Новости: 🖤 Объявляется набор в школу гадания на картах Ленорман 🖤

  • 29 Марта 2024, 12:19:15


Автор Тема: Вятские фольклорные заговоры  (Прочитано 1390 раз)

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3509
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
Вятские фольклорные заговоры
« : 30 Апреля 2019, 08:20:31 »
1.Чтобы в огороде ничего не выросло.

(На Великий четверг возьми земли с дороги и через левое плечо на гряды положи.)

Как дорога не растет, так чтобы и тут у тебя не росло.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 150.

2. На отъятие красоты.

(Если хочешь девку с лица спортить.)

Выйду не благословясь, встану не перекрестясь, из ворот задом, из дверей передом. Пойду по кривой дороге прямо, по прямой дорожке криво. Встречу трех сестер - Кривоту, Сухоту и Хромоту. Пойдите вы, сестры Кривота, Сухота и Хромота, к рабе божьей (имя) и дайте ей кривоты на лицо, сухоты на тело, хромоту на ноги. Аминь.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 213

3. (Могут невесту испортить, от жениха отворожить. Возьмут головню и под воду. Вот она будет мыться, скажут - и никто ее любить не будет.)

Как эту головню не любят, так бы и тебя не любили.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 275.

4. Чтобы девка не вышла замуж.

(Без ушей иголку над дверью втыкают.)

Как у иглы уши не прирастут, так чтоб и вышла замуж эта девка.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 299.

5.(В Великий четверг иголку берут). У иголки должно быть ушко отломлено. В сутной угол с улицы эту иглу втыкают и приговаривают:)

Как эта протошь негодная, так и невеста негодная.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 300.

6.(Над девками пакостились. В Великий четверг бросят камень деревянный /уголек - соб./ на сарай. Он весь рассыплется. Говорят)

Когда этот камень соберется, тогда эта девка замуж соберется.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 301.

7.(Были такие бабки, которые девушек засаживали, и они потом долго не могли выйти замуж. Например, тряпку какую-то под крыльцо бросят и скажут:

Сколько уточков, столько тебе сидеть годочков.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 302.

8.Чтобы муж бил жену.

(Бывает, возьмут дресвяной камень да расколотят его на пороге. Да еще скажут:

Как этот камешек поколачиваю, дак и жених невесту чтоб поколачивал.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 324.

9.На остановку свадебного поезда.

9 мер гороха в стручках, десята невеста, кони, ни с места!

(В сани кидают стручки).

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 618.

10.Ворота стоят, не отворяются, так бы и кони не бежали.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 619.

11.Порча.

(Если кто украл холст, то берут кусок холста, засовывают в трубу, замазывают глиной и говорят:

Как этот холст будет чахнуть в трубке, так и раба божия (имя) будет чахнуть.

(Все руки отсохнут, когда холст иссохнет. А как весь иссохнет, так умрет.)

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 623.

12.Одна старушка позарилась на ноги молодушки, бросила через порог нитку с иголкой. В иголке была нитка черная.)

Как нитка черна сохнет, так и ноги сохнут.

(И подкосились ноги у молодушки этой.)

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 624.

13.(Вот человек умрет, а твою лопотину подберут и под человека положат - и ты будешь чахнуть.)

 Как покойник чахнет, так и ты исчахнешь.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 625.

14.(Если ты бегала к парню, а он не взял, надо сделать чтобы он сох, сох да так и иссох, никому не понадобился. Взять его рубашку немытую, чтобы пот был. В лесу найдешь - скрипит где-то дерево. И под скрипучее дерево зарой.)

Как это дерево скрипит, так и он бы скрипел.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 626.

15.(Крючок от сети бросаешь в печь.)

Как крючок корчит, так и ее пусть корчит.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 627.

16.(В церкви две-три свечки совьет веревкой, перед иконой поставят.)

Как свечка согнулась, так бы и ты.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 628.

17.(Если малого надо сурочить.)

На широком поле, в далеком доле над бел-горюч камнем сидит петух. Кричит петух по светлу, кричит петух по темну. Пусть и раб божий (имя) кричит поутру и повечеру, не знает ни отдыху, ни просыпу. Аминь.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 630.

18.(Если хочешь бабу детей лишить.)

Пойду я в ворота задом, в двери передом. Пойду в лес дремуч, найду камень горюч. Под тем горюч камнем лежит доска трухлява, коряга гнилява. Возьму ту доску трухляву, корягу гниляву, принесу рабе божьей (имя). Как у доски трухлявы, у коряги гнилявы нет ни листочка, ни отросточка. Так и у рабы божьей (имя)нет ни парничка, ни дочки, не единой зародышки. Аминь.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 631.

19.(Под подпорки присказулька есть. Если кто на Великий четверг под подпорку лезет, колдун и скажет:

Как подпорка не гнется, так чтоб у тебя спина не гнулася.

Спина перестанет гнуться).

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 632.

20.(Если хочешь, чтоб мужик обессилел.)

На море-Кияне, на острове Буяне стоит бел-горюч камень Латырь. На том камне стоит дуб широколист, а у дуба того ветки гнутся, кривятся и ломаются, никогда не выпрямляются. Так пусть и у раба божьего (имя) все жилы и едина жила гнутся, ломаются и никогда не выпрямляются. Аминь.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 633.

21.(Живого петуха поймают, проколют ему бороду иголкой и 3 капли в воду возьмут. А потом какому-нибудь парню или мужику выпоят. Если девке изменит парень, она его напоит и ему другую бесполезно иметь: у него не будет стоять. Потому что оно /борода -сост./ у петуха вялое, нестоячее.)

Как борода у петуха болтается, так бы х... у (имя) болтался.

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 634.

22. (Парней портят. В Великий четверг приговорят на ножницы, на сольцу.) Как эти ножницы кольцом, так у раба божьего (имя) ч...н бы кольцом.

3 Раза на заре до солнышка на воду наговорить.)

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 635.

23.(У петуха косы болтаются. 3 пера вырвут, сожгут. Или в пищу положат золу. Или насыпят, чтобы перешагнул мужчина.)

Как эти перья болтаются, так бы и у раба божьего Ефима все болталась. Аминь. (3 раза.)

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994. 491.

24.На запирание молока.

(Вылить надо на под молоко с приговором:

Как молоко засохнет, так и корова сохнет.
 У коровы-то молока и не станет, вымя засохнет.)

Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич. 1994.

Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/nakazanie-vragov-i-obidchikov/95/vyatskie-folbklornye-zagovory/1161/
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3509
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
Re: Вятские фольклорные заговоры
« Ответ #1 : 30 Апреля 2019, 22:26:44 »
ВЯТСКИЕ ОБРЯДЫ: "КУРИНЫЙ ОБЕД" И "КОРОВЬЯ СМЕРТЬ"

Троецыплятница ("Куриный обед")

"Куриный обед" - троецыплятница - это чисто вятский обряд, очень древний (архаичный), в других местах России этот обряд не проводился. В обряде участвовали только женщины: вдовы, жены "одномужнии" (побывавшие замужем 1 раз) и повивальные бабки.
Запрещено было участвовать мужскому полу, но в случае и в исключении, когда мужчина все-таки допускался, ему повязывали бабий платок, символически превращая его в женщину, или завязывали глаза, что означало, что он отсутствует.
Поводом для такого обряда были тяжелые роды, болезни в семье и другие семейные несчастья, поэтому обряд можно было проводить в любое время года.

В «Памятной книжке Вятской губернии на 1898 г.», так описывается этот обряд в дер. Белянки (около г. Орлова).
"...Одна женщина, вдова, «хворала сердцем», почему назначила на 28 сентября «куриный обед», о чем оповестила своих родственниц и знакомых в разных селениях около города. В назначенный день утром участницы обеда собрались в дом вдовы, причем каждая женщина принесла с собой курицу и крупы.
«Собственно для обряда нужны три курицы — одноцыплятница, двухцыплятница и трехцыплятница. Эти назначаемые для “чина” обеда курицы варятся в особом горшке. Все прочие курицы приготовляются в других посудах, как случится, для угощений; куриц принесено 20, да хозяйка заколола своих 9 молодых курочек и петушков. Все участницы обеда предварительно отправились в моностырь, где попросили отслужить молебен и над кутьей панихиду; а затем принесли в селение иконы, а в доме вдовы священник исправил молебен.
При отъезде духовных лиц женщины, только с младшим сыном хозяйки, остались в избе одни. Затеплили свечку перед иконой и молились минут 15–20; одна бабушка читала молитвы... Далее начался “чин”.

Обед назначается по “обещанию”: женщины должны быть “честные вдовы”, бабушки-повитухи и одномужние. Допускается один мужчина, но ему на время обеда завязываются глаза, и, кроме того, в некоторых местах его повязывают по-бабьи. Во время столования должно быть строго соблюдаемо молчание: не только разговаривать, но и отдельных слов не нужно произносить. Все отбросы от трех куриц собираются в один горшок — перья, внутренности и обглоданные кости, которые не следует перекусывать или радроблять. Куриц этих едят только три женщины-повитухи. Прочие же гости и хозяин, или сын его кушают прочих куриц, как случится, без разбора. Обед продолжается часа полтора. После обеда, помолившись, берут горшок с остатками куриц и несут на голове в лес, к болоту или речке для погребения. При этом каждая из участниц обеда старается ухватить горшок, чтобы тоже поставить себе на голову и в особенности последней донести до могилы, “чтоб не болела голова”.
Идут все не обычным шагом, а “как курицы”, скачут “через ножку” — чтоб в ногах было больше живости. Если похороны куриных костей происходят у речки, то мужчина, участник обеда, выкапывает сбоку берега большую нору, куда вставляют горшок и засыпают землей.

При последнем случае, о котором рассказывается, могила, аршина два глубины, была выкопана в болоте. Придя на место, женщины предварительно поминают кутьей и пьют канун — пиво разведенное с медом, — и уже потом опускают горшок в яму, зарывают, плотно утаптывая землю, чтобы собаки не разрыли и не съели остатки куриц. Так как куриного мяса и бульона остается от обеда много, то участницы его на другой день собираются вновь в тот же дом, приносят с собой ватрушки, пироги и другую снедь и вновь обедают, но без всякой обрядности». Похоронная процессия в троецыплятнице также часто включает в себя скрывание в чистую скатерку костей (особенно отмечался запрет на их поломанность) и обход старших вдов с этими костями на голове вокруг дома.

Попытка реконстуировать эту часть обряда приводит к предположению, что изначальной его целью было оживление съеденной курицы. Подтверждение этому можно найти в самых различных элементах фольклора. Так, например, в одной из морочных шуток пропевалось:

Понесла она куру-то варену,
Еще кура-то да ведь взлетела,
На печной столб села да запела!
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Eliz

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 3509
  • Репутация: 1290
  • Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz Eliz
Re: Вятские фольклорные заговоры
« Ответ #2 : 30 Апреля 2019, 22:27:16 »
Опахивание ("Коровья смерть")

В мифологическом сознании смерть, связанная с повальными болезнями и мором домашнего рогатого скота, нередко персонифицировалась. В народе ее чаще всего называли Коровьей смертью, Скотьей смертью, а в некоторых местностях — Черной немочью.
Крестьяне Вятской губерний верили, что в феврале Коровья смерть пробегает по селам в виде чахлой и заморенной старухи, завернутой в белый саван. На Нижегородчине полагали, что она выглядит как старая отвратительная женщина, руки которой подобны граблям. В южнорусских берниях — Орловской и Курской — Коровью смерть представляли в облике коровы, кошки или собаки черной масти, реже — в виде коровьего скелета. Последний образ, явно более позднего происхождения, возник, вероятно, под влиянием представлений о человечьей смерти в виде скелета.

Согласно поверьям, Коровья смерть могла оборачиваться в различных животных. Вот как это описывается в одном мифологическом рассказе:
Ехал мужик с мельницы позднею порою. Плетется старуха и просит: «Подвези меня, дедушка!» — «А кто же ты, бабушка?» — «А вот лечила в соседней деревне да там все переколели. Что делать? Поздно привезли, и я захватить не успела». Мужик посадил ее на воз и поехал. Приехавши к росстаням, он забыл свою дорогу, а уже было темно. Он снял шапку, сотворил молитву и перекрестился, глядь, а бабы как не бывало. Обворотившись черною собакою, она побежала в село, и назавтра в крайнем дворе пало три коровы. Мужик привез коровью смерть.

В народе полагали, что особенно опасна Коровья смерть в конце февраля, когда и корма для домашних животных становилось мало, и, кроме того, в это время начинался отел коров. Не случайно покровительницей домашнего скота и пособницей в уходе за ним считалась св. мученица Агафья, день памяти которой отмечается православной церковью 5/18 февраля. Крестьяне верили, что Агафья оберегает коров от болезней, за что в народной традиции она и получила прозвище Коровница, или Kоровятница. Согласно некоторым поверьям, Коровья смерть пробегает по селам именно в день Агафьи Коровницы. Поэтому при сильном падеже скота, исчерпав все рациональные способы лечения животных, или для его предотвращения в день св. Агафьи прибегали к магическому обряду опахивания. Во многих местах в России вплоть до начала ХХ века этот обряд совершали и во Власьев день, приходившийся на 11/24 февраля.

Ритуал опахивания происходил следующим образом: ночью за околицей тайно собирались все девушки и женщины селенья, одетые только в рубахи, с распущенными волосами; все брали в руки кто дубину, кто косу; на одну из вдов надевали хомут без шлеи и запрягали ее в соху, а затем шли вокруг деревни. Землю взрывали сохой так, чтобы пласты отваливались в противоположную от селенья сторону. С собой брали также петуха, кошку и собаку. Во время шествия женщины выкрикивали: «Смерть, смерть коровья — не губи нашу скотину; мы зароем тебя с кошкой, собакой и кочетом в землю!» После обхода животных погребали за пределами деревни, веря, что теперь Коровья смерть не войдет на территорию, очерченную магическим кругом с помощью сохи.
В некоторых местах обязательным условием было участие в обряде девяти девушек и трех вдов. Иногда в соху впрягали не вдову, а беременную женщину, остальные помогали ей волочить соху. Верили, что при опахивании поднимается и выходит сила земли, которая и устрашает Коровью смерть. Поэтому в некоторых местных традициях этот обряд ежегодно проводили в ночь на Ивана Купалу, когда, согласно поверьям, сила земли достигает своего апогея, или в канун Духова дня, традиционно считавшегося именинами земли.

В образовавшуюся при опахивании борозду вдовы нередко «сеяли» песок и приговаривали при этом: «Когда наш песок взойдет, тогда к нам смерть придет». В Орловской губернии этот обряд назывался «гонять смерть». Здесь участницы процессии шли за сохой с палками и кольями, гремели печными заслонками и сковородами, чугунами и косами. Под звон и скрежет металла женщины угрожали Скотьей смерти, крича: «Смерть, выйди вон, выйди с нашего села, изо всякого двора! Мы идем, девять девок, три вдовы. Мы огнем тебя сожжем, кочергой загребем, помелом заметем, чтобы ты, смерть, не ходила, людей не морила. Устрашись — посмотри: где ж это видано, что девушки косят, а вдовушки пашут?» Если на пути женщинам встречалось какое-нибудь животное, то его, принимая за Скотью смерть, ловили и разрывали на части. Обряд опахивания считался в народе самым надежным способом предотвратить или прекратить падеж скота.
В Нижегородской губернии при эпизоотии, чтобы отвратить Коровью смерть, крестьяне загоняли весь скот на один двор, запирали ворота, а на следующий день утром разбирали животных по домам. Если оставалась лишняя корова, полагали, что это и есть Коровья смерть; ее ловили и сжигали.
Оберегом от Коровьей смерти крестьяне считали старые лапти, пропитанные дегтем. Чтобы уберечь коров от падежа, лапти вешали в хлевах; полагая, что это отпугнет Коровью смерть.

(Источники: Статья Л. Н. Виноградовой, С. М. Толстой; Книга"Русская мифология. Энциклопедия". Эриашвили Н, Мадлевская Е, Павловский В.)
"У меня в померкшей келье — Два меча. У меня над ложем — знаки Черных дней. И струит мое веселье Два луча. То горят и дремлют маки Злых очей".

Ведма

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 588
  • Репутация: 167
  • Ведма
Re: Вятские фольклорные заговоры
« Ответ #3 : 16 Декабря 2021, 10:32:14 »
Опахивание - старинный обряд защиты от мора

Профилактическую меру представляет собой так называемое опахивание. Суть его заключается в проведении магической черты, за которую не может переступить эпидемическая болезнь. Черта проводится сохой, в которую впрягаются девицы или вдовы. Иногда таким образом изолируются отдельные дома, где уже объявилась болезнь, или обмежевывается целое селение, чтобы не пустить болезнь где она распространилась, оставляются за чертой и ставятся как бы в распространен повсеместно. Опахивание совершалось по определенному ритуалу. Иногда соху в женщины - вдова и старая дева. Участницы церемониала должны быг быть в белых рубахах, с распущенными волосами, без платков и пояс а изредка их раздевают и донага (Орловская и Кировская обл.).
Замечательно, что в последнем варианте, хотя обряд и чисто женский обязаны были присутствовать мужчины. Опахивание производилось одной сохой, иногда в соединении с бороной, и совершалось в большом секрете, ночью или на заре, в глубоком молчании или же с песнями, сложенными на этот случай. Иногда, с целью отогнать болезнь как можно дальше, участницы обряда размахивали в воздухе ухватами, кочергами, метлами и тому подобным бабьим инструментом (Ярославская обл.)
Вот как описывал обряд опахивания в двадцатых годах XX века калужский очевидец:
«Когда в последнюю эпидемию пронеслась весть, что холера идет, крестьяне собрались всей деревней и начали советоваться, как оградить себя от болезни. Нашлись люди, которые указали на опахивание как на средство, практиковавшееся во все времена. Средство это было одобрено всем обществом.
В полночь собрались бабы и девки в одних рубахах, не подпоясанные, простоволосые и босые. Выбор производить опахивание пал на самую старшую вдову. На нее надели сошной хомут и впрягли в соху. Другую вдову, более молодую, впрягли в борону. Все готово.
Одна из баб объяснила присутствующим, что как только во время опахивания они завидят холеру, то должны все бросить - даже соху и борону! - и бежать навстречу холере, ловить ее и бить. Кто только ни встретится - это холера. Если встретится поп, то и попа не щадить, потому что холера часто превращается в него, чтобы избежать гибели. После наставлений вдова трогается с места и крикливым, душераздирающим голосом затягивает песню:
Мы идем, мы везем
И соху, и борону,
Мы и пашем, и бороним,
Тебе, холере, бороду своротим.
Песню поют все присутствующие без перерыва, в течние всего времени опахивания, повторяя ее три раза и делая на всех перекрестках по пути на земле кресты» (дер. Лотарево Калужской обл.).
Иногда церемония опахивания принимает полурелигиозный характер. В таких случаях одна из женщин идет впереди процессии с восковой свечой, иногда делаются попытки достать для этой цели подсвечник из церкви, чему священники крайне противятся по понятным причинам. Распеваемые при этом песни также принимают религиозный оттенок:
Мы не ангелы, не архангелы, Мы апостолы, с неба посланы, Чудо видели, чудо слышали...
и так далее.
Разумеется такие коллективные обряды предпринимались лишь в годину тяжких испытаний, во время эпидемий и мора, когда порча насылалась не на одного-двух человек, а на население целого района.
Станешь ты добычей горя и тоски: ведьминский обычай вгонит в три доски! И на перекресток четырех дорог, так легко и просто понесут твой гроб...