Любовная магия — совокупность «привораживающих» и «отвораживающих» приемов — как чисто акциональных, так и сопровождаемых произнесением заговоров. Любовная магия отражена в средневековых источниках («Вопросы Кирика» XII в., «Каталог магии Рудольфа» XIII в.) и сохранила свою актуальность до нашего времени.
Любовная магия может быть направлена на неопределенное множество людей («чтобы все любили»), на определенную половозрастную группу («чтобы парни сватались») или на конкретную особу («чтобы имярек не мог без меня жить»).
К помощи любовной магии прибегали девушки, для того чтобы увеличить свою сексуальную привлекательность и привлечь к себе женихов, чтобы стать красивыми, вызывать любовь, восхищение и уважение. Во время свадьбы любовная магия должна была создать нерасторжимую связь между молодыми. Замужние женщины пользовались любовной магией для того, чтобы муж не изменял, был добрым, сильнее любил и не рукоприкладствовал.
Женщины прибегали к любовной магии для восстановления семейного мира, а мужчины — чтобы бабы с ними «гуляли». «Отворотами» пользовались для того, чтобы противостоять «присушкам», или просто из озорства и желания навредить, чтобы разлучить неверного мужчину с его любовницей; с этой же целью напускали на него половое бессилие. Недоброжелатели пытались с помощью «отворотов» поссорить друг с другом жениха и невесту или мужа и жену.
Результатом привораживания могло стать обычное любовное чувство и последующее замужество, но оно могло вызвать и безумную страсть, способную довести человека до исступления и самоубийства. У жителей Далмации известно поверье о том, что если девушка подольет в питье парню три капли своей крови, то он страстно ес полюбит; если же она даст ему выпить больше трех капель крови, то он может сойти с ума или даже умереть; но если они поженятся, то брак нс будет удачным: сразу после свадьбы муж перестанет любить свою жену и что еще хуже — сойдет с ума.
Как правило, желающие приворожить кого-нибудь действовали самостоятельно, но иногда обращались за советом и помощью к знахарям и колдунам. Например, в Заонежье девушка либо сама произносила «присушку», либо слово в слово повторяла ее за колдуном; иногда ей достаточно было знать, что колдун произнес «присушку» от ее имени. Считалось возможным намекнуть парню, что его «присушили», но ни в коем случае не раскрывая ему способ «присушивания», иначе любовная магия перестанет действовать.
В России XVIII в. всеобщая вера в могущество заговоров и магических средств приводила к тому, что девушка, впервые испытавшая страстную любовь, могла осмыслить се как «тоску» и насланную кем-то извне порчу.
Известно привораживание с помощью заговоров, которые произносились над пищей, питьем, одеждой или следом человека. В лбовной магии использовали волосы, пот, кровь и другие телесные выделения, органы и части тела животных и птиц; снадобья, приготовленные из растений.
Наиболее распространено у славян привораживание с помощью пищи или питья, которые давали особе противоположного пола, подмешав грудное молоко, кровь (особенно менструальную), пот, волосы и т. п. В «Вопросах Кирика» (XII в.) упоминается о том, что жены, которых невзлюбили их мужья, омывали свое тело водой и давали ее выпить супругам. Среди вопросов, которые задавали женщинам на исповеди в XV в. и позднее, были и такие: «Омывала ли еси молоко с персей своих медом и давала пити мужу своему любви деля» (Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989:230) или «а мужа от жены чи отмолвила еси или жену от мужа, а мылом мывшися дала еси кому пити милости для» (Каратыгик И. Обзор некоторых особенностей в чинопоследованиях рукописных требников //Христианское чтение 1877/3—4:433).
В Сольвычегодском у. Вологодской губ. невеста стремилась тайком попасть в баню на «первый жар», чтобы пропотеть и собрать пот в склянку; дома она разливала жидкость на две части и передавала одну часть отцу, а другую — матери; отец должен был подлить ее в вино, угощая жениха, а мать — подмешать в тесто для пирога, также предназначенного жениху. В Новгородской губ. воду, которой мылась невеста, подмешивали в пищу жениху и его родителям, чтобы они любили молодую. На Украине девушка парилась над горячей картошкой, потом трижды вытирала пот платком, отжимала его и давала выпить парню. У русских на Алтае мужчина должен был хорошенько вспотеть, вытереть пот платком, а потом утереть им любимую женщину, приговаривая про себя: «Как у меня, раба Божия, пот кипит и горит, тако же бы у рабы Божией кипело и горело сердце обо мне, рабе Божием».
На Русском Севере девушка тайно капала кровь от месячных в вино или пиво и подносила питье понравившемуся парню со словами: «Кровь моя, любовь твоя, люби меня, как сам себя. Аминь. Аминь. Аминь». Белорусы Гомельской области придавали особое значение крови от первых регул: ее специально сохраняли, чтобы позднее, когда девушка выйдет замуж, ей было легко добиться привязанности мужа и власти над ним. Словацкие девушки добавляли капли
менструальной крови в отвар из растений, собранных на Купалу и способствующих возбуждению любви. Женщины в Сербии добавляли кровь в кофе, который подносили своим мужьям, чтобы властвовать над ними и добиться их верности. Там же девушка угощала парня яблоком, капнув на него три капли крови из мизинца левой руки, или калачом, замешанным на молоке матери и дочери, которые в одно и то же время кормили грудью своих детей.
На Украине девушка старалась подкурить любимого парня волосами, отрезанными с ее косы. В Полтавской губ., если девушка спала с парнем, та она незаметно вырывала волосы у него и у себя, сжигала их на огне страстной свечки, собирала пепел за пазуху, завязывала и носила при себе — тогда парень «страсть як буде любить». В Хорватии девушки считали, что смогут приворожить молодых людей, если им удастся незаметно подложить свои волосы им в пищу.
В России XVII в. ворожея сжигала ворот рубашки со словами: «Какова де бела рубашка на теле, таков бы де муж до жены был» (Московская деловая и бытовая письменность XVII века. М., 1968:241). В Словакии девушка связывала лоскут от своего белья с лоскутом от белья парня и закапывала их на кладбище под могильным крестом, чтобы парень любил ее до смерти.
У всех славян в любовной магии использовали органы или части тела животных и птиц: летучей мыши, лягушки, крота, ящерицы, змеи, паука, петуха, голубя, ласточки и др. У вост. и зап. славян распространено привораживание с помощью косточек лягушки или летучей мыши (см. вилы, горшок). В России свидетельство о нем имеется в следственном деле 1642 г.; Афонька Науменко показал, что он умеет «приворачивать женок»: «Возьмет лягушку самца да самку, кладет в муравейник и приговаривает: сколь тошно тем лягушкам в муравейнике, столь бы тошно было той женке по нем, Офоньке, а поминает той женке в тот час имя, и на третий день приходит он, Офонька, к тому муравейнику, и в том де муравейнике тех лягушек останется один крючок да вилки, и он то возьмет и тем крючком которую женку зацепит, и та женка с ним и воровать (т. е. предаваться блуду) станет; а как ему с тою женкою воровать не похочется, и он тое женку вилками от себя отпихнет, и та женка по нем тужить перестанет» (Московская деловая и бытовая письменность XVII века. М., 1968:256).
У русских на Алтае молодой человек ловил голубя, убивал его и доставал из него сало; замешивал на этом сале тесто и пек из него калачик, которым кормил любимую девушку, приговаривая: «Как живут между собою голубки, так же бы любила меня раба Божия (имярек)». В Польше девушка давала парню съесть вареное сердце крота, чтобы он ее полюбил. У болгар девушка, желающая, чтобы за ней «летали» поклонники, зашивала в свой головной убор крыло летучей мыши. В Хорватии девушка подмешивала парню в еду или питье порошок из высушенного сердца голубя.
В русском лечебнике 1781 г. давались советы: «Которая жена от мужа блядует с чужим мужем, и ты возми ежевых щетян, и сожги на пепел, и тем пеплом мажь лоно свое и естество, и пребуди с нею на постели спроста, и от того с ыным не будет блядовать впредь»; «О жене, которая жена от мужа своего бегает, давай съясти воробьево сердце, и начнет любити, и паки уиметца бегати от него»; «Которой муж от жены блядуст, и мажь его медвежьим салом, и от того нс будет ему похоти на иную, кроме своея».
Радикальным средством привораживания у русских считалось «вмазывание в печь» вещей, символизирующих жертву: женщины сушили в печи вырезанный из земли след мужчины или какую-нибудь принадлежащую ему вещь, чтобы он так же сох от любви. Во Владимирской губ. советовали взять у парня волосок, «вмазать в чело печи, и будет тот сохнуть».
Часто в любовной магии используются растения: любисток, барвинок, терлич и др. Из них делали отвары, корни и травы прибавляли к питью, добавляли в пищу, вшивали в одежду, подкладывали в постель и под подушку, чтобы очаровать мужчину. На Полтавщине девушки носили за пазухой траву «лепок», чтобы парни к ним «липли». Купая девочек, родители добавляли в воду «любисток», чтобы их «любили» парни (укр., чеш.).
Специфичными для южных славян являются такие способы привораживания: девушка смотрит на парня сквозь какое-нибудь отверстие или подстраивает так, чтобы он прошел через раздвоенный предмет, а потом соединяет его части друг с другом. В Сербии девушки утром Иванова дня платками собирали росу с житного поля; дома они замешивали на росс небольшой круглый хлебец с отверстием посередине; через это отверстие нужно было посмотреть сначала на солнце, а потом на парня. В западной Сербии девушки вырезали кусок ткани из своей рубахи в том месте, где она была запачкана кровью, и тайком подсматривали за парнем сквозь образовавшееся отверстие, чтобы завоевать его любовь. Они смотрели на парня также сквозь перстень умершего, сквозь калач, замешанный на женском молоке, сквозь сердце крота, проколотое веретеном, сквозь засушенную голову ворона, сквозь отверстие в крыле летучей мыши и т. д.
В заговорах и магических действиях любовное чувство уподоблялось огню. Типичны формулы типа рус. «Как горит щепка в огне, так бы горело сердце (имярек) по мне (имярек)...» (Срезневский B.C. Описание рукописей и книг, собранных для ими. Академии наук в Олонецком крае. СПб., 1913:489), босн. «Како ова земља гори, онако горијело срце (име дјевојке) за мном». Согласно «Каталогу магии Рудольфа» (XIII в.), на территории Силезии женщины бросали в печь крапиву, вымоченную в собственной моче, кости мертвых, ветви дерева с кладбища и другие вещи, чтобы, как они горят в огне, так бы мужья горели любовью к ним.
Содержание любовных заговоров различалось в зависимости от того, должны ли они были вызвать страсть у конкретной особы или любовь и уважение у всех людей; придать красоту и привлекательность самой исполнительнице заговора или подчинить себе волю человека, на которого заговор направлен. Особую группу составляют заговоры на «красоту», известные на Рус. Севере и в Сербии.
Действия любовной магии сопровождались краткими приговорами или развернутыми заговорами. И те и другие, как правило, произносились на вещь, принадлежавшую тому, кого хотели приворожить, или на предназначенную для него пищу (хлеб, соль, пряник и др.). Например, в Москве XVII в. ворожея наговаривала на зеркало, соль и мыло, предназначенные для мужчины: «Как смотрятца в зерколо да не насмотрятца, так бы де муж на жену не насмотрился», «Как де тое соль люди в естве любят, так бы де муж жену любил», «Сколь скоро мыло с лица смоетца, столь бы скоро муж жену полюбил» (Московская деловая и бытовая письменность XVII века. М., 1968:41).
Приговоры часто сопровождались ритуальными действиями. Например, в Заонежье девушка, присушивая парня, стряхивала в бане на горячую каменку брызги с косы и говорила: «Как вода сохнет на этом камне, так и у раба божьего имярек горело и сохло бы сердечко по рабе божьей имярек».
Для русской традиции характерны пространные любовные заговоры с развернутым сюжетом. Субъект заговора встает благословясь, идет «в чистое поле» или «к синему морю», там он встречает персонажа-посредника, приказывает ему пойти к рабе Божьей и вложить в нее любовную тоску или разжечь любовное пламя.
Среди русских любовных заговоров (как «присушек», так и «отсушек») многие обращены к Сатане, дьяволу или чертям, а также другим демоническим персонажам (Баба Яга, 77 еги-бабовых дочерей, Страх-Рах, змея «жгуча, опалюча», царица Соломия и др.). В «черных» заговорах субъект нападает на свою жертву, вскрывает ей белую грудь, колет ножом ретивое сердце, вкладывает в него тоску, а иногда вообще вынимает одно сердце и заменяет его другим. Жертва «приворота» не может ни пить, ни есть, ни париться в бане и думает только о том человеке, который сумел ее приворожить: «...она бы тосковала да горевала, сохла и плакала... не могла бы ни пити, ни ясти, ни с кем слова говорити, все бы одно думала да мыслила, да сохла, тосковала...» (Покровский Н. Н. Тетрадь заговоров 1734 года // Научный атеизм, религия и современность. Новосибирск, 1987:262-263). Девушка, которую приворожили, должна страдать как рыба без воды, дитя без матери, человек без хлеба и соли. Парень должен быть ей милее отца, матери и белого света. Для русских любовных заговоров характерны мотивы чудесной кузницы и кузнецов, «каленой» или «огненной» стрелы с неба.
В русских «отсушках» описывается, как дерутся друг с другом кошка и собака, черт и чертиха, дьявол и дьяволица, лев и львица, две змеи и т. д.; так должны враждовать друг с другом и парень с девушкой.
Ритуал «присушивания» описан в русской былине о Добрыне и Маринке. «Присушивательная» символика богато представлена в заонежских «бесёдных песнях». Различные способы любовной магии отразились в литературной традиции («Повесть о Савве Грудцыне»), в лечебниках и травниках XVII—XVIII вв., в картине М. В. Нестерова «За приворотным зельем».
А. Л. Топорков
Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/privoroty-prisushki-poraboshchenie/90/lyubovnaya-magiya/2247/
