Особая прозорливость, дар прорицания приписываются и слабоумным, душевнобольным, деревенским «дурачкам» (Коваленко 1891). Примечательно, что физическое уродство, «недолговечность» (то есть небольшие ресурсы жизненных сил и скорая смерть новорожденного ребенка), болезненность, «тупоумие», душевные болезни, а также наличие у человека врожденного «особого» знания, по народным верованиям, могут быть вызваны одними и теми же причинами — нарушением родителями будущего ребенка норм и запретов, установленных в культуре (несоблюдением ими «чистоты» в посты и накануне праздников), выполнением беременной женщиной и ее родственниками запрещенных в определенные дни недели и в праздничные дни работ (шитье, беление стен и т. д.), вторичным «припусканием к груди» ребенка (то есть возобновлением кормления материнским молоком  младенца,  которого  уже  «отучили»  от  груди,  или  кормлением дольше установленного срока) (Чубинский 1877).

Калекой, слабоумным, «неживучим», болезненным, «глазливым» (то есть обладающим «дурным»глазом) или прирожденным колдуном становится ребенок, родившийся от связи женщины с чертом, незаконнорожденный в двенадцатом поколении, «третья девка от девки» (Ушаков 1896). Уродство, болезненность, слабоумие, наличие «особого» знания воспринимаются в традиционной культуре как отступления от нормального хода жизненного цикла, и их стараются избегать. Как показывают исследования Н. Е. Мазаловой, в восточнославянской традиционной культуре распространены представления о том,что «каждый орган, часть тела наделены частичной жизненной силой, сумма которых составляет совокупную жизненную силу человека», при этом содержание жизненной силы в органах и частях тела различно.

Особое внимание уделяется в  традиционной культуре волосам, зубам, ногтям икрови человека, то есть еще при жизни человека «отторжимым» составляющим тела. Диагностическим признаком, по которому определяется здоровье человека, его жизненные и производительные силы, служит состояние волос и зубов: у полного сил человека должны быть густые волосы, здоровые крепкие зубы, а также «горячая» кровь (румяные щеки). О болезни человека свидетельствуют выпадение волос, бледность или, наоборот, слишком темная кровь. Исход болезни можно определить по ногтям больного: «если ногти и пальцы около ногтей посинеют, это значит, что больной умрет» (Романов 1912). Больным запрещалось причесывать волосы, стричь ногти во избежание усиления болезни (Неклепаев 1903).

В то же время, по народным верованиям, носителей колдовского знания отличают очень густые, длинные волосы и борода, большие, крепкие зубы, особенный «горящий» взгляд, длинные ногти: «Колдуны не стригут волос и напускают их на лоб и глаза, запускают длинные ногти» (Романов 1912); «Чернокнижник никогда не стрижет ногтей, не чешет волос и не молится Богу» (Неклепаев 1903). Ведьму можно опознать по наличию полосы густых черных волос, растущих на спине от затылка до пояса (Иванов 1891) или же усов надверхней губой, «чем гуще они, тем опаснее ведьма» (Романов 1912). У ведьмы «руки от плеч и ноги от колен синие, налитые кровью»(Запольский 1890). «Глазливыми», «урочниками» и врожденными колдунами признаются дети, родившиеся с зубами, и «двоезубые»люди (Логиновский 1904).Эти представления можно объяснить, с одной стороны, тем, что обладатели «особого» знания выступают как посредники между мирами,вступающие в контакт с обитателями «иного» мира, отличительными признаками которых считаются густой волосяной покров, длинные ногти(когти), большие зубы.

С другой стороны, именно в волосах, зубах, ногтях и крови сконцентрирована жизненная сила человека, и их «избыточность или необычность, приписываемые “знающим”, свидетельствуют о  том, что колдуны и знахари наделены особой жизненной энергией»(Мазалова 1994).Таким образом, «особое» знание может пониматься не только как компенсирующее отсутствующие у его обладателей способности, присущие нормальным членам социума, но и как результат избыточности жизненной силы, при определенных условиях трансформирующейся в магическую силу. Состарившиеся знахари стараются передать свои знания здоровым, полным сил людям. Как правило, получающий знание должен быть младше передающего (Луганский 1845). На Русском Севере здоровье человека, принимающего знания, считается необходимым условием передачи и гарантией того, что переданное знание «действенно будет», что «слова поладятся» (то есть того, что получивший сможет применять эти знания на практике).

В этой связи очень показателен рассказ о том, как женщина, обладающая «особым знанием»,перед смертью отказалась передавать его сыну, страдающему астмой,«наговорила на щепинки» и сожгла их

Как известно, волосы, зубы, ногти, а также выделения человеческого тела широко используются в приворотной магии, а также с целью наведения порчи, насылания болезней. Выпавшие волосы, обстриженные ногти, а в ряде случаев и выпавшие зубы или хранят до смерти и кладут в гроб умершего, или сжигают, или бросают в воду, чтобы колдуны не могли причинить человеку вред с помощью манипуляций над ними(Ефименко 1877; Харузин 1894). По воскресеньям молодым замужним женщинам запрещалось расчесываться, так как упавшие на пол волосы могли вызвать у других людей болезнь пальцев под названием «волос» (Иванов 1905). Согласно белорусским поверьям, человек, съевший волос со своей головы, должен был вскоре умереть (Романов 1912); «Того человека, который сглазил другого человека,надо остричь, а волосы его сжечь» (Алферова 1898). Человеку, у которого идет из носа кровь, необходимо уничтожить упавшие на пол капли: если их слижет собака, он будет мучиться от головной боли (Романов 1912).

По народным верованиям, зуб покойника «имеет силу исцеления», но использовать ее может лишь тот, кто вытащит его своими зубами (Суслов 1910).Механизм передачи «особого» знания во многом схож с механизмом наведения, снятия и передачи болезней и порчи. В том случае, если знания принимаются добровольно, акт передачи реализуется в развернутом виде: одной из необходимых составляющих ритуального действия наряду с передачей текстов заговоров и предметов является телесный

Болезнь может быть наслана и с помощью других органов чувств. Носители традиционной культуры различают «сглаз» («призор»), «озев»и «урок» («оговор») (Ефименко 1877). «Болезни от “сглаза” и “уроков” родственны по своему характеру. Первые происходят... от действия на человека взгляда дурным глазом, а вторые — от действия дурными словами» (Карский 1916).Следует отметить, что зрительный контакт с миром в традиционной культуре признается одним из самых важных. «Особое» знание приписы-вается слепым (как и глухим) еще и потому, что этот канал связи у них оказывается направленным не на социум, а на получение информациииз «иного» мира. Эти представления отражаются в пословицах, напр.:«глухому много чуется, а слепому много видится»; «слепой душой прозревает» (Даль 2000). Именно на глаза наиболее часто направлены проклятья: «лопни глаза», «щоб тоби повылазило» и др. (Сумцов 1897). По представлениям носителей восточнославянской традиционной культуры, можно уберечься от порчи, если не смотреть в глаза колдуну(Романов 1912), ведь колдун может так «глянуть в очи человеку», что тот заболеет (Гринченко 1901); «Мимо него надо проходить молча, не отвечая на его вопросы, закрыв рот ладонью» (Зеленин 1916).В  Польше запрещалось также смотреть на человека, умирающего от тя-желого недуга, «чтобы болезнь не перешла на смотревшего». Не только тяжелый взгляд выдавал колдуна и «глазливого» человека. По народным верованиям, обладателя негативного особого знания можно распознать по отсутствию отражения в зрачках, перевернутому или двойному отражению (Иванов 1891). Примечательно, что «пустоглазыми» считаются и «недолговечные» дети, и старики, которые стоят на пороге жизни и смерти. Порчу, болезнь и, что очень важно, колдовское знание можно «вдохнуть». Так, чтобы «испортить» человека, колдун давал ему «выпыть або хоч понюхать... То и згыне чоловик» (Гринченко 1901). Чтобы болезнь не перешла от умершего от порчи на окружающих, «старушки на это время закрывали “рылы” свои платком» (Завойко 1914). Следует отметить, что, вдохнув, можно не только «впустить в себя» болезнь, но и избавиться от нее: так, от глазной болезни помогает пар, который идет от «ухи», сваренной из убитой змеи (Цейтлин 1912). Профилактическим средством от лихорадки считается вдыхание запаха пота из-под мышек.

Вера в то, что знание может быть проглочено, отражается и в зафиксированном В. Н. Добровольским обряде посвящения в пряхи, в ходе которого девочка выпрядала свою первую нить, которая сжигалась, а полученную золу опускали в воду и давали выпить девочке, или же будущая пряха должна была «глотать дымок от зажженной пряжи» (Добровольский 1893). Болезнь тоже можно «проглотить» вместе с продуктами, на которые «наговорил» колдун. Она может влететь в рот человека, как муха. Чтобы избавиться от нее, надо вызвать у больного рвоту (Никитина 1928)

В лечебных целях больным нередко предписывается проглатывать наделенные магической силой предметы. Так, для того, чтобы избавить человека от лихорадки, его «поят водой, которой был окачен колокол, или пишут на бумажке первую главу из Евангелия от Иоанна, носят эту бумажку на кресте шесть недель, сжигают и золу проглатывают» или «пишут начальные и конечные буквы каждого слова молитвы, начинающейся словами “Иже на всякое время, на всякий час” и дают эту бумажкусъесть больному» (Иваницкий 1890). Аналогичным способом лечати от пьянства. С этой целью заговор «выписывается на бумажку. Рано утром, наговорив его на стакан вина, бумажку сжигают на восковой свече и пепел всыпают в то вино, которое и дают выпить больному, причем он должен пить его в три глотка, после каждого крестясь по три раза»(Мельников 1901).

Бесплодным женщинам, желающим родить ребенка, следовало «выпить на воде» высушенную пуповину. Эти ритуальные действия основаны на том, что, по представлению носителей восточно-славянской традиционной культуры, в пуповине заключается сексуальная энергия человека. Согласно украинским источникам, женщине, желающей забеременеть, необходимо было съесть жабу, а сны, в которых жен-щина видела лягушку, предвещали беременность (Миловидов 1913).В сказочных сюжетах причиной беременности царевны может быть то,что она проглатывает чудесный предмет (перышко, горошину) или выпивает воду из заколдованного колодца.

Усвоить знание можно, вложив в разрез на ладони цветок, обладающий чудесными свойствами. Так, человек, вложивший в разрез цветок папоротника, «все будет знать, о чем ни подумает, все может сделать, что захочет» (Чернявская 1893). Магическая сила колдуна, который «и лечит, и портит», объясняется тем, что «в ладони его зашит папоротник» (Колчин 1899). И  от  знания,  которое  никто  не  желает  перенимать у умирающего  колдуна, и от болезни можно избавиться с  помощью  «относа». Болезнь можно «сбросить», выкинув на перепутье платок, пояс или тельник (тельный крест) больного (Попов 1903). Когда умирал чахоточный, закрывали окна, двери, переворачивали посуду, на грудь сажали черную кошку, которую относили в лес и привязывали к дереву, чтобы «болезнь перешла на лес» (Куликовский 1894). Для того, чтобы передать недуг другому человеку, одежду больного завязывали в узелок и относили на перепутье. Поднявший узелок поднимал и болезнь (Попов 1903).

В Олонецкой губернии верили, что «если бросить на улицу тряпку, которой перевязывался больной, то тот, кто ступит на нее, непременно заразится» (Иваницкий 1890). Вот почему в традиционной культуре устойчив запрет поднимать какие-либо предметы на дороге. «Относ» знания осуществляется следующим образом: колдун наговаривает на какой-нибудь предмет, как правило, деревянный, который выкидывается в лесу или на дороге. Однако, как показываютматериалы фольклорно-этнографической  экспедиции  в  Вологодс-кую  область,  человек,  поднявший  на  дороге  предмет,  на  который умирающий  колдун  «скинул»  свое  знание,  не  становится  обладателем этого знания, так как, во-первых, не произошел непосредственный  контакт  передающего  и  получающего,  необходимый  для  того, чтобы  передача  состоялась,  и,  во-вторых,  подобравший  этот  предмет  человек  не  знает  «слов»:

Опасным признается и момент обретения колдовского знания, а не выполнение каких-либо ритуальных действий, необходимых для получения знаний, может грозить желающему добыть это знание сумас-шествием, долгой болезнью и смертью. Необходимым  условием  обретения  колдовского  знания  является  отказ  от  норм  и  ценностей  «своего»  мира:  желающий  получить знание должен отречься от Бога, отца и матери, осквернить святыню  (выстрелить  в  распятье,  встать  пяткой  на  икону  или  нательный крест, прочитать молитву «Отче наш» наоборот, начиная со слов «от лукаваго"

Вступив в контакт с представителями «иного» мира, он  оказывается  в  пограничном  состоянии,  в  котором,  по  представлениям носителей традиционной культуры, он наиболее уязвим для болезней,  порчи,  влияния  вредоносных  сил. Болезненное состояние может рассматриваться как одно из испытаний,  которые  должен  пройти  человек,  желающий  стать  колдуном. В  Смоленской  области  В.  Н.  Добровольским  был  записан  мифологический  рассказ,  согласно которому одной женщине  проезжающие по  деревне  немцы  дали  какие-то  травы  «на  три  раза»  и  сказали,  что после первого приема она будет долго спать, после второго «скарежит ее и дуже худо будет». Все так и случилось, и лишь после третьего раза, когда женщина пошла в баню, «сошла с нее шкура», стала она знахаркой  и  костоправкой  (Добровольский  1891). В Печорском крае считалось, что для получения «особого» знания необходимо в Пасхальную ночь пойти в баню, снять крест с шеи, положить его в сапог, проклясть отца и мать, небо и землю. «Тогда и выйдет из-под полка старик в высокой колдовской шапке. Старика сорвет на пол, и он скажет: “Съешь!”. Когда съешь, должен тихонько сорвать с него шапку и задом, необорачиваясь, уходи из бани». После этого до Вознесенья старик будет приходить и требовать шапку, станет «напускать разные болезни, немощи и страдания». Если человек вынесет все испытания, после Вознесенья станет колдуном (Мартынов 1905). Человек, решивший перенять у колдуна его знание и не выполнивший какое-либо из условий, заболевает, сходит с ума или умирает. Так, один мужик отказался лезть в пасть лягушки, появившейся в момент передачи знания, и потом долго болел и умер. «Знающий» старик «показал» девушке травы, научил лечить от сглаза с условием, что она не выйдет замуж. Девушка пользовалась этим знанием лишь до тех пор, покане нарушила запрета. «А як вышла замуж, усе знания забыла и слепая стала» (Добровольский 1891). Одна девушка просила старую «шептуху» научить ее заговаривать болезни и привораживать парней. Однако«шептуха» решила передать девушке все свои знания — и на «хорошее», и «на дурное»: «Хочу все свое знахирство здаты на тебе, бо я вже совсимъ нездуженна до свого, а ты людына ще молода и кремезна». Девушка нехотела учиться «видьмуваты» и убежала. После этого она «занедужила» и целый месяц не вставала с постели (Гринченко 1901).В традиционной культуре могут персонифицироваться не только болезни (напр., сестры-лихорадки), но и знание. Эти представления раскрываются в мифологических рассказах о «маленьких» («худеньких», «мальчиках», «помощниках», бесах), повествующих о том, как колдун (или черт, леший) передал человеку предмет, на который «на-садил помощников». Эти помощники и выполняют за человека всю работу, но он должен найти способ управлять ими (давать непосильную работу), иначе они могут замучить его до смерти, что и происходит с теми, кто получил «помощников» не добровольно, а случайно и потому не знает, как с ними справиться (напр., дети) (Ушаков 1896). Очень часто, рассказывая об обладателях «особого» знания, носители традиционной культуры говорят: «Он знает, у него маленькие».Эти «маленькие» выступают как бы воплощением знания. Чем больше у колдуна помощников, тем он могущественнее и сильнее. «Всякий колдун, смотря по его силе, имеет в своем распоряжении известное количество чертей; у иного их бывает по паре, но бывает и десятка по два, а у некоторых и сот до двух» (Мартынов 1905). Подобно тому, как человек может «взять» у колдуна не весь объем его знаний, а,  например, только «на  хорошее», колдун  может  отдать  «ученику в  распоряжение частичку чертей», но после смерти «учителя» все черти переходят к новому колдуну.