Случится,—оживет покойникъ по принесении его въ церковь,—причт должен «убить» ожившего и схоронить: если же оживший успеет из церкви скрыться, то за упуск его изведется весь причт, по другим—помрет подряд 12 священников!

Объ этот мне довелось подслушать въ Уржуме следующий разсказ.

«Причт убивает оживающихъ покойликов ломом, хранящимся для того в церкви, за печкой; конец у лома в крови. Убийство совершается так.

Застав покойника ожившим, причт заставляет его помолиться Богу, а когда оживший, перекрестившись, поклонится,— ударяет его спрятанным ломом в загорбок. Зная такую участь, ожившие покойники стараются из церкви скрыться, прежде чем будет обнаружено изчезновение их из гроба. В свою очередь церковные сторожа, чтобы предупредить побег, по входе в церковь первыми, раскрывают гроб и капают покойнику на лицо воском от зажженной свечи для убеждения, не ожил ли он. В том случае, когда побег совершится, причт отпеваетъ пустой гроб и провожает его на кладбище, как-бы в нем был покойник».

Для большей убедительности слушателей, разсказчица сообщила мне случай с черсмисином, бывшим хорошо известным её покойной матери.

«Черемисин тотъ—продолжала разсказчица—вылезши изъ гроба, закрылъ его крышкой, а сам въ ожидании прихода кого-либо въ церковь, для побега всталъ у двери. Прибежавши домой, онъ забрался на печку и притаился тамь. Въ это время семейные его продолжали готовить для поминокъ блины. Когда затемъ блины были поданы на столъ, покойникь съ печи неожиданно попросилъ: «дайте и мне; блина»! (хохотъ слушателей). После этого черемисинъ прожилъ и еще годовъ 20».

Въ подтверждение такого верования одинъ сельский учитель передавал мне, что въ начал 70-хъ годовъ текущаго столетия въ одномъ селе Слободскаго уезда, где священникомъ былъ его дядя, разъ действительно оставленный на ночь въ церкви покойникъ найденъ былъ сторожемь со свеже-облитымъ кровью лицомъ, а гробъ разбитымъ. Объ этомъ сторожъ тотчасъ же доложилъ священнику, а носледний донесъ полиции и похороны были приостановлены. Но такъ какъ событие это случилось летомъ, а врачъ для вскрытия прибыль черезъ месяцъ, то причина смерти покойника не выяснилась. Темъ не менее, народная молва приписывала действительное убийство въ данномъ случае ожившаго покойника старику-дьячку.

В другомъ селе—разсказывалъ тотъ-же учитель—ожишая в гробу гробу женщина таилась въ немъ до момента забивки крышки у гроба перед спуском в могилу. Выскочив из гроба неожиданно дли погребавшихъ, женщина пустилась бежать и пропадала целую неделю. По розыскании ея, она объяснила, что скрывалась изъ боязни убийства.

Такой же случай въ третьемъ селе былъ, по словам того же учителя, съ солдатомъ. Къ сожалении, названия селъ и уездовь, где случились три последния события я забылъ.

Несомненность даннаго веровашя подтверждает!» и Яранский корреспондент Волжско-Камского Слова в статье «Предрассудок о последствиях оживления мнимоумерших» (№192 1882 год)

Любопытно, что смерть подряд двух-трёх священниковъ въ одномь и томъ же селе народь иначе не объясняете, какъ упускомъ ожившаго покойника.
Данное верование, очевидно, возникло и коренится на народномъ убеждении, что покойникъ одну ночь долженъ ночевать въ церкви. Это и допускается причтам не только в сельских церквах, но и городских.

© Магницкий В. Поверья и обряды (запуки) в Уржумском уезде Вятской губернии. Вятка, 1883 г.


Обратная ссылка: https://mooncatmagic.com/etnograficheskie-materialy/21/pricht-ubivaet-ozhivayushchikh-pokoynikov-lomom/5617/