Верования въ нечистую силу и способы предохранения отъ порчи.
Вера въ существование всякой нечистой силы очень распространена. Напр., въ баню можно ходить только въ свое время: обыкновенно идутъ сперва мужики, потомъ бабы, а после бабъ никто уже не ходить, потому что моются въ бане черти или, какъ въ ижемскихъ селахъ этотъ сортъ чертей называется „гуреньки“. Въ подтверждение приводился фактъ, что во время нашего пребыватя въ У.-Цыльме, одинъ старикъ пошелъ въ баню, и черти его тамъ задавили на-смерть. Легче всего, испортить во время свадьбы,и для предохранения отъ этого въ Кулеме, напр., молодымъ надеваютъ подъ платье сеть. Предполагается, что для того, чтобы порча подействовала, дьяволъ долженъ развязать все узлы сети, и чемъ больше ихъ будетъ, темъ это сделать труднее. Съ тою же предохранительною целью вкалываютъ девять булавокъ въ платье невесты, но такъ, чтобы ихъ совсемъ не было видно.
Заговоры и заклинания.
Для предохранения отъ колдовства существуетъ много заговоровъ и заклинаний, принаровленныхъ къ разнымъ случаямъ: отъ „нечистаго духа", отъ „сглазу" и „испуга", отъ „окаяннаго дьявола“, „волшебника и волшебницы"; „колдуна и колдуницы", „ведуна и ведуницы", „порчельника" ,„лихоглазаго", „ лихозубаго", „богоотступника", „лихошерстнаго", и пр. Они имеютъ тотъ же характеръ, что и заговоры отъ болезней, о которыхъ говорится дальше, и содержать смесь языческихъ молитвъ съ призывашемъ имени Божьяго, его угодниковъ и ангеловъ, которые гоняются грозно за нечистыми духами, убегающими на свои старыя, на прежние жилища подъ скрипучее дерево или подъ холмъ.
„Стану я, рабъ Божий, благословясь, пойду перекрестясь, изъ избы дверьми, изъ двора воротми, въ чистое поле, поклонюсь помолюсь Господу Иисусу Христу и святымъ архангеламъ и ангеламъ Михаилу и Гавриилу, шестикрылымъ херувивамъ и серафимамъ и евавгелистамъ: Матвею, Марку, Луке, Иоанну Богослову, какъ васъ боится демонская сила, и какъ смущаетъ небесная стрела молния и громъ, такъ бы мои заговоры и приговоры были бы сильны и крепки, и какъ наши родители въ земле лежать, не чуютъ звона колокольнаго, ни пения церковнаго, и стоялъ бы крепокь сей заговоръ во всякое время до будущаго века. Аминь “.
„Стану я, рабъ Божий, благословясь, пойду перекрестясь изъ избы дверьми, изъ двора воротами въ чистое поле подъ утренней зарей къ истинному Богу Саваофу и святымъ Архангеламъ Михаилу и Гавриилу и Евангелистамъ Матвею, Марку, Луке, Иоанну Богослову, создай Господь грозную тучу, каменную, темную, огненную и пламенную. И спустилъ Господь царя грома и царицу маланию, царь громъ грянулъ, царица малания огненное пламя спустила, молния осветила, раскакалась, разбежалась и сколь она грозно и пылко, и ярко, и приничиво дьявола изгоняетъ и нечистаго духа демона и мамонта насыльнаго и нахожаго у меня—раба Божия изъ двора изгоняетъ, а какъ бы раба Божия Георгия проклятый дьяволъ и нечистый духъ демонъ и мамонтъ насыльный и нахожий устрашился и убоялся,и всякие нечистые духи раскакались и разбежались и восвояси, водяной въ воду, а лесной въ лесъ подъ скрипучее дерево, подъ корень и ветряной подъ кустъ, и подъ холмъ, а дворовый мамонтъ насыльный и нахожий и проклятый дьяволъ, и нечистый духъ демонъ на свои, на старыя, напрежния жилища, и какъ Господь умудрилъ слепцовъ, меня и на нечистыхъ духовъ также трепетны были бы нечистые духи отъ меня, раба Божия.
И какъ наши родители въ земле лежать, не чуютъ звона колокольнаго, ни пения церковнаго, и такъ бы и мои заговоръ и приговоръ сталь бы крепокъ и силенъ во всякое время до будущего века во веки. Аминъ“.
Это смешение христианскихъ понятий съ поэтическими воззрениями славянъ на природу повторяется и въ колдовскихъ заговорахъ, съ тою лишь разницею, что обращение уже направлено къ злой силе, и къ такимъ христианскимъ обычаямъ, какъ ограждение себя крестнымъ знамениемъ или хождение обычнымъ путемъ черезъ дверь — отношение отрицательное. Вотъ, напр., заговоръ на раздоръ, который колдунъ наговариваеть на воду или на съестное.
„Стану я не благословясь, пойду не перекрестясь изъ избы не дверьми, изъ воротъ не въ ворота, выйду подпольнымъ бревномъ и дымнымъ окномъ въ чистое поле. Въ чистомъ поле бежить река черная, а по тое реке черной ездить чортъ съ чертовкой, а водяной съ водяновкой, на одномъ на челне сидятъ, въ одно весло не гребуть, одной думы не думаютъ и советъ не советуютъ. Такъ бы рабъ Божий Александръ съ рабой Божией Натальей на одной бы лавке не сидели, одной бы думой не думали, одного бы совета не советывали. Собака бела, кошка сера,—одинъ змеиный духъ. Ключъ и замокъ словамъ моимъ".
Впрочемъ, и въ колдовскихъ заговорахъ нетъ иногда нужды отрицать имя Божие или крестное знамение, и этотъ переходъ отъ языческихъ молитвъ къ христианскимъ виденъ въ заговоре на такое уже не столь нечистое дело, какъ „присушивание“.
„Стану я, раба Божия Надежда, благословясь, пойду, перекрестясь, изъ дверей дверьми, изъ воротъ въ ворота. Выйду на широкую улицу, поклонюсь, покорюсь утренней заре. Выйду я, раба Божия Надежда въ чистое поле; въ чистомъ поле стоитъ печь кирпичная, топятся дрова сосновые жарко и палко, такъ у раба Божия Владимира сердце горело и кипело о рабе Божией Надежде, такъ не могъ рабъ Божий Владимиръ ни жить, ни быть, ни часу часовать, безъ рабы Божией Надежды и ночи ночевать, ни думы думать, ни хлеба и соли кушать, ни воды пить. Такъ бы горелъ сердцемъ рабъ Божий Владимиръ о рабе Божией Надежде, такъ ни быть, ни жить безъ рабы Божией Надежды, какъ днемъ по солнцу, по ночамъ—по частымъ мелкимъ звездамъ, которыхъ слова недоговорныя будьте послухомъ, помогомъ, будьте слова крепки и забористы. Аминь“.
При этомъ надо взять следъ отъ ноги присушиваемаго и вынутую землю сушить въ мешечке; по мере высыхания земли, сохнетъ отъ любви и испорченный.
