Это был последний, 5-й сеанс лечения ноги A. Топоркова; на следующий день мы уезжали. Ситуация нашла непосредственное отражение в заговоре:

«Выстанем благословясь, пойдём перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле пришёл ко мне, приехал к нам сюда. С чистого поля поедешь завтра утром на большую дорогу».
 Возможно, данная ситуация стала одной из причин того, что текст, произнесенный бабой Маней в этом день, отличался значительной полнотой и ясностью. В заключение баба Маня благословила пациента и пожелала ему счастливого пути.
Перед заговариванием баба Маня сначала помолилась перед иконой Богородицы, произнося при этом фразы из заговора:

 «Чтобы не щипало ноженьку,не кололо, не болело, не нагрызало ни днём ,ни ночью, Господи Боже, благослови[целует икону]. Прошу тебя, избавь от недуга, от ужасной болезни, чтобы не болело, не кололо, не нагрызало, ни днём, ни ночью.Господи»
 
1.«Встанем благословясь и пойдём благословясь из дверей в дверú, из ворот в ворота, в чисто поле ко мне пришёл и приехал в Андому к нам. С чистого поля встану и поедешь вон туда на большую дорогу. На большой дороге на обочинке, солнышко, стоит ракитовый куст. У ракитова куста серый камень. Вот на этот камень прилетает эта птица-пташка (её пташкой зовут), и сидит она всегда на нём. А у птицы-пташки, солнышко, золотые перья – вот у ней золотые перья, серебряные крылья, оловянные зубы. Золотыми перьями эту боль, твой этот нéдуг смахивала, серебряными крыльями заговаривала, а оловянными зубами-то пташка эту боль твою, этот ушиб, все двенадцать ушибов, все двенадцать болей, все двенадцать грызей закусывала, съедала и на ветер ей - тфу - и выплёвывала.

2. Раба Божья Мария крещёная, прошу тебя, Пресвятая Дева Мария, избавь от нéдуга, я крещёная, у меня имя святое, как у тебя. Чтобы не болело, не кололо, не болело, не рвáло, не нагрызало ноженьку ни днём, ни ночью этот ушиб. Господи [целует икону] Боже, благослови! Заколола, заговорила все двенадцать болей, все двенадцать грызей, все двенадцать ушибов. Чтобы не щипала ноженька, не колола, не болела, не нагрызала ноженька. Аминь, Господь. Господи Боже, благослови!

3. Не от ветра ли эта боль к тебе пришла, не ветром ли дунуло к тебе – мы ей на ветер прогоним, не от лесу ли – мы ей в лес прогоним, не от худого ли взгляда от чужого, не от худой ли думы, не от худого ли звериного и змеиного, холодного, мокрого следá. Уйди, эта болесь, в тёмны леса, в сини моря, на всех злых зверей, на всех худых и недобрых людей. От венченья от конченья, от конченья до конченья во веки веков. Аминь, Господь. Господи Боже, тебя аминь, Господь.

 4. Выстанем благословясь, пойдём перекрестясь из дверей в дверú, из ворот в ворота, в чисто поле пришёл ко мне, приехал к нам сюда. С чистого поля поедешь завтра утром на большую дорогу. На большой дороге, на обочинке, стоит ракитовый куст. А у ракитова куста где-то в лесочке там серый камень. Вот на этот камень прилетает эта птица-пташка, и сидит она всегда на нём. А у птицы-пташки, солнышко, золотые перья, серебряные крылья и оловянны зубы. Золотыми перьями этот ушиб твой, эту боль смахивала, серебряными крыльями заговаривала, а оловянными зубами этот ушиб закусывала, съедала и на ветер выплёвывала – иди туда, тфу, откуда пришёл.

5. Раба Божья Мария крещёная раба Божия Андрея заколола, заговорила все двенадцать болей, все двенадцать грызéй, все двенадцать ушибов. Чтобы не щипало ноженьку, не кололо, не болело, не нагрызало ни днём ни ночью этот ушиб.

6. Не от ветра ли пришёл этот ушиб – я и грю, что на ветер всё отправляла птица-пташка, на ветер уйди, не от лесу ли дунуло тебе — и в лес уйди, не от худого ли взгляда бывает — может, кто-нить поглядел не так, ехал, либо что не так, не от худого ли взгляда, не от худой ли думы, не от худого ли звериного и змеиного следá – может на след на худой где ни ступил, собаки бродят, все бродят, в лесу дак. Уйди, этот нéдуг, в тёмны леса, в сини моря, на всех злых зверей, на всех худых и недобрых людей. От венченья от конченья, от конченья до конченья во веки веков. Аминь, Господь. Господи Боже, благослови тебя, и всё тело и тебя.

Лечение заикания

Андомский погост, 7 июля 2006

1. Выстанем благословясь, пойдём перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота в чисто поле. С чистого поля пойдёшь сейчас туда, на большую дорогу. На большой дороге на обочинке, где-то там, у кювета, стоит ракитовый куст. А у ракитова куста серый камень. Вот на этот камень прилетает птица-пташка и сидит она всегда на нём. А у птицы-пташки, солнышко, золотые перья - вот они [показывает на плечи Е.П. вилкой], серебряные крылья и оловянные зубы. Золотыми перьями этот недуг с тебя весь смахивала головной, сердечный, нервный. Серебряны[ми] крыльями заговаривала. А оловянными зубами птица-пташка эту боль твою закусывала, съедала и навеки - тфу – [вы]плёвывала.

2. Раба Божья Мария крещённая, прошу тебя, Пресвятая Дева Мария, образ там [кивает головой в сторону образа Девы Марии, который висит на стене на кухне]. Заколола Катеньке, заговорила все призоры, все оговоры, все худые думы, все худые взгляды, все худы звериные, змеиные, мокрые, холодные, сырые следы. Чтобы не щипало сердечко у тебя никогда, не колола грудь никогда, не беспокоила головушка, ушки ни днём, ни ночью. Аминь, Господни. Господи, была чистая головушка, светлая, здоровая, как месяц и звёзды. Аминь.

3. Ни от ветра ли от грязного, от холодного этот недуг к тебе подошёл - мы его на ветер прогоним. Не от лесу ли дунуло тебе чем-то, холодом всем - в лес прогоним. Не от худого ли взгляда бывает от чужого, может, кто не так поглядел на тебя, не от худой ли думы - ничего не думай. Уйди эта боль от тебя, все двенадцать болей, все двенадцать в сини моря, в тёмны леса, на всех злых зверей, на всех худых, солнышко, и недобрых людей. От венченья от конченья, от конченья до конченья во веки веков амин Господен. Господи Боже, благослови тебя [крестится].

4. Выстанем благословясь, пойдём перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле ко мне пришла. С чистого поля пойдёшь сейчас на большую дорогу. А вот на большой-то дороге, там, на обочинке, стоит ракитовый куст. И в лесочке вот тут, на проезжей дороге, у ракитова куста серый камень. Вот на этот камень прилетает эта птица-пташка, и сидит она всегда на нём. А у птицы-пташки, солнышко, золотые перья [показывает на плечи Е.П. вилкой], серебряные крылья - вот они, имеет и оловянные зубы. Золотыми перьями этот недуг с тебя, эти все двенадцать болей смахивала, серебряными крыльями заговаривала, а оловянными зубами птица-пташка эту боль твою всего тела и тебя закусывала, съедала и выплёвывала на ветер. Раба Божья Мария крещёна, прошу тебя, Пресвятая Дева, избавь от недуга рабу Божию Катеньку. Заколола, заговорила все призоры с тебя, все оговоры с тебя, все худые взгляды, все худые думы, все худые следы. Штобы не щипало сердечко никогда, не колола грудь никогда, не беспокоила головушка ни днём, ни ночью. Была чистая, лучистая, светлая, здоровая, сильная и добрая. Аминь.

5. Ни от ветра ль этот недуг к тебе подошёл - мы на ветер прогоним, не от лесу ли это все к тебе пришло - мы и в лес. Не от худого ли взгляда быват, не от худой ли думы - ничего не думай, всё пройдёт. Не от худого ли взгляда. Уйди этот недуг в тёмны леса, в сини моря, на всех злых зверей, на всех худых и недобрых людей. От венченья от конченья, от конченья до конченья во веки веков амин Господен.

6. Солнышко, я тебя благословила, я тебя на ноченьку перекрестила. Я тебе все двенадцать болей заколола, заговорила. Не щипите, боли, не колите Катеньку боли, не беспокойте никакая боль Катю ни днём ни ночью. Не откидывайся вся боль у тебя всего до гробовой доски. Будь ты здоровая, чистая, хорошая. Аминь Господень, светлая. Аминь Господень. Благослови тебя Господи. Аминь.

При лечении баба Маня использует вилочку, с ее помощью она «глядит» пациента, «закалывает» болезнь. Не обязательно закалывать именно вилкой, главное – чтобы это было изделие из золота или серебра, «иначе ничего не будет». Вилочкой баба Маня крестит больного:
«Выстанем благословясь, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота — эти слова говори, вилочкой крести. Это ты крестишь и просишь».
По ходу сеанса знахарка прикасается к ноге пациента вилкой вокруг больного места. Например, при словах«золотыми перьями эту боль, твой этот нéдуг смахивала» она проводит вилкой вдоль ноги книзу, имитируя «смахивание болезни», а потом дует на ногу или в сторону окна.
 
Завершая заговор словами «аминь Господь», целительница крестообразно касается вилкой подошвы больного. При словах «раба Божия крещеная» знахарка крестится и при этом совершает рукой движение сверху вниз без горизонтальной составляющей.
Среди жестов бабы Мани отметим следующие.

1. Когда в заговоре речь идет о том, что больной приехал в Андому, она показывает на окно и дорогу за ним.
2. Когда баба Маня говорит о тех местах, откуда пришла болезнь, и отсылает ее обратно, она тоже показывает это.
3. Когда речь идет о птице с серебряными крыльями, она показывает эти крылья у себя на плечах или на плечах у пациента. Жест может сопровождаться словами «вот они»: «А у птицы-пташки золотые перья - вот они (показывает на плечи больного вилкой), серебряные крылья и оловянные зубы».

Заговор от одной и той же болезни баба Маня может произносить  различно в зависимости от ситуации. При этом наиболее стабильной остается вводная часть текста. Последующие части в зависимости от ситуации могут несколько сокращаться или, наоборот, приобретают более развернутый характер. Создается впечатление, что у бабы Мани хранится в памяти инвариант заговора, с которым она может довольно свободно оперировать в процессе исполнения текста.

Интересно, что баба Маня в какой -то мере сама осознает структуру заговоров; это стало понятно, когда она начала их диктовать. Каждый заговор начинается словами «Встанем благословясь, пойдем перекрестясь». далее идет формула пути и формула уничтожения болезни птицей- пташкой. Такое своеобразное введение говорится при каждой болезни, и эту часть баба Маня собственно заговором не считает:
«Напишешь все, что писала про птицу -то пташка, а потом начинается заговор». То есть сам заговор, по мнению целительницы,—  это следующая часть, в которой говорится, что бабка болезнь заколола, заговорила.

Баба Маня дополняет текст заговора указаниями на определенные реалии: «пойдешь сейчас на больной ноженьке», «приехал в Андому к нам». В результате события, которые описываются в заговоре, теряют свой условный характер и прикрепляются к конкретной ситуации.
Условное пространство заговора также сближается с реальным местом жительства знахарки. Сама она, оказывается, живет в том чистом поле, куда отправляется больной в поисках исцеления:

«Выстанем благословясь, пойдём перекрестясь из дверей в двери, солнышко, из ворот в ворота, в чистом поле я живу, приехала-пришла ко мне. С чистого поля пойдёшь-поедешь на большую дорогу».
Золотыми перьями этот недуг с тебя весь смахивала, серебряными крыльями заговаривала, а оловянными зубами птица-пташка эту боль твою, все двенадцать болей смахивала, съедала, закусывала и выплёвывала на ветер.