Вход[1]: первый обряд Саббата
 

Слова открытия

Hekas Hekas Este Bebeloi[2].
Zazas Zazas Nasatanada Zazas[3].
Proto Eos Mii[4].
(Прочь отсюда, все непосвященные.
Вы, Врата Сокрытого, отворитесь.
Ибо я — свидетель зари своего же света.)

Nama Weica Aster.
Nama Hekau Ashemu Sek[5].
(Слава Звезде Мудрости!
Слава чарам нетленных звезд!)


Молния Входа: духи, нисходящие на Древо-фетиш


Провозглашение

Приветствую тебя, Неведомый Посвятитель во все тайны магии,
вечная Богиня и вечный Бог,
ты, явленный и почитаемый под бесчисленными именами и в могущественных обрядах,
ты, перед кем благоговеет вся земля.
Прими любовь и почет от духа Колдуна, первенца и последыша Ведовской крови, живого тотема всей Природы.
Приветствую всех, кто сошелся на этот обряд: всех блаженных и мудрых среди живых и умерших — единого Посвященного в единую древнюю Традицию, в единое наивысшее и сокровенное Таинство.
Приветствую тебя, о Безымянный Орден!


Тройное заклинание
Заклинание Воды

О порожденье Воды!
Будь могучим, как тот Стигийский рубеж, на котором все боги дают нерушимую клятву. Уподобься Крови всех, кто принял смерть ради Поклонения. Освободись от всякой скверны и нечистоты, и очистись во имя Единого Духа.


Заклинание Соли

О порожденье Соли!
Будь могучим, как пепел таинств, наделенный всею властью колдовства, имеющий силу чертить священные Узоры; мощью своей уподобься истолченным костям Древних и Предков. Освободись от всякой скверны и нечистоты, и очистись во имя Единого Духа.


Заклинание Огня

О порожденье Огня!
Воссияй за пределами этого круга, как адское пламя Тартара.
Воссияй в этом круге, как небесное пламя звезд.
Освободись от всякой скверны и нечистоты, ибо ты — сама Чистота Единого Духа. Светло и вечно пылай: сердце звезды — в сердце Земли, сердце Земли — в человеческом сердце.
Ты неподвластен смерти, Огонь Единого Духа!


Приветствия четырем сторонам круга
Восток

Вы, владыки восточной дозорной башни!
Вы, красные боги рассвета,
Вы, могучие стражи зари,
Самовластные духи Эвра[6],
Духи восточного ветра и все воздушные духи!
К вам я взываю, вас пробуждаю, вас призываю сюда:
Узрите, скрепите, храните этот обряд.

Хранитель Востока! Знаком и словом звезды о пяти лучах я заклинаю тебя!


Юг

Вы, властители южной дозорной башни!
Вы, белые боги полудня,
Самовластные духи Нота[7],
Духи южного ветра,
Вы, пустынные джинны, и все вы, духи Огня!
К вам я взываю, вас пробуждаю, вас призываю сюда:
Узрите, скрепите, храните этот обряд.

Юга хранитель! Знаком и словом звезды о пяти лучах я заклинаю тебя!


Запад

Вы, о властители западной башни дозорной!
Вы, сумерек серые боги,
Вы, могучие стражи заката,
Самовластные духи Зефира[8],
Духи закатного ветра и все вы, духи Воды!
К вам я взываю, вас пробуждаю, вас призываю сюда:
Узрите, скрепите, храните этот обряд.

Запада страж! Знаком и словом звезды о пяти лучах я заклинаю тебя!


Север

Вы, властелины северной башни дозорной!
Вы, черные боги ночи,
Хранители Места Силы,
Ты, Борея[9] дух самовластный,
Духи полночного ветра и все вы, прочие духи,
К вам я взываю, вас пробуждаю, вас призываю сюда:
Отворите Тайные Двери, откройте пути,
Дабы Дух мой шел без преград.
Узрите, скрепите, храните этот обряд.

Севера страж! О ты, вечно отверстое Око!
Знаком и словом звезды о пяти лучах
Я заклинаю тебя!

Азоэтия, Магия, Эндрю Д. Чамбли
Введение к «Изданию Сета»

Для такой книги, как эта, — для гримуара Саббатических Таинств —  нет и не может быть введения лучше, нежели кровная тяга сердца к магическому пути. Нет на свете такого жеста, такого мановения писательской руки, которое ввело бы вопрошающего в преддверие храма Королевского Искусства. Одно лишь сокровенное родство душ может доподлинно приобщить соискателя к этой работе: только оно распахнет перед ним врата, ведущие ко Древу Волшбы, и сделает его желанным гостем в Ночном Саду Эдема.






Облечение аэзотическим магическим "Я"

К тем моим братьям и сестрам по Ремеслу, с которыми связывают меня эти истинные узы, я хочу обратиться лично и сказать несколько слов о природе магической квинтэссенции — о сущности Пути как такового и о том, что именно должна донести до читателя эта книга. Вот вам мой совет, идущий от самого сердца: квинтэссенция магии обретается не в каких-либо сочетаниях внешних явлений, но в непосредственном осознании ее глубинного источника. Сочетая между собой системы, верования и практики, вы ее не откроете; вы не найдете ее, соединяя друг с другом различные «элементы» в их мирских проявленных формах. Ибо эта квинтэссенция уже обретена — там, за пределами внешнего, за гранью всех двойственных и вещественных форм всевозможных элементов. И в своем единстве Она столь же неизменна, как и первозданная и неотъемлемая природа нашего колдовского естества; а осознание этого — и есть Ее достижение. Как только вы поймете эту тайну, вам откроется истинный секрет Азота[1]. Алхимический процесс сотворения питьевого золота через растворение и объединение всей Материи предстанет вашему взору как торжественное шествие Духа, который познает сам себя через превратности своего собственного Становления. Мистическую любовную игру Всего Сущего вы узрите одновременно глазами Влюбленного и Возлюбленного.

Мудрый поймет, что эта квинтэссенция есть неделимая монада самой магии, семя первозданного гнозиса, заложенное изначально в самом естестве мага. Из этой неизреченной точки, этого единственного и неповторимого средоточия нашей сущности, простирает во вселенную свои рукава крест элементов — бесчисленные пути систем, верований и практик, проявленных во всевозможных формах. Тот, кто познал квинтэссенцию, может созерцать внутренним оком силу ее, заключенную во всем великом многообразии, — распознавать этот недоступный идеал во всех несметных мириадах путей его выражения, куда бы те ни вели. Овладевший этой тайной волен странствовать по неисчислимым мирам Материи и Духа, изъясняясь свободно на любых языках и облекаясь в одежды любой поэтики и любой страны. Ибо для того, кто постиг Суть, всякая форма служит Ее сосудом.

В частности, на пути алхимии физической и минеральной эту тайну магической квинтэссенции можно рассматривать как непосредственное постижение источника, который порождает, питает и оживляет все элементы Проявленного. Следовательно, всё тот же мой искренний совет пригодится и адептам алхимии, которые растворяют и сочетают между собой различные элементы: каждую проявленную форму и знак надлежит воспринимать как вариации той единой силы, ипостаси которой представлены во всех без исключения веществах. Более того, этот принцип можно выразить и осмыслить как духовный ключ, с обладателем которого каждый шаг и каждая веха на Пути будут говорить в полный голос, открывая тайны своего духа, — а, значит, и как средство прямого общения между Странствующим Магом и Богами Места. Именно поэтому Мы, обрученные с Королевским Искусством, мы, в чьих жилах течет мудрая кровь Древнего Служения, везде и всегда держимся одной-единственной веры — той, которую мы называем «Верой под пятою Скитальца». Подобно нашему прародителю Каину, Первенцу Искусства, мы — скитальцы в вечном изгнании; и с каждым шагом нам открывается вся полнота Эдема, чистого от начала и неизменного в бесконечном развертывании своей сути, — проявленное царство магической квинтэссенции.

Что я могу сказать непосредственно о самой «Азоэтии»? С тех пор, как она впервые увидела свет в мае 1992 года, многие обращались ко мне с вопросами о мирской истории ее создания, о том, откуда я черпал вдохновение для этой работы, и какое место она занимает в общем контексте магических и посвятительных традиций. Но у такой книги, как эта, — у книги Древнего Служения и тайн, нашептанных во снах и грезах, — простой и однозначной истории нет и быть не может.

Изначально «Азоэтия» задумывалась как откровение Великого Гримуара: ей надлежало сделать явными те мифопоэтические формулы магического искусства, завесами которых на поверку служат все прочие гримуары и энхиридионы[2]. Но в итоге и эта книга стала лишь очередной завесой — хотя, быть может, и чуть более близкой к святая святых. Итак, по воле богов, «Азоэтия» — это охранный покров для всех ведóмых истинным предназначением; это иконостас образов и слов, сквозь которые может пробиться сияющий луч посвящения, дабы пронзить и воспламенить испытанное сердце соискателя.

Предполагалось также, что «Азоэтия» станет изложением основ моей личной магии — первым магистерским отчетом обо всей сумме моих достижений на колдовском поприще от рождения до возмужания, отлившихся в окончательную форму через апофеоз официального вступления на Саббатический Путь. Развернув перед читателем образы посвящения в тайны магического искусства на пути передачи ведовской крови, этот гримуар должен был явить исчерпывающую картину всей традиции Саббатического Ремесла — и, таким образом, стать материальным воплощением Силы, передающейся в форме Знания: воздвигнуть Шест[3] в образе Книги об Искусстве. По поводу первого из двух упомянутых в этом абзаце намерений следует сказать, что при подготовке переиздания я старался сохранить искренность и юношескую наивность оригинала, но все же позволил себе уточнения и поправки, дабы читатель смог по достоинству оценить те прозрения, которые я когда-то пытался передать на этих страницах. Кроме того, я внимал советам сновидений, посещавших меня в период переработки книги. И вся подобная работа по-прежнему велась под руководством и наставничеством духа-покровителя этого гримуара. В новом издании последний носит имя своего Даймона, тем самым спрямляя для читателя путь к постижению таинств азоэтического колдовства.

Книга подготовки, Магия, Эндрю Д. Чамбли

Глава нулевая: Благовещение и Зов


Я сплю и вижу «Я», первое желанье и экстаз.

Я — каждая Альфа и Омега: Квинтэссенция; Азот.

Proto-Eos-Mii[1]:
Я — свидетель зари своего же Света.

ALOGOS[2]: Слово Безмолвия, начертанное и изреченное.
Парадокс, воплощенный в Художнике как первозданном Духе Магии.

AZOThOS[3]: Альфа и Омега Zoa-Azoa[4].
Мертвый, но вкушающий сладость Жизни Внешней, той, что за порогом смертности; грезящий о Жизни-которой-Нет.

ACHRONOS[5]: Вечность, пролетевшая за миг.
Время, идущее как во сне; ритм, то сжимающий, то расширяющий соположенье Эона и Мига в непрерывном Сейчас.

Искусством чар и ворожбы открой врата: пусть явят взору Тех, кого скрывают звезды. Войной и пиром собственного «Я» воспой Их страсть!

Вкушайте вина небес, сладкие и тайные, — океан ихора[6], пролившийся из разбитых идолов богов и полубогов. Пейте с моими сатирами и обнимайте суккубов, рожденных вашим желаньем; обмирайте от блаженства в зареве страстного жара, вздымающемся над лилейным полем ночи. Но не дайте себя одолеть! Не падите! Не утомляйтесь от наслаждений, но продолжайте искать вечно-девственных радостей, таящихся под покрывалом Медузы.

Пляшите, веселитесь средь цветов!
За мною! Воспылала ваша кожа
Павлиньей радугой! Сверкают ваши очи
Тем черным пламенем, что блещет в сердце бури!

Ибо таково Великолепие Бесконечности, запечатленное в образах и изваяниях «Я».

Инвокация «Я»

Я — АЗОЭТИЯ.
Alogos vel Zraa[7]. Пан Атанатос[8].
Сфинкс для всего, что есть.
Порожденное вечным экстазом
вездесущее звездное пламя,
форма форм и единый дух,
источник всего колдовства.

Воплощенное «Я» —
явь и сущность живого Слова,
средоточье земли и единое солнце небес.

Это тело мое — аватар Бесконечного «Я»,
книга жизни и книга смерти,
святилище всех богов, гримуар единственных истин.

Я под маскою скрыт —
безмолвный и черный бог, дева и гермафродит.

Я — непостижная суть:
Эфир своего же «Я», что во сне обрело совершенство,
одинокий скитальческий путь и солнечный луч, расщепленный призмой ума.

Неведомо Имя мое:
невыразимая тайна, не подвластная слову.

Безудержна Воля моя:
вечна и молниеносна в своем исполненье.

Ненасытно Желанье мое:
неугасимый пожар, пожирающий все, что Возможно.

Нет преступлений, иначе как перед «Я»:
Надлежит претерпеть все на свете.

Ибо Я есмь Царство многих Царей,
поле битвы и брачное ложе,
империя чувств,
храм моих наслаждений: «Сейчас».




Многоликое племя Магического Тела: Пан Атанатос

Перевод с англ. Анны Блейз


[1] Искаж. др.-греч. «Мой предрассветный час».

[2] Др.-греч. «бессловесный».

[3] Др.-греч. букв. «безжизненный», но и Азот как алхимическая квинтэссенция и суть всей жизни.

[4] Др.-греч. «жизнь-нежизнь».

[5] Др.-греч. «вневременный».

[6] Ихор — в древнегреческой мифологии нетленная золотисто-прозрачная кровь богов, поддерживающая в них вечную жизнь, подобно амброзии и нектару, но для смертных губительная, как смертельный яд.

[7] В приблизительном переводе — «Бессловесный или Семя». «Зро» (Zraa или Zro) — оккультное название универсальной, но существующей во множестве форм магической субстанции/силы; произведено от др.-евр. ZRO— «сеять, размножаться» или «сперма, семя».

[8] Др.-греч. «Бессмертный Пан», где Пан (от др.-греч. pan— «всё») понимается как олицетворение всего сущего в природе.

Глава вторая: Священные орудия

Любая уединенная обитель послужит храмом. Ключи передаются из рук в руки и из рода в род повсюду — в лесу и на пустошах, в монастыре и в пещере, в келье и под сводами черепа. Знание может быть возвещено даже среди пошлой рыночной толчеи — но Истинные Тайны сообщить невозможно!


Образ и метафора

Поначалу стены в святилище голы и белы; пол пуст и не размечен никакими знаками. Пусть Божественный Художник войдет туда и растворится в этой пустоте, тождественной — аллегорически и прямо — той Пустоте, в которой созерцают Единую Грезу. Затем пусть завесит стены тканями темнейшего синего цвета: то будет Пустота, понесшая во чреве, — Материнское Лоно и Могильный Курган.

Вдохновившись видениями, вызванными медитацией в этом святилище, пусть Художник начертает на полу знаки своего Служения. То может быть круг или руна, веве[1] или янтра, — знаки любых традиций, выбор которых зависит лишь от того, каким тайным алфавитом пользуется Божественный Художник.

Следуя Пути Самозавораживания, сей Муж Искусства воздвигнет алтари, на которых соберутся идолы Великого Фетишизма — кости прошлых и будущих воплощений, орудия Искусства и символы Саббата. Забывшись в колдовском исступлении, он может случайно наделить плотью и То, о чем нам говорить не дозволено.


Алтарь автора:

На главном алтаре установлено овальное зеркало, на оправе которого подвешены символы роста: корень в форме кривого когтя, веточка и три пшеничных колоска. Над зеркалом — композиция из веток с перьями павлина и змеиной кожей. По обе стороны от зеркала — медные подсвечники; слева — белая свеча, справа — черная. Перед зеркалом — деревянный ларец, символизирующий магическое ложе и заключающий в себе фетиши снов. Поверх ларца покоится Книга Искусства, а на ней установлен человеческий череп — погребальная урна предков и обитель души Неведомого Посвятителя. За зеркалом — потайная лампада с сальной свечой; вокруг нее разложены кривой жезл, причастная чаша, артам из звездного металла и вырезанный на меди пентакль. Вокруг всего этого на разной высоте располагаются различные Образы  — деревянные, металлические и живописные; все это — обители сонмов, дома святых и верных сотоварищей, жилища духов и добрых магистеллиев.

Перед главным алтарем стоит старинный, доставшийся по наследству круглый стол, на котором вырезан знак Восьмиконечной Звезды Саббатов. На каждом из лучей Звезды размещаются особые образы, фетиши и предметы, положение которых зависит от направления на точку Входа магических сил; все это в целом действует как сигил-фетиш великого магического круга Саббатов.

И вот слова Даймона: «Божественный Художник должен слушать, какие табу налагают на него родовые и тотемные фамильяры, и подчиняться им; он должен постигнуть способ подготовки священных орудий. Кто не сможет соблюсти эти тайные законы, тот недостоин идти Путем Магического Искусства».


Древо-фетиш

В центре своего Рабочего Места воздвигни Фаллос Земли — древо или деревянный шест, на котором ты будешь развешивать вместилища духов и фетиши своего колдовства. Какую древесину взять для шеста или же какое дерево выбрать в лесу, укажет тебе твой фамильяр или дух-покровитель. Вырежи на этом древе знаки и сигилы своих тотемных животных и развесь их кости и зубы, когти и перья, а также приметные камни и ритуальные маски.

Это древо-фетиш — Ось Бытия, центр Священного Танца. Это Столп Миров, по которому восходит и нисходит Колдун в Великом Сновидении; украшения его должны отражать твое личное понимание этого таинства и ублаготворять тех, кто охраняет пути между высотой и глубиной, между горизонтом и центром.


Жезл

Жезл— это скипетр божественной власти. Это пылающая ветвь, сорванная с Древа, пораженного Молнией; это схваченный по неведению Змей. По традиции, истинный жезл должен быть передан тебе твоим Посвятителем: он вверяется лишь достойному — тому, кто уже способен обращаться с ним мудро. Тому, кто посвящает себя сам, жезл вручается Законами Табу, а способ изготовления и подготовки этого орудия сообщают благие силы Фамильяра.

Есть две основных разновидности жезла: кривой и прямой — сокровенный и открытый.

Кривой жезл надлежит срезать в полдень одним ударом рабочего ножа, выбрав для этого день, благоприятствующий Мужу Искусства. Из деревьев для него подходит извилистая ива (Salix Tortuosa). Кору можно снять вручную; останется гладкая, белая ветвь волнистой формы. Видом подобная змее, она служит фетишем змеиных энергий нашего Искусства. На чешуях Змея начертаны буквы священного алфавита; соответственно, и на кривом жезле надлежит вырезать и выжечь сигилы твоих обрядов. Этот жезл раздвоен, как змеиный язык, и в месте развилки выжжен знак вечно отверстого Ока. Эти знаки поклонения ублаготворяют Душу Змея и связывают ее с твоим «Я». При помощи сокровенного жезла, созданного по образу и подобию Змея, Божественный Художник управляет силами Алогоса — неписаного Гнозиса и Тайной Воли «Я».

Прямой жезл — традиционное орудие откровения и посвящения. Это средство, при помощи которого Божественный Художник руководит и управляет энергиями Логоса — проявленных форм Гнозиса и Воплощенной Воли «Я». Древесину и другие материалы для его изготовления укажет Фамильяр в соответствии с принципами Священной Эстетики. Если Жезл предназначается для какого-либо особого обряда и призывания определенного потока силы, то изготавливать его следует из материалов, соответствующих этой силе. Таким образом, для конкретной и точной работы с разнообразными потоками Азота  Божественному Художнику может понадобиться несколько разных жезлов откровения.


Артам, или священный нож

Вот предание:

Минули Предначальные дни, когда Посвятитель одиноко почивал в Эфирах, и Дух пробудился для сотворения Человека. И взял он глину собственной плоти своей и росу ее, и вылепил Образ, и каменным Ножом, Священной Артаной, вырезал отверстия тела. И Огонь Духа изошел из Уст Древнего в средоточие каждой Звезды; и вошел тот Огонь в души блаженные и мудрые, — но и в души тех, кто связан заветом Мудрой крови, вошел тот Сокровенный Огонь Древнего. Души те переходят из облика в облик, навеки прикованные к Кругу Саббата клятвой своей Ведовской крови.



Вот заклинание:

Воздетым серпом луны пожинаю я ночи кровь —
Ночи, усеянной звездами; ночи, запятнанной алым.
Это чары святого Артама.
Тобой, Отворяющий Кровь, я отмечаю пути колдовства Азоэтии.
Силами воли, желанья и веры
В единстве со знаком твоим, что начертан в эфире,
Я провожу Квинтэссенцию от кумира к кумиру.
Я отмечаю пути собственных чар.
Тобой направляю Азот в тайну «Я».
Рассеки узы плоти.
В жертве даруй свободу сердцам невежд.
В любовном служенье даруй свободу сердцам умудренных.
Разорви покров вещества и границы формы.
Взору открой врата и пути для шествия духа.
Прими эту жатву звезд:
С небес низведи сиянье луны и солнца.
Прими урожай пустоты:
Тьму низведи с небес и воздвигни ночную Бездну.
В круге Земного Саббата свяжи все силы.
Возводить, призывать, изгонять — в этом воля святого Артама,
Ножа с рукоятью черной.
Древнейшим обличьем своим из камня и древа
Ты вершишь обряды Земли,
Круг земного Саббата возводишь
И изрекаешь слово всех теллурических сил.
Обличьем своим из металла падучих звезд
Ты обряды Неба вершишь, возводишь круг Эмпирея.
Обличьем своим из семи земнородных металлов
Семь лучей ты сплетаешь в один.
В обличье кинжала изгнанья,
Что скован из Древних костей, обагренных кровью,
И связует всех Семерых, ты вершишь Саббат преисподней;
Возводишь круг Теневой.
Это чары святого Артама.



И вот какими словами продолжается предание:

Те, кто созданы из одной лишь глины и не ведают тайны «Я», назначены в пиршество всей Природе. Из праха выходят они, в прах возвращаются. Они не из Братства нашей единой Священной Плоти — Тела, освященного Огнем Древнего Духа; они — невежды пред нашим Кругом Искусства. Посему их приносят в жертву Тому, что наделило их плотью.


Рабочий нож

Рабочий нож, именуемый также ножом с белой рукоятью, служит для подготовки орудий и других принадлежностей магического искусства. На лезвии его надлежит выгравировать сигилы твоего личного пути Колдовства и родной для тебя магической традиции.



Вот заклинание:

Творец фетишей! Нож с белой рукоятью, я пробуждаю тебя и собственной кровью моей оживляю тебя. Да направят духи твой путь по древу, кости и рогу, дабы привязывать к ним облики фамильяров! В тебе — колдовская сила Творца фетишей! Да утверждает твой Дух на всем веществе сигилы «Я»: клинок твой подобен перу писца. В тебе — колдовская сила Творца фетишей.


Чаша

Вот заклинание для постижения Чаши, изреченное Посвятителем:

Из Чаши Великой я лью для Тебя возлиянье —
первозданный Азот, могучий и плодовитый!
Это Море, хранящее звезды высот
и звезды глубин:
оно породило Яйцо; оно разлилось Потопом.
Это вода очищения, это кормящее млеко,
пот, несущий прохладу, и слёзы освобожденья.
Это кровь бытия. Как вино этой чаши в уста твои льется,
так и мой Поцелуй — благословенье мое, откровение Тайн.


Пентакль

Пентакль — это микрокосмическое отображение Работы Божественного Художника, поэтому он должен заключать в себе символы всех ее составляющих. Традиционный пентакль изготавливают из глины, воска или металла, изображая на нем звезду-пентальфу, которая символизирует равновесие между Землей, Воздухом, Водой, Огнем и Духом. Звезда заключена в круг — символ горизонта; вокруг него располагаются различные сигилы священного алфавита — пантеон обличий «Я», Колесом которого окружено средоточие «Я». Пентакль — это фетиш, символизирующий проявление Духа в Материи.


Писчее перо

Колдун черпает силы из собственной Смерти, совершающейся каждое мгновение — Сейчас! Длань его простирается за пределы живых и влечет серафима Танатоса во врата средоточия Круга. Из крыла сего Ангела Смерти он вырывает одно-единственное перо; омочив это святое Перо в крови собственного сердца, он начертает им знаки своего Мастерства в Великом Гримуаре Азота.



Вот заклинание:

О перо смертной птицы! Стань как перо из крыла Ангельского Павлина, перо из крыла серафима Таны[2], перо самой Истины из оперенья Сфинкса.
Стань как святое перо Писца, что избран богами.
Стань как перо в руке Посвятителя, в премудрости своей начертавшего и вручившего мудрым среди людей тайнопись нашего искусства.
О перо смертной птицы, принесенной в жертву этому древнему таинству,
освятись чернилами крови самого ведовства,
укрепись живым словом нашей магии.
О перо древних богов в руке человека,
преобрази незримое в явленное оку,
преобрази Алогос в Логос.
Да будет так!


Вервие

Вот заклинание для постижения Вервия, изреченное Посвятителем:

Окровавленной нитью ты связан и благословен.
Подвязка из тонкой ткани, мехов и кожи — сокровище наше с тобой, между тобой и мной; по лестнице многих узлов ты перейдешь через бездны.
Эти три суть одно Вервие Посвященья.


Фетиш

То, что обладает самоочевидной святостью, ибо освящено влечением, — это фетиш, предмет, силой любопытства освобожденный от мирской морали. Наделенный особой притягательностью Искусства, неизреченной красотой завораживающего соблазна, каждый фетиш служит вместилищем для некой силы или духа и требует в обращении с собою должного почтения. Посредством снов, знамений и прозрений открываются его законы, именуемые Табу, и законы эти надлежит неукоснительно соблюдать.

Камни с отверстиями, проточенными водой, бусины, кости, перья, раковины, куски древесины, похожие на живых существ, бутылки определенного рода и сосуды с начертанными на них сигилами, идолы и образы, исполненные духа, — всё это услаждает Длань, Око и Душу.


Магическое ложе

Вот слова для постижения ложа:

Ложе брака твоего с этими таинствами надлежит оснастить к полному довольству твоему, но иные устрояют его из терний и утесника — в том их отдохновение. Перьями Змея, Гаруды и Симурга, Ибиса и Сокола, Феникса и Лебедя и всякой птицы летающей наполни свою перину, и станут они перьями собственных твоих крыльев. Простыни да будут сотканы из шелка шелкопрядов и окрашены в цвета, сообразные обрядам твоим.

Как сказано здесь, так и сделай. Под опочивальней твоей да будут пустые покои. В этом пустом пространстве, прямо под спящим телом, надлежит разместить фетиши вкупе с амулетами и сигилами, относящимися к тому, что ты желаешь увидеть во сне. Эти покои можно разделить на отсеки, посвятив каждый угол сновидениям особого рода.

Когда ты уснешь, духи, обитающие в тех покоях, пробудятся и войдут в тебя и придадут тебе облик тотемного животного. Так ты отправишься в путь по Первозданной земле и будешь странствовать с Воинством Ночи.

Установи на алтаре в тех священных покоях ларец — символ магического ложа, — а на него возложи некий образ собственного «Я». В этом ларце зарождается Двойная греза — сон, в котором сознание пребывает в двух или нескольких телах одновременно. Это происходит само по себе: излишние размышления здесь будут только помехой.


Алтарь

Алтарь — это пиршественный стол, за которым боги восседают вместе с людьми. Он должен быть достаточно большим, чтобы на нем расположились орудия Искусства, и полым, дабы вместить в себя тайный идол Служения и те предметы, которые в данный момент не используются. По традиции, алтарь имеет форму двойного куба, или двойного ашлара[3], и, таким образом, служит основанием Незримого Храма.


Сигил: графическое выражение намерения

Сигил — это естественное выражение желания; образ уже исполнившейся, самопроизвольно осуществившейся воли; живая криптограмма того, что непременно произойдет; проявленная закономерность в системе вероятностей, созерцаемой магом. Это знак могущества, неразрывно слитый с Танцем всего живого; пути его движения — Отрезок и Дуга — пленяют чувства. Облик и форма его, извлеченные из чистых образов Азота, зримо являют самую суть Становления: они направляют силу к воплощению и удовлетворяют истинную природу желания. Форма его обретает всемогущество Смысла, насытившись на сладостном пиршестве Веры; поэтому уже в силу строения своего он движет сам себя и тем ускоряет неизбежное осуществление, принося себя в жертву во имя самореализации. Такова природа, форма и функция сигила.

Итак, познай дух сигила и путь, которым он идет к свершению своей задачи, ибо сигил — это живая сущность желания, сотворенная сосредоточением веры и одержимостью воли. Он вбирает в себя все энергии, потребные для роста, но стремится лишь к собственному удовлетворению и, таким образом, к Смерти.

Пример метода: наслаждение, освященное и усиленное во плоти, возжигает пламя благоговения и созерцания в горниле страсти, помноженной на страсть. На каждом пике наслаждения выводи сигил на передний план сознания, а затем всецело сосредоточь на нем внимание всех своих чувств в тот самый миг, когда взойдешь на высочайшую вершину экстаза, но прежде, нежели отдашься изнеможению. В провале изнеможения сигил забывается, но из тела вырывается наружу мощный поток освобожденной энергии. Этот поток несет в себе силы Предков, а подчас и дарует проблески Великого Видения.

Вот и всё: сигил гибнет в миг оргазма, в эоне экстаза; и этот союз любви и смерти влечет за собой воплощение желания и возрождение духа.



Вот слова для постижения сигила:

Восемь путей ведут к священному алфавиту колдовства, к той тайнописи, знаки которой — средоточия вселенской трансмутации, святилища бессмертных сил магического искусства.
Восемь путей стремятся зримо явить чистоту ее формы.
Каждый путь открывает одну ипостась священного Знания,
Ни один из путей не открывает его во всей полноте.
Иди путями Креста Саббатов — но не удаляйся от его средоточия.
В буквах священного алфавита сокрыт путь Танца.
Они таят в себе позы богов и ритмы силы.
По традиции, этих букв — двадцать две; их можно свести к одной, но в вариантах и тонкостях формы и смысла они бесконечны.
Кто свяжет Тебя? Легче коснуться Солнца!

Предисловие к первому изданию

«Азоэтия» («Книга магической квинтэссенции») — это гримуар, то есть грамматика, магического искусства, написанный в расчете на серьезно настроенного ученика. Однако истинный текст «Азоэтии» не тождествен книге, которую вы держите сейчас в руках: эта книга — лишь зримое средство для прочтения иной Магической Грамматики, незримой и совершенной.



Алогос, или Са-Бафо-Митр

Признаюсь, что меня гнетет чувство вины — отчасти за разглашение того, что другие почитают тайной, но еще в большей степени — за собственную мою неспособность изложить членораздельно Магическую Грамматику во всей ее полноте. Впрочем, эта задача, быть может, вообще неразрешима, поскольку сам предмет здесь несравненно более возвышен, нежели средства его изложения: мирского языка хватает лишь на условное приближение к тому, что по природе своей может быть передано лишь тонкими намеками.

Многое в этой книге покажется неясным даже тем, кто знаком с предметом, поэтому я посоветовал бы читателю изучить ее в контексте всей магической традиции в целом, а затем применить к своей собственной области, — ибо я стремился дать определение тем Принципам, которые лежат в основе самых разных магических путей, и свести их в единую систему прикладного гримуара.

Работая над этой книгой, я черпал вдохновение из визионерских снов, навеянных, в свою очередь, многолетнем изучением и практикой магии. Таким образом, этот гримуар сам по себе можно рассматривать как физическое воплощение посвятительного потока, воодушевляющего продвигаться по магическому пути: он облек плотью священные видения Искусства, посещавшие последователя одной из магических традиций, и тем самым превратился в живую истину Магии.

Все магические потоки исходят из единого источника, и я надеюсь, что, извлекая этот гримуар из своих грез, я наполнял чашу из чистого родника. Общеизвестно, что всякий поток приспосабливается к руслу, по которому течет, и на мою работу тоже повлияли многие оккультные традиции и авторитетные знатоки. И все же, излагая магию в том виде, в каком она мне пригрезилась, я выражаю ее Неделимое Единство — настолько, насколько это мне под силу в настоящий момент.

Эта книга — грамматика Высшего Колдовства, и для прямолинейного и однозначного прочтения и толкования она не предназначена. Ее следует осмыслять и созерцать как некий ограненный самоцвет, каждая грань которого по-своему преломляет и отражает свет одинокой звезды. Эта звезда пылает чистой Магией, и негоже заточать ее на страницах прозаичных диссертаций о каких-то пыльных старых загадках: ее надлежит рассматривать как источник силы и возвышать и очищать Божественным Искусством. Тот, кто будет обращаться с этой силой бесчестно или неблагоразумно, лишь обожжет себе пальцы — и хорошо если не душу. Такими вещами не шутят: можно возжечь пламя солнца, которое будет питать вас, а можно разжечь пламя ада, которое вас пожрет. Но будем надеяться, что обычному глупцу попросту не хватит терпения развести этот костер.

ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ГРИМУАР «АЗОЭТИЯ»



Магическая схема азоэтического космоса

Перевод с англ. Анны Блейз

Краткое содержание

Таи, скрывай и никогда не открывай.

Путь подготовлен:
Плотское тело омыто и умащено.
Разум очищен святым созерцаньем.
Все мысли обузданы силою воли.
Дух очищен волшбой, что течет в ведовской крови,
и освящен любовью и благоговеньем.
Собрав воедино волю, желанье и веру,
Целое «Я» устремляется к Тайне «Я».

В обрядах Входа
Путь отворен
и призваны Силы.

В обрядах Схода
Призвавший и Призванный стали единым целым.

В обрядах Выхода
Колдун вступает на Путь, перед ним отворенный:
Ныне обрел он свободу от всех обстоятельств.

Этими тремя обрядами и формулами одиннадцати обителей Азота
все силы природы, все прошлые и будущие состояния —
миллионы форм бытия —
да воплотятся в нынешнем теле Божественного Художника!

Да будет все сущее предано смерти в сем чародействе, дабы в «Я» сошлась воедино вся Природа и воплотился тот тайный Гнозис, в коем вся Истина, — тот Единый Гримуар, в коем вся Магия, Начало и Конец. Этим заклинанием приоткрывается — и в тот же миг постигается на веки вечные — вся Твоя целокупность. Первозданная Греза, ставшая явью: Высокий Шабаш Веков!

Перевод с англ. Анны Блейз

Эндрю Чамбли: биография

Эндрю Д. Чамбли (Chumbley), известный также под магическим именем «Алогос Зуль-Карнайн Хидир» (Alogos Dhu’l-qarnen Khidir), родился 15 сентября 1967 года в Эссексе (Англия). Он был писателем, поэтом, художником, практиком и плодовитым теоретиком магии, магистром ордена «Cultus Sabbati» («Саббатический культ»), а также надзирателем внешней гильдии этого ордена («Общества Змеиного Креста») и главой магического братства «ArborInfernis» («Адское Древо»), посвященного магическим методам работы с растениями.

Чамбли опубликовал несколько книг ограниченным тиражом в своем собственном издательском доме «XoanonPublishing» и множество статей в различных оккультных журналах. Его работы посвящены теории и практике так называемого «саббатического ремесла», или «искусства шабаша», которое сам Чамбли определяет как «методы использования элементов ведовского фольклора, мифологии и образности Шабаша той знахарской традиции, в которой я получил свое первое посвящение» (из интервью ведовскому журналу «Колдрон», февраль 2002 года). Чамбли утверждал, что эта традиция восходит к двум преемственным линиям традиционного ведовства, значительно более древним, чем «те современные формы ведовства, в совокупности классифицируемые как  ‘викка’». Некоторое время он состоял в магическом обществе Питера Кэрролла «Иллюминаты Танатэроса», и некоторые из его ранних статей были опубликованы в журнале «Хаос Интернейшнл», посвященном магии хаоса; впоследствии он печатался также в журнале Тифонианского О.Т.О. «Старфайр» и в почтенном журнале британского ведовства «Колдрон».

* * *

Занимая высокие посты в оккультных обществах, Чамбли, тем не менее, оставался по преимуществу магом-одиночкой и сторонником так называемой «веры под пятою скитальца» — естественного общения и родства Человека с Духами Места. Он известен прежде всего как последователь традиционного английского ведовства (преимущественно в тех его формах, какие бытовали в Восточной Англии), но в действительности его оккультные интересы были невероятно разнообразны, и его система складывалась под влиянием множества различных источников. Как пишет Дэниэл Шульке (впоследствии сменивший его на посту магистра «Cultus Sabbati»), «магическая работа Чамбли охватывала множество сфер и направлений — в частности, таких, как суфизм, тантра левой руки и вуду линии Петро». Кроме того, Чамбли несомненно испытал влияние художника-оккультиста Остина Османа Спэра и писателя-оккультиста Кеннета Гранта. В 1993—1999 гг. он даже состоял в Тифонианском О.Т.О. Гранта и возглавлял его аффилированную ложу «Ku-Sebittu». Философское учение о Киа, разработанное Спэром, почти наверняка повлияло на развитие ключевой в системе Чамбли концепции «недвойственного гнозиса». Впрочем, свою роль в ее формировании могло сыграть и основополагающее для тантризма «учение о пустоте» (Шуньяте), к которому Чамбли приобщился как посвященный — по его собственным словам — в тантрическую сампрадаю (преемственную традицию) уттара-каула. Уже в первой своей книге, «Азоэтия», Чамбли определяет триединую силу мага как «Волю, Желание, Веру», что в конечном счете восходит к учению Спэра, хотя непосредственным источником для такого определения послужили, вероятно, работы Гранта. Кроме того, на влияние Спэра указывает и то, что в системе Чамбли активно используются сигилы и магические глифы, хотя в этом он мог опираться и на более ранние гримуарные источники — такие, как «Ключ Соломона» и «Гоэтия».

«Азоэтия» и последующие книги Чамбли свидетельствуют о знакомстве с широким спектром западных эзотерических учений, таких как каббала, енохианская магия, магия Герметического ордена Золотой Зари и Телема Алистера Кроули. Заметное влияние на Чамбли оказал и неосуфийский писатель Идрис Шах, выдвинувший гипотезу о возможных связях ведовства с различными ближневосточными системами — традициями езидов, мандеев, собственно суфиев и зороастрийцев. Эту тему Чамбли затрагивает, ссылаясь на Идриса Шаха, в своей книге «Кутуб: Точка» (1995).

По поводу источников своей системы, сложившейся не только под влиянием книг, но и в непосредственном общении с последователям различных оккультных и религиозных традиций, сам Чамбли заявлял: «Частицы магического учения и верований можно отыскать в любом контексте, в самые разные эпохи и в самых разных уголках Земли; но на практике все они выводятся на транс-историческую арену сакрального плана, будь то магический круг ведовства или Девятерная Земля сигальдрии». Дэниэл Шульке, в свою очередь, указывает, что «гримуар Чамбли “Азоэтия” полностью выдержан в русле традиционного британского ведовства; однако же в нем используется и шумерская, и египетская, и езидская, и ацтекская образность».

В своих работах Чамбли развивает концепцию «высшего волшебства», основанную его представлении о том, что все разновидности магии восходят к единому источнику, который он называет «магической квинтэссенцией»: «Магия — это способность Квинтэссенции всего сущего к превращениям <…> Волшебство — это знание точек, в которых совершаются превращения. Овладеть искусством Волшебства — значит, научиться управлять этими средоточиями силы в соответствии с Волей, Желанием и Верой».

Важнейшим способом непосредственного и осознанного взаимодействия с тем духовным планом, который он называл «Высоким Шабашем», Чамбли считал практику управляемых сновидений. «Каждое слово, каждый поступок и каждая мысль, — писал он, — могут усиливать, заряжать и укреплять центры восприятия магических сновидений; но они же могут действовать и противоположным образом — так фиксируя сознание, что оно становится невосприимчивым, запечатывая душу в теле, вместо того чтобы позволить ей выходить на свободу по своей воле». В сочетании со сновидениями и трансовыми состояниями Чамбли использовал автоматическое письмо и рисование как средства зримого проявления знаний, почерпнутых из ритуальной магии. Подобные методы, в которых маг предлагает самого себя в качестве сосуда для призванных сил, не прибегая к услугам медиумов, в западной оккультной традиции не особенно популярны, однако встречаются исключения, и в их числе — эксперименты уже упоминавшегося выше Остина Осмара Спэра. Многие рисунки и сигилы, которыми проиллюстрированы книги Чамбли, появились в результате аналогичных опытов. Чамбли полагал, что магический гнозис и сила находят свое естественное выражение в творческой деятельности: «Основная суть и контекст нашей работы — сновидения и взаимопереходы ритуала, проживаемого во сне, и ритуала, построенного по образцу сновидения. Источником вдохновения и мотивации для этих сновидений служит активное общение между посвященными и нашими духами-покровителями. Наглядное свидетельство тому — магическое художественное творчество самих посвященных, будь то литературная деятельность, ритуальная практика, пение, плетение гобеленов, прочие ремесла или работа с образами».

* * *

Эндрю Чамбли скончался от тяжелого приступа астмы в свой тридцать седьмой день рождения, 15 сентября 2004 года. Как только стало известно о его смерти, цены на его книги на букинистическом рынке, и без того достаточно высокие, выросли до фантастических величин буквально в считанные часы. Незадолго до смерти Чамбли начал работу над докторской диссертацией по истории религии. В некрологе, написанном его близким другом Майклом Говардом, известным автором оккультных книг и издателем журнала «Колдрон», говорится, что Чамбли был человеком, «близким к земле, сельским как по происхождению, так и по характеру. Он идеально вписывался в традиционный архетип английского (и даже точнее — эссекского) знахаря». Говард вспоминает его доброту, щедрость и замечательное чувство юмора. «На посторонних Эндрю иногда производил впечатление человека замкнутого, отчужденного, сосредоточенного на чем-то своем и серьезного до одержимости <…> Но если ему попадался кто-нибудь близкий по духу, такой же искренний и честный, как он, и разделяющий его интересы со всей серьезностью, он готов был на все, лишь бы помочь такому человеку и оказать ему поддержку на Пути <…> На самом деле он был прирожденным учителем и, подобно всем хорошим учителям оккультизма, действовал на своих учеников подобно катализатору».

* * *

Основные работы

«Азоэтия» (1992). Эта книга, опубликованная автором за свой счет, в мягкой обложке, под частным издательским логотипом «Xoanon», удостоилась хвалебных отзывов со стороны известных современных оккультистов, в том числе Яна Фриза и Фила Хайна. «Аэзотию» описывают как «полное изложение теории и практики саббатического ремесла, включающее в себя Три Великих Обряда: Вход (Ingress), Общение (Congress) и Выход (Egress), — вкупе с подробным описанием двадцати двух букв Алфавита Волшебника». В этой книге представлены все основные положения системы Чамбли, и она по сей день остается основным руководством для тех, кто желает изучать и практиковать саббатическую магию. Важное место, которое «Азоэтия» занимает в современной оккультной литературе, отчасти связано еще и с тем, что автор сознательно возрождает в ней формат «гримуара» — книги наставлений для мага. Гэвин Сэмпл в своей рецензии превозносит «Азоэтию» как «книгу совершенно особого рода — настоящий гримуар, подобных которому на нашем веку, возможно, уже не появится <…> “Азоэтия” потрясает своей мощью и страстью; на ее страницах магия вновь обретает свою исконную роль Священного Искусства, а саббатическое ремесло раскрывается как живая и чрезвычайно жизнеспособная традиция». 31 октября 2002 года в издательстве «Xoanon» вышло десятое, юбилейное издание «Азоэтии».

«Кутуб: Точка» (1995). Во второй своей книге, опубликованной издательством «FulgurLimited» по заказу «Xoanon», Чамбли соединил поэзию со своими художественными работами, свидетельствующими, в частности, о том, что он быстро совершенствовался в мастерстве рисовальщика. По авторскому замыслу «Кутуб: Точка» должна была стать своего рода книгой-талисманом. В аннотации к ней утверждается: «Эта работа посвящена Тайне Противника (Opposer) — магической формуле Кривого пути, связанной со способностью к самопреодолению. Книга состоит из 72 мистических стихотворных строф, подробного прозаического комментария к ним и содержательного словаря эзотерических терминов и имен. Каллиграфические и сигиллические рисунки, сопровождающие текст, служат иллюстрациями к изощренным таинствам Противника». Книга была опубликована в твердом переплете в нескольких вариантах (стандартном, подарочном и индивидуализированном на заказ) и продавалась с такими уникальными приложениями, как талисманы и сигиллические надписи ручной работы. В марте 2009 года издательство «Xoanon» выпустило второе издание «Кутуб» тиражом 772 экземпляра (700 стандартных и 72 подарочных).

Майкл Стейли, один из ведущих деятелей Тифонианского О.Т.О. и редактор журнала «Старфайр», толкует каббалистическую концепцию этой книги следующим образом: «Кутуб (Qutub) — это точка. Если принять во внимание, что корень этого слова, QTB, дает в сумме число 111, то суть дела мгновенно прояснится, поскольку “Точка” — это один из титулов Кетер, а 111 — число буквы Алеф [в полной записи], число Дурака, Ату 0 и так далее. “Точка” — это восхитительно тонкое острие прозрения в иную, высшую реальность, сокрытую за всеми двойственными проявлениями. Соответствие Ату 0 наводит на мысль, что просветленный адепт, соприкоснувшийся с этой Точкой, осознал ее имманентное и постоянное присутствие во всем сущем и тем самым достиг освобождения уже при жизни. Именно это потрясающее откровение и выражается в превосходной “мистической поэзии”, составляющей основную часть книги». Стейли оценивает поэзию Чамбли как «мастерскую», но иногда грешащую слишком длинными и витиеватыми оборотами.

«ONE: Гримуар Золотой Жабы» (2000) — третья книга Чамбли, которой предшествовало множество статей, публиковавшихся в различных британских и американских оккультных журналах. В аннотации издательства «Xoanon» она описывается как «первый в истории гримуарный текст, в котором исчерпывающим образом и на основании личного опыта описывается традиционный восточно-английский ведовской ритуал под названием “Лунные воды” — обряд самостоятельного посвящения так называемого “Жабьего ведуна”. В народной магии цель этого обряда заключается в том, чтобы добыть из разделанного тельца жабы особую косточку, которая, согласно поверьям, наделяет своего владельца сверхъестественными способностями (главным образом — властью над животными). Однако Чамбли подвергает коренному пересмотру саму эту процедуру и ее результаты, сочетая практические указания по ритуалу с целой серией ярких видений, изложенных стихами в прозе. В толковании Чамбли становится понятно, что “животное”, над которым посвященный обретает власть, — это его собственное человеческое “я”.» В продажу поступило 77 экземпляров этой книги, переплетенных вручную и дополненных конвертом с талисманом ручной работы из старинной жабьей кожи и ветки терновника. Кожаный переплет каждого из трех экземпляров, предназначенных «для внутреннего распространения», был украшен засушенной жабьей головой и вставкой из жабьей кожи на корешке.

Другие книги Чамбли при жизни не публиковались или публиковались в частном порядке малым тиражом. Книга под названием «Драконий гримуар, или Эссекская Книга Дракона» задумывалась как второй том трилогии саббатических гримуаров (после «Азоэтии»); в аннотации эта работа описывается как «полный гримуар Волшбы Кривого пути и квинтэссенция многолетней практики <…> Плод целого десятилетия сосредоточенной работы во внутреннем круге “Cultus Sabbati”, эта работа соединила в себе все основные компоненты традиционного ведовства и саббатического гнозиса, восходящие к народным традициям предков и культу змея». В 1998 году этот труд был опубликован как частное издание «для посвященных» — в трех томах общим объемом 1200 страниц.

О книге «Ауреон» Чамбли упоминал как об очередном руководстве по самостоятельному посвящению — практике, о которой он писал так: «В Искусстве Шабаша самостоятельное посвящение, или “Одинокий путь”, считается важнейшей составляющей пути каждого практикующего, а само понятие “одиночества” может толковаться на многих разных уровнях. Главная добродетель — самодостаточность, независимо от того, практикуем ли мы при большом стечении народа или, так сказать, “в одиночестве” — а на самом деле в обществе духов, не покидающих нас ни на миг».

Книга Чамбли под названием «Зеленое евангелие» упоминается в одном из примечаний к «Книге падших ангелов» (2004) Майкла Говарда как еще одна из работ, распространявшихся в частном порядке.

Кроме того, Чамбли создал серию уникальных художественных работ, известную под названием «Лично в руки». Все эти книги были написаны и проиллюстрированы вручную; как утверждается на сайте издательства «Xoanon», «каждая из этих книг написана на бумаге ручной выделки и заключена в резную деревянную шкатулку, куда помещены сопутствующие талисманы и запечатанное письмо к будущему владельцу. Каждый из текстов серии представляет собой уникальное толкование одной из мистерий Кривого пути». Общее количество работ, составляющих эту серию, остается тайной; известно, впрочем, что одну из них — под названием «Красный гримуар» — приобрел Джек Макбет (Орландо Бриттс), о чем он упоминает в своей книге «Тотемическое призывание Теневого Я» — одной из новейших книг «гримуарного» жанра, появившихся на свет под влиянием «Азоэтии».

Составитель и переводчик Анна Блейз