Но всѣ эти спрыскиванья и нашептыванья не приносятъ никакой пользы (самый большій процентъ смертности дѣтей, какъ это видно изъ церковныхъ метрикъ, происходитъ отъ родимца). Какъ крайнее средство отъ родимца употребляютъ большой церковный покровецъ, именуемый «воздухомъ» (дается онъ, разумѣется, съ разрѣшения священника), которымъ покрываютъ лицо младенца на часъ — на два. «Лучше этого средствія нѣтъ отъ этой болѣсти», говорила мнѣ старушка.

«Крылья ломать».

Сильная боль въ плечахъ, происходящая, какъ говорятъ, отъ застоя крови, называется «крылья»,которыя лечатъ — «ломаютъ». Больной ложится на лавку на брюхо, и опытная старуха сначала ощупываетъ спину между плечами и если находитъ желваки, (густо застоявшаявся кровь), то начинаетъ ихъ ломать, т. е. сильно нажимаетъ это мѣсто руками, такъ что отъ каждаго нажима непремѣнно «рочконетъ» (хрупнетъ) въ спинѣ, и прижимаетъ до тѣхъ поръ, пока не прекратится подъ руками это «рочканье». Боль — «крылья» появляется періодически и въ каждый разъ прибѣгаютъ къ этому, единственному въ крестьянствѣ, средству ‒ (массажъ).

«Пупъ палъ.»

Боль въ животѣ и срединѣ спины, — «пупъ палъ», ‒ происходитъ, какъ и утюнъ, отъ поднятія непосильной тяжести. Узнать, что дѣйствительно «пупъ палъ» (т. е. пуповина сошла съ обыкновеннаго мѣста), можетъ только опытная женщина-правильщица и если только она найдетъ эту болѣзнь, то приступаетъ къ ея леченію. Страдающій этою болью ложится на лавку, животомъ внизъ, протягиваетъ руки вдоль тѣла, подъ пуповину же его подкладываютъ небольшой горшокъ. Правильщица натираетъ брюхо мыломъ и трётъ его руками до тѣхъ поръ, пока не ощупаетъ, гдѣ находится пуповина. Найдя его (пупъ), она захватываетъ, на сколько можетъ, обѣими руками кожу противъ пуповины и сильно стягиваетъ (въ это время больной чувствуетъ особенно сильную боль), и если въ это время хрупнетъ, то значитъ «пупъ поднятъ», т. е. поставленъ на своемъ мѣстѣ. Больной сряду же послѣ этого чувствуетъ облегченіе.

Чирей – (вередъ) лечатъ по большей части посредствомъ прикладыванія медовой лепешки. А то обращаются иногда и къ знахарю, чтобы онъ уничтожилъ вередъ сразу, — засушилъ бы его. Знахарь беретъ столовый ножъ, находитъ въ стѣнѣ, въ сосновомъ деревѣ, сукъ, обводитъ его рукой кругомъ три раза, а потомъ прижимаетъ крестообразно остріемъ ножа; послѣ каждаго раза тоже продѣлывается и съ вередомъ, при чемъ знахарь приговариваетъ въ это время слова, что-то въ родѣ такихъ: «чтобы чирей засохъ, какъ сукъ этого дерева».

Чесотку лечатъ — у дѣтей — пашутъ (метутъ) баню и соромъ (порошьемъ) обтираютъ тѣло больного ребенка; затѣмъ этотъ соръ сжигаютъ въ банѣ же; «съ этимъ порошьемъ, говорятъ, и чесотка сгоритъ». Взрослые чесоточные купаются въ рѣкѣ или озерѣ въ великій четвергъ; думаютъ, что въ водѣ чесотка смоется.

Чтобы остановить кровь отъ порѣза или ушиба, нужно у того, кто порѣзалъ какой-либо членъ, наскоблить съ пяты ножной грязи или поту и все это прикладывать къ ранѣ. Кровь, говорятъ, скоро остановится и рана скорѣе заживетъ.

Кровь пускаютъ у себя по большей части люди пожилые и много работавшіе, когда они почувствуютъ, по ихъ словамъ, большую «тяжесть» въ тѣлѣ. Кровопусканіемъ занимаются опытныя женщины, которыхъ иногда достаютъ верстъ за 20 — 30. Производится оно всегда въ жарко натопленной банѣ; орудіемъ кровопусканія служатъ простые рожки (отъ телушки) и ножички. Производится оно періодически ‒ чрезъ годъ и т. д. О вредѣ кровопусканія, особенно у людей пожилыхъ, и говорить нечего.

Заговоръ присушитъ къ себѣ человѣка.

«Стану я благословясь, пойду перекрестясь изъ дверей въ двери, изъ воротъ въ ворота, заячьей тропою, мышьей норою, за тридевять земель, въ тридесятое царство. Въ за-тридевяти земляхъ, въ тридесятомъ царствѣ тридесять колотовщиковъ, тридесять молотовщиковъ и тридесять дульщиковъ (дуло — стволъ ружья) жгутъ, колютъ тиръ (?) булатное желѣзо на жаровнѣ — огнѣ, на горячемъ угольѣ. «Ай же, вы, тридесять колотовщиковъ, тридесять молотовщиковъ и тридесять дульщиковъ! Не жгите, не калите тиръ-булатное желѣзо на жаровнѣ-огнѣ, на горячемъ угольѣ, а разожгите, раскалите у раба Божія (или рабы Божіей) NN хоти да плоти, чтобы онъ рабъ Божій (такой-то), или раба Божія (такая-то) — не могъ (не могла) безъ рабы Божіей (раба Божьяго) NN ни жити, ни быти, ни яствамъ (и) ни отъѣсться, ни питьямъ (и) отпиться, ни въ парной баенки отпариться, ни колдуномъ, ни колдуньей отколдоваться на вѣкъ свой безъ отрыжки».

Заговоръ этотъ нужно прочитать трижды и послѣ каждаго раза плюнуть на наговариваемый предметъ (что-нибудь съѣстное) черезъ лѣвое плечо, потомъ скормить той особѣ, которую хочетъ къ себѣ присушить, т. е. заставить поневолѣ полюбить.

Заговоръ — спустить «сухоту» по вѣтру.

«Стану я благословясь, пойду перекрестясь, изъ дверей въ двери, изъ воротъ въ ворота, выйду въ чистое поле. Въ чистомъ полѣ віютъ двѣнадцать вѣтровъ, тринадцатый вехорь (вихрь). Спрошу я у двѣнадцати вѣтровъ, у тринадцатаго вехоря: «куды віете, куды путь держите?» Отвѣчаютъ двѣнадцать вѣтровъ, тринадцатый вехорь: «идемъ мы въ малуруссійскую землю — рѣкъ и болотъ подсушать, тёмные лѣсы (а) погублять". Скажу я двѣнадцати вѣтрамъ, тринадцатому вехорю: «не ходите въ малуруссійскую землю рѣкъ и болотъ подсушать, тёмныхъ лѣсовъ погублять, а подьте, снесите рабу Божію (рабѣ Божіей) NN въ сердце — тоску, въ плоть — сухоту, въ суставы — юностъ: чтобъ онъ (она) сушился (ась) и крутился (ась), не могъ бы (ла) ни водой отмыться, ни мольбой отмолиться, ни крестомъ откреститься. Аминь».
Подобно предыдущему, заговоръ этотъ, какъ видно изъ содержанія, имѣетъ цѣлію тоже заставить любить противъ желанія. «Спустить сухоту», значитъ, сдѣлать такъ, чтобы избранный предметъ «сохъ» по тебѣ, сильно любилъ. По «вѣтру же спустить» — подмѣтить такой вѣтеръ, который дуетъ въ ту сторону, гдѣ живетъ интересующая тебя особа, и чтобы она была на открытомъ воздухѣ, и, ставъ лицомъ въ ту сторону (по вѣтру), говорить вышеприведенныя слова. Слова эти, снесенныя вѣтромъ, коль скоро попадутъ на того, кого приговариваютъ, то онъ волей — не волей непремѣнно долженъ залюбить.

Заговоръ отъ теченія крови при порѣзѣ.

«Стань рабъ Божій (такой-то) благословясь и т. д… въ чистое поле. Въ чистомъ полѣ бѣжитъ кровяная рѣка; въ той рѣкѣ купается Сама Пресвятая Богородица по поясъ. Она держитъ въ рукахъ ниточку шелковую, иголочку золоченую, шьётъ, зашиваетъ всѣ жилки и суставы у раба Божія NN».

Послѣ того, какъ сказанъ заговоръ, нужно погрызть остріе топора, косы, ножа, смотря потому, чѣмъ порѣзано, и плюнуть на кровь въ ранѣ. Такъ дѣлается трижды. Заговоръ этотъ не дѣйствуетъ на того, кто старше знатока заговора.
Вообще, заговоровъ на разные случаи какъ устныхъ, такъ и письменныхъ, существуетъ множество.
Обратившись къ одной старушкѣ, для провѣрки приведенныхъ заговоровъ, я поинтересовался узнать, на сколько сильна вѣра у нихъ въ дѣйствiя заговоровъ:

«Эти заговоры, роженый (ласкат. слово), не настоящи» (второстепенны), говоритъ она, «и хоть и вирятъ (вѣрятъ) имъ, да ужъ не такъ, какъ настоящимъ (главнымъ – имѣющимъ несомнѣнную силу); «этыхъ-то мало кому разболтаютъ» (разскажутъ). Не разсказываютъ же ихъ потому, будто бы, что тогда они (заговоры) не будутъ дѣйствовать – имѣть силы на заговариваемаго. Къ сожалѣнiю, этихъ – настоящихъ-то заговоровъ мнѣ не удалось узнать, – никто не «разболталъ» ихъ, не смотря на мое старанiе записать: кто отговаривался разсказывать ихъ грѣхомъ, кто незнанiемъ, а иные и прямо говорили, что это ‒ одно «бабье вранье – пустыя басни, дакъ пошто и говорить людямъ на смѣхъ!»

непремѣнно, долго-ли, коротко-ли, а возьметъ ихъ къ себѣ. Къ несчастію, случится, напр., ребенку и даже взрослому заблудиться въ лѣсу — вотъ и говорятъ «лѣшій взялъ». Въ нашей мѣстности такіе случаи бываютъ и очень часто. Лѣсъ и довольно большой очень близко оть «жила» — деревень. Въ лѣтнее время, напр., дѣти, оставшись одни дома няньками меньшихъ своихъ братишекъ и сестрёнокъ, часто уходятъ въ ближайшій лѣсъ за ягодами, рѣпой, горохомъ и проч., или на озеро купаться. Случается, что одинъ отдѣлился отъ артели, ушелъ подальше и беретъ себѣ ягодки, не думая о своихъ спутникахъ (а въ деревняхъ еще естъ обыкновеніе, что если одинъ попалъ на ягоды, то старается скрыть ихъ отъ другихъ – беретъ одинъ и на зовъ товарищей не откликается). Спутники же, между тѣмъ, понемногу потянулись домой и не замѣтили, что съ ними нѣтъ ихъ товарища, а если и замѣтили, то «поукались» (аукались) и, не слыша отвѣта, рѣшили — придетъ, молъ, и одинъ... А тотъ, между тѣмъ, одинъ не знаетъ, какъ выйти, кричитъ, — голоса не слышно, время уже подошло къ вечеру, вотъ и остался въ лѣсу. Смотришь — у родителей поиски, а «сусѣдки» и рады случаю посудить да порядить: «проклёнутъ», говорятъ, «лѣшій взялъ, много и «лѣшихалась» (посылала къ черту-лѣшему). Бываетъ часто и такъ, что родители сами пошлютъ дѣвочку или мальчика лѣтъ 7 — 12 въ лѣсъ за коровами, телятами или овцами, если они вовремя (къ вечеру) не пришли домой; ребенокъ ищетъ долго, найти не можетъ; между тѣмъ стемнѣло, смотришь и заблудился. И всему виной опять лѣшій.
Водяной живетъ въ рѣкахъ, озерахъ и т. подобныхъ водныхъ пространствахъ; несчастные случаи на водѣ приписываютъ дѣйствію водяного. Если человѣкъ потонетъ по своей-ли неосторожности, отъ бури-ли, говорятъ: «это дѣло водяного» и, будто-бы, утопшiй дѣлается добычею его. Любимымъ мѣстопребыванiемъ водяного служатъ мельницы и запруды у нихъ. Есть повѣрье, что если хозяинъ, построившiй мельницу, не «ублаготворитъ» чѣмъ-нибудь водяного, то ни за что не поставитъ плотины при мельницѣ: какъ ни крѣпи ее, вода все куда то будетъ уходитъ мимо русла, или сорветъ плотину. У рыбаковъ есть обычай, при ловлѣ рыбы, бросать въ озеро табаку, чтобы лучше ловилась рыба, «водяной, говорятъ, крѣпко любитъ табачекъ!»
Въ нѣкоторыхъ озерахъ существуютъ спецiально однѣ водянихи-дѣвки. Такъ, жители означенной мѣстности утверждаютъ, что въ озерѣ Ежезерѣ (при погостѣ) обитаетъ водяной, а въ Речезерѣ (въ 1⅟₂ верстахъ отъ Ежезера) — водяниха (чертовка). Вѣрованіе въ существованіе водянихи-дѣвки въ послѣднемъ основано на слѣдующей, не лишенной интереса, легендѣ — о захватѣ у чертовки коровъ. Легенда эта сообщена мнѣ однимъ крестьяниномъ деревни Пашковой, лежащей при этомъ озерѣ, П. А. П., который слышалъ ее отъ своего отца. Передаю ее, приблизительно, словами разказчика, не придерживаясь строго мѣстнаго акцента.
«Давнымъ давно, назадъ тому лѣтъ полтораста, а можетъ и больше», началъ свой разсказъ мужичекъ, «на самомъ берегу озера Речезера (Пашковскаго, по

между тѣмъ, тянула его вонъ, чтобы за уводъ коровъ стащить самого въ озеро. Долго они такъ барахтались. Старикъ ослабъ и началъ ужъ сдаваться (гдѣ же старику справляться съ чертовкой?). Тогда онъ сталъ кликать на помощь свою любимую собаку, которая, на грѣхъ, куда-то на этотъ разъ убѣжала. Собака услышала голосъ хозяина, прибѣжала и давай рвать чертовку за поджилки. Тѣмъ временемъ и пѣтухъ запѣлъ первый разъ. Чертовка вырвалась кой-какъ отъ старика и побѣжала въ озеро, а собака все вслѣдъ бѣжитъ да рветъ ее. Косы же чертовкины остались въ рукахъ у старика, который повѣсилъ ихъ на большую елку, на память грядущимъ родамъ. Старику же за это (т. е., что вырвалъ косы у чертовки и тѣмъ сдѣлалъ ее безвредною для людей), будто бы, начальство назначило «пензіонъ» (пенсію) до смерти».
Вотъ въ краткихъ словахъ легенда, достовѣрность которой подтверждена многими крестьянами. Коровы эти, говорятъ, остались у старика и отъ нихъ пошла хорошая порода красивыхъ молочныхъ коровъ. Говорятъ также, что послѣ этого происшествія не было случая, чтобы кто-нибудь потонулъ въ этомъ озерѣ; приписываютъ это безсилію чертовки безъ косъ. «Вотъ, какъ отроститъ косы, дакъ и начне упять шалить», т. е. топить людей, говорилъ разсказчикъ. Мѣсто, гдѣ жилъ Сава Паздеря, извѣстно и по сіе время, подъ именемъ «Паздерина-наволока», т. е. пожни, луга. Странное названіе этой пожни и послужило автору причиной узнать описанную легенду. Слѣды бывшаго когда- то здѣсь жилья видны и теперь. Этотъ же крестьянинъ показывалъ мнѣ недалеко отъ бывшей избушки остатки упавшей и сгнившей елки, на которой, будто бы, были повѣшены чертовкины косы.