаки, жабы, змеи и т.п. Ряд специфических особенностей позволяет утверждать, что на образ икоты у севернорусских, несомненно, некоторое влияние оказали архаические поверья о шеве у коми, которые способствовали сохранению детально разработанного образа икоты (порчи) на северных русских территориях, по сравнению с другими регионами России, и придали ему некоторый иноэтнический колорит; вместе с тем, нет оснований говорить о финно-угорском происхождении икоты.
