Новости: 🖤 Объявляется набор в школу гадания на картах Ленорман 🖤

  • 23 Ноября 2024, 12:44:06


Автор Тема: Языковые и стилистические особенности башкирских заговоров  (Прочитано 1143 раз)

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3503
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
Языковые и стилистические особенности башкирских заговоров, Исхакова Г., 2009

Башкирский фольклор имеет многовековую историю сбора и изучения. Свидетельством тому являются дошедшие до нас тексты башкирских заговоров.
Заговоры – это короткие устно-поэтические произведения, обладающие силой магического воздействия. Они самым тесным образом связаны с мифами и мифопоэтической основой народного творчества.
Заговоры, являясь архаичным и сложившимся жанром устного народного творчества, продолжают активно бытовать и в настоящее время.

Термину «заговор» в башкирском языке соответствуют лексемы: арбау,им-том (заговор, заклинание). В “Башкирско-русском словаре” (1996) лексемам, связанным с заговором, даны следующие переводы: им-том – заговор, заклинание, арбау – заколдовывать, заговаривать; заклинать (заговор, заклинание). Арбау может переводиться на русский язык как заклинание при излечении от болезней, вызванных попаданием демона Жала в человека или животного.

Процедура заклинания у башкир тщательно скрывается. Заклинание произносится шепотом от трех до семи раз. Секретность связана с верой в силу магии и боязнью, что магические слова утратят свою силу, если не держать их в тайне.

Итак, необходимо определиться в понятиях им-том и арбау. Термин  им-том включает в себя собирательное значение, указывающее на процесс заговаривания, который характеризуется как вербальным, так и невербальным воздействием на объект с целью излечения или защиты от неприятностей. А понятие арбау является составной частью общего наименования им-том; арбау вбирает в себя только вербальное воздействие – сам текст заговора, который является объектом нашего исследования.

В башкирском языке слово им-том имеет вариант им-жом.  От этого слова образованы такие имена существительные, как им-томсы «знахарь, знахарка, заклинатель, ворожей, колдун, колдунья», словосочетания им-том итеү “заговаривать болезнь”, им-том итеүсе “знахарь; заклинатель болезней”.
Башкирское слово арбау происходит от древнетюркского arva- «произносить заклинания». Однако в башкирском языке это понятие расширилось и начало включать также невербальное воздействие на объект.

Слово арбау приобрело переносное значение в таких фразеологизмах и выражениях, как ҡараш менән арбау – заколдовывать взглядом, күңелде арбау – приворожить, расположить к себе, где оно не включает языковое воздействие, а выражает психологическое влияние субъекта на объект или субъекта на субъект.
Таким образом, в нашем исследовании мы применяем термин арбау, предстающий как речевой акт (текст заговора).

У башкир людей, имеющих дело с магией, называют арбаусы “заклинатель”, бағымсы, баҡсы “знахарь; знахарка”, имсе, им-томсы “знахарь; заклинатель”, күрәҙә, күрәҙәсе “ворожея, гадалка”, сихырсы “колдун, колдунья”.

 “Наряду с лечебными средствами и приемами (лекарственные травы, физиотерапия, хирургическое вмешательство), основанными на многолетнем опыте, они “лечили” болезни также всякого рода заговорами, приемами магии. Синкретизм древнего мышления и недифференцированность знаний и навыков сказывались в том, что имсе-бағымсы лечили людей и животных, одновременно являлись знатоками древних преданий, сказок и песен».

Баксы – целитель, активизирующий собственно человеческие силы на целенаправленные эмоции: отгон, отторжение злых духов, закличку и созыв добрых сил. Он “в силах вернуть ушедшую жизненную силу, благополучие, душу. В этом случае мобилизуются положительные эмоции на веру в возвращение доброй силы”. Баксы является посредником между небесным и земным, живым и неживым мирами. Баксы обращается к божествам и их помощникам.

Баксы применяет культовые камни (ядаташ, миргэ), предметы быта (перья, точило, кнут и т.д.), земные, огненные, водные, растительные, цветовые символы. В каждом из них закодированы мифологические знания. Итак, у башкир существуют маги и знахари. Маги (колдуны) сихырсы (от сихыр – “волшебство, колдовство, чародейство”) у башкир имеют отрицательную семантику, поскольку они по большей части занимаются “черной” магией (наведением порчи, внушением любви и т.д.). К күрәҙә, күрәҙәсе “ворожея, гадалка” обращаются для того, чтобы узнать свое будущее, предостеречь себя от неудач, бед.
Из всего множества терминов, обозначающих лиц, имеющих дело с магией, непосредственно заговорами занимаются арбаусы, бағымсы, баҡсы, имсе, им-томсы.

В башкирской заговорной системе существуют заговоры погодные (заклинания дождя, града, ветра, солнца и т.д.), хозяйственные (связанные с животноводством, пчеловодством и т.д.), лечебные (от ячменя на глазу, грыжи, сглаза и т.д.), вредоносные (наслать порчу и др.), приворотные (внушить любовь). Также, на наш взгляд, можно выделить заговоры для улучшения отношений между людьми; заговоры, связанные с охотой и др. Действие любого заговора зависит от знания точного текста. Даже незначительная ошибка, перестановка слов в тексте заговора может помешать получению ожидаемого результата, поэтому наиболее важным составным компонентом ритуала, наряду с заклинателем, является сам текст.

В первом параграфе выявляются тематические группы слов, устойчивых словосочетаний, употребляемых в текстах башкирских заговоров.
Нами были выделены следующие тематические группы существительных:

1) названия лиц, занимающихся заговорами: имсе, им-томсы “знахарь; заклинатель”, арбаусы “ворожея, гадалка; знахарь, лекарь”, күрәҙә, күрәҙәсе “ворожея, гадалка”, бағымсы, баҡсы “знахарь; знахарка”;
2) названия болезней, которые лечат заговорами: өсйән “рахит”, арпа “ячмень”, бүҫер “грыжа” и т.д.;
3) названия сверхъестественного в заговорах: ҡот “дух, душа”, зәхмәт “болезнь; хворь”, шайтан “черт, бес, дьявол”, ен “бес, черт” и т.д.;
4) имена собственные божеств и магических помощников: Тәңре “Тенгри”, Ҡорҡот атай “Куркут-ата”, Түлкә атай “Тулькэ-ата”, Ғазраил фәрештә “ангел Газраил”, Ғәйшә-Фатима “Гайша-Фатима”, Нух пәйғәмбәр “пророк Нух” и т.д.;
5) названия животных, птиц: ат “конь”, һыйыр “корова”, айыу “медведь”, бүре “волк”, ҡуян “заяц”, йылан “змея”, ҡаҙ “гусь”, өйрәк “утка”, эт “собака”, күгәрсен “голубь” и т.д.; 6) названия растений, деревьев: борсаҡ “горох”, имән “дуб”, ҡайын “береза” и др.;
7) названия частей тела: күҙ “глаза”, баш “голова”, ҡул “руки”, аяҡ “ноги” и др.;
8) названия предметов обихода и орудий труда: көрәк “лопата”, тырма “грабли”, таш “камень”, һепертке “веник; метла” и др.;
9) названия металлов: алтын “золото”, көмөш “серебро”, баҡыр “медь” и др.;
10) топонимы и гидронимы: тау “гора”, Иҙел “Волга”, Яйыҡ “Яик”, Иртыш “Иртыш” и т.д.; 11) метеорологическая лексика в заговорах: күк “небо”, ай “луна”, ҡояш “солнце”, болот “облако; туча”, ел “ветер”, ер “земля”, һыу “вода”;
12) термины родства: әбей “бабушка”, бабай “дедушка”, атай “отец”, әсәй “мать” (диал. инәй ), ҡайны  “тесть; свёкор”, бейем  (диал. от ҡәйнә) “свекровь; тёща”;
13) абстрактные понятия: хөрмәт “уважение; честь”; сәбәп “повод;  причина”, шифа “исцеление”, им “излечение”, фатиха “благословение” и т.д.

Среди них наиболее часто употребляются слова, относящиеся названиям болезней, животных и птиц. Обращаясь к болезням, а точнее, к духам этих болезней, знахари старались умилостивить их и тем самым излечить больных. Употребление названий животных и птиц в заговорах связано с их культовым предназначением и обусловливает веру в отгонное, изгоняющее свойство тех предметов, которые имели к ним отношение. Например, во время курания младенца в бане, повивальная бабка произносила следующий заговор-благопожелание: …Айыу кеүек көслө бул, Бүре кеүек тешле бул, Ҡуян кеүек һикереп йөрө… (Будь сильным, как медведь, Будь клыкастым, как волк, Будь прыгучим, как заяц).

В башкирских заговорах встречаются прилагательные:
1) обозначающие цвет: ҡара “черный”, аҡ “белый”, күк “синий, голубой”, һары “желтый”, ҡыҙыл “красный” и др. Например, в заговоре от грыжи для описания духа болезни употребляются такие прилагательные: Һары бүҫер, һары бүҫер, Ҡара башлы һары бүҫер (Желтая грыжа, желтая грыжа, Черноголовая желтая грыжа);
2) характеризующие человека и предметы по внешним и внутренним особенностям: изгелекле “доброжелательный, добродетельный”, тәүфиҡлы “благонравный, благовоспитанный”, батыр “смелый, храбрый”, етеҙ “быстрый, проворный”, ауан “послушный, податливый”, көслө “сильный”



Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/knigi-i-statbi/128/yazykovye-i-stilisticheskie-osobennosti-bashkirskikh-zagovorov/1186/
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3503
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
3) обозначающие физические состояния: ҡаты “жесткий, твердый”, йомшаҡ “мягкий”, сос “ловкий”, нескә “тонкий”. Например, в заговоре от зубной боли зубной червь характеризуется так: Ҡылдан нәҙек нескә ҡорт, Аҡ мамыҡтан йомшаҡ ҡорт (Тонкий червь тоньше волоса, мягкий червь мягче белого пуха);
4) обозначающие вкусовой признак: тәмле “вкусный”, татлы “сладкий”. Данные слова встречаются в заговорах-благопожеланиях младенцу: «Тәмле-татлы телле бул» (Будь сладкоречивым); «Татлы таба бул» (Будь сладкой сковородой).

Основная часть имен прилагательных, употребляющихся в заговорах, обозначает цвет и характеризует человека и предметы по внешним и внутренним особенностям. Цвет в свою очередь дает содержанию заговоров дополнительное значение, изображает поэтику большой контрастности.
Атрибуты положительной оценки преобладают над атрибутами отрицательной оценки, поскольку заказчик стремится перечислить желаемые качества, а не заклеймить своего врага, о свойствах которого он боится говорить, чтобы не спровоцировать их вредоносное действие.

Глаголы, использующиеся в башкирских заговорах, также можно разделить на группы.
1. Глаголы движения: а) глаголы, обозначающие направление движения: ҡайтырға “возвращаться”, килергә “приходить”, сығырға “выходить”, керергә “входить”, китергә “уходить”. Например, глаголы движения содержатся в заговоре для возвращения души – кут: Кил, ҡотом, кил! Мөрйәнән дә кил! (Приди, мой Кут, приди! И через дымоход приди!); б) глаголы, обозначающие способ движения: ағырға “течь”, осорға “летать”, например, (заговор от испуга) Эттән осһаң, эттән кил, Малдан осһаң, малдан кил... (Если от собаки улетел – вернись от собаки, Если от скотины улетел – вернись от скотины).
2. Глаголы действия: а) глаголы, обозначающие конкретные действия: йыуырға “мыть”, тырнарға “сгребать”, киҫергә “резать”, ҡырырға “скоблить”, ҡыуырға “гнать”, һеперергә “подметать” и т.д. В заговорах различного назначения рассмотренные глаголы указывают на отгон, изгнание духа болезни. Например, глаголы в заговоре от малярии обозначают конкретные действия: Аҡ атҡа атланып ҡыуырмын, …Тимер бысаҡ менән ҡырырмын, Тимер тырма менән тырнармын, Тимер һепертке менән һеперермен, Ҡырам, тырнайым, һеперәм… (Прогоню верхом на белой лошади, …Соскоблю железным ножом, Сгребу железными граблями, Подмету железной метлой, Скоблю, сгребаю, подметаю...); б) глаголы, обозначающие абстрактные действия: имләргә “лечить”, сихырларға “наводить порчу”. В основном, они указывают на непосредственное излечение или наведение порчи, пример тому текст заговора от бородавок, болячек: Им, им, имрәмин, Имләмәһәм, мөһрәмин (Им, им, имрамин, Если не вылечу, мухрамин);
3. Глаголы звучания: кешнәргә “ржать”, мөңрәргә “мычать”, гөрләргә “ворковать (о голубях)” и др. Данные глаголы употребляются, например, в заговоре от испуга: ...Айғыр булып кешнәп кил, Һыйыр булып мөңрәп кил! (Приди, заржав, как конь, Приди, замычав, как корова!).

Чаще всего встречаются глаголы повелительного наклонения. В некоторых текстах они используются наряду с глаголами условного наклонения. Поскольку заговоры главным образом направлены на исполнение желаемого, большую роль в них играют повторы. Например, в заговоре от ячменя: Ҡайҙан килһәң, шунда ҡайт. Көндән килһәң, көнгә ҡайт, Айҙан килһәң, айға ҡайт, Елдән килһәң, елгә ҡайт, Һыуҙан килһәң, һыуға ҡайт. (Откуда пришел, туда возвращайся, Если от солнца пришел – возвращайся на солнце, Если от луны пришел – возвращайся на луну, Если от ветра пришел – возвращайся на ветер, Если от воды пришел – возвращайся в воду).

Числительные используются в заговорах не случайно, это обусловлено природой жанра, основанной на магии слова. Числительные используются в самых разных заговорах. Логика их употребления такова: правильный счет – к росту (увеличению), обратный счет, наоборот, – к убыванию (уменьшению).

Такого рода счет встречается в заговорах самого разного назначения. Числа встречаются, например, в заговорах от эт имсәге – опухоли, чирьев, фурункулов:

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 – туғыҙҙан ҡайтһын, Туҙанға, тупраҡҡа китһен. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 – етенән ҡайтһын, Елгә-ҡуҙға китһен. 1, 2, 3, 4, 5 – биштән ҡайтһын, Биш юл сатына китһен. 1, 2, 3 – өстән ҡайтһын, Осһон, бөтһөн. 1 – берҙән ҡайтһын…

(1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 – с девятого раза пусть уходит, В пыль, в землю пусть уйдет. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 – с седьмого раза пусть уходит, На ветер, в золу пусть уйдет. 1, 2, 3, 4, 5 – с пятого раза пусть уходит, На перекресток пяти дорог пусть уйдет. 1, 2, 3 – с третьего раза пусть уходит, Пусть улетит, кончится. 1 – с первого раза пусть уходит).

При заговаривании ячменя на глазу применяется и правильный, и обратный счет: Бер, ике, өс, дүрт, биш… Биш, дүрт, өс, ике, бер!..
В языке башкирских заговоров наиболее всего употребляются такие числа, как 1, 3, 5, 7, 9 и др.
Нужно также отметить, что в заговорах есть слова, значение которых сложно определить, скорее, они напоминают бессмысленные выражения, но, очевидно, они использовались для усиления действия заговора. Это такие слова, как вәжәки, вәрнәки, кәтәрҙүш, кәфтәти, нәмәрҙүш, ҡолҡолоси, тырнаҡи, әрҙүш. Например, данные лексемы встречаются в заговоре от грыжи: Бәй мин, бәк мин вәжәки, Вәрнәки, ҡолҡолоси, тырнаҡи! (Бай я, бак я важаки, Варнаки, колколоси, тырнаки!).
Этимология указанных слов остается неизвестной. Мы можем лишь предположить, что, возможно, слово тырнаҡи, близкое к башкирскому слову тырнаҡ, в этом заговоре употребляется в значении “ногти”.Такие таинственные слова принадлежат к глубокой древности и смысл их давно утерян.
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3503
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
По верованиям башкир, человека при падении может задеть нечистая сила. Поэтому, если ребенок упал, произносили этот заговор: …Балаға ҡағылма, енгә ҡағыл, Енгә ҡағыл!.. (Ребенка не касайся, не задевай, черта задевай, черта задевай!..)

Олицетворение – самое распространенное средство языка в тексте заговоров. Сам заговор предполагает обращение к Тенгри, различным божествам, духам природы, духу болезни как к “живому” существу. Поэтому в каждом заговоре содержится элемент олицетворения. Например, Һары бүҫер, һары бүҫер… Эстән тышҡа күс, бүҫер, Күс, бүҫер!.. (Желтая грыжа, желтая грыжа… Выходи наружу, грыжа, Выходи, грыжа!..).

Метафоры в заговорах направлены на изгон или умилостивление духов болезней. В башкирских заговорах встречаются два класса метафор: слова или предложения, создающие метафорическме ситуации (т.е. в действительности представляющие собой метафоры как стилистическое средство языка, например, ҡоро күҙ “пустой, сухой глаз”, сос бүҫер “ловкая грыжа”), и слова, являющиеся метафорами в языке, но предстающие в заговорах четким описанием реального (например, күҙ тейеү “подвергаться сглазу” (досл. глаз задел), ҡот осоу “сильно испугаться” (досл. душа улетела), ен (шайтан) ҡағылыу “подвергаться воздействию нечистой силы” (досл. черт задел). Например, (в тексте заговора от грыжи) Һары бүҫер – сос бүҫер, …Күс, бүҫер! (Желтая грыжа – ловкая грыжа, Перейди, грыжа!).

В текстах башкирских заговоров гиперболы занимают также особое место. Гиперболизация достигается в двух случаях: 1) за счет использования больших чисел, в чем, вероятно, проглядывается вера в их символику. Например, (заговор для лечения осложнения) …Өс йөҙ алтмыш тамырҙары өҙлөккән, Өс йөҙ ҡыр(ы)ҡ һөйәктәре айырылған, Шуларҙы бергә йыям, Шуларҙы бергә ҡуям… (Триста шестьдесят сосудов осложнились, Триста сорок костей отсоединились, Всех их вместе собираю, Всех их вместе соединяю…); 2) гиперболическая ситуация в заговорах может включать в себя преувеличенные условия, которые трудно представить. Например, (заговор при отите) Тат, татран, татран, Татран тигән – һин булһаң, Иҙел кискән – мин булам!.. (Тат, татран, татран, Если ты – татран, То я – переплывший Волгу!..).

В заговорах башкирского языка определенное место занимают заимствованные слова. К ним относятся слова арабского (5%) и персидского (7%) происхождения. В башкирский язык вошли в основном слова, относящиеся к религии, повседневной жизни, медицине (пәйғәмбәр “пророк”, фәрештә “ангел”, шайтан “бес, черт”, бүҫер “грыжа” и др.).
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3503
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
Магический фольклор башкир. Султангареева Р.А.

Магический фольклор в узком, «специализированном» его понимании представляют жанры и жанровые формы, функционально связанные с их целевым пользованием в ритуалах, лечебных, сакральных актах. Например, в состоянии глубокого стресса потерявших дар речи женщин выводили в поле и били по щекам, заставляя кричать, произнося при этом специальные слова, проделывая телодвижения ; речитативно-на-певным словом заговаривали сглаз, укус змеи, порчу и пр. Этот фонд архаичных знаний, открестившись от обрядовых комплексов, сохранился во времени и практике пользования в силу формульности словоформ и мыслеформ, долгой необходимости в практическом применении и преемственности творчества народных профессионалов - целителей, провидцев, баксы. В состав этого репертуара входят прозаические и стихотворные заговоры (арбау), заклички (сатафыу) дождя, ветра, кут, солнца и др., харнау (обращения к духам предков, силам Природы, божествам). Особую часть магического фольклора составляют приговоры (эйтемсэ), присказки (эйтем), приметы (ырым), толкования снов и событий, гадания-хынау (по костям, звездам, камням) способы народного лечения (им-том), преимущественно функционирующие в единстве слов, действ и напевов.

Классические формы исполнения заговорно-заклинательного репертуара соединяют миф + слово + действо + отчасти напев. Для заговора опухоли, например, необходимо соблюдение ряда условий: яйцо курицы, необходимое для лечения, должно быть снесено в среду, вода взята перед рассветом на убывающей луне,больной одет в старые одежды, приходить на «сеансы» голодным, до и после никому не говорить о цели (результатах исцеления тем более) своего визита.

В комплексе действуют манипуляции с предметами, проецируя яркое ассоциативное, миросозерцательное мышление целителей: болезнь «переносится» на четное число ненужных вещей, как то: ломаные расческа, иголка, выпавшие волосы, ногти, битые стекла, ржавые гвозди и пр.; выбрасывая болезнь где-либо на перепутье, уходят, не оглядываясь и за собой бросая поперек дороги семь (по тяжести хвори девять) прутьев, предварительно освящая их молитвой - так прокладывается невидимая граница между миром этим и другим.

Примечательны знания о духе: так, части тела (ногти, волосы и пр.), являющиеся хранителями парциальной души, «уносят» с собой болезни, а смертоносная символика ломаных вещей провоцирует, по логике магии подобия, такой же эффект; среда в народных верованиях считается благоприятным днем для целительных актов. Семантичный мир лечебной культуры, таким образом, вбирает древнейшие знания, реалии, за время многовековой практики приобретшие результативный опыт.

Заговорный характер имеют алгыши (благопожелания) и каргыши (проклятия), в истоках предусматривающие функции особого воздействия магизма слова, также подчинение и призывание добрых (алгыш) или злых (каргыш) сил. Телэк (теляк) как благопожелание сосемантичен с алгыш с тем отличием, что условие произношения те-ляк в прошлом был связан с жертвоприношениями и даже заменял его. У северо-восточных, восточных башкир поныне сохраняется обычай «теляк салыу».

Идеологический замысел императивных обращений всех форм (заговоры, заклинания, алгыши и др.) восходит к представлениям о наличии «хозяина» сфер, болезней, природных стихий и так далее. Эйэ (хозяин, владелец) у башкир созвучен, сосемантичен с алтайским, калмыцким «эзи», бурятским «эжин», якутским «иччи» Успех в достижении цели (заговор болезни, промысел, охота, заклинания животных, заклички стихий и пр.) зависит от умения и искусства умилостивления «хозяев» и установления с ними «договоров», требующих специальных жертвоприношений и правильного использования предметов, действа, слова с учетом родовых, местных традиций.

Традиционная структура и архитектоника арбау, всех заговоров (отчасти закличек) представляются таким образом: 1. Обращение к помощнику-духу и созывание по имени: «Эй дух! Дух воды!» Или: «Коркот ата! Помоги!». 2. Предоставление сведений о себе (баксы заявляет о своей личности, возможностях): «Я Иртыш переплыл! Я Идель переплыл!» или «Ты змея, сильнее тебя я змея!» 3. Волеизъявление причин, вынудивших обратиться к боже-

ствам или описание болезни. «От того (имярек) человека душа улетела» или «На том (имярек) сглаз есть. Надо лечить его». 4. Просьба и конкретное описание цели обращения: «Верни кут! Верни силы!» или «Вылечи грыжу!», «Татрана прогони». 5. Волевое воздействие в целях погони злого: «Откуда пришла — туда иди!», «Кто наслал — тому вернись!» 6. Ожидаемый результат дается как свершившийся факт: «Исцеляется, исцеляется!», «Вон, убежал, убежал! В поле исчез, в воде утоп». 7. Заключительное слово «Не я исцелил — Аллах» и возблагодарение духов, стихий, «Тебе - платок, мне здоровье!». В такой структуре в основном строится арбау, а также все заговоры, варьируя в зависимости от целей акта и полноты знаний целителя. Большая часть заговоров бытует уже в усеченной форме, так как ввиду ослабления верований в духов, магию слова (телодвижений, дыхания, предметов и пр.) заговорные акты выпадают из практики или переживают внедрение исламских элементов. Так, формулы обращения к духам, божествам заменяет просьба-получение благословления Аллаха на проведение лечебных, целительских процедур. «О Аллах, с твоего ведома и разрешения начинаю лечение (Йэ, Аллам, hинец ризалыгьщдан им итэм)»; «Человек-причина, Ты — целитель, помоги мне! (Бэндэ-сэбэпсе, АллаЬ-сихэтсе! Яр^ам ит!)» (Записи автора в Хайбуллинском, Зианчурин-ском, Янаульском районах РБ). В текстах выпадают обращения к покровителям рода и зачастую действуют исламские святые. Очень редки в заговорах мотивы «знакомства» имсе и представления себя, своих возможностей. Идея жертвоприношения вмещается в короткие фо-рулировки, типа «Тебе - платок, мне - здоровье!». Сократились дискурсы магического восхваления (заманивания) заговариваемого объекта («Текучей реки быстрее змея!») или они вовсе отсутствуют. Таковые особенности маркируют деятельность и особенности творчества сельских целительниц имсе, арбаусы, которые есть еще почти в каждой местности.

«Профессиональные» целители ныне соблюдают правила лечебной магии: сообщают больному время, место лечения и правила (придти голодным, не есть мяса в течение 3 дней и т. п.): придерживаются необходимого этикета, просят помощи у «хозяев» воды, огня, земной почвы, соблюдают избегание бытового разговора, обращаются за помощью Аллаху, покровителям рода, импровизируют функциональные речитации в соответствии с народны-

ми традициями. Обругивания недуга заканчиваются словами изгнания злых сил, а по окончании сеанса благодарят Всевышнего и получая хаир, посвящают его воле Аллаха, прося пользы лечения.
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".