Итак. Мы уже выяснили, что патриархальная деревня не была сборищем беспечных и невинных пейзан, для которых самым страшным преступлением было вслед плюнуть. Нет, случались кражи, грабежи, драки, убийства. Бог высоко, а царь далеко. Как же выходила из затруднения при проведении следствия неграмотная деревенская общественность?

Одним из распространенных способов, когда нужно отыскать вора и вместе с тем наказать его, есть "вмазывание в чело". Случилась, например, кража, которую законными способами, как обыски, допросы, - открыть не удалось; тогда прибегают к "вмазыванию в чело". Способ этот состоит в следующем:
Украли, например, у крестьянина шубу. Тогда он берет небольшой кусок овчины - шубный лоскуток - и вмазывает его в устье русской печи. Когда печь топится, то жаром, идущим из нее, начинает вмазанный кусок коробить, а потом он тлеет и сгорает. Вора, по мнению потерпевших, точно также будет коробить, сводить судорогами, а потом он зачахнет, захиреети может помереть или на век остается хилым и неспособным ни к какому труду, т.е. делается живыми мощами. Если украден халет, в чело вмазывают небольшой кусок полотна; унесли хлеб в зерне, вмазывают горсть однородных зерен и т.д.
 
Для совершения процесса приглашают знахаря или колдунью, которые производят это торжественно, с нашептываниями и наговорами вроде следующего: "пусть нечистая сила корчит и морщит вора, как тлеет и пепелеет этот халет или овчина Делают это не секретно, а чтобы все знали, особенно подозреваемый. По глубокому убеждению крестьян, вор обязательно будет корчится.
Я не буду вдаваться в психологические объяснения этого явления, но могу заверить, что на некоторых впечатлительных и суеверных людей, совершивших кражу, вмазывание производит такое удручающее действие, что они действительно сильно мучатся и душевно, и физически.

Несколько лет тому назад в одной деревне (это перепечатка с статьи 1905 года, напоминаю) случилась довольно крупная кража: у зажиточного крестьянина унесли 500 руб., все его деньги, скопленные дедом и отцом потерпевшего. Сильное подозрение пало на соседа, молодого и здорового мужика; но прямых улик не было. Тогда потерпевший решил вмазать подозреваемого в чело. Вмазали рублевую бумажку. Операции производил знахарь с наговорами. Подозреваемый знал об этом и сильно беспокоился. С того времени он стал хиреть. Ничего особенно не болит, а чахнет. Ни к каким крестьянским работам он и теперь не способен.
 
В деревне П. Уломской волости 10 лет тому назад совершилась кража. У женщины вдовы из амбара в закроме украли 2 мешка ржи. Во ржи у ней были спрятаны деньги, рублей 10, и они вместе с рожью были украдены. Рожь и деньги украл сосед, парень жених, и прогулял их вместе с товарищами. Так как кража была совершена со взломом замка, то следствие производил судебный следователь. Все соседи хорошо знали вора: но, боясь мести с его стороны, никто не доказывал. Так следствие ничего и не смогло добиться. Тогда потерпевшая стала стращать вора, что она его вмажет в чело. Она готова была поступиться рожью, только деньги просила возвратить. Тот, пожалуй, и готов был бы отдать их, но деньги были прогуляны. Так показывал он потом на суде. "А вот я тебя вмажу в чело, так будешь помнить!" - пригрозила потерпевшая. "Кто кого прежде вмажет!" - ответил парень. Через несколько дней женщину нашли убитую недалеко от дороги, ведущей из этой деревни в другую. Преступник скоро был открыт. Он на первом же допросе сознался и рассказал, что убийство совершил из боязни быть вмазанным в чело. Он боялся тех мук и корчей, которые, по его убеждению, должны были начаться с ним после вмазывания, и решился предупредить. Он три дня караулил соседку, и наконец, покончил с ней, когда она поздно вечером возвращалась домой из соседней деревни. Каторга для него лучше была. "По крайности я здоров буду", говорил он спокойно на суде.

Вмазывание  въ  чело Череповецком уезде. 

Челомъ называютъ начало трубы надъ устьемъ  печи.  Названный обычай производится особыми  знахарями  при краже денегъ. Суть  дела  состоитъ  въ томъ,  что  потерпевший  обращается  за  помощью  къ  знахарю  и просить  „вмазать  въ  чело".  Для  этого  берется  рублевая  бу­мажка,  откалывается  часть  глины  отъ  трубы, туда  кладется бумажка  и  замазывается  глиной.  По  объяснению  знахаря,  бумажка отъ жару  во  время  топки печи будетъ тлеть и  сохнуть, такъ и  человекъ, похитивший деньги,  будетъ  хворать  и  худеть; иногда его корчитъ и доводитъ  до  того,  что онъ  идетъ съ  по­винною,  или  посылаетъ  кого-нибудь  къ  владельцу  денегъ  съ мольбами,  простить  его  и  „вынуть  изъ  чела".

Земский фельдшер М. Герасимовъ
Этнографическое обозрение, 1905 г.

Три года тому назад на святках был убит крестьянин дер. К. Труп ночью привезли к с. У и выбросили на дороге. Его нашли утром. Дали знать становому, но его не было дома. Тогда волостной старшина с понятыми пошли в деревню. из которой был убитый, и стал производить у всех повальный обыск. У одного старика крестьянина оказалось все в крови розвальни. При дальнейшем обследовании нашли много крови на дворе. Пол в избе был вымыт, но следы кровавых пятен кое-где были заметны. В крови оказался и топор. Все были убеждены, что преступление совершилось здесь, только никто не мог понять причин, вызвавших это бесцельное преступление. Подозреваемый был старик, лет 60, скромный и зажиточный, жил он со своей снохой, тоже скромной и тихой бабой. Убитый был бездомный горбатый крестьянин, проживавший у одного набожного мужика. Кормился он больше в нашем селе, а ночевать ходил в К.

Накануне смерти он у священника поужинал, а у меня ему дали кусок пирога на завтрак к следующему дню. Ночевал в доме, где обыкновенно проживал: утром в 5 часов ушел куда-то, а на следующее утро его нашли уже мертвым, привезенным к нашему селу. На все допросы обвиняемые упорно запирались, а улики, в виде следов крови, объясняли другими причинами. Тогда соседи решили заставить их целовать пяту у убитого. Но так как в этот день уже было поздно, то процедуру отложили до следующего дня. Убийцы так испугались предстоящего испытания, что в 4 часа следующего утра явились к священнику на исповедь. Тот узнал тайну исповеди, но в то же время дал совет во всем признаться, что они и сделали.
 
В роковое утро крестьянин рано уехал в соседнюю деревню. Сноха осталась дома и стала блины печь. В это время приходит к ней горбун и стал у нее просить блинов. Та блинов не дала, а еще обругала его. Он не стерпел и толкнул ее ногой в живот. Баба была беременна, она схватила топор и ударила его лезвием по голове. Горбун пал. Она еще со всей силы хватила его два раза по голове, а потом сволокла на двор. В это е время приехал свекор. Сноха все рассказала ему. Он взвалил убитого на дровни и повез к селу, а она стала полы мыть. Сознаться преступников побудило не угрызение совести, не боязнь ответственности перед судом, а страх перед самим убитым, когда их заставят целовать пяту у него. Бабе представлялось, что убитый горбун вскочит ей на плечи и не отстанет от нее. На суде оба обвиняемых были оправданы.

В.Антипов. "Живая старина", выпуски 3 и 4, 1905 год.

Средства, употребляемыя для открытія вора и возвращенія похищеннаго .

Для открытія вора и возвращенія похищеннаго употребляются народомъ нѣсколько средствъ, находящихся въ тѣсной связи съ народными вѣрованіями. Съ этою цѣлью ставятъ въ церкви передъ образомъ свѣчу (обидящую) верхнимъ концомъ къ низу. Иногда зажигаютъ передъ образомъ свѣчу зеленаго воска, употребляемую обыкновенно только при паннихидахъ, или, если догадываются о томъ кто укралъ, то служатъ по немъ паннихиду.

Послѣдствіемъ употребленія одного изъ этихъ средствъ бываютъ, по народному убѣжденію, страшныя мученія вора, заставляющія его возвратить похищенное. Часто также обращаются съ молитвою о возвращеніи украденнаго къ СВ. Іоанну Воину и ставятъ свѣчу въ церкви передъ его образомъ. Этому же святому молятся и воры, прося его помочь имъ при совершеніи задуманнаго ими воровства. Обычай воровъ молиться объ успѣхѣ дѣла считающагося теперь грешнымъ и преступнымъ, есть остатокъ языческаго вѣрованія, указывающій на давно исчезнувшія формы быта. Несомнѣнно, было время, когда воровство не считалось преступленіемъ. При господствѣ родового быта, при враждѣ родовъ, всякое нападеніе на принадлежащаго къ враждебному роду, всякое явное или тайное похищеніе его имущества считалось не преступленіемъ, а подвигомъ достойнымъ всякой похвалы. Это было опасное военное предпріятіе, передъ началомъ котораго испрашивалась божественная помощь, , совершенно такъ же, какъ и впослѣдствіи,- при измѣнившихся формахъ быта, она испрашивалась при началѣ военныхъ дѣйствій. И въ настоящее время встрѣчаются въ Россіи у нѣкоторыхъ инородцевъ и такой взглядъ на воровство, и моленіе, обращенное къ божеству, объ успѣшномъ его совершеніи.

Такъ у абхазцевъ есть божество Эйригъ-хацныхъ (въ переводѣ: видящій все днемъ и ночью) — покровитель воровства, грабежа и разбоевъ. Въ жертву этому божеству приносятся четыре хлѣбца, надъ которыми читается молитва испрашивающая благословеніе предприятию и дается обѣщаніе въ случаѣ успѣха пожертвоватъ что-нибудь Богу .

Св. Іоаннъ Воинъ въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, какъ напр. въ Нерехотскомъ уѣздѣ Костромской губерніи извѣстенъ народу только подъ именемъ св. Ивана Встрѣчнаго. Называется онъ такъ потому, что, по народному убѣжденію, какъ только воръ украдетъ что-нибудь днемъ или ночью, на встрѣчу ему всегда выходитъ св. Иванъ Встрѣчный. Такъ какъ образа святого Ивана Встрѣчнаго нѣтъ ни въ одной церкви, то свѣчи ему ставятъ передъ образомъ всѣхъ святыхъ. Обращеніе моленій преимущественно въ св. Іоанну Воину, какъ потерпѣвшими отъ воровства, такъ ворами объясняется своеобразнымъ пониманіемъ житія св. угодника, помѣщеннаго въ Прологѣ. Св. Іоаннъ Воинъ былъ посланъ на убіеніе христіанъ Іуліаномъ Отступникомъ, но онъ, прежде чѣмъ схватывать христіанъ, предупреждалъ ихъ, чтобы они бѣжали, или же отпускалъ схваченныхъ. По окончаніи жизни святой былъ погребенъ на мѣстѣ гдѣ хоронили странниковъ. Въ числѣ чудесъ совершенныхъ святымъ есть и открытіе татьбы. 

У воровъ есть особое заклинаніе, списокъ съ котораго они берутъ съ собой, идя на промыселъ. Въ Моршанскомъ уѣздѣ в 1881 году былъ пойманъ конокрадъ, на немъ былъ найденъ списокъ слѣдующей заклинательной молитвы:

"Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь. Иду я, рабъ божій въ мрачный путь и дорогу мою; на встрѣчу мнѣ самъ Господь I. Христосъ грядетъ (идетъ) изъ прекраснаго рая, опирается золотымъ посохомъ, въ золотомъ своемъ крестѣ, на правой сторонѣ у меня Мать Божія, пресвятая Богородица съ ангелами, архангелами, серафимами и со всѣми небесными силами; съ лѣвой стороны моей архангелъ Гавріилъ, надо мною Михаил архангел, сзади меня, раба божія,  Илья Пророкъ в (на) огненной колесницѣ; онъ стрѣляетъ, очищаетъ и дорогу мою закрываетъ св. Духомъ и животворящим крестомъ Господнимъ. Замокъ Богоматерь, Петра и Павла ключъ. Аминь."

Молитва, обращенная к Св. Иоанну Воину, можетъ помочь только при простом воровстве, если же вор решается снять ризу или ценные украшения с образа, находящегося в церкви, то молитва обращается к святому, изображенному на образе, у него испрашивается позволение снять ризу или украшения, ему обещается дар.

Обнищавший купец, подойдя в церкви к иконе Богородицы, просил Богородицу дать ему утварь, находящуюся на иконе.  Обнажды, войдя в церковь, он увидел, что утварь лежит перед иконой. Он взял её, разбогател, и затем вдвое богаче украсил икону.

В народе ходит рассказ о воре, забравшемуся ночью в церковь, чтобы снять дорогую ризу с иконы Св. Николая Чудотворца. Сколько ни старался вор, он не мог отделить ризу от образа, и это удалось ему сделать только после молитвы, обращенной к св. Николаю, и обещания поставить ему полупудовую свечу.

Этнографическое обозрение,  1891 №2

*30 іюля (Іоаннъ-воинъ). Зажигается свѣчка, чтобъ Іоаннъ воинъ наказалъ вора.

Странный обычай.

Съ давнихъ поръ существуете въ Мингреліи обычай брать изъ церквей иконы, которыя ізвѣстны въ народѣ своимъ чудотворнымъ действіемъ, для преданія проклятію ближняго изъ-за личныхъ малозначительныхъ въ бытовомъ отношеніі споровъ і раздоровъ. Недавно имелъ мѣсто такоі случай въ Мингреліи, въ одномъ ізъ селеній Сенакскаго уѣзда. Нѣкто Г., желая во что бы то ни стало присвоить себѣ участокъ земли, принадлежащій родственнику его Т., пустился на такую хитрость.

Онъ отправилъ посредниковъ къ Т. съ порученіемъ передать тому, что онъ, Г., видѣлъ во снѣ, будто участокъ земли, которымъ владѣлъ Т , перешелъ въ его собственность, и потому онъ не можетъ допустить, чтобъ этотъ учамтокъ оставался въ пользованіи его теперешняго владѣльца. Если же Т. не согласится добровольно на передачу земли, то Г, грозилъ принести икону Георгія Побѣдоносца изъ Зугдидскаго уѣзда, и предать Т. анафемѣ въ присутствіи сельскаго общества. Прісланные Г-мъ посредники явились къ Т. и объяснили, что въ томъ случаѣ, если
Т. не исполнить требованія Г., то послѣдніі можетъ принести изъ села чудотворный образъ Георгія Побѣдоносца и въ присутствие общества проклянетъ своего родственника и весь его родъ.

При такой угрозѣ, какъ мнѣ разъяснили, всякое трѳбованіе, будетъ ли оно законно или незаконно, непремѣнно надо исполнить. Если же въ продолженіе 3 мѣсяцевъ со дня преданія анафемѣ, требованіе не будетъ исполнено добровольно, то лицо, обязанное возвратить требуемую вещь, сходить съ ума, начинаетъ бить себя плетью по спинѣ, выкрикивая: "освободи меня отъ проклятія» .

Въ концѣ-концовъ умалишенный направляется въ домъ проклявшаго его и удовлетворяетъ его требованіе, каково-бы оно ни было. Бываютъ будто-бы случаи, что преданный анафемѣ не лишается разсудка, но во всякомъ случаѣ тяжко заболѣваетъ. Правомъ брать икону пользуются всѣ, кто только пожелаетъ. Въ октябрѣ мѣсяцѣ п. г. действительно Г. принесъ икону Георгія Побѣдоносца изъ села въ сопровождении священника и старосты той же церкви и публично проклялъ родственника и весь его родъ.

При этомъ многіе изъ присутствующихъ , заразившись примѣромъ, помня кое-какія обиды оть своихъ сосѣдей и родныхъ, стали предавать анафемѣ другъ друга. Все это по словамъ старожиловъ практикуется въ Мингреліи весьма часто. Пора положить конецъ существовавію этого дурного обычая. Обычай разсчитанъ на невѣжество деревенскихъ жителей и несогласенъ съ духомъ христіанскаго ученія. Имя св. Георгія Побѣдоносца, конечно, употребляется всуе. Однако, довольно часто бываетъ, что лицо, преданное анафемѣ, отъ одной мысли о тяготѣющемъ надъ нимъ проклятіи, действительно лишается разсудка или тяжко заболѣваетъ.

Этнограф. обозрение, 1901, №1

Мошенничество  и  воровство  в старину рѣдко  случались.  Какъ  тогда  вѣрили  деньги взаймы?  Почти безъ  росписокъ,  и   деньги  всегда  аккуратно   платились. „Бывало,  кто  не  платитъ,  говорятъ  старожилы, пригрозишь ему  поставить  кресты  въ  домѣ,  и  онъ  сейчасъ  заплатитъ: крестовъ  этихъ  боялись  тогда  больше  суда".  А  нынѣ обманъ  на  каждомъ  шагу;  деньги,  взятыя  взаймы,  большею частію,  стараются  не  платить; банкротство купцовъ—обык­новенное  явленіе.

Пензенские епархиальные ведомости. 1881, №7