Материалы, связанные с историей русских колдовских процессов, предоставляют в распоряжение исследователя любопытные факты, касающиеся быта русского народа

1. Кроме того, по ним можно проследить сходство и различие в правовых вопросах западноевропейской и византийской законодательных традиций по сравнению с русским правом. В то же время одна из проблем, возникающих при изучении колдовских процессов, – это отсутствие в древнерусских светских правовых источниках статей, специально посвященных колдовству. Ни в Русской Правде, ни в княжеских уставах, ни в Судебниках, ни в Судных грамотах, ни в Соборном Уложении 1649 г. мы не встретим определения ведунам и волхвам надлежащих наказаний

2. Правовую базу для суда над колдунами создают в основном русские церковно-правовые источники (кормчие книги, различные церковные грамоты и т.д.).

Как известно, на Руси бытовал обычай, сходный с западноевропейским аутодафе: колдунов, начиная с принятия на Руси христианства, приговаривали к сожжению

3. Разумеется, во многих случаях русская церковная традиция предполагала для колдунов епитимью во всех ее различных вариациях, а светская (в особенности в XVII в.) предпочитала по отношению к ним применять ссылку (сказывались необходимость заселения окраин Русского государства и острая нужда в рабочей силе). Вместе с тем, в публикуемом ниже отрывке одного из колдовских дел XVII в. нетрудно заметить, что при определении способа наказания за колдовство также могла предусматриваться казнь, типичная для норм византийского права, – казнь мечом

4. Анализ текста позволяет установить, что в нем сделана ссылка на один из русских переводов Эклоги – византийского свода законов VIII в. и на русский перевод византийского Градского закона (так называемого Прохирона).

Разумеется, византийские корни тех или иных правовых норм прослеживаются и в Судебниках, и в Соборном Уложении 1649 г. Но даже в таких авторитетных юридическим памятниках крайне сложно определить их источники. Точное указание в них на правую базу, которой пользовались его составители, как правило, отсутствует. И уж тем более редким случаем оказывается находка прямой цитаты из правового источника, восходящего к византийскому законодательству, в рядовом колдовском деле. Во всяком случае, автору этой статьи не предоставлялось до настоящего времени возможности видеть подобные ссылки.

Речь идет о фрагменте документа, включенного в один из столбцов Севского стола, хранящегося в фонде Разрядного приказа в РГАДА

5. К сожалению, из самого фрагмента неясно, в этом ли приказе формировалось данное колдовское дело, или оно было обязано своим появлением какому-либо другому учреждению. Начало и конец документа отсутствуют. В расклеенном столбце лишь четыре листа посвящены этому процессу. Nominatia delicti проста: обвинение в хранении заговорных писем, что, в принципе, не являлось в те времена таким уж редким случаем

Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/knigi-i-statbi/128/fragment-koldovskogo-dela-xvii-v-s-tsitatami-iz-kormchey-knigi-1653-g/1679/

Кормчая  1653   
"Губители, чаротворцы, на вред человечь призывающа бесы, мечемь да усечени будут. Творящи хранилища, еже мнети на пользу человеком своего ради срамнаго приобретения обличаеми да заточени будут. Обретая иже ся или свободень, или работень, виною либо какою, дав кому пити: или жена мужеви, или муж жене, или раба госпожи, и тоя ради вины в немощь впадет и пиемые питие, и приключица ему истещи и умрети, мечемь да усечен будет."


ФРАГМЕНТ ДЕЛА КОНЦА 60-Х ГГ. XVII В. О ЗАГОВОРНЫХ ПИСЬМАХ

/л. 1/ ...[заго] ворные писма и гадательные тетратки взяли, у кого учились и списывали, от Господа нашего Иисуса Христа по тем писмам они отвергались ли, и кого к себе приворачивали ли, и кому что угадывали, и иные какие шепты и чарования и воровства за ними есть ли? И стрелец Ивашко Мотох в роспросе и на очной ставке у пытки говорил прежние свои речи, что и в Переславле, а сказал: писма де воровские Васки Иванова, а не ево, Ивашковы, и ничего по них он не делывал, и воровства за ним никакова нет, и в том слался на свою и на ево, Васкину, кожу. А Васка Иванов с пыток винился: богоотметные заговорные писма на столпцах взял он, Васка, у Никитки Иванова, который ж[ил у] грузинского царевича Николая Давидовича на дворе, а гадательную тетратку взял и по не[й] учился у нижегородца у Микифорка Васи[ль]ева тому третей год, а жив ли, и где ныне Микифорко, того не ведает. И по писмам, что на столпцах, прочитая над водою, Христа отве[р]гался и крест за спину клал, и в воду плевал, и дьявола в помощь к себе призывал для того, чтоб з жонкою воровать блудно, и того себе не получил. И гадательству по тетратке Никитку учил и списывать ему давал, и заговор об мыле, которое оставается, как обмывают мертвых, ему ж, Никитке, дал, а сам он, Васка, у[чил]ся тому заговору Соликамской [церкви] церковного дьячка у Емелькина сына у Микифорка, тому третей год, а жив ли Микифорко, и которой церкви отец, того не веда. Он же, Васка, списал себе о тайном уд[е] заговор у Ивашка Пантелеева, кот[орый] жил у грузинского ж царевича на дворе и ... (Утрачено слово) ... заговору у себя тако[в]у заговаривал и ничего себе не получил, а ему де, Ивашку, вместо того заговора, дал он, Васка, дьячкова сына Микифоркова ж ученья два заговора: один к женкам для блуда, а другой – чтоб люди были добры, и велел наговаривать, выняв у живой курицы глаза, истерши, давать пить в воде жонкам, а мыло наговоря, натирать полотенцо, и тем полотенцом давать людем утиратся, чтоб были добры. А больши того Васка в ыных воровствах и ни в чем не винился. А Никитка Иванов, у которого выняты в тетератех и на столпцах воровские заговорные многие (Слово вписано над строкой) писма и в бумашке тертая трава, с пытки винился ж. А сказал Васке де Иванову: для блуда к женкам богоотметные заговоры написал своею рукою, и что в тех писмах написано, и то ему, Васке, де[лать]велел, а сам того не делывал и, списав у Ва[ски] тетратку, гадательству по ней учился и, не выучив, ту тетратку изодрал. А об мыле заговор у Васки себе списал, и по тому заговору, мыло [наго]воря, и [355] материи полотенцо давал утират[ца] грузину Тамаску Григорьеву для того, что[б] до него был добр, и ему де, Никитке, пол[зы] от того ничего не учинилось. А которые де [богоот]метные заговоры на столицах дал Васке, которые заговоры ж от всякого ружья в тетрати (Испр.: в ркп. тетрать) и на столицах, и в бумашке тертая т[рава] к женкам для блуда выняты у н[его], Никитки, и те все писма и траву он, Никитка, взял (Доб. по смысл: в ркп., очевидно, пропущено) Устюга Великаго у по[садского] человека у Васки Семенова.

А де ныне и ж[ив ли] он, Васка, того не ведает. А никого по тем [пи] /л. 3/ сьмам не учивал, и трав никому не давывал, и сам по них ничего не делывал, и болши того Никитка ни в каких воровствах не винился. Костромитина посадского человека сын Ивашко Пантелеев, которой живал грузинского ж царевича на дворе, в роспросе и с пытки винился: у Васки де Иванова два заговора, один для блуда к жонкам о курьих глазах, а другой об мыле, чтоб люди были добры, с слов его, Васкиных, списал и у себя держал. А ему де, Васк[е], вместо того дал заговор о тайном уд[е], а тот заговор списывал он, Ивашко, у воложанина (Так в ркп.) у Кирюшки Алексеева, и тот де Кирюш[ка] умер, и те писма он, Ивашко, изодрал, а ниче[го] по них не делывал и никого не приво[ра]чивал, и болши того Ивашко ни в чем не [ви]нился. А стрелец Ивашко Мотох в деревне вы... (Пропущено несколько слов) с Переславских пыток умер.

А в книге Градцкаго закона, в 3[9] грани, в 49 главе, во 2 напечатано: Иже сотворивыи чародеяние или на погубление человеку, или у [себе] имые, или продав, яко уби[ица] по закономь мучица. В книге царя Леона и Констянтина [8] главе, в 20 статут, напе[чатано]: /л. 4/ Губители, чаротворцы, на врет человечь, призывающа бесы, мечемь да усечени будут. Творящи хранилища, еже мнети на пользу человеком своего ради срамнаго приобретения, обличаеми да заточени будут. Обретая иже ся или свободень, или работень, виною либо какою дав кому пити: или жена мужеви, или муж жене, или раба госпожи, и тоя ради вины в немощь впадет, и пиемые питие, и приключица ему истещи, и умрети, мечемь да усечен будет.

И великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержец, колодникови Васке Иванову, Никитке Иванову ж, Ивашку Пантелееву, что укажет?

Помета:
Полково 177-м году 31 Севского стола.