Другие наименования указывают на время года, когда свирепствует болезнь: веснянка, подосенница (на юге).Или — на явление,предмет,который будто бы вызывает лихорадку: подтынница (на юге России тыном называют забор,часто плетеный из лозы;будто случается с тем,кто заснул под тыном),веретенница (лихорадка соскочила с веретена и вскочила в тело пряхи),ветрянка (лихорадка прилетевшая с дурным ветром.Этим названием и по сей день мы предпочитаем называть ветряную оспу, поражающую сыпью чаще детей,чем взрослых).Есть названия лихорадок,заимствованные из греческого языка: хампоя, хампея, хамея (эти слова означают "змею или дракона,ползающего по земле"), ахоха (в переводе — боль,страдание).Вероятно знахарям так казалось мудренее.Были и попросту ругательные наименования:лиходейка, убийца, девка-верхогрызка, поганка, проказница, сатаниха, ворогуша, дрянница, злая, холодная негодница. Ну,а красивое имя Невея означало просто — смерть (от Навь — потусторонний мир,Тот Свет).
Вместе с тем, люди очень неохотно ругали и обзывали лихорадок,лишь когда те сильно допекут.Часто их именовали добрыми, и даже ласковыми, словами:гостья,благая, добруха, подруга, сестрица, матка, тетушка, тетка,кума.В одном заклинании Приаргунского края, Забайкальской области попадается весьма любезное обращение: "Родимые огневицы и родимые горячки!" Нередко язык заговоров величает лихорадку по имени и отчеству — Марьей Иродовной.
Большое количество лихорадок и нарекание их ласковыми именами объясняются верованием,о котором писал ученый-славист Александр Афанасьевич Потебня: "Когда у лихорадок много дела, то они, перелетая от одного к другому, не так долго трясут и дают отдыхать болящим, а в самые недосуги приходят через день, через два и три".
В полном согласии с этим верованием Владимир Иванович Даль приводил народную пословицу: "Лихорадка — не матка: треплет, не жалеет". Так что уж лучше ее назвать матерью или кумой,авось пожалеет.
Случалось также, что крестьянин, боясь назвать лихорадку по имени, употреблял местоимение „она". Очевидно, это делалось из страха,что стоит ее назвать по имени,как она тут же откликнется и прибудет. Многие приведенные имена лихорадок так же являются заменой. Например, как русские,так и буряты,жившие в Забайкальской области,считая величайшим грехом сказать слово "лихорадка",предпочитали называть ее весновкой, даже если она свирепствовала осенью.
Лихорадка иногда накидывалась на человека прямо, а иногда лишь на того, кто отозвался ей; на того, кто "сругался не в час", напился воды, не благословясь. Она оборачивалась мухой, соринкой и попадала в пищу.
Народ не ограничивается одними лишь легендарными сказаниями о лихорадках, а уделяет им место как в лубочных картинах, так и в иконографии. Крестьяне заказывают написать иконы для избавления от болезней и несчастий. Прежде были в ходу лубочные картины, между которыми особенным успехом пользовалось "Сказание о святых, каковые благодати исцеления от Бога даны, и когда память их". Очень распространена также икона святого Сисиния с двенадцатью лихорадками, такого содержания: вверху, на облаках, благословляющий Господь, перед ним, внизу, святой Сисиний и мученица Фотиния, под ними, как бы в пропасти, двенадцать нагих, с распущенными волосами (иногда — с крыльями) женщин, которых поражает копьем святой Архистратиг Михаил. Такие образа заказывались часто потому, что многие на Руси страдали от лихорадок.
Существовали настенные изображения святого Сисиния и лихорадок. Например, они были на паперти Тихвинской церкви в Вязниковском уезде Владимирской губернии.
Ученые в XIX веке писали о том,что люди: "для избавления от лихорадок покупают у разносчиков иконы с изображением двенадцати неодетых дев-лихорадок, которых архангел Михаил всех гонит, железным прутом, в бездну адскую".
Вообще, традиция изображения лихорадок имеет давние корни.В древнерусской иконописи до конца XVII века было распространено изображение двенадцати трясовиц: они изображались в виде женщин, нередко обнаженных, с крыльями летучей мыши. Отличительный характер каждой из них означался разными красками: одна — вся белая, другая — желтая, красная и так далее.
Часто в заговорах говорится,что лихоманки,подобно русалкам,обитают в воде,в Море-Океане,в пучине, откуда и выходят устрашающей вереницей.
В поверьях многих областей России — Курской, Воронежской, Пермской и других, сестры-лихорадки, также обитают в воде, но уже в конкретном, а не сказочном, месте, в реальной реке, озере, ручье,а то и колодце. Так,в рассказе, записанном в Мурманской области, "болезнь пристает из реки девочкой".Опасаясь заболеть лихорадкой, крестьяне Пермской губернии весной старались реже переправляться через реки. Существует рассказ,по которому святой Авксентий нашел лихорадок в глубоком колодце, где они плясали и кричали в воде. Божий угодник перекрестил колодец и заключил там лихорадок, но они попросились на свободу, сообщив от себя заговор. Авксентий, добрая душа,отпустил их.
Иногда лихорадки считались наказанием Божьим грешникам.Во всяком случае,они так сами о себе заявляли: "Мы пришли в мир мучить род человеческий, аще кто из вас упивается вином или кто заутреню просыпает и Богу не молится часто с усердием, и праздники Божии не чтит, а блуд творит, не чист востает и рано пьет, тот нам угодник, того мы и мучим".
Нередко лихорадок так же представляли обитательницами лесной чащи, болота или подземелья. Например,согласно поверьям Костромской губернии, лихорадки живут в дремучем лесу,а крестьяне Тульской губернии считали, что лихорадки,сами не появляясь, "наводят" существа, появляющиеся из-под земли в полдень или на заходе солнца.
"На сухой лес будь помянуто!" или "на лес сказано!" — обычная русская заклинательная формула, которая вставляется во всякий разговор о болезни, во избежание того, чтобы болезнь не пристала к здоровому собеседнику. "На лес" — это означает,что пусть там и остается,где живет,а не является к людям.
С крестьянской точки зрения, девы-лихорадки особенно опасны в конце зимы и весной, а также на закате солнца. 15 января, в Сильвестров день, в некоторых губерниях России было принято "заговаривать лихоманку", т. е. изгонять лихорадку. Крестьяне уверяли, что: "Сильвестров день гонит лихоманок-сестер за семьдесят семь верст".Считалось, что 15 января лихорадки, выгоняемые из ада морозом, лезут в дома, "ищут пристанища по теплым избам, где всегда есть люди виноватые". Их "вымывали" с помощью воды, настоянной на четверговой соли (соли, приготовленной в Чистый четверг), золе из семи печей и земляном угле, выкопанном из-под чернобыльника (чернобыл, чернобыльник или просто чернобыль — растение,крупный вид полыни. Корень этого растения использовали как лекарство от падучей,эпилепсии) в Иванов день.
Как и многие нечистые духи, лихорадка боится чертополоха, подвешенного в избе под потолком (чертополох — колючая, сорная трава,другие ее названия — мурат, мордвин, татарин, осот, волчец, репец, бодяк). |
Особо отмечен в крестьянском календаре день Тарасия-кумошника, 10 марта. Начиная с этого времени жители ряда губерний России избегали спать днем, чтобы не "наспать кумоху", то есть, дабы не заболеть лихорадкой.
Чтобы избавиться от лихорадок, их старались задобрить, угостить. Например, пекли двенадцать пирожков, шли с ними на перекресток улицы или в лес и клали там пирожки в салфетке, с приговором: "Вот вам, двенадцать сестер, хлеб-соль, полноте меня мучить и отстаньте от меня" Или двенадцать пирожков из коры разных деревьев бросали на перекресток, говоря: "Двенадцать сестер, берите все по пирожку и не ходите к больному!""
В Воронежской, Курской губерниях брали в левую руку горсть пшена, шли к реке и, оборачиваясь к ней задом, говорили: "Лихорадки, вас семьдесят семь, нате вам всем!" — после чего через голову бросали пшено в реку.
Вместе с тем, во многих областях России был популярен сюжет, развивающий представление о необходимости морить лихорадку голодом, то есть, соблюдать во время болезни диету. Об этом вот что рассказывали. Как-то во время весеннего разлива муж одной больной крестьянки, возвращаясь с мельницы, увидел на берегу реки отвратительную женщину, сидящую на железном стуле и выслушивающую донесения своих сестер-лихоманок. Мужик прислушался: одна из них сообщила,что поселилась в доме знатного барина, где ее приняли очень радушно, дали мягкую постель и вдоволь сладкого, поэтому она просила позволения там остаться. Другая докладывала, что она живет у бедняка, где ее морят голодом, ничего не дают, кроме черного хлеба,а постелью ей служит пучок соломы. Эта желала пробраться в дом побогаче. Третья говорила: "Мне хорошо, меня приютила жена крестьянина (она назвала имя подслушивавшего крестьянина), молока и яиц там много". Мужик побежал быстрее домой и, положив жену на солому, ничего не давал ей "опричь черного хлеба". Вскоре лихорадка улизнула восвояси,то есть.жена крестьянина выздоровела.
Иногда ее пытались выгонять розгами или бранью. Будто бы некогда жил в Оренбурге некий казак,который излечивал от лихорадки тем,что сек больного розгами. Даже губернатора таким образом избавил от напасти.А еще рассказывали,что "в селе Турзовке, Петровского уезда Саратовской губернии проживал оригинальный знахарь, который лечит от лихорадки руганью. Когда приходил к нему больной, знахарь — отставной солдат — начинал ругать его отборною площадною бранью в течение часа и более". Говорят,помогало.
С целью изгнания лихорадки,прибегали к различным магическим обрядам. Родственники больного относили его одежду в лес или на перекресток и оставляли там со словами: "Это не твое, не хватайся, а коли возьмешь, так и майся!"
Необходимо было так же срезать у больного пучок волос на лбу, на затылке и обоих висках, срезать ногти у пальцев рук и ног, связать все в узелок и выйти из дома "вперед запятками" (то есть, задом наперед), дойти до перекрестка дорог, узелок перекинуть через плечо и три раза сказать: "Откуда пришла, туда иди". Тогда лихорадка перейдет на поднявшего узелок.
Иногда лихорадку-гостью пытались обмануть, спрятаться от нее, например запершись в подвале дома, переодевшись и даже сообщив, что опасающийся приступа человек ушел. Для этого писали под окнами и над дверьми: "Дома нет!" или "Нет дома рабы Божьей Натальи".
В XVIII веке Михаил Дмитриевич Чулков писал,что по его наблюдениям "сибиряки-больные незадолго перед приходом лихорадки чернят себе лицо, а иногда и все тело и переодеваются, чтобы не узнал злой дух".Да,вряд ли лихорадки рассчитывала встретить в Сибири темнокожих "африканцев",а ,может,принимала из за чертей.
Можно было отбоярится от лихорадки и другими письменами,не обязательно вразумительными. Писали на яблоках,на хлебных корках будто бы по-гречески или просто какие-то несустветные имена "Азия,Озия,Елазия",которые ничего не значили. Яблоки с этими письменами клали за иконы на три дня,потом доставали и съедали. Наверное,расчет был на то,что лихорадка подвится странности поведения людей,пожмет в недоумении плечами и отправится к "нормальным" людям,чтобы мучить их.
В ходу были так же разные амулеты. На нательном крестике с оборотной стороны писали "крест бесом язва" или "крест трясовицам прогнание". Достаточно часто в ладанках (или рядом с шейным крестом) помещались предметы, имеющие весьма малое отношение к христианской религии, но наделяемые способностью отгонять и уничтожать болезнь, — земля, тайно принесенная с кладбища, змеиные шкурки и другие колдовские атрибуты.
Важную роль играли почки вербы,освещенные в Вербное воскресенье. Действенным средством от болезни считалась также растворенная в воде зола из церковного кадила.
По поверьям юго-запада России, чтобы излечиться от лихорадки, нужно Страстной свечой выжечь крест на потолке, соскрести с него сажу, насыпать в "свячену (освященную в церкви) воду" и выпить.
В одном из рассказов, записанных в Олонецком крае, колдун изгоняет лихорадку с помощью змеи. В деревне Югозере заболел один мужик лихорадкой и отправился к колдуну подлечиться. Колдун положил его спать в амбар и под соломенную настилку, на которой должен был почивать больной, положил змею, спрятанную в голенище. Хотел больной заснуть, но не может; является к нему белая женщина и говорит: "Уйди, зачем ты сюда пришел? Если не уйдешь, я убью тебя!" Испуганный мужик побежал к колдуну. Колдун объяснил ему, что лихорадка стращает и гонит его для того, чтобы в нем остаться. Затем привел мужика на прежнее место и велел лежать. Причем, говорил нарочно громко, чтобы лихорадка слышала. Пригрозил даже, что он выпорет мужика розгами, если он осмелится встать. Испуганная предстоящею поркою, лихорадка удалилась.
По сообщению Владимира Даля, от лихорадки помогало ношение сухой лягушки в ладанке. А в Пензенской губернии носили на шее шкурку летучей мыши, змеи или ужа. На Урале действенным средством от болезни считалась положенная под голову живая летучая мышь; лихорадящих пугали летучей мышью или вешали сушеную летучую мышь им на грудь. Кроме змеи, лягушки, летучей мыши в привесках и ладанках могли использоваться засушенные головастики, шкурки белок и зайцев, головки или крылышки водяных воробьев, земляные черви, засушенные свиные мордочки, пауки. Так, рекомендовалось положить паука в две половинки грецкого ореха и носить его на шее, а когда лихорадка пройдет — бросить его в проточную воду.
В некоторых районах России срезанные волосы и ногти больного вкладывали в клешню живого рака и отпускали его с приговором: "Плыви, раче, водою, бери трясцы за собою" (рекомендовалось так же "настоять рака в вине", а затем пить этот настой).
Болезнь пытались отправить восвояси — назад в воду, с помощью липовой коры. Для этого, взяв кусочек коры, произносили над ней: "От раба Божьего (такого-то) отстань, лихорадка, и плыви вдоль по реке". После чего кору на три дня помещали под матицу (балку,на которой держался потолок в избе), а затем бросали в воду, трижды повторив тот же приговор.
Можно было "утопить" лихорадку. Для этого больной должен выкупаться в одежде и оставить ее в воде. Это и означало "топить лихорадку". Одежду самому из воды брать нельзя, иначе лихорадка вернется:кто вытащит платье, к тому перейдет лихорадка.
В Чебоксарском уезде лихорадящие умывались водой из Волги, принесенной в кувшине, в то время, когда весной тронется лед.Считалось полезным купаться в полночь.
Наряду с выносом и смыванием — передачей болезни, широко практиковалось ее "зажимание" (заколачивание). Крестьяне Саратовской губернии "зажимали" лихорадку — "переносили" ее на тряпочку,а затем зажимали в расщелине молодого дубка.
Практиковались и другие способы избавления от лихорадки — их было великое множество, всех и не перечислить. Так народ спасался от полузабытых крылатых богинь,несущих в наказание за непростительную забывчивость болезни,пусть и не смертельные,но очень неприятные.
Весенница или даже Весна — весенняя лихорадка. Говорили: "Весна трясет" или "Веснуха пристала".Весенница — это название весенней перемежающейся лихорадки, "пристающей", привязывающейся преимущественно к спящим и именуемой также "кумоха", "тетка", "подруга".В Пермской губернии веснуха — женщина, которая является к спящему и целует его, вызывая заболевание. Веснуха-кумоха была особенно опасна в марте. Чтобы не пристала лихорадка, с 10 марта (со дня Тарасия-кумошника) старались не спать днем. Крестьяне говорили: "Кто спит под вечер на Тараса, наспит кумоху". Полагали также, что все сидящие до того на цепи лихорадки срываются весною. От веснухи оберегала высушенная летучая, мышь, которую прикрепляли к ладанке и подвешивали на кресте. Чтобы избежать заболевания, старались в это время меньше ездить на лошади и не пересекать рек.В Тульской губернии страдающих весенней лихорадкой начиная с 28 апреля поили березовым соком. Во многих районах России верили, что вода из собранного 1 марта снега вылечивает лихорадки, особенно весенние. Жители Забайкалья полагали, что от лихорадки-веснухи помогает растворенная в воде земля, взятая в ночь на Иванов или в Иванов день (7 июля) из-под монастыря Святого Варлаама.
Кума — лихорадка, лихо, черт. Куряне говорили: "Что у тебя за болезнь? — Да кумаха-ворогуша". Ее отсылали прочь словами: "А ты, кума, покинь меня, по сей день, по сей час, по сию минуту". Лихорадка, представляемая в облике женщины, которая "трясет" человека.
Оспа Ивановна — женский вредоносный дух,вызывающий это заболевание. Пермяки говорили: "Оспица болезнь раньше была; она выболит и корявый человек будет. Оспица-то истычет все лицо".В поверьях Орловской губернии, оспа — безобразная женщина с воловьими пузырями вместо глаз; у нее на языке яд: кого облизнет, тот заболевает. В Сибири оспу почитали за нечистого духа, который бродит по свету и питается мертвыми телами. В Воронежской губернии оспу и чуму представляли в облике молодых женщин.
Холера — дух болезни холеры. "Для избавления от холеры по три зари вечерних и по три утренних обмывают петухов".Холеру, почитая ее живым существом, в некоторых районах России представляли: приходящей в село чужой бабой, летающей по воздуху женщиной, черной птицей,старухой со злобным, искаженным лицом (на кого взглянет — тот болеет) или вообще чудовищем. Холера считалась одной из самых опасных, "ядовитых" болезней: "В холеру и лягушка не квакнет".
В ожидании эпидемии холеры в 1892 году в Калужской губернии ходило много слухов и толков. Говорили, между прочим, что холер ходит целых пять — три бабы и два мужика. Потом распространился слух, что одну из холер убили. Дело, будто бы, происходило так: ехал перед самым вечером один мужик по дороге, вдруг кто-то его окликает: "Стой, мужичок, подвези меня!" Оглянулся мужик, видит, гонится за ним старуха, худая, слабая, зипунишка на ней изорванный, из-под платка волосы треплются, смокла вся. Жаль стало мужику старуху, остановил лошадь, посадил старуху к себе на телегу. "Ну, спасибо тебе, — говорит старуха, — услужил ты мне, услужу и я тебе!" — "Чем же ты мне услужишь, бабушка?" — "Да ведь я холера. Приду в деревню, пущу яд во все колодцы, кто из них напьется, то и захворает: а ты бери на свою семью воду из реки, покуда хворость пройдет, туда я не буду яд пускать". Посмотрел мужик на старуху, а она черная, страшная, глаза, словно уголья, горят. Ну, думает, угощу я тебя, старую ведьму. Привез ее к себе, водочки поднес, угостил. Улеглась она на печку, захрапела. Мужик взял топор, подкрался, хвать ее по шее, сразу голову отсек. Смотрит, а она вся начинена пузырьками с ядом. На другой день он с нею в волость. Осмотрели старуху и дали мужику сто рублей.
Ворогуша или Врагуша — лихорадка,а так же колдунья, ворожея.В Воронежской губернии проклинали такими словами: "Трясцы тебя затряси, ворогуша тебя схвати",вятичи в таких случаях говорили: "Ворогуша бы тебе!".
Владимир Даль писал о ней: "Ворогуша — лихорадка, веснуха, трепалка, лихоманка, тетка; это одна из сорока сестер Иродовых, посланных на муку человека". Ее название происходит от слова "ворожить",то есть,колдовать.Считалось,что ворогуша может наворожить лихорадку.
В Олонецком крае ворогушу представляли и в виде белой бабочки потому,что она "дрожит крыльями",как в ознобе. Тот, кто нечаянно съедал такую бабочку, заболевал. Когда она летает, надо перекреститься и сказать: "Прости меня Бог от ней". По мнению крестьян Орловской губернии, ворогуша — белый ночной мотылек, он садится на губы сонного человека и приносит лихорадку.Вообще,бабочка,тем более белая, ночная, в поверьях сама по себе существо сверхъестественное, способное влиять на жизнь человека. Бабочка, иногда именуемая "душичка", "маточка", — один из возможных "превращенных" обликов покойника или души умершего.
Считалось,что вызывать ворогушу могли и другие причины. В рукописном лечебнике читаем: "Рыбу сомину кто весною ест, у того ворогуша бывает". Иные виды рыб, напротив, излечивали от ворогуши: "Кто щуку вареную ест, помогает от студеныя ворогуши".
Пояснение Ремизова: "Ворогуша — веснуха, одна из сестер-лихорадок, она садится в виде белого ночного мотылька на губы сонного и приносит ему болезнь. Ворогуша — ворогуха — ворожея. В Орловской губернии больного купают в отваре липового цвета. Снятую с него рубаху больной должен ранним утром отнести к речке, бросить ее в воду и промолвить: "Матушка-ворогуша! На тебе рубашку с раба Божьего, а ты от меня откачнись прочь!" Затем больной возвращается домой молча и не оглядываясь".
© Взято из сети для обсуждения
