Знаткие люди. Рассказы о колдунах и знахарях в современной русской деревне на Чулыме

Разнообразные источники показывают, что существенная роль в социокультурной, отчасти общественной и духовной жизни русской деревни XIX – первой трети XX в. принадлежала колдунам, знахарям и другим категориям лиц, объединявшихся общим понятием «знающие», или «знаткие».

В эпоху советской модернизации по духовной и идейной основе «ведовства», по его кадровому потенциалу был нанесен сокрушительный удар. Однако современное состояние обозначенной сферы народной культуры и жизненные сценарии «знатких» людей изучены весьма слабо. Написание исследовательских работ затруднено недостатком информации, что связано с высокой степенью закрытости социальной среды, духовной и медицинской практики «ведунов» и «знающих». 

Материал для настоящей публикации был собран в 2002–2006 гг. в Назаровском районе Красноярского края одним местной уроженкой, студенткой Новосибирского государственного педагогического университета Е. К. Шишковой. Деревни Антропово, Глядень, Голубки, Кольцово, Кибитень и Зырянка, в которых проводилась полевая работа, располагаются тесным гнездом вблизи горных отрогов, они окружены реками Сереж и другими, впадающими с левой стороны в Чулым (правый приток Оби). Местоположение деревень делает их слабо связанными с административными и культурными центрами, что стало одной из причин относительной сохранности здесь традиций знахарства. Близкое родство или тесное знакомство Е. К. Шишковой с информантами обусловили высокий уровень доверия к собирателю со стороны носителей народного «потаенного» знания.

В ходе исследования были зафиксированы письменно или сняты видеокамерой интересные воспоминания, рассказы о жизни и рецепты лечения различных болезней от семи местных знахарей и целителей, хорошо известных населению. Кроме того, проведена запись рассказов и воспоминаний о самих знахарях, а также о колдунах и ведьмах, как ныне живущих, так и практиковавших в историческом прошлом.

В результате исследования выяснилось, что в обследованном районе Причулымья сами «знаткие» и люди в их окружении выделяют несколько категорий носителей потаенного медицинского и оккультного знания.

Во-первых, это знахари, или целители, лекари, которые в зависимости от специализации или применяемой методики лечения имеют дополнительные названия: «травник», «бабка-повитуха» и др. Знахари пользуются уважением в деревенской среде, хотя и подозреваются в сношениях с нечистой силой, но отнюдь не считаются продавшими ей душу. Сами они акцентируют свою приверженность христианству. Денег за услуги они зачастую не берут, но в некоторых случаях выговаривают небольшую плату – «на свечку Богу». Баба Василиса, самая авторитетная целительница в здешних местах[1], говорила на этот счет так: «Дело божеское, за что тут брать?»

Вторая категория «знатких» людей – колдуны (их женская ипостась – ведьмы-колдовки), которые противопоставляются знахарям: считается, что они сознательно отреклись от христианского Бога и предались темным силам. Они наносят вред людям посредством «порчи», «уроков», но и помогают в некоторых случаях – например, оберегают от других колдунов на свадьбах. Обладая при лечении телесных болезней даже большей силой, чем целители, они могут одновременно нанести трудно поправимый вред душе человека.

Из опрошенных 210 жителей Назаровского района 184 человека хотя бы один раз, но пользовались услугами местных целителей, чаще всего – бабок-повитух. Из них 72 человека продолжают и сейчас довольно часто обращаться за помощью к знахарям – для излечения себя, своих родственников или домашних животных. Верят в силу деревенских целителей, но обращаются к ним редко 65 человек: по их словам, «легче купить таблетки», чем исполнять предписанный «ведуном» ритуал. 47 человек считают, что целитель не может излечить реальные болезни, а вот порчу, сглаз, испуг – может. Никогда не пользовались услугами знахарей и вовсе не верят в их силу 26 человек.

Далее в трех разделах публикуются фрагменты некоторых полевых записей. В более полном виде они хранятся в коллекции историко-биографических материалов кафедры отечественной истории НГПУ[2] и личном архиве Е. К. Шишковой. Ранее была опубликована статья о бабе Василисе, самой известной из знахарок изучаемой местности.


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/knigi-i-statbi/128/rasskazy-o-koldunakh-i-znakharyakh-v-sovremennoy-russkoy-derevne-na-chulym/2080/

Как можно бороться с «темными» силами

Л. В. Дьякова[12] о средствах борьбы с нечистой силой:

«Святая вода все страсти потушит, отгонит все зло и, конечно же, чертей. Вот почему надо окроплять ею всякую вещь, еду. Я видела много раз, когда несколько капель воды, влитые в рот больного, который находился без сознания, приводили его в чувство. Это ведь благодать Божья, и чем больше мы верим, тем больше нам помогает.

Вот если мужик в доме жадный, всё ноет, жене не даст ни отрез на платье купить, ни румянов, или денег не дает... Надо на воду святую пошептать таки слова и дать ему выпить, так он не только все деньги отдаст, всё для жены сделает. А слова такие: “Как добрая матушка не жалеет для своих детей ни хлеба, ни меда, ни денег звонких, ни сил, ни времени, так и муж мой, раб Божий (имя), не скупел бы, не жалел бы для меня ничего и никогда, везде и всегда. Так слова мои сбудутся и свершатся. Аминь”».

Запись о «вежливце»-колдуне в тетради, служившей домашним лечебником (кто-то вырвал лист, остался отрывок):

«… в качестве почетных гостей, причем еще в дверях приглашенного встречает сам хозяин со стаканчиком водки. После второй чарки колдун начинает кудесить. Потом берет из рук хозяйки поднесенные ему хлеб-соль, разламывает хлеб на кусочки, круто посыпает солью и разбрасывает по сторонам. Плюнув три раза на восток, он входит в избу, осматривает все углы, дует в них и плюет, потом в одном сыплет рожь, а в другом – свою волшебную траву, в остальных двух – золу, рожь против порчи и траву на здоровье молодых. Оглядев печку: не подложено ли туда ядовитых трав, на месте ли все кирпичики, он осматривает трижды лошадей, назначенных для свадебного поезда. Заглядывает под хомут: не подсунул ли кто репейник или другие колючки. Кладет на порог замок, накрепко запирая семейное счастье.

Напоследок обсыпает молодых рожью, заставляет переступить черный полушубок и этим вконец изводит могущую быть порчу. Провожая молодых до церкви, он на каждом перекрестке и под каждыми воротами (которые считаются самыми опасными местами) шепчет заклинания. Из-под венца велит ехать другой дорогой».

Рассказанное Е. И. Маркиной предание о воде как зеркале человеческой души:

«Вода являлась показателем качества души человека. Обычно сельчане смотрят, у кого в каком виде находится колодец. Если вода всегда чистая, прозрачная, без запаха, значит, колодец чистит – человек добрый. Если же наоборот, то – худой. Во сне видеть чистую воду, означает, что у человека чистая душа. Когда видишь чистую, прозрачную воду и купаешься в ней, это означает, что человек очищается духовно, и если он болеет, то обязательно хворь пройдет. Когда вода мутная, это к печали и к худу».

Целительница В. Н. Виноградова[13] о лечении «суроченных»:

«Вначале читаю трижды “Отче наш”, потом на воду заговор трижды: “Шла Божья матушка через мост. Ей навстречу – Николай Угодник, Илья Пророк, Иоанн Богослов: “Куда идёшь, Божья матушка?” – “Иду умывать нервы, продувать глаза и горечь выгонять из раба Божьего (имя), из его головы, из рук, живота, из сердца, печени, зелени, из шеи, из позвоночника, из синих жил, из красной крови”. Спаситель с крестом, Спаситель – над нечистой силой победитель. Уходите, сатаны, с раба Божьего (имя), уходите все нечистые во все четыре стороны. Аминь, аминь, аминь”.

Дальше даю этой воды напиться и умыться на три дня. Через три дня веду к речке больного или колодцу и наговариваю: “Здравствуй, вода Татьяна, земля Ульяна, а ключ Иван, дайте мне воды от всякой беды”. Умываешь больного этой водой и набираешь ее, наговариваешь снова заговор и даешь этой воды еще на три дня».

Знахарка А. И. Егошина о «стыдном» способе снятия «урока»:

«... Шесть месяцев парнишке было. Помирал он… Ольга, мать его – ее уже беременную оглазили, причем – Зинка Южбенкина (нонче зимой померла). Так вот, она же, [Зинка,] косоглазая... Погладила ее по животу в магазине, и всё. Девка – ни спать, ни есть, ни ходить... Кое-как сняли этот урок.

Бабка Васа к этому времени тоже померла, а ребенок, видимо, всё-то это в себя взял. И болеет, и болеет… Они [приглашали] врача, всё по больницам – не помогает. Отправили домой помирать. Фельдшерица наша говорит: “Бабку найдите”. Ну, они ко мне и пришли… Я-то чё? – посмотрела… Ой, вижу, всё – уже парнишку не спасти. Ну, это же дитя, и так стало больно и жалко. Говорю: “Ладно, попробую. Только это лечение стыдное”. Отказались… Они привезли батюшку, он причастил его… И мальчонка уже дышит через раз, отойдет скоро… Ну, Ольга ко мне в ноги – мол, помоги, баба Шура, век не забуду. Я сказала: “Хотите, чтобы парнишка был жив? Пусть мужики выйдут, и будет только мать. Только говорю, что бы я ни делала – на всё согласны?” – “На всё!” – говорят. А парнишка уже хрипит.

Я снимаю штаны и прямо этим-то местом… голым… сажусь ему на макушку и говорю: “Чем родился, тем и накрылся! Чем родился, тем и накрылся! Чем родился, тем и накрылся!” Потом сажусь на воду и эту воду выливаю ему на голову, приговаривая: “Не из ведра лью, из п..ды плещу”. Этот самый сильный наговор, что только есть от детской порчи. Его почти никто не знает… Почему так именно делают? А потому, что нет надежней и защитнее места для дитя, как утроба матери…».

Из воспоминаний Н. Т. Захаровой:

«Мама так делала. Если тебя оглазали или сурочили, надо выйти во двор, смотреть, как собака оправляется, приговаривая: “Смотрю на старый древ, на собачий х.й. Порча, урок, изгинь”. И не надо умываний, и к бабкам не надо ходить. Это так помогает – лучше всякой бабки…».

Из рассказа А. И. Егошиной:

«Бабка-то Матрена Осипенкина лечила так. Одевалась всегда в белую одежу, в которой никогда на улицу не выходила... Ничего нельзя поесть перед лечением-то, всегда должна гореть лампадка, церковная свечечка, стоять должна икона... Ничё в комнате лишнего, даже кота, и того нельзя – может ведь кинуться, особливо ежли порча – сразу кинется. Ничё не должно из еды стоять, а сама-то бабка в платке...».

Знахарка П. Н. Тепляшина[14] об изгнании беса и профилактике сглаза:

«Привели ко мне бесноватую. Ее признали сразу – она в церкви во время херувимской[15] начала выть, потом лаять, как собака, а потом у нее случился припадок. И вот, доколе батюшка подойдет, водой брызнет, она аж выворачивается и орет: “Жгёт мне, жгёт”. Лечила я ее около шести недель, долго... Но така болячка так долго лечится, ведь там внутри бес.

“Черный глаз, карий глаз, помилуй нас!” – [так] от недоброго глаза отчитывают по три раза двенадцать зорь. При встрече с человеком, известным своим недобрым глазом, надо мысленно сказать: “Недобрый глаз, не гляди на нас”, – и в воображении чем-то накрыть его, например, стаканом».

Баба Вера Виноградова о том, как женщине избежать сглаза:

«Чтобы избегнуть сглаза, женщине и девушке нужно, погладив рукой себя по заду, потом погладить той же рукой по лицу, говоря: “Как ты у меня неглазливая, так и я бы неглазливая была!”».

Знахарка П. Н. Тепляшина о борьбе с «темными»:

«Да это ничего… Ведь это борьба с темными [силами], а мы во имя Господа побеждаем их. Бывало, лечу порчу, так после этого так блевать и кидат… Что это? Конечно, грязь, которую на себя взял… А бывает, что просто спишь: такой сон находит, что работать невозможно. И позеваешь… и позеваешь…».


Как знахарка приобрела «силу лечения», и о действиях бабки-повитухи

М. И. Итегенева[16] о том, как ее мать стала знахаркой:

«Мама знала много… Она лечить начала еще по молодости, в 30 лет. Потом сказывала, под старость, что передали ей силу лечения [при следующих обстоятельствах].

Жила бабка одна, имя не знаю и где не знаю, но под Ачинском, это точно. Поехала мама в город (надо было товару купить), остановилась на ночь у той-то бабки – она нам своя была по деду Тихону, но мы ее не знаем, я не захватила ее уже. И чё-то лечила она, а мама интерес проявила. Приезжает, а бабка ей дала один заговор от грыжи. А у нас был рожден Ванька тогда (сейчас нет его – помер по пьянке). У него грыжа пупочная, ну, мама сама давай лечить. А потом бабенки давай к ней ребятишек таскать, вот – она хорошо грызла.

А потом к бабке зачастила: то она ей даст, как испуг полечить, то порчу, и так обучилась, что пришлось [нам] предбанник освободить для больных. Поставили стол, два стула, лавку с одеялом – там и лечила.

Уже старая была мама и рассказывала, что приехала, а бабка ей и говорит, мол: “Слушай, Мария, у тебя глаза карые, сама ты сильная, в Бога веруешь и вот уже травы знаешь. Научила я тебя чему маленько, теперь пришло время всё передать, согласна?” А мама говорит, что если по-божески, то только тогда согласна. А бабка говорит: “Конечно, по-божески, только с молитвой и крестом. Приезжай, – говорит, – под Купалу ко мне”.

Мама приехала, а там три бабки, и одна старее другой. Одна совсем старая, ходит с палкой, лицо как терка уже, слепая. Вот ночью пошли в поле. Бабку под руки повели. Поклонились на четыре стороны, встали на колени и давай молиться: “Царю небесный”, “Отче наш”, “Пресвятая Троице”, “Верую, Богородице”, “Живый в помощи”, “Да воскреснет Бог”[17]. Помолились, покрестились. Потом говорят: “Раздевайся”, – мама осталась в одной рубашке. Волосы развязали ей, крест сняли, а потом говорили какие-то слова, я их не знаю – мама не сказывала. Посыпали голову землей, травой, подули воздухом и повели к реке. А мама говорит: до чё ей дико было, что бабка та слепая шла уже сама, без палки.

Подвели к речке и оставили. Говорят: “Стой тут к реке спиной. Как услышишь свист, так сымай одёжу и нагишом иди в реку, только всё спиной. Зайдешь по колени – читай “Отче наш”, зайдешь по пояс – читай “Отче наш”, зайдёшь по сердце – читай “Отче наш”. Окунись с головой ровно три раза и 12 раз по горло, заглоти воды и неси во рту. А потом иди прямо, не оборачиваясь. Будет происходить странное – не оборачивайся и молчи. Нельзя говорить, и воду не глотай: проглотишь, всё напрасно было! Страшно будет – осеняй себя крестом трижды и мыслью говори “Да воскреснет Бог”. У под яра тебя будем ждать”.

Мама так все сделала. Идет, говорит, до чё страшно и жутко, ой! – купальска ночь ведь. Встала у реки, ждет. Слышит свист, да такой, как мужик свистит. Ой, говорит, чуть не убежала, а потом подумала: вдруг чё плохо сделается, и пошла спиной. Водичка, говорит, тепленька, песочек – ногам приятно. Иду, вот уже по коленки, читаю! Дальше читаю! Вода как будто обнимает, тепленька… По сердце, всё сделала. Иду, говорит. Только с воды вышла, ой! Как за спиной чё-то зашумело, загремело. Идет, говорит, за спиной кто-то и прямо дышит мне в спину, ой, страху! Говорит, всю дорогу крестилась и молилась. Добежала... Бабки радостные, давай меня нахваливать. Умница, говорят! Вылила я воду себе под ноги и встала на нее. Одели крест, утерли рубахой, потом одёжу дали. Платок повязали. «Всё, – говорят, – теперь сила в тебе целительная есть. И теперь есть у тебя помощник знающий”.

И вот, мама говорит, потом придет какой больной к ней, а она не знает, как его лечить. Сядет на стул против больного, задумается... И тут ей в ум посылают – чё говорить больному и чё делать. Так-то вот…».

П. Н. Тепляшина о бабе Василисе как непревзойденной повитухе:

«Так, как бабка Василиса принимала роды, никто не принимал… Научила я ее такому делу (пришлось мне принимать роды у собственной дочери), а потом стали люди звать…

Чтобы сохранить беременность, есть заговор, который поможет укрепиться. [Следует] говорить на воду и выпивать в день 12 глоточков воды: “Матушка Богородица, заступница матерей, выйди из небесных дверей, укрепи рабу Божью (имя), плод чрева и чрев плода. Аминь”. Когда начались роды, то их можно облегчить, между схватками надо читать: “Христос родился, и мы младенца ждем. Аминь”.

Если роды долгие, то [нужно] открыть все шторы, что есть в избе, открыть все замки, и на амбарах, везде-везде… Зажечь свечу и говорить: “Пока свеча догорит, тут и она родит. Аминь”. Когда разродится баба, взять ребенка, перевязать пуповину и сразу же двумя пальцами схватить за носик ребенка и, потягивая, приговаривать: “Не будь курнос и спи крепче”. Потом, обмыв новорожденного, положить его на спинку и стягивать сперва вперед и накрест пальчики ножек к локтям, потом повернуть его на живот и так же стягивать накрест пальчики ручек к ногам. Потом положить на свои ладони серединой тела так, чтобы головка и ножки висели, и, потряхивая несколько раз, приговаривать: “Расправлен, теперь уж уродцем не будешь!”

После родов роженицу в первые три дня [следует] водить в баню, но не жаркую, а так – в тёпленькую, где, растирая ей живот, читать девять раз ... и столько же раз продевать младенца между ног матери: “Мать Пресвятую Богородицу на помощь призываю, чтобы у рабы Божьей (имя) не болело и не щемило, вниз не спущалось и не каменело. Мои слова – во веки веков. Аминь”. Потом беру ребеночка и веничком его легонечко-легонечко так… приговаривая: “Бабушка Соломоньюшка Христа парила да нам парку оставила. Господи, благослови! Ручки растите, ножки растите, толстейте, ядренейте, ножки ходите, свое тело носите, язык говори, свою голову корми. Бабушка Соломоньюшка парила Христа и правила, у Бога милости просила. Не будь сидун, а будь ходун. Банюшки-парушки, слушай: пар да баня, да вольное дело! Банюшки да воды слушай. Не слушай ни причищев, ни урощичев, ни от худых, ни от добрых, ни от девок пустоволосок. Живи да толстей, да ядреней. Аминь, аминь, аминь”.

Из воспоминаний Л. Е. Протасовой[18], соседки знахарки Василисы:

«… Играли мы у них в ограде (тогда еще я девчонкой была) – прятались, и вот заводуть женщину, она орёт, как корова на водопое, когда ей воду не дают. Нам, детям-то, интерес, а бабка Васа ее наглаживат и говорит, что, мол, “час баньку исправим, и всё пойдет путём”. Истопили баню, но не жаркую, просто для тепла или чё, не знаю. А у ее, оказыватся, ребенок поперек живота встал, не головой вниз или вверх, ну, как обычно дети-то, а поперек, разродиться не может. Ой, как она орала, не дай бог, врагу не пожелаешь... А мы [спрятались] за чурку и ждем. Вызвали ей врача, она не может роды принять – говорит, в город надо везти. За машину – машины все в поле, а бежать далёко. Тогда агроном с конторы позвонил в город. Они – мол, “ждите, будем”. Ждать-то ждать, кабы хворь, а то роды, – баба ждать не может, дитя на свет белый просится. Ну, вот и привели к бабке.

Она ее в баню завела, напоила травами и давай шептать, да уговариват ее, всё шутками-прибаутками, смехом. Слышим, притихла бабёнка, только стонет изредка, а потом и вовсе тишина. И тут как заорёт ребенок; я сначала думала – котенок где плачет, а это дитя. Вот и родила. Приезжает скора[19], а она уж в избе – кормит своего толстощекого. Врач-то мужик приехал, ага, всё посмотрел, всё как надо. Ну, говорит, надо тебе, бабка, памятник ставить. А та вот говорит: “Помру, потом и поставите...”».

Знахарка и бабушка-повитуха А. И. Егошина о том, как она снимает сглаз с ребенка:

«... Если это девочка, то прошу истопить баню жаркую в субботу, если парнишка, то в четверг или вторник. Сама сажусь на полок, кладу ребенка на колени и беру в левую руку веник березовый (только свежий, чтобы им никто до этого не парился). Потом ударяю обрубленным концом веника о полок и говорю такой наговор: “Как эта белая береза стояла во чистом поле, не знала ни уроков, ни призоров, так и ты, младенец раб Божий (имя), не знай ни уроков, ни призоров, и будь здоров и долголетен. Тьфу! Свят Дух, аминь”. Потом трижды парю ребенка веником и окачиваю его водой через веник. Хорошо, если ребенок разорётся в бане, это хороший знак…».


[1] Баба Василиса, или Васа, Василиса Матвеевна, здесь и далее – знахарка из с. Антропово (1911–2003). По ее просьбе в публикациях не указывается полное имя. См. о ней подробнее: Шишкова Е. К. «Я много чего могу!»: народная целительница из сибирской деревни // Этнография Алтая и сопредельных территорий: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Барнаул, 2005. Вып. 6. С. 136–141.

[2] Зверев В. А. Что знается, то и скажется: коллекция историко-биографических материалов на кафедре отечественной истории // Родные голоса. Сибирь, ХХ век: мемуары из коллекции кафедры отечественной истории НГПУ. Новосибирск, 2008. Вып. 1. С. 137–154.

[3] Маркина Екатерина Ивановна, 1938 г. р., жительница с. Антропово. Записано в июле-августе 2005 г.

[4] Наряжаться – здесь – превращаться, преобразовываться.

[5] Тепляшин Николай Николаевич, 1941 г. р., житель с. Антропово. Записано в июле 2004

[6] Балабанова Зоя Николаевна, 1939 г. р., уроженка с. Кольцово, ныне проживает в Красноярске. Записано в июле 2004 г.

[7] Карасёв Илья Иванович, 1945 г. р., житель с. Антропово. Записано в июле 2004 г.

[8] Наумова Тамара Викторовна, 1939 г. р., знахарка с. Антропово. Записано в июле-августе 2005 г.

[9] Захарова Нина Тимофеевна, 1944 г. р., жительница с. Антропово. Записано в июле 2004

[10] Остудный – предназначенный для того, чтобы поссорить близких людей, сделать их ненавистными друг другу.

[11] Егошина Александра Ивановна, 1932 г. р., знахарка из с. Голубки. Записано в июле-августе 2005 г.

[12] Дьякова Лидия Владимировна, 1947 г. р., жительница  с. Антропово. Записано в августе 2005 г.

[13] Виноградова Вера Николаевна, 1921 г. р., знахарка из с. Кибитень. Записано в июле 2005 г.

[14] Тепляшина Пелагея Николаевна (1905–2003), знахарка из с. Антропово. Записано в июне 2003 г.

[15] Херувимская песнь – часть церковного песнопения, начинается словами «Иже херувимы».

[16] Итегенева Мария Ивановна, 1928 г. р., жительница с. Антропово. Записано в июле 2004

[17] Эти молитвы есть в православном молитвослове.

[18] Протасова Лидия Евдеевна, 1948 г. р., жительница с. Антропово. Записано в июле 2005

[19] Бригада скорой медицинской помощи.


© Авторы: Зверев В., Шишкова Е.

Еще лечу от испуга, заикания, когда ребенок мóчится, от сглаза и порчи, от тоски… Это была у нас баба, – наверно, знаешь, – Косарёва Нинка, и пригнали к нам солдат в колхоз убирать турнепку, так полюбился ей один. А он уехал, – покрутил девку и бросил. Родила она сураза[8], и до того тосковала, аж высохла вся, – ни ест, ни пьет, ни спит. А в те года это, – ой какой срам был. Я пожалела её, вылечила от тоски, а парнишка у неё красивый вырос, все девки сохли по нему. Во как было!

Кроме тоски, от пьянства лечу, если сам алкаш захочет, а если нет – толку не будет. В том месте, где спала свинья, собрать надо солому и остальное, что есть, собрать всё в кучу. В эту кучу поставить бутылку и приговаривать: «Свинья, и то водку не пьёт. А помои жрёт. Так и ты, раб Божий (имя), водку не пей, через неё не болей». Из той бутылки пусть алкаш напьётся, – всё! Всяка охота уйдёт. Он потом от бутылки будет бежать дальше, чем видит!

Грыжу, рожу могу лечить, от вóлоса – это когда ноги пухнут или пальцы рук. Кто спину сорвал или живот, могу кости на место поставить, если змейка акусила. Бабе разродиться помогу.

Тебя ещё не было, – тетка твоя рожала. Вызвали фельдшера, прибежала она – и так, и сяк, а ребёночек неправильно лежит. А пока эта скóра приедет с города, позвали меня. Я помолилась матушке Пресвятой Богородице и великомученице Екатерине – они в родах помогают, натопила баню и повела её. Родила, как миленька, а фельдшерица бегает: «Ой, чё ты делашь, в тюрьму посодют». А ребёнок лежал поперек живота, – ой, это страшна вещь! Закутала ребёночка, вышла. Приехала скóра и стали врачи [говорить]: «Не может быть, не может быть!» А вот и может, без всякого кесаря сечения.

Могу ещё сделать, чтобы дело сладилось, заговорить чирий, заговорить булавку от сглаза. Много чё могу!

4

Баба Василиса дала мне много всяких рецептов. Вот некоторые из них.

Если человек совсем глухой, следует взять собачьего молока и закапывать в уши по три капли три раза в день; через неделю всё исчезнет.

Ребенка лечить от грыжи нужно так. Принести младенца в баню, вымытого взять на руки и прикусывать «грыжное» место, сплёвывая и приговаривая: «Стану я, раб Божий (имя), благословясь, выйду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами. Выйду я в чистое поле, помолюсь и поклонюсь на восточную сторону. Под восточной стороной есть Окиян-море. На Окияне-море ходит щука бела, зубы укладны, хвост булатный, поедает и пожирает у раба Божьего (имя) грыжу, чтобы не в вечерню, ни на нову, ни на ветху, и ни на перекрой месяцу. Во веки веков, аминь. Будьте мои слова замком замкнуты, ключом заперты».

Если мучают камни в печени, нужно голодать 24 часа, через каждые два часа с 8 утра и до 10 вечера пить по стакану горячей сыворотки. При гниющей печени (думаю, что это цирроз) 10 бабочек-самцов, именно самцов, а не самок (их отличительный признак – одна чёрная точка на крыльях) настоять на поллитре водки. Поставить на очень тёплое место на пять суток. Пить по столовой ложке 3–4 раза в день за 10 минут до еды.

Или ещё рецепт – от болей в суставах. Жменька канифоли, перетёртой в порошок, жменька порошка горчицы, полстакана спирта, шесть яичных белков. Всё взбить, подогреть и натирать суставы.

От лихорадки лечатся так: нужно искупаться в реке, вытереться насухо чистой новой тряпицей, вместе со своей рубахой повесить её на дерево и оставить там. Смысл обряда таков: смывая и стирая с тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тряпицею передаёт дереву. Как истлевают вещи, так и недуг пройдёт.

И таких рецептов бабушка мне дала очень много.

5

– Баба Васа, а какие приметы и суеверия являются правильными? И вообще, как раньше проходили свадьбы, похороны или ещё что-то?

  – Ой, в те года свадьбы были не то, что нынче – напьются, нажрутся, как поросята. А раньше было по-другому. Было всё сурьёзней: как свадьба пройдет, так дальше и жить будут.

Если у жениха или невесты не было родителей, то назначались названные мать и отец. Дружка жениха – это весёлый молодой парень, дружка невесты – тоже весёлая. Дружки должны быть незамужние, неженатые и не разведённые. Если дружка был женат, то жених поделится с ним своим счастьем. Сват и свашка – это близкие люди, они могут быть женатыми. Они-то и проводят всю свадьбу.

Нельзя играть свадьбу в мае – маяться будешь. Свадьба всегда после постов, обычно к осени, когда уберут сено, огород, – лучше август и сентябрь[9]. Приглашать на свадьбу гостей должны только жених, невеста и мать жениха – и никто больше! Они объезжают сами всех гостей и приглашают.

Гости какие – это сильно значит что. Одни – те, кто радуются за молодых, другие – кто завидует им, и они могут сглазить молодых. И не надо, чтобы за столами сидели хмурые. Вот сейчас, вижу, хвастаются: «У нас на свадьбе было сто человек»; «А вот у нас – двести»… Так нельзя! Лучше сорок человек, но хороших: чем больше людей, тем больше недобрых взглядов. Некоторые свадьбу делают напоказ: «Вот, мол, смотрите, как мы живем!». Не надо так! Бог с имя´! Они накликивают на детей своих зависть, а от неё уже злоба, ненависть. Это же таинство, его надо оберегать от дурного глаза! А сурочить могут! Недаром же до года младенца не показывают.

Свадьба должна проводиться в доме жениха. Играть свадьбу в другом месте – плохая примета. Если на улице – то жизнь у молодых будет, как проходной двор или проезжая дорога.

Обручальные кольца сейчас из золота, а по-ранешному кольца должны быть из чистого серебра. Их перед свадьбой заговаривали. Для этого мать жениха трижды на них читала «Отче наш», молитву перед началом любого дела, молитву на освящение любой вещи и молитву по окончании любого дела. И никто не должен к кольцам дотрагиваться, только батюшка из церкви. Если кто-то тронет, то надо заговаривать сначала. Если кто-то из молодых теряет кольцо, – ох, это и плохая примета. Нельзя давать кольца мерить ни холостым парням, ни незамужним девицам, – это не игрушка, а святыня!

– А снимать кольцо можно?

– Можно. Только терять нельзя, а сымать можно.

Перед свадьбой жених и невеста должны одеть заговорённые крестики и прицепить булавки от сглаза, чтобы никто не видел. Одна булавка слева, другая справа, третья у невесты на подол, а у жениха – сзади на пиджак.

Вечером перед венчанием проводится девишник, а у парней – своё. Как зашло солнце, так все парни (молодежь) собираются у жениха дома. Выпивают, разговаривают, веселятся. Тем же занимаются и подруги невесты. Веселятся до полуночи строго и расходятся.

Невесте нельзя давать мерить ничего из своего свадебного. Фата – это венец невесты, второй раз в фате нельзя венчаться.

Выкуп происходит в комнате невесты, или, как по-ранешному называли, – в горнице. За столом переговоров собираются все родственники невесты, они сидят с одной стороны. Со второй сидят сват и свашка, а жених стоит у порога, невеста стоит в глубине комнаты. На столе лежит скалка, которой катают тесто. Ведь каравай – хлеб, это свято; скалка катает тесто и умеет отталкивать сглаз. А у нас сейчас кладут новую скалку из магазина, которая ни разу не катала тесто, а ещё и пытаются ей шутливо бить по рукам. Нельзя так! Нельзя!

Выкуп платят родственникам невесты и подругам, если они незамужние, а если замужем, то они могут унести у молодоженов счастье. Когда выкуп сделан, выходят во двор. Встают все в круг, берутся за руки, а жених с невестой в центр, и поют:

    Не было ветров, не было ветров,

Да вдруг навеяли (2 раза).

Не было гостей, не было гостей,

Да вдруг наехали (2 раза).

Зять у ворот, зять у ворот

Да околачивается (2 раза):

«Дайте моё, дайте моё

Да чудо дивное, да чудо ряженное».

Вывели ему, вывели ему

Да красну девицу, да раскрасавицу.

«Это моё, это моё

Да чудо дивное, да чудо ряженное!»

За год я принимаю много порченных людей, всех и не подсчитаешь. Никогда ни с кого не беру денег… Но говорю то, что надо делать. Порченный, пока его лечу, должен поститься! Молиться и ходить в церковь. И я начинаю лечить наговорённой водой и заговором. Порча выходит по-всякому… У кого рвотой, у кого – слюнями тягучими, на коже всякими прыщами, коростами, вонючим воздухом, расстройством желудка. Хорошо лечат такую порчу святые места, церкви, иконы. Но порченному трудно самому идти туда, ему надо помогать. Они начинают выть, лаять, ругаться. Могут из них выходить иголки, кошачьи или собачьи волосы, всякие предметы. Так вот, после того, как порченный вошел в пост (ему надо и на церковные службы ходить), я читаю на воду такой наговор: «Отче наш», а потом такие слова: «Колдун, колдун, режь своё тело, пей свою кровь. А до крови и тела раба Божьего (имя) нет тебе дела. Аминь».

А можно так поступить. Взять воду, которую порченный принёс в запазухе из дома, и наговорить. Сначала «Отче наш», потом «Да воскреснет Бог»[18], а потом сам заговор читать над водой три раза: «Михаил Архангел шёл с небес, нёс на голове животворящий крест. Поставил этот крест на каменном мосту и оградил железными оградами и штыками, запер тридцатью тремя замками и все под один ключ. И отдал ключи Пресвятой Богородице во правую руку. Никто эти замки не откроет, никто раба Божьего (имя) не испортит ни в жилье, ни на пиру, ни в пути. День хожу под красным солнышком, ночь под ясным месяцем. Чёрт-сатана, отойди от раба Божьего (имя) на тысячу дорог, на тысячу полей, где люди не ходят. А здесь святая дорожка, святым духом ограждена. Аминь, аминь, аминь». Бросаю в воду щепотку соли и три сожжённых спички. Воду эту нужно пить, брызгать дом, тело, вещи, комнаты, умываться ею.

Рецепты лечения от «порчи» у бабы Василисы были неисчерпаемыми. Вот ещё два из них.

– Наговорить на воду, взятую с речки или колодца в 12 часов ночи, наговорить каждую молитву по три раза – «Отче наш», «Верую», «Живый в помощи». Потом разлить воду в три стакана (налить на треть стакана), положить три сырых яйца рядом и ещё раз прочитать псалом 90. Разбить каждое яйцо в стакан, – не разбалтывать! Лечь спать, один стакан поставить в голове, два других на стулья по левую сторону и по правую. Утром можно увидеть в стаканах сваренный белок – белые нити или желток, обёрнутый в белый саван. Всё вылить в уборную, и так делать каждый день, пока не исчезнет сваренный белок. Это может быть один день, три дня, а может и месяц – было и такое, всё было...

– Пока воск топится, прочитать по три раза «Отче наш», «Богородице дева, радуйся», «Да воскреснет Бог». Потом над головой порченного выливать воск и наговаривать: «Встанет раб Божий (имя), благословясь, пойдёт, перекрестясь, из избы к дверям, из ворот воротами, в чистое поле, в зелёную дубраву. Там стоит берёза во двенадцати корнях. Как на ней не держится роса утренняя или вечерняя, так и на рабе Божьем (имя) не держатся уроки злые. Урок, урок, урок али страшная порча, выйди, вылись! Будь мои слова крепки, лепки, крепче клею осотревого[19]. Аминь». Это так надо делать девять дней подряд, и всё пройдёт…

Для предотвращения «уроков» баба Василиса предлагает такой способ. Прочитать «Отче наш» один раз, затем на воду три раза прочитать заговор: «Сохрани и помилуй от чёрного глаза, от серого глаза, от голубого глаза, сохрани и помилуй, Михаил Архангел». Прочитать, потом заговорённой водой умыться и попить этой воды.

Бывает так, что человек может сам себя сглазить. Например, скажет: «Как я давно не болел». В этом случае нужно наговорить на воду заговор: «Сама себя озевала, сама себя окаркала, сама себе пособлю», – и умыться этой водой.

Бывает, что в гневе, во время ссор люди проклинают того, с кем скандалят, и при этом желают ему всякого лиха, после чего тот теряет здоровье или вовсе умирает. Такого больного лечат обычно в закатные часы. Сажают его на стул лицом к порогу, встают за спину и, прикасаясь к нему ножом, читая при этом заговор, лечат три вечера подряд. В последний вечер нужно брызнуть святой водой на больного, и пусть он утрётся подолом своей рубахи. Заговор такой: «Господь спаситель и избавитель, спаси и избавь раба Божьего (имя), проклятье сними с него, все заклятья, с первого слова и до последнего. Аминь, аминь, аминь».

Записала я от Василисы Матвеевны заговор и от затяжной икоты: «Во имя Отца, и Сына, и Духа Святаго! Земля, ты, мати, не пей крови, не губи, от икотницы избавить помоги (острием ножа крестят больного)! Брат мой, железо, помоги, выйми из тела болезнь и щепоту-икоту. Аминь, аминь, аминь».

От испуга баба Васа лечит выливанием расплавленного воска. Пока топится воск, следует прочитать «Отче наш». Посадить испуганного у порога лицом к двери и, выливая воск из одной чаши в другую, читать: «Страсти, страсти, выйди, вылейся из раба Божьего (имя) – из буйной головы, из густых кудрей, из ясных очей, из ретивого сердца, из рук, из ног, из жил и сложил, из белого сердца, из красной крови, из чистого живота. Не я выливаю страсти, испуг, а выливает матушка Пресвятая Богородица со всеми ангелами, архангелами, хранителями и покровителями». Так читать над головой нужно девять раз. А потом посмотреть, что вылилось, но самому испуганному нельзя смотреть в чашку. Воск можно оставить – им можно долго пользоваться, а воду следует вылить под дерево.

Есть в народной медицине древнее средство, чтобы разом избавиться от всех болезней. На воду опускается кусочек хлеба с низким поклоном: «Пришла я к тебе, матушка-вода, с повислой да с повинной головой, прости меня, простите вы меня, водяные деды и прадеды!» Отступая по одному шагу назад, до трёх раз нужно повторять этот приговор с поклоном и не оборачиваться.

А вот как баба Василиса рассказывала мне о том, как заготавливают лекарственные травы:

– Травки собирать надо с умом! Какую днём, какую утром, а какую и в полночь... Многие травы собирать надо на заре. Утром, выйдя в поле, поклонюся на четыре стороны, поклонюся ветру, солнышку, луне, матушке-земле, небушку – ведь все они помогали расти им [травам]. Становлюсь на колени и читаю «Царю небесный», «Отче наш», «Верую во единого Бога». После чего подхожу к травке и, кланяясь ей, прошу прощения за то, что срываю, потом прошу её, чтобы она пошла во благо, и только после этого срываю и складываю в тканый мешок, а не в какой другой. А то, смотрю, Егошиха идёт с салафановым[20] пакетом... (Я говорила ей – запаришь ты траву-то, а дурак – она и есть дурак!) Сушить травку надо в темноте и на ветру, я делаю так на чердаке. Открою окошечко, и лёгкий ветерок идёт, – так надо, чтобы от жару не зарумянило. Ой, не дай Бог, водица попадёт, этого нельзя. Потома-ка сухую траву зашиваю или завязываю в холстины и складываю в корзины и короба, чтобы из травы дух не ушёл.

– От каждой болезни – своя травка. Даю: «Вот, на тебе на месяц, пить два раза в день по полстакану». Приходишь ко мне через месяц – уже даю другую травку, и так вот, пока не вылечится. А то как нонче делают – всю траву в кучу [смешают] и пьют, а потома – то печёнка хватат, то сердчишко. А надо всё делать вовремя и с умом. Некоторые лечения доходят даже до года...

8

Мне пришлось переписать эпилог своей работы, потому что я не знала, что случится позже. Материалы к дипломной работе я собирала летом, а когда приехала в деревню в сентябре, то оказалось, что баба Васа умерла. До этого она сказала соседке:

– Приди ко мне утром, – я сегодня умру.

Соседка посмеялась, но утром всё-таки зашла. Баба Василиса умерла тихо и спокойно, во сне.

На похороны пришла вся деревня, приехали даже люди из города, которых она лечила. Утром накрапывал дождик, а потом выглянуло солнце и появилась радуга. Сельчане говорили, что это хорошая примета, и человеком бабушка была добрым. Я зашла в маленькую церквушку и, подойдя к иконе, прошептала:

– Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, царство небесное за рабу Божию…

А дома у меня осталась целая тетрадь с рецептами народного лечения и заговорами. Я часто заглядываю в неё…



[1] Часовня – в данном случае – божничка, или красный, святой угол – место для икон в доме.

[2] Скрыня (южнорус., украин.) – сундук, в котором женщины хранили своё имущество.

[3] Крещёное имя (правильно – крестильное) – имя, которое в христианской семье даётся ребёнку при крещении.

[4] Отхожа (простонар.) – отхожее место, уборная.

[5] Чумыш – река на севере Алтайского края, правый приток Оби. Упоминание здесь этой реки, возможно, свидетельствует о влиянии группы переселенцев с Алтая, упоминавшихся в тексте ранее, на культуру приенисейского населения.

[6] Половник – стряпной ковшик, поварёшка.

[7] Город – в данном случае – Назарово или Красноярск.

[8] Сураз (презрительная кличка) – незаконнорождённый ребенок.

[9] Лучше август и сентябрь – нетипичная ситуация; традиционно в Приенисейском крае, как и во всей Сибири, больше всего браков регистрировалось в январе и феврале.

[10] Дрожки и упоминаемый далее пестерёк – разновидности телеги.

[11] Пестерь – плетеная тележная корзина для перевозки навоза.

[12] «Наряжаться» – здесь – превращаться, преображаться.

[13] Каток – деревянная скалка, на которой катали (гладили) белье вальком; каток подкладывали и под ухват, когда заталкивали тяжелый чугун в русскую печь или вынимали его.

[14] По святцам – по церковной книге, православному месяцеслову, где на каждый день года обозначается память тех или иных святых, знаменательных событий Священной истории.

[15] Имя лекаря – не то, которое он носит, а то, которое ему дали при крещении. У настоящего лекаря  всегда два имени. Своим крещёным именем он пользуется при причастии и исповеди в храме, вторым – в миру для того, чтобы колдун или ещё какой-нибудь худой человек не извёл его.

[16] Четверговая соль – соль, освящённая в церкви в чистый четверг перед Пасхой.

[17] Перечисленные здесь молитвы можно найти в православном молитвослове.

[18] «Да воскреснет Бог!» – православная молитва Кресту.

[19] Клей осотревый – вероятно, рыбный, осетровый клей.

[20] Салафановый (простонар.) – целлофановый.

Автор: Шишкова Е.// Родные голоса. Сибирь, ХХ век: мемуары из коллекции кафедры отечественной истории НГПУ / сост. и ред. В. А. Зверев. Новосибирск: НГПУ, 2008. Вып. 1. С. 137–154.