Похоронив покойного, говорят: "Мы к тебе придём, а ты к нам не приходи."

Заговор от Собачьей старости.

-Подаю я. -Приняла я.
Заусень у сень сухую стень.
Собачью старость принимаю у поганой лохани
Передаю я кошачье мяуканье, собачий лай.
Поганая лохань, принимай.

Шатровский р-н.

Заговор от испуга

Наговаривать на чистую, «непитую воду», специально принесённую из колодца. Умывать: мочить макушку, лицо, грудь, руки, ноги.

«Встану я, рабица Божья (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в избу, из дверей в двери, из ворот в ворота, в восточную сторону, под облако кудрявое, под красное солнце, под частые звезды, и подо всю луну Господню.

Подойду я к матушке- реке проточной, ключевой.
- Как ты, матушка река, мыла, подмывала крутые красные берега, а в себя ты убирала лузья и болота, мелкие, жёлтые пески,  и зажоры, и так же бы ты не задержала на (имя) страсти, боязни, ереси, испуги, переполохи. И смой ты, сполощи с него, матушка быстрая река ключевая, проточная, смой-сполощи с белого тела, с жёлтого сала, с буйной головушке, с ретивого сердца, с чёрной печени, с ягодиц, изо всей крови горячей, из рук, из ног, все двенадцать родимцев: дергучий, ревучий, хохотучий, бессонный, параличный, безумный, дурной, трясучий, денной, полуденный, ночной, полуночный.

Будьте вы, мои слова, исцелены, задние-назади, передние-напереди, в сердине - забыты в уме. Будьте вы, мои слова, крепки, лепки, крепче серого камня, клейче клея клейкого и острее острого ножа, острее и быстрее самого меча- кладенца.

Не бойтесь, мои слова, ни перста, ни ногтя, ни встречного, ни поперечного, ни белого, ни русого, ни чёрного, ни конопатого, ни рыжего, ни парной баньки, ни ключевой воды, ни девки простоволоски, ни бабы самокрутки, ни вдовы, ни солдатки, ни мужней жены.

Зубы мои- закрепа, а уста мои- замок. Все свои слова я заговариваю своими заговорами, мёртвым ногтем, безымянным перстом я зачерчиваю. И говорю я - заглушаю все скорби, болезни, все испуги, все переполохи, все двенадцать родимцев.

Закрываю на двенадцать замков, ключи бросаю в море.
В море щука белуга лежит на дне, на желтом песке. Ключи бросаю щуке- белуге в рот, а у щуки белуги ключи никто не возьмёт, и никто мои слова не перехитрит, не перемудрит, и не переделает.

Все свои слова закрываю при утренней заре Маремьяне. Все испуги, переполохи, все двенадцать родимцев при вечерней заре Маремии. Закрываю, закрываю, все страсти, боязни, при полуночной заре Евдокии. Аминь."

Отворожка сказывается на дым или на чистую воду для опоя.

В заговоре использованы образы приворожек, но со знаком минус. Как греховное дело.

«Встану я, раба (имя) не благословясь, пойду, не перекрестясь, ни из избы и ни в избу, ни из дверей и ни в двери, ни из ворот и ни в ворота, и ни в восточную сторону, ни подо всю луну Господню, ни под облако кудрявое, ни под красное солнце, ни под светел месяц, ни под частые звезды.

А пойду я к тёмному лесу поближе, поклонюсь пониже.А в темном лесу стоит избушка, она сложена не на мох, а на землю, эту землю с места сильным ветром и буйным вихрем не сдувает, ни дождём, ни водой ни смывает. Она лежит, эта земля, в разных углах, рассохлась, рассыпалась. А также бы раб (имя) о рабе (имя) не скорбел и не болел, не лелеял бы её и не жалел.

В темном лесу живут лютые звери. Лев с тигрицей в одной берлоге не живёт, лев тигрице добычи не даёт. Лев тигрицу, как её увидит, так набрасывается, рычит и царапает. Так же бы раб (имя) свою любимую не лелеял и не жалел, он бы её в питье запивал, в еде заедал, в снах засыпал, в гуляночках загуливал, в пути дорожки захаживал, в словах её не вспоминал, забывал.

Как ползет змея гадюка, она гадка для людей, противна, люди от неё отбегают, плюют. Также бы раб (имя) на рабу (имя) плевал, ногами топал, зубами скрипел, руками махал, глаза закрывал и убегал.
Как в синем море сидит лягушка. Она вечно свету не видит и голоса не слышит. Так же бы раб (имя) рабу (имя) не видел, шёл- не останавливался,  и голоса её не слышал.

Будьте вы, мои слова, исцелены, задние-назади, передние-напереди, и в сердине - забыты в уме. Будьте все мои слова, крепки, лепки, крепче серого камня, клейче клея клейкого и острее острого ножа, острее и быстрее самого меча- кладенца.

Не бойтесь, мои слова, ни перста, ни ногтя, ни дверей, ни порогов, ни ворот, ни притворов, ни буйных вихрей, ни лихих ветров, ни встречного, ни поперечного, ни двоеженого, ни троеженого, ни двоезубого, ни троезубого, ни кривого, ни слепого, ни глухого, ни немого, ни конопатого, ни парной баньки, ни ключевой воды.  Не бойтесь, мои слова, ни девки простоволоски, ни бабы самокрутки, ни мужней жены, ни солдатки, ни вдовы.

Закрываю свои слова на двенадцать замков, на двенадцать ключей. Замки у меня, а ключи я брошу в синее море, щуке белуге в рот, у щуки белуги щёки оловянные, зубы укладистые. У щуки изо рта ключи никто не возьмёт, и никто мои слова не перехитрит, не перемудрит и не переделает.

Язык мой- ключ, а уста мои- замок. Замком замкнусь, ключём запрусь при утренней заре Марии, при вечерней заре Маремии, при полуночной заре Евдокии. Аминь.»

Евгения Фроловна, 1903 г.р. Шадринский район.

Заговор от мужского бессилия

Требуется соблюдение обрядовых действий и лечение настоем "травки-...вставки". Трефил.

Знахарка приходит с тримя гибкими прутиками (верба, ива), их предварительно очищают от кожуры и немного варят в чистой воде, в которую кладут замок и ключ. Воду, замок и ключ заговаривающая приносит. Эамок после заговора бросался в печь, ключ использовался один и тот же. Прутики должны быть от живого дерева. Их хлопают друг об дружку, при этом наговаривают на воду:

Я, раба Божия (имя), встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, из дома в дом. Выйду в чистое поле, в широкое раздолье, к матушке-речке. Срежу с вербочки три зелёных пруточка. Как ты, гибкая вишь, не гнёшься, не ломасся, так бы у моёго (имя) белый он стоял, не гнулся, не ломался. В чужу сторону не наклонялся. Цельны ятра были не гнилы, ни червивы. Аминь. Аминь, Аминь. Будьте мои слова крепки и лепки.

Заговаривать нужна на чистый молодой месяц, в куте - у печного чела. Замок бросают в печь. Водой, в которой вартли прутики, омывают больного. Прутиками легонько секли по закрытому слобому месту. Ключ знахарка уносила с собой.

Першино.

Чтобы не было червей на капусте, луке.

Ходить вокруг капусты и говорить:

"Десять, девять....один, ни одного. Съешьте один другого, чтобы не было на капусте ни гнусу, ни вшей, ни червей. Отныне довеки, навеки и вовеки. Аминь. Аминь. Аминь. "

"Встану я, раба Божия (имя), перекрестясь, на север, на запад, на юг, на восток. Чтобы вывалился червь из зелёного лука. Ни раз, ни два......ни девять. Десятый - не надо. Вовеки веков, аминь."

Любовные заговоры предполагают обрядовые действия: возжигание огня, умывание, выход на перекрёсток, расплетание косы. Место творения таких заговоров:перед печью, на пороге, на перекрёстке.

В старообрядческой среде бытует заговор с образом сатанинского персонажа Ираклия Кривого. Это Ирий, подземный бог, хозяин того света.

Открыть трубу, зажечь дрова в печи, раздеться донага, распустить волосы и сказать:
" Ираклий кривой, тури и гони рабу Божию (имя) к нашему (имя). Будьте мои слова лепки и крепки."

Слова сказывать на полную Луну.
Когда взойдёт Луна, не отрываясь, смотри на неё и повторяй:

- Ой вы девы, девы красны, сладкогласны, вы куда идёте, изгой несёте?
- Мы идём до моря поджигать леса, сокрушать сердца добрых молодцев.
-Сестры мои, сожгите (его имя)сердце, печень, печенку, селезенку, чтобы он (её имя) уважал, любил и ценил.

"Батюшка ты, кудрявый чёрный дым. Не расстилайся ты по земле и по небу, а расстилайся ты в душу рабу Божьему (имя). Где ты его найдёшь- на пути или на дороге, в божеской ли церкви, в моховой ли хоромине, в каменной ли хоромине- нанеси на него тоску тоскучую, сухоту сухотущую, плач неутолимую, горечь несокрушимую. Как маленький ребёнок тоскует о материнском грудном молоке, так бы и раб Божий (имя) тосковал бы обо мне, рабице Божьей (имя). И ел бы, меня не заедал, и пил бы, меня не запивал, с товарищами не заговаривал, в парной бане не запаривал, всё бы думал и гадал, плакал и рыдал. Вык по веки, отныне до веку веков."

г. Курган

Заговор от суда с мотивом обмена хлеба-соли на волю.

"Иду я, раба Бажия (имя) на суд. Со мной идут три ангела.
Первый ангел двери открывает. Второй ангел скатерти настилает.
Третий ангел судьям-заседателям языки отнимает.
Кака вы, судьи-заседатели, не сердитесь на хлеб-соль,
Так смиритесь на меня.
Нате вам,  судьи-заседатели, хлеб-соль,
А мне, рабице Божьей (имя), Божьей воли.
Аминь."

Зашить в одежду (в карман, в полу), и носить всюду с собой.

село Варлаково, Мишкинский район.