Темнота народная.
Въ сторонѣ отъ большого села, въ обширнѣйшемъ уѣздѣ нашей Олоніи, расположено село П. Жители очень бѣдны, а слѣдовательно и темны. Бѣдность и темнота идутъ рядомъ, поддерживая другъ друга. На краю села расположено земское училище. Благодаря земству, 37-й годъ уже, какъ борется школа съ темнотою народной. Темнота отживаетъ свой вѣкъ, но и она, время отъ времени поднимаетъ свою голову. Наше село стоитъ въ сторонѣ отъ медицинскаго пункта и населенію приходится обращаться за медицинской помощью верстъ за 10‒12. Въ доброе старое время населеніе лѣчилось собственными средствами: нашаптыванья, заговоры и т. п. являлись незамѣнимыми средствами отъ всякой болѣзни; знахари, колдуньи, были самыми вліятельными лицами по деревнямъ. Теперь же, по выраженію одного крестьянина: «Народъ знахарямъ не вѣруетъ, а все норовитъ къ дохтуру, либо фершалу». Отсюда уже видно, что свѣтъ знанія, хоть и медленно, но проникаетъ въ среду простого народа. Крестьяне отправляютъ больныхъ въ больницу. Докторъ и фельдшеръ оказываютъ неоцѣнимыя услуги темному мужику, но «фатера» нашего мужика антигигіенична и самъ онъ ведетъ себя довольно таки нечистоплотно, а потому и неудивительно, что деревня является хорошимъ поставщикомъ больныхъ. Здѣсь на помощь доктору, должна выступить школа. Докторъ не каждаго больного можетъ вылѣчить: у иного больного болѣзнь запущена до того, что медицинская помощь ничего не въ состояніи сдѣлать, есть болѣзни, съ которыми медицинѣ трудно справляться (чахотка). Крестьянинъ видитъ, что больному въ больницѣ стало хуже, тогда онъ беретъ своего больного и начинаетъ водить къ знахарямъ, колдуньямъ. Знахари ускоряютъ смерть больного разными спеціями, сами наживаются, а крестьянина разоряютъ. Если больной умираетъ, знахари говорятъ крестьянину: «Зачѣмъ къ намъ раньше не привелъ больного, а повезъ въ больницу, потому онъ и умеръ».
Часто бываетъ, что больного берутъ изъ больницы въ то время, когда онъ станетъ выздоравливать, а родные все таки свезутъ его къ знахарю. Больной выздоровѣетъ — знахарю слава. Больной умретъ — винятъ доктора, фельдшера. Особенно глубоко коренится вѣра въ колдуновъ-знахарей въ средѣ пожилого населенія. Сейчасъ въ деревнѣ есть больная молодая женщина. Болѣзнь - чахотка. Она лежала уже въ больницѣ, но такъ какъ ей легче не стало, то ее теперь возятъ къ колдунамъ. Иной колдунъ самъ «наговариваетъ» на соль, на воду, (конечно не безвозмездно), а иной даетъ и записку, по которой самимъ велитъ наговаривать. Съ одной изъ такихъ записокъ, написанной очень безграмотно, и мнѣ пришлось познакомиться. Вотъ она:
«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, во вѣки вѣкомъ аминь. Крестъ хранитель, крестъ креста церкви, крестъ царской державы, крестъ вѣрныхъ утвержденіе, крестъ ангеловъ слава, демоновъ язва, крестъ прогнаніе именъ огнивицамъ, трясовицамъ, внутреннихъ, костяныхъ и жильныхъ кочуяныхъ (болѣзнь, по мѣстному названію «веснуха», бываетъ весной и выражается въ томъ, что больного клонитъ ко сну, спитъ и не можетъ выспаться, постоянно сонный), простоволосыхъ аминь.
Великій Преподобный Отче, Сыне Господень! Святые архангелы Михаилъ, Гавріилъ, ради Имени Божія, отъ лихорадки, отъ всякія великія болѣзни огневицы, трясовицы внутренней, костяной, жильной, живичной и сердца изъ рабы Божія Настасьи всегда, нынѣ и присно и во вѣки вѣкомъ аминь.
При морѣ Черномъ стоитъ столопъ костяной. Тутъ стоятъ святые угодники Божіе, святые священницы и мученицы: Михаилъ, Гавріилъ, Фарисей, Iоаннъ Богословъ; святые апостолы: Лука, Матвѣй и Карсѣй, зрятъ на море. Вышло изъ моря 12 женъ, дѣвы просто волосыя. Рѣкоша имъ святые ангелы Христовы: «что вы, жены, дѣвы видѣніе? Куда идемъ?» Отвѣча имъ дѣвы: «Идемъ въ міръ искать, мучить рода человѣческаго». Начаша ихъ самихъ мучить, потрясали рекъ. Начаша имъ окаянныя молиться: «Господи, оставьте насъ, святыя имена, отъ онаго человѣка Настасьи. Засѣмъ оставивше, вопросиша ихъ отцы: «Арисса»? Отвѣча: «Мы царя Ирода 12 нашихъ дѣвъ: 3 Куза, 4 Колеи, 5 Крисья, 6 Дія, 7 Щошей, 8 Корея, 9 Колей, 10 Жилища, 11 Аухлія, 12 Вестрія. Святые угодники Божіе ешще мучить много, онѣ-же, ихъ чтобы отпустили: «Отпустивши, гдѣ были, въ пустыя мѣста (пойдемъ), никогда не воззримъ, вспоминаючи ихъ Святыя имена, на сію рабу Настасью, всегда, нынѣ и присно и во вѣки вѣкомъ аминь.
Женщина спускаетъ глухоту на народъ человѣческій. Захочется рано если пить, возьмутъ смущать, мучить, устрашать. Которыя отсѣкновеніе главу Iонна Крестителя Господня призову на васъ, имя Святыя Троицы Отца и Сына, Святаго Духа аминь. Пречистую Богородицу Марію, Честной Животворящій Крестъ Господень, всѣхъ Святыхъ, начнутъ мучить (очевидно демоновъ) за тебя Божія всѣхъ ихъ во вѣки вѣкомъ аминь».
Вотъ копія съ записки, данной колдуномъ. Тутъ и фарисей, попавшій во святые угодники, и непонятное слово «Арисса», и непонятныя имена дѣвъ. Конецъ записки даже теряетъ всякій смыслъ. Человѣкъ, составившій эту записку — колдовство, я думаю, бывалъ въ церкви, наслышался именъ святыхъ, слышалъ притчу о мытарѣ и фарисеѣ, исторію смерти Iоанна Крестителя, а остальное, какъ-то: столопъ, дѣвы, докончило его воображеніе.
Да, дѣйствительно теменъ нашъ народъ, да онъ и самъ отъ этого не отказывается: когда станешь объяснять имъ грозныя явленія природы, или перемѣны временъ года или смѣны дня и ночи, услышишь: «гдѣ намъ понять, мы люди темные». Сознаніе вины — половина исправленія, а потому, основываясь на вышеприведенныхъ словахъ крестьянъ, пусть воспрянетъ духомъ свѣточъ деревни — учитель, видя, что труды его не пропадаютъ даромъ, что народъ уже стремиться посылать дѣтей въ школу. Земство идетъ на встрѣчу желанію народа и, благодаря ему и скромному труженику деревни, скоро мы уже не увидимъ ни колдуновъ, ни колдуній.
Тур. Темнота народная // Вестник Олонецкого губернского земства. 1913. № 22.
